Теперь я знаю, что такое любовь!

Утро, совсем раннее, окутывало цветник перед её домом молочно-персиковым туманом. Снизу, у земли было ещё совсем влажно, уютно и мокро. Почти совсем хорошо. Так хорошо бывает, когда только самое начало, прелюдия. Ничего ещё и не было. Только предчувствие чего-то сладкого, манящего, необыкновенного. Чему ещё пока и нет названия. Только ожидание, жажда, трепет истомившихся, сухих губ. И пока больше ничего. Только дрожь, ползущая вдоль позвоночника.

Изморозью повисли капли на листьях. Прозрачные и кристально чистые, как крошечные, чистейшей воды, линзы. А сверху уже золотились первыми лучами скрученные туго, розовые бутоны чайных роз. Вот-вот согреются и рванут, выстрелят соком, жаждой жизни. Раскроются с неимоверной силой и зашелестят на ветру тысячей лепестков.

И солнце, всей своей мощью, жаром, светом зальёт этот неподвижный, холодный стеклянный ночной воздух вокруг роз. И поползёт вверх по шершавой персиковой стене здания. Вверх, до самой карминной крыши. Заблестит в окнах тысячей рассыпавшихся искр, брызнет тысячей мелких голубых хрусталиков и остынет, устанет. Успокоится. В молочной бухте розового сада распустится, растечётся Саргассово море водорослей-роз.

Он стоял совершенно без сил, в изнеможении, облокотившись на витую кованую изгородь виллы напротив. Шёлковая сливочная рубашка была расстёгнута по вороту и обнажала ключицы. Узкие косточки двумя клавишами рельефно просвечивали сквозь тонкую, почти прозрачную кожу. Так и стоял он, замерев, в великолепной мощи этого раннего утра, начинающегося дня. Да и самой своей жизни, наверно. Где всё впереди, только-только будет когда-нибудь. И будет, конечно, необыкновенным. Удивительным и прекрасным. Вот как это утро в молочном Саргассовом море розового сада.

Нужно наклонить голову, прикрыть глаза и позволить её образу осторожно поворачиваться там, в голове. Чтобы не спугнуть. Пока он не окрепнет, не впитает в себя всю его энергию и не заполнит там всё. Весь мозг, до самой последней клеточки. Тогда нужно пить эту чашу, этот её образ. До последней капли. И, когда это закончится, наступит очередь дьявола тоски. И тоска эта и боль будут ещё более привлекательными, чем приторный розовый нектар до этого. Это необычайное изысканное удовольствие, страдание. Которое грубо тащит тебя из твоего мокрого, уютного, влажно-сладкого мирка насладиться другим, ещё более сильным чувством, болью и ужасом. Разрушающим, но не менее сильным.

И когда тебя раздавит, раздерёт уж на части это чередование, эти волны сладости и боли, счастья и тоски. Тогда ты скажешь :
- Теперь я знаю, что такое любовь!