Джуры казака Швайки 1-10, 1-11, 1-12

                МЕДОВАЯ ЯМА И ВОЛК


              После обеда ребята были далеко за Сулой. Начинались совершенно незнакомые места. Грицик, что шёл впереди, старался держаться ближе к днепровским плавням.
              - Как увидим татарина - скорее в камыши, - пояснил он Саньку. - А в камышах татарин нас ни за что не найдёт.
              - Зато там полно кабанов, - сказал Санько. Странная вялость всё ещё не оставляла его.
              - Ну и что? Хрюкнет кабан - мы сразу в степь!
              - Лучше было бы плыть по Днепру. Там ни кабанов, ни татар нету.
              - Откуда ты знаешь? - возразил Грицик. - Не татары, так ещё кто-нибудь есть. И плыть долго. Целых пять суток. А пешком, ребята говорили, к Каменному острову можно добраться за три дня.
              Чем дальше было от Вороновки, тем увереннее чувствовал себя
Грицик. Степь была ровной, как ладонь. Ветер волной гнал изумрудные травы.
              И нигде - ни татарина. Разве мелькнёт вдалеке стадо диких лошадей-тарпанов, или осуждающе посмотрит с высокой могилы на маленьких беглецов каменная баба.
              В плавнях тоже было тихо. Свиньи отсыпались в своих, скрытых от чужого глаза, лужах. Только мошкара и птицы вились над головой. Сразу за Сулой Грицик подстрелил двух уток. Ребята развели костёр и хорошо пообедали.
              И чем ниже склонялось солнце, тем быстрее исчезала Грицикова уверенность. Ему стало казаться, что за ними кто-то следит. Уже несколько раз Грицик замечал, как что-то серое шныряло в траве недалеко от них. Шмыгало
бесшумно и тихо, словно тень.
              «Видимо, какое-то животное, - успокаивал себя Грицик. - Ведь в степи ни диких кошек, ни медведей нет ... »
              Однако то и дело скользил встревоженным взглядом по ближайшим кочкам. Однажды даже стрелу пустил.
              - Зачем? - спросил Санько.
              - Просто так, - умышленно бодрым голосом ответил Грицик. - Похоже, суслик проскочил.
              - Нет, не суслик, - возразил сказал Санько. - Что-то больше. И намного.
              - Ты тоже его видел?
              - Да. Может, лиса? Так нет. Она рыжая. А то, что прошмыгнуло, было серое.
               - Наверное, заяц ...
               Теперь ребята шли осторожно. И не столько следили за тем, что происходит в степи, сколько всматривались в ближайшие кусты. Однако вокруг было так тихо и спокойно, что страх вскоре прошёл.
               Высоко в небе кружили птицы. Дул ленивый ветерок. Из камышей доносилось озабоченное утиное кряканье. Вокруг ребят вились пчёлы. С каждым шагом их становилось всё больше.
               - Ого, сколько их здесь! - удивлялся Санько. - Словно в дуплах деда Мусия.
               - Куда тому деду, - сказал Грицик. - Здесь их значительно больше. Вот только бы знать, где они держат мёд.
               Грицик больше всего любил мёд. Да и Санько тоже. Вот бы сейчас найти дупло, выкурить оттуда маленьких, покрытых пушком злючек, а потом высосать из сотов невероятно вкусный мёд! И заедать кисловатым маминым
хлебом.
               Но, похоже, поблизости не было места, куда пчёлы сносили бы мёд. Для этого нужны старые деревья с дуплами. А их тоже не видно. Разве вон, вдали, что-то синеет.
               - Наверное, овраг, - сказал Санько.
               И тут произошло неожиданное. Санькова нога провалилась во что-то тёплое и липкое. Тотчас над ним поднялась туча пчёл. Санько заорал не своим голосом и тут же обогнал Грицика, шедшего впереди.

               - Что с тобой? - спросил Грицик. Однако ответа не дождался, потому что разъярённые пчёлы облепили и его.
               Ребята мчались по степи, как двое перепуганных оленей. Теперь им было не до татар. Да и вряд ли татарские лошади смогли бы их сейчас догнать.
               Пришли в себя ребята в камышах.
               - Что это они на тебя так налетели? - едва смог произнести Грицик, потому что его губы уже напоминали два пышных пончика. На этих двух пончиках уселась здоровенная груша. Санько чувствовал, что и у него не лучший вид. Левый глаз опух так, что его можно было открыть разве с огромным усилием, горели уши, а к шее как будто кто-то приложил раскалённое железо.
              - Откуда я знаю, - ответил Санько. - Шёл и вдруг провалился в яму ...
              И он провёл рукой по пересохшим губам. Рука была удивительно сладкая. Санько присмотрелся к ней здоровым глазом, ещё раз лизнул - и воскликнул:
              - Да это же мёд! Грицик, я провалился в медовую яму!
             Грицик провёл пальцем по Саньковой руке, просунул его между двух пончиков. Ещё. И ещё раз.
             - ... ёд, - наконец удовлетворённо выдавил он из себя.
             Потом подумал и добавил: - ... оды ...
             - Что ты говоришь? - не понял Санько.
              - ... Оды, - повторил Грицик. -... ить ...
              И показал, будто он пьёт из кружки.
                - Понятно, - сказал Санько. - Хочешь воды?
                - Угу, - ответил Грицик. Это было единственное слово, которое он мог произнести, не шевеля губами.
                И ребята отправились искать воду.
                Овраг, которого они достигли, стоял над неширокой речушкой с низкими заболоченными берегами. Чавкая в тине, ребята бросились к ней и погрузили лицо в прохладную воду. Стало немного легче.
                Фыркая, Санько поднял голову и огляделся. Перед единственным его глазом появился небольшой овраг, в котором росли древние деревья. Вокруг валялись сухие ветки. Видно, кто-то собирался разложить здесь костёр, но не успел.
                - Грицик, давай сделаем плот, - предложил он товарищу, который никак не мог оторвать лицо от воды. Однако тот лишь отрицательно повёл головой и снова погрузил её в реку по самую шею.
                Санько тяжело вздохнул. Это же столько ещё надо идти до этого Каменного острова! А так - лежишь себе на сухой траве, смотришь по сторонам - а Днепр сам несёт тебя туда, куда нужно.
                Он ещё раз вздохнул и посмотрел на противоположный берег. И вдруг увидел такое, что лучше бы уж пчёлы ему и второй глаз ужалили!
                По ту сторону речушки сидел волк. И не волк, а настоящий волчище! Таких здоровенных Санько ещё никогда не видел.
                - Грицик, посмотри ... - запинаясь, сказал Санько.
                Ребята замерли. Первым пришёл в себя Грицик. Он выхватил из-за спины лук, выдернул из колчана стрелу и нацелил её на волка. Однако вовремя спохватился. Такой стрелой, как у него, можно только ранить зверя. А раненый зверь, как известно, в десять раз яростнее здорового.
                Волк, кажется, тоже догадывался, что Грицикова стрела особого вреда ему не принесёт. Он улёгся на траву и зевнул, обнажив клыки. Санько невольно вздрогнул - такие клыки и здоровенному туру мгновенно перегрызут ногу ...
                Пятясь, ребята отошли от берега. Некоторое время волк заинтересованно наблюдал за ними. Неожиданно насторожился и исчез в кустах.
                Только теперь ребята почувствовали, как у них дрожат колени. Идти на ту сторону им уже не хотелось.
                - Видишь, Грицик, он нас совсем не боится, - сказал Санько. - А что же будет ночью? Нет, ты как хочешь, а я дальше не пойду. Я буду делать плот.
                На этот раз Грицик согласился.
                Для вороновского мальчишки сделать плот было привычным делом. К тому же всё было под рукой - и сухие палки, и прошлогодняя трава, и верёвки дикого хмеля. Не успело солнце спрятаться за камышами, как на мелкой ряби  покачивалось нечто похожее на копёнку сена. Ребята, не мешкая, забрались на плот, и Грицик оттолкнулся шестом от берега. Плот медленно тронулся с места и поплыл по течению к Днепру.
                Когда они добрались до первого поворота, Санько схватил товарища за руку:
               - Смотри! Опять появился.
              Так, на том месте, которое они только что оставили, стоял тот самый волк. И вид у него был такой чокнутый, что ребята невольно рассмеялись.
               - Не успел, - сказал Санько. - Ищи себе другую пищу!



                НОЧНЫЕ СПУТНИКИ



              Второй день плыли ребята тихой днепровской гладью. На рассвете приставали к берегу, чтобы поохотиться на какую-нибудь птицу. Затем находили среди камышей сухую поляну и раскладывали костёр. Поев, искали дикий щавель, лакомились сладкими корнями ситняга или достраивали плот. Красивый получился у них плот! Самый опытный вражеский глаз не догадается, что это такое. И управлять им легко, потому что вчера Санько выловил доску и приладил её под весло.
              А когда солнце садилось за горизонт, ребята выводили плот на быстрину и плыли по течению.
              Вот и сегодня они лежали навзничь на ещё тёплом сене, смотрели на дальние мерцающие звезды и тихо разговаривали.
               - Как вырасту, буду казаком, - сказал Грицик. - Но не таким, как наши вороновские.
               - А каким? - поинтересовался Санько. - И чем тебе наши не нравятся?
               - Да не интересно. Сиди себе да лови рыбу или бобра. А потом староста всё забирает себе. Нет, я буду такой, как Микола Сом. Или даже Вырвизуб ...
              - А это кто?
              - Неужели не слышал? Это же, ого, какие казаки! Татары их духа боятся. Потому что они не рыбу ловят, а идут в степь охотиться на ногайцев. То отобьют пленных, то налетят на татарское селение и мстят за наших ... А больше всего я хотел бы быть таким, как Швайка. Слышал про него?
              - Нет.
              - Что ты тогда вообще слышал? А ведь это такой разведчик, какого ещё свет не видел! Не успеют татары собраться в набег, как Швайка уже передаёт об этом переяславскому старосте, и никто из татар его не поймает. А знаешь, почему?
             - Нет ...
             - Эх, ты! А потому не поймают, что он умеет оборачиваться волком ...
             - Он что - оборотень? - ужаснулся Санько.
             - Наверное, да, - согласился Грицик. - Только он хороший. На своих не бросается. Или ещё подъедет к самому главному хану и стрелой в него - раз! - И нет хана.
             - А татарские слуги зачем? - усомнился Санько. - Они его не подпустят к своему господину!
             - А они и не знают, что это Швайка. Потому что он часто переодевается в татарскую одежду и умеет говорить по-татарски, как настоящий татарин ... - Грицик вздохнул. - А я ещё не совсем научился говорить по-татарски. Вот если бы до осени побыл с дедом Миколой, то наверняка бы научился. А затем пробрался бы к татарам и, когда все захрапят, - саблей - раз, раз! Это вам за маму! Это за папу!
              Теперь уже вздохнул Санько.
              - Я бы тоже хотел отомстить им за папу, - сказал он. - Но не знаю по-ихнему. Слушай, Грицик, может, ты меня хотя бы немного научишь, а?
              Грицик помолчал.
              - Не такое уж это и лёгкое дело, - наконец сказал он. - Но если ты просишь, то научу. Для друга мне ничего не жалко.
              - Вот спасибо! - вырвалось у Санька. - И тогда мы вместе поедем в ту орду. Швайка один, а нас двое было бы, представляешь? Вот здорово!
               Похоже, Грицику эти слова понравились изрядно.
               - О! Мы тогда бы с тобой ... - начал он, но тут и замолчал. - Слушай, за нами, кажется, кто-то плывёт, - прошептал он. - Прячемся! И ребята нырнули в нору, что была в копёнке. Позади них послышался лёгкий плеск. Будто кто-то загребал вёслами. Затем раздались голоса. Даже не голоса, а тихая песня:

              Ты ногаец, я ногаец,
              Оба мы ногайцы.
              Ты попался Вырвизубу,
              Я попался Швайке …
             
              - Заткнись! - вдруг раздался разгневанный голос. - И без тебя кошки на душе скребут.
              - Да я что? - смутился тот, кто пел. - Я ничего. Что люди поют, то и я.
             - Люди, люди, - передразнил его владелец разгневанного голоса. - Плевать мне на твоих людей!
             - Да не дёргайся ты, Митро, - сказал третий голос. - Наше дело маленькое. Что дадут, то и повезём. А откуда оно возьмётся - это уже не наше дело.
             Из мглы вынырнуло две лодки. На первой сидело трое. Задняя, пустая, была привязана к первой.
             - Смотрите, куда правите! - сердитым голосом сказал сидящий на носу. - Вон немного на копну не наскочили.
             Санько и Грицик затаили дыхание. Как хорошо, что они догадались наносить сена и старой травы! А то сейчас сидели бы перед чужаками, как птенцы на ладони.
             Передняя лодка круто свернула в сторону.
            - Ну и развелось всякого мусора, - проворчал тот, кто сидел на вёслах. - То тебе коряга, то копна. Проехать уже негде.
            - Дядя Митро, а что нам могут наложить в лодки? - спросил тот, кто перед этим пел. - Только не сердитесь, если я что-то не то спросил. Я же это впервые с вами.
               - Объясни ему, кум, коли он такой святой, - сказал задний. - А я тем временем немного подремлю.
               - А что тут объяснять? - ответил кум. - Делай, что велено, и всё. Делай, пока голову не снесут.
               - Такое скажете, дядя! Кто это нам голову снесёт? Мы же по панскому приказу плывём.
               - Вот-вот. А тут тебе панов нету. Здесь казаки хозяйничают. А у них свои порядки.
               - Какие же это свои?
               - А такие. Когда поймают на горячем - не спросят, барский ты или нет.
               - Так что, дядя ... Мы что-то не то делаем, а?
               - А ты как думал? С добрыми намерениями ночью не крадутся ...
               - А где же остальные?
               - Отправились вдоль плавней. Схватят какого-нибудь зеваку - и будь здоров. А мы его добычу повезём к пану.
                Голоса всё удалялись, пока не растаяли в дали. Только тогда ребята высунулись из норы.
               - Какие-то странные люди, - сказал Санько. - А у меня так в носу зачесалось, что едва не чихнул.
               - Хорошо, что не чихнул, - нахмурился Грицик. - Потому что пошли
бы мы с тобой на дно раков кормить.
               Санько зябко поёжился.
               - Да, от таких надо, пожалуй, держаться подальше, - сказал он. - Как ты думаешь, Грицик, скоро будет Каменный остров?
               Грицик пристально вгляделся в темноту, которая начала рассеиваться.
               - Да должен уже быть, - сказал наконец. - А там, кто его знает - Каменный он или какой-то другой. Надо бы у кого-то спросить ...
               Хорошо было деду Кобчику советовать вороновским казакам, чтобы добрались до Каменного острова, а там разыскали Байлемового Василя. А как того Василя разыщешь, когда даже не у кого спросить?



                В ХОЗЯЙСТВЕ РЫЖЕГО МАЦИКА


               Медленно светлело. Лёгкий ветерок погнал по течению пряди розового тумана. Надо было искать убежище на день.
               Ребята подогнали плот к песчаной косе. Грицик первым выбрался на берег и долго всматривался в туманную даль.
               - Ничего не разобрать, - наконец сказал он. - Наверное, Санько, надо идти в плавни. Может, кого-нибудь встретим. А нет - отправимся в степь. Я слышал, что напротив Каменного острова растёт дубрава. И там есть дуб почти такой, как у нас Сторожевой.
              Припрятав плот от чужого глаза, друзья позавтракали и отправились в плавни. Однако в этот день им не очень везло. Почти до обеда пробродили они в камышах, но попадались им лишь бобровые или выдровые следы. А человеческих так и не нашли. Дважды Грицик спасал Санька из трясины, один раз Санько спас Грицика.
             - У нас болото, как болото, - сказал Грицик, выкручивая одежду. - Сразу видно, куда ступать. А здесь … Я думал, что это полянка, а оно видишь, что получилось ...
             После обеда они добрались до узкого и длинного острова, лежащего в стороне двух озёрец. На нём какой-то бородатый дядька вялил рыбу. Увидев ребят, уставился на них так, как будто перед ним появился десяток утопленников.
             - Свят, свят, - перекрестился он. - Сколько перевидел в этих болотах всякой чертовщины, но детей - впервые.
             И всё же, как разыскать Байлемового Василя, или хотя бы где живут вороновские ребята - не знал.
             - Я в этих местах ещё недавно, - пояснил он. - Знаю разве что рыжего Мацика. Только он живёт ближе к степи ...
              И дядька махнул рукой в сторону камышей.
             - Спасибо Вам, - сказал Грицик, и ребята отправились в том направлении.
             Но то ли дядя махнул рукой не очень точно, то ли ребята сами немного отклонились, однако когда они выбрались из плавней, никакого Мацика не нашли. Ни рыжего, ни ещё какого-либо.
             Уже стемнело. Ребята нерешительно остановились. Возвращаться назад они опасались. Плавни - не такое место, чтобы по ним разгуливать ночью. Однако и посреди голой степи тоже не хотелось ночевать. Можно проснуться с татарским арканом на шее.
             - Давай проберёмся вон туда, - предложил Грицик и показал на кучу деревьев, что виднелась неподалёку от камышей. - Переночуем в ветвях, а утром видно будет.
             Однако к деревьям они так и не добрались. Неожиданно со степи раздался стук копыт. Едва ребята успели затаиться, как из-за камышей, что длинным языком выдавались в степь, мелькнуло пятеро всадников. Неподалёку от ребят они остановились. Но и на таком расстоянии разглядеть их было нелегко, потому что на землю уже опустились сумерки.
             Передний соскочил с коня и приказал:
             - А теперь - переодеваться! - и цыкнул зубом. - Вот чертова личина - снова разболелся ...
             Всадники спешились. Сбросили верхнюю одежду, развязали сумки. А через минуту ребята захлопали глазами от удивления: перед ними были не обычные путешественники, а татарские воины.
             - Ха, Свирид, теперь тебя родная мать не узнает, - захохотал один из них. - Вылитый басурман!
              - Лучше бы на себя посмотрел, - огрызнулся Свирид.
             - А что, я тоже такой, - согласился насмешник. - Мудро пан решили. Если что - пусть нас ищут среди ногайцев.
             - Готовы? - спросил тот, что цыкал зубом. - А ну, по коням! Двинулись!
             И странные всадники начали растворяться в сумерках. Грицик колебался недолго. Он соскочил с дерева и сказал:
             - Санько, давай следом!
             - Да ... - нерешительно сопротивлялся Санько. Почему-то ему ужасно не нравились эти люди. А почему - и сам сказать не мог.
             - А вдруг это сам Швайка! - настаивал Грицик. - Забыл, как он в татарскую одежду переодевается?
             - Нет ...
             - Так побежали! Может, и нас с собой возьмёт!
            Ребята вовсю припустили вдогонку. И вовремя: камыши только что поглотили последнего всадника. Впоследствии пришлось брать направление на шорох и чавканье лошадиных копыт в тине.
            Ребята шли не оглядываясь. Потому и не видели, как следом за ними крался волк. Тот, из-за которого они пересели на плот.
            Наконец шорох прекратился. Зато послышались возгласы и звуки какой-то возни. Ещё несколько шагов - и перед глазами у ребят появилась небольшая поляна с шалашом посередине. Неподалёку от шалаша горел костёр. Он освещал рыжего человека со связанными руками. Четверо спешенных всадников рыскали в шалаше и под камышами. Пятый стоял перед связанным и размахивал нагайкой.
            - Где же твой мех, бездельник? - допытывался он.
            - Нет у меня никакого меха, - ответил связанный. - Ещё не добыл ...

            - Врёшь!
            Нагайка свистнула в воздухе. Связанный невольно отшатнулся. На его лице появилась тёмная полоса.
            - Скажешь теперь?
            Связанный будто и не слышал этого вопроса. Он только мрачно следил за суетой спешенных всадников. А те выносили из шалаша вяленую рыбу и птицу. Один выкатил бочонок мёда.
            - Хорошо поработал бездельник, - сказал коренастый пришелец, что немного прихрамывал на правую ногу.
            - Да разве это работа? - презрительно сказал другой. - Это каждый сможет. А вот мех где?
            - Нашёл! - послышался радостный голос.
            Из-за шалаша появился ещё один пришелец. В руках держал приличную связку бобровых и выдровых шкурок. Он остановился между костром и ребятами, затаившимися около камышей, и засмеялся:
             - Эге-гей, да от этой добычи сам пан не откажутся!
             - Это вам так не забудется, - сквозь зубы выдавил пленник. - Вспомните ещё рыжего Мацика ...
             - Замолчи! - гаркнул на него тот, кто размахивал плетью. Потом подошёл к находке, провёл по меху рукой и приказал: - Вяленину и воск с мёдом тащите к реке. Там кумовья, наверное, уже приплыли. Мех - на лошадей!
             - А с этим что делать? - тот, кто нашёл шкурки, кивнул на рыжего Мацика.
             - Камень на шею - и в воду!
            А пленник тем временем вёл себя как-то странно. Не плакал, не становился на колени, не уговаривал, чтобы ему даровали жизнь. Он поднял голову и из его уст сорвался чудный свист. Казалось, будто Мацик подзывал
какого-то зверя.
            Пришельцы удивлённо уставились на него.
            - Ишь, рассвистелся, - отметил хромой. - Настоящий тебе каневецкий соловей.
            - Наверное, с ума сошёл, - догадался другой. - От испуга.
            Однако рыжий пленник словно не слышал их. Он упорно насвистывал одну и ту же мелодию:
            - Фью ... фиу ... фью ...
            И этот свист не смог остановить даже ещё один хлопок плети. Рыжий Мацик всё насвистывал свою странную мелодию и при этом смотрел в сторону ребят. Грицик даже съёжился: неужели рыжий Мацик их видит? Если так, то их могут увидеть и грабители!
            То что эти странные всадники были грабителями, Грицик уже не  сомневался. От таких надо держаться подальше.
            А с другой стороны - этому Мацику надо как-то помочь. Но как?
            Пришельцы между тем уже закончили выносить вещи из Мацикового шалаша. Косолапый втиснул мех в мешок и привязал его к луке седла сивого коня. Рядом настороженно топталась ещё четвёрка лошадей. Их немало что-то тревожило.
            Неожиданно одна из них встряхнула головой и испуганно заржала. В тот же миг из камышей на шею бросилось что-то серое и длинное. При свете костра мелькнули прищуренные глаза, блеснули белые клыки. Конь всхрапнул, встал на дыбки. Но было уже поздно - волк вцепился в его горло. Остальные лошади сорвались с места и с громким ржанием бросились в темноту.
            От неожиданности пришельцы обалдели. Косолапый бросил мешок с мехом на землю и пронзительно взвизгнул:
            - Оборотень!
            Пришельцев как громом шарахнуло. Они не могли отвести глаз от чудовища, которое набросилось на их коня. Первым пришёл в себя тот, кто был с плёткой.
            - Собачья кровь! - ругнулся он. - За мной, трусы!
            Спешенные всадники, выхватив сабли, бросились за своим старшим.
            Однако волка уже не было. Он словно растворился в темноте. И если бы не мёртвый конь на траве - никто и не догадался бы, что здесь только что случилось.
            Бродяги мрачно столпились вокруг лошади.
            - Кажется, рыжий свистел не просто так, - наконец нарушил молчание один из них. - Он вызвал этого оборотня.
             - Похоже на то, - согласился старший и яростно цыкнул сквозь зубы. - Я ему сейчас ...
              Спешенные пришельцы обернулись к связанному. И остолбенели: того тоже не было возле костра. Как сквозь землю провалился. Лишь в одном месте всё еще покачивались камыши.
              Не было и Санька с Грициком. Ребята без памяти летели в глухую ночь.