Житейская история

   Банкет близился к концу. Константин Сергеевич, разомлев от съеденного и выпитого, в блаженной расслабленности сидел за столом. С лица его не сходила отстранённая улыбка. В нынешние времена в педагогике мужчин почти не осталось, и дамы бальзаковского возраста, отбросив женскую гордость, то и дело тянули его танцевать, но он лишь отрицательно качал головой и помахивал рукой, не имея сил и желания издавать членораздельные звуки, да ещё складывая их в  слова. Но на симпозиум приехало всего четверо мужчин, и дамы не унимались. Нагрудный карман пиджака  Константина Сергеевича разбух от всунутых визиток. 
   Спустя месяц, Константин Сергеевич получил Е-мэйл от некой Ольги. Она писала, что его доклад на симпозиуме произвёл на неё сильное впечатление, и приглашала приехать к ним в Оренбург на три дня для проведения мастер-класса по применению обучающих компьютерных программ в школе. Вся поездка – за счёт принимающей стороны, да ещё хороший гонорар.
   Чего ж не съездить?
   В Оренбурге Константина Сергеевича удивило, что его поселили не в гостинице, а в снятой на три дня однокомнатной квартире.
   Небольшой актовый зал при ГорОНО был полон. Демонстрация разработанных  Константином Сергеевичем обучающих интерактивных программ   вызвала огромный интерес, и с лица Ольги, ведшей мероприятие, не сходила горделивая улыбка: ведь это она пригласила из Северной столицы такого замечательного гостя!
   Программа  первого дня завершилась, и Ольга предложила  Константину Сергеевичу посмотреть город. В апреле в Оренбурге уже тепло, и он с удовольствием неторопливо шагал по погружающимся в сумерки улицам, в одной руке неся портфель и плащ, а другой –  поддерживая руку Ольги и временами ощущая волнующее касание её груди. Его спутница непрерывно  щебетала, но он не вслушивался в смысл, а лишь наслаждался очаровательной мелодией  голоса красивой женщины. 
   Когда они дошли до дома, где ему предстояло  поселиться, ей вдруг понадобилось проверить, хорошо ли он устроился. Войдя, она спохватилась:
   - Ой, вы ведь, наверное, голодный? Ничего, сейчас что-нибудь придумаем!
   К удивлению Константина Сергеевича, в холодильнике оказались деликатесные продукты и даже бутылка хорошего вина.  Ольга за двадцать минут соорудила весьма неплохой ужин…
   Летя в самолёте обратно в Петербург, Константин Сергеевич ощущал себя космонавтом, возвращающимся на Землю с далёкой планеты, настолько необычно было всё, произошедшее с ним в эти три дня. За тридцать два года брака он ни разу не изменял жене, и вот…
   Константин Сергеевич не обладал ни красотой, ни харизмой, по характеру был молчалив и неулыбчив и никогда не пользовался повышенным женским вниманием. Но недаром говорят, что самый сексуальный орган мужчины – это его мозг, и на том симпозиуме он в полной мере проявил свой ум. А у подошедшей к сорокалетнему рубежу женщины запросы уже не те, что в молодости…
   В начале июня Константин Сергеевич приехал к другу на дачу. День был солнечный, они выставили стол на лужайку среди кустов чёрной рябины, открыли бутылочку «Хванчкары», порезали колбаску…
   Трель мобильника возвестила о приходе сообщения. Константин Сергеевич открыл его и, расплывшись в счастливой улыбке, повернул экран к приятелю:
   - Игорь, смотри!
   Тот прочёл: «Котик! Как дела? Думаю о тебе!».
   - Что это?
   Константин Сергеевич рассказал об оренбургском приключении.
   - Каждый день – по десятку СМСок! Хочу в гости пригласить на недельку, да некуда. Квартиру снимать дорого…
   - А живи тут, у меня. Ещё и лучше. Погода хорошая…  И мне веселее будет!  Тем более  что я только на выходные приезжаю. А до города – час на электричке. Да и чего в городе летом делать?
   Игорь Фёдорович с женой давно развёлся, взрослый сын жил своей жизнью, и в большом бревенчатом доме было достаточно места.
   Игорь с Костей были дружны ещё со студенческих времён. Гуляя у Кости  на свадьбе, Игорь с удивлением увидел девушку, как две капли воды похожую на невесту. Оказалось – сестра-близняшка.  В дальнейшем он с удивлением наблюдал, как с годами сёстры, прежде – неразличимые, становятся всё менее похожими: Костя с женой все выходные проводили за городом, в лесу, в палатке, в отпуск ходили в горные походы, старались правильно питаться… И внешность Костиной жены почти не менялась: всё те же гладкая кожа лица и тонкая девичья фигурка. А сестра-близняшка по причине скверного характера так и не вышла замуж. Образ её жизни был Игорю Фёдоровичу неизвестен, но при ежегодных встречах у друга в честь дня его рождения он каждый раз отмечал усиливающиеся признаки её старения. «Вот уж, прямо-таки чисто научный эксперимент на монозиготных близнецах! – усмехался он. – Быть старой девой – вредно для здоровья!».
   Вообще жена Константина Сергеевича оказалась неисчерпаемым объектом для познания женской сущности. Очень успешная в бизнесе, она зарабатывала в два раза больше мужа, но поражала Игоря Фёдоровича абсолютной глупостью в повседневном общении, причём, была не «прелесть, какая дурочка», а «ужас, какая дура». «Как он с ней живёт!?» - не раз сокрушённо думал Игорь Фёдорович. Он с пониманием отнёсся к тому, что по прошествии многих лет брака супруги стали проводить отпуска порознь…
   Поэтому известие об оренбургском приключении приятеля не вызвало у   Игоря Фёдоровича ни малейшего осуждения. Тем более, что Константин Сергеевич был настроен весьма решительно. В его планах, которыми он поделился, был развод («смотрю, как ты живёшь, и зависть берёт!»), переезд Ольги в Питер… Темы брака Константин Сергеевич касался с осторожностью: «Надо вместе пожить. Одно дело – СМСки, другое – рутина совместной жизни» - мудро рассуждал он.
   Через две недели приехала Ольга – невысокая, стройная, белокурая,   выглядевшая моложе своих лет. Очень милая, женственная, не для обложки глянцевого журнала, но вполне способная одним лишь своим присутствием придать  уют и очарование  семейному гнёздышку. Когда  Игорь Фёдорович  колебался  при оценке женской привлекательности, он прибегал к безошибочному тесту: представлял, приятно ли было бы ему, приходя с работы, встречать дома эту женщину. Ольга тест, безусловно, проходила. «С такой и в шалаше – рай!» - подумал он, слегка завидуя Косте. Она  совершенно не соответствовала тому образу охотницы за мужчинами, который сложился у Игоря Фёдоровича по рассказам приятеля.
   Они сразу перешли на «ты», называя друг друга по именам.
   Осмотрев его владения и придя в восторг от избушки и сада, гостья сразу же бросилась вытирать пыль, подметать, мыть полы…
   Игорь Фёдорович с улыбкой наблюдал за её стараниями понравиться. «Надо же, - думал он, - не перевелись ещё такие женщины! Нынешних-то дочек мамаши принцессами воспитывают…».
   - А что, для мытья пола женщина непременно должна переодеться в белые шортики? – дружелюбно поинтересовался он.
   Ольга ответила лишь хитрым взглядом и лукавой улыбкой.
   Оказалось, она приехала не на недельку, а, практически, насовсем. Продала в Оренбурге двухкомнатную квартиру, но в Питере этих денег хватало только на комнату в коммуналке. Игорь Фёдорович был поражён её решимостью и самоотверженностью. Он полагал, что Константин Сергеевич добавит (деньги у него были), и они купят хотя бы однокомнатную отдельную квартиру, но в приватной беседе, собирая в лесу грибы (Ольга осталась дома, ибо не переносила комаров), приятель поведал ему, что вкладываться пока не собирается: мало ли, как всё обернётся. Так что сейчас они будут подыскивать для покупки комнату. Игорь Фёдорович был неприятно удивлён такой расчётливостью  друга. Особенно некрасиво это смотрелось на фоне безоглядной решимости женщины, бросившей родной город с родителями и друзьями, жильё, работу…  Но он взял за правило не судить других, особенно – не зная всех обстоятельств.
   Приехав в следующую субботу рано утром, когда его гости ещё спали, Игорь Фёдорович обнаружил, что все его запасы съедены. Его и раньше немного задевало, что приятель всегда приезжал к нему, как в дом отдыха, не участвуя в покупке продуктов, не помогая в неизбежных работах по дому. Но приезды эти были редки и краткосрочны, не более, чем на день-полтора, и Игорь Фёдорович подавлял в себе осуждение, убеждая себя, что дружба – дороже всего, а гость в доме – это святое. Тем более, что в трудные девяностые Костя очень помог,  найдя ему дополнительную работу.
   То же самое он сказал себе и в этот раз и направился в магазин.
   Вернувшись и проходя мимо открытого окна, он услышал, как Ольга убеждает Константина Сергеевича, что им тоже нужно делать покупки, а тот хмуро отрезает, что это – не её дело, они сами разберутся. Он не очень-то с ней церемонился, подсознательно понимая, что она – в его власти, путь назад ей отрезан.
   Увидев входящего с полными сумками Игоря Фёдоровича, Ольга очаровательно смутилась. А он, вдохновлённый ярким солнцем, утренним пением птиц и присутствием приятной женщины, рассыпался в остротах, шутках, прибаутках, которые сами собой вылетали из него.  Через пять минут Ольга смущённо промолвила, что она уже насмеялась больше, чем за всю прошедшую неделю. Это удивило и насторожило Игоря Фёдоровича: она сказала это в присутствии Кости. Женщина друга – табу, он совсем не собирался отбивать её.
   Позавтракав, они с приятелем пошли в лес за малиной, которая в тот год уродилась. Ольга опять осталась. Она настойчиво просила позволить ей поработать в огороде: полоть, поливать… Но тут уж Игорь Фёдорович был твёрд: гостей нельзя использовать как рабочую силу.
   - Ну, я вам обед сварю! – помахала она вслед уходящим на промысел мужчинам своей маленькой ручкой.
   Пособирав пару часов, Константин Сергеевич заявил, что он проголодался, ему надоело, и ушёл.  Игорь Фёдорович вернулся под вечер с полной корзинкой и сразу почувствовал в доме напряжение. Ольга не стала таиться и, опять в присутствии  Кости, смело поведала с обидой в голосе, что приготовила обед на двоих, но Константин (так она его уважительно называла) всё съел.
   Игорь Фёдорович был шокирован. Вот ведь как: знаешь друга не один десяток лет, а открываешь в нём новые черты характера. Но, верный своим принципам, не выразил этих чувств, а улыбнувшись, пробормотал что-то вроде: «Ничего страшного, я чего-нибудь найду», - и, попив чаю с сушками, лёг спать, уговаривая себя, что у друга сложная ситуация, надо потерпеть.
   Шли дни. Чем больше Игорь Фёдорович узнавал Ольгу, тем больше она ему нравилась. Она знала все песни, которые он вечерами пел под гитару, и подпевала несильным, но приятным голосом, а, главное, очень точно вела мелодию.  Звуки струн сливались со звуками её голоса, рождая в его душе приятное томление… Константин Сергеевич, по обыкновению, хмуро молчал.
   Обнаружилось их общее увлечение – психология, причём, оказалось, что они читали одни и те же книги, а неизвестные ей, предложенные Игорем Фёдоровичем, привели Ольгу в восторг.
   И вообще, своей мимикой, жестами, брошенными вскользь словами, нюансами поведения она полностью соответствовала его вкусам.
   В начале августа Константин Сергеевич с подобием улыбки сообщил, что они купили комнату и покидают эту гостеприимную избушку: много дел, надо устраиваться, искать Ольге работу… Пригласил в гости.
   Сказать честно, Игорь Фёдорович обрадовался. За лето «друг» открылся ему с весьма неприглядных сторон. Помимо бесконечного пожирания купленных хозяином продуктов, он ни разу не предложил помощи в неизбежных хозяйственных работах, каждую ночь пару раз выходил на улицу в туалет, громко топоча по дощатым половицам и хлопая дверью так, что дребезжали стёкла, отчего Игорь Фёдорович неизменно просыпался и потом не мог заснуть, возмущённо думая, как можно так себя вести в гостях. Но более всего его поражало, что в туалете его приятель всегда оставлял лужи на полированной столешнице, сделанной Игорем Фёдоровичем из найденной на помойке стенки шкафа. «И не стыдно ему? Ладно – я, но в этот туалет ходит и Ольга!» - недоумевал он.
   Покидая приютившую их избушку, Ольга рассыпалась в восторгах и благодарностях, а  Константин Сергеевич хмуро буркнул: «До встречи!».
   В один из ближайших свободных вечеров Игорь Фёдорович с бутылкой малинового вина собственного изготовления и букетом роз вошёл к новосёлам.  Просторная комната была обставлена добротной мебелью (чувствовалась рука Константина Сергеевича, признававшего только первосортные вещи), а Ольга придала ей уют. В застольной беседе они делились радостями их новой жизни, однако в речах  Константина Сергеевича то и дело проскальзывало  раздражение: в квартире жили ещё две молодые семьи, к ним приходили молодые шумные гости и включали музыку, их дети с топотом носились по коридору... Раздражала и необходимость плановой уборки мест общего пользования, хотя все коммунальные заботы взяла на себя Ольга.
   На дачу «молодые» больше не приезжали, и Игорь Фёдорович общался с приятелем только по электронной почте. Он узнал, что Ольга  делала типичную женскую ошибку, раз за разом возвращаясь к теме оформления брака. На бурчание Константина Сергеевича, что надо подождать, со слезами в голосе возражала, что не хочет выходить замуж за пенсионера, каковым ему предстояло стать менее чем через  год: ей будет стыдно перед родителями и друзьями.
   А в конце сентября Константин Сергеевич вдруг приехал на дачу необычно возбуждённый, нахмуренный более обыкновенного. Вечером за бутылкой привезённого  вина он стал рассказывать о трудностях  жизни в коммуналке, о разногласиях с Ольгой, о том, с каким удовольствием он иногда заходит в свою большую трёхкомнатную квартиру, где жена, с которой он так и не развёлся, дружелюбно встречает его и кормит вкусными обедами…
   «Да-а, каково это – женщине встречать мужа, приходящего от другой женщины? – размышлял Игорь Фёдорович. – Ну, понятно, что она хочет его вернуть. Боится остаться одна под старость…  Эх, жизнь…».
   А Константин Сергеевич спросил в конце своего монолога, что думает  его приятель обо всей этой ситуации.
   - Тебе не нужны мои советы. – жёстко ответил  Игорь Фёдорович, хорошо разбирающийся в психологии. – Ты уже принял решение и лишь хочешь, чтобы не тобой оно было озвучено, а мной.
   Константин Сергеевич ошарашенно посмотрел на него, потом молча несколько раз кивнул головой.
   - Да, наверное, так и есть…
   Ночью Игорь Фёдорович ворочался, не мог заснуть. «Какая тётка-то хорошая! – думал он. – Как же теперь она будет одна, в коммуналке? А может…?». Но тут же отбросил эту мысль. Конечно, для своего возраста Ольга выглядела хорошо, но именно – для своего возраста. А привлекательность новой женщины оценивается мужскими инстинктами без учёта возраста, ибо возраст – понятие рассудочное, инстинкты о нём ничего не знают. И женщина в возрасте нужна мужчине только в том случае, если в её поблекших чертах он видит ту юную трепетную девушку, которая так восхитительно запылала от его первого поцелуя… Если позади – общие горести и радости, а рядом – их дети…
   Игорь Фёдорович абсолютно не понимал тех людей, которые в пожилом возрасте «сходятся» (слово-то какое,  вызывает ассоциацию с собачьей случкой), чтобы «вместе стариться». Вместе стариться смолоду надо …
   Но более всего его останавливало то, что всё лето Ольга спала с его приятелем. Удивительное дело! Игоря Фёдоровича совершенно не волновала вся прошлая жизнь Ольги, её прежние мужчины. Но он не раз видел, как Костя даже среди дня заходил с Ольгой в их комнату, закрывал дверь, а через некоторое время выходил, пряча в ладони что-то, завёрнутое в бумажку, и незаметно выбрасывал эту бумажку в мусорное ведро. Вот через это Игорь Фёдорович не мог переступить. Хотя, в сущности, какая разница? Ольга-то от этого никак не менялась. Но инстинкты…
   Когда они проснулись, лил дождь. Холодильник был пуст: Константин Сергеевич приехал без предупреждения и со своим неуёмным аппетитом сразу подчистил все скромные запасы Игоря Фёдоровича. Попили чаю с сушками, и Игорь Фёдорович уселся за компьютер, а Константин Сергеевич заявил, что так не может, и, накинув хозяйский плащ, пошёл в магазин.
   Игорь Фёдорович почувствовал, что надо сходить в туалет. «А, чёрт! Плащ-то Костя забрал! – подумал он. – Где он там так долго ходит?». Выйдя на крыльцо, он с изумлением обнаружил Константина Сергеевича,  прятавшегося от ливня под свесом крыши  и пожиравшего кусок копчёной рыбы с хлебом.
   «Это он – чтобы со мной не делиться! - потрясённо понял Игорь Фёдорович.- Вот сволочь! Дать бы ему в морду! Проклятая интеллигентность!».  Внешне он остался невозмутимым и молча вернулся в дом, хотя внутренне весь кипел. К накопившемуся за лето добавилась  брошенная Ольга, а рыба стала последней каплей.
   Вернувшись в город, Константин Сергеевич обнаружил в электронной почте письмо от Игоря Фёдоровича, кончавшееся словами: «Ты можешь приехать сюда ещё только один раз, чтобы забрать свои вещи».