5. Его пули не знают промаха

30.06.12

      Вчерашний день прошёл вполне спокойно. Я встал пораньше, принял душ, прихватил фотографию неизвестного мужчины с места преступления с собой и отправился к судмедэксперту. Оказалось, что таковой едва ли не единственный на миллионный город (впрочем, зная, как обстоит ситуация в стране, удивляться было нечему)! И что ещё хуже - он взял выходной! Я чуть не взвыл от досады - ведь мне пришлось пилить через весь Триполи к этому эксперту! А маршрутное такси, едва ли не единственный общедоступный вид транспорта в городе*, порой стоил довольно-таки недёшево. В общем, я был вынужден вернуться в общежитие. Больше ничего особенного за 29 июня не произошло.

      Сегодняшний же день оказалось куда более насыщенным. Хотя бы потому, что мне удалось наконец отправить фотографию на экспертизу. Результаты обещали предоставить в ближайшее время, но точных сроков установлено не было. Карим тоже не был озарён гениальной идеей, и до самой ночи мы просидели в кабинете Юсуфа аль-Мирджаби, занимаясь мозговым штурмом. Последний в конечном счёте предложил нам отправиться по домам и продолжить расследование завтра. И я, и Карим охотно приняли это предложение.

      Когда мы покинули здание полиции, на улице было совсем темно. Фонари не горели, и лишь высоко в небе стоял молодой месяц, заливавший округу своим блеклым призрачным светом. Рядом с месяцем слабо мерцала какая-то небольшая звёздочка. Царила поразительная тишина. На мгновение мне показалось, что никакой войны нет и в помине...

      Я взглянул на часы. Время близилось к полуночи. Карим, стоя рядом со мной, набирал номер такси.
      - Ночью одному ходить небезопасно, - сказал он мне.
      - Я не поеду, - покачал головой я - ещё чего, вон вчера раскошелился так, что мама не горюй. - Пешком ходить полезнее.
      - Моё дело предупредить, - пожал плечами коллега и с лёгкой насмешкой в голосе добавил: - Не заблудишься?
      Я извлёк из кармана мини-карту и помахал ею у него перед носом.
      - С ней - нет.
      - Ну тогда удачи, - бесстрастно пожелал мне Карим, и я зашагал в сторону ближайшей улицы.

      На имевшейся у меня карте я заранее отметил месторасположение полицейского участка и общежития и проложил кратчайший маршрут. Двадцать минут ходьбы - и я на месте. Правда, можно срезать путь, но тогда надо идти дворами, чего мне не особо хотелось. Тем не менее, спать я хотел очень сильно и потому всё же решился пройти более короткой дорогой.
"В конце концов, кому я нужен?" - подумал я.

      Фонарей, как я уже говорил, нигде не было. А если они и попадались, то обязательно не работали. Карманного фонарика у меня при себе также не нашлось, поэтому вперёд я продвигался почти в кромешной тьме и абсолютной тишине. И представьте себе, какой ужас я испытал, когда пресловутую тишину разрезал жуткий, нечеловеческий вопль.

      Нормальный человек на моём месте бы давно уже бежал прочь без оглядки, но я к числу нормальных явно не относился. Табельное оружие мне очень кстати выдали сегодня с утра и я, положив руку на кобуру, поспешил на источник звука.

      Я свернул за угол какого-то полузаброшенного здания, и моему взору открылась ужасная картина - трое рослых парней окружили молодую девушку и намерения у них были далеко не радужные.

      - Стоять, полиция Триполи! - выкрикнул я и на всякий случай даже выстрелил в воздух. Чувствую, достанется мне от Юсуфа аль-Мирджаби - он строго-настрого запретил мне и Кариму стрелять без крайней необходимости. Но сейчас такая необходимость была.

      Троица обернулась ко мне. Один из них моментально выхватил пистолет. Вот уж не знаю, откуда он у него имелся, но учитывая тот факт, что военные действия продолжались, завладеть им было совсем несложно. Я вздрогнул. Ничего себе поворот! На мгновение я перехватил взгляд девушки - испуганный, затравленный.
"Беги же, дура!" - мысленно крикнул ей я, ибо слова почему-то застряли у меня в горле. В этот момент произошло то, чего не ожидал никто.

      Один за другим, ясно и отчётливо, прогремели три выстрела. Дальше - всё, как в замедленной киносъёмке. Первым, выронив своё оружие, упал незнакомец с пистолетом. Точно такая же судьба постигла и его спутников. Девушка, чуть не ставшая жертвой троицы, сдавленно пискнула, вжавшись в холодную стену за спиной. Я, едва отойдя от шока, оглянулся, чтобы увидеть стрелявшего, но напрасно. Вокруг не было ни души. Но ведь кто-то же стрелял! Может - я вздрогнул от такой мысли - снайпер? Взглядом я пробежался по крышам ближайших домов. Ничего. Что же это было?

      Я осторожно приблизился к одному из убитых. Это был мужчина лет тридцати-тридцати пяти с грубыми, резкими чертами лица и средней длины бородой. Пуля попала ему в левый глаз, в правом, пустом, мёртвом глазу отражался месяц. Я молча подобрал его пистолет и обошёл остальных двоих. На всякий случай пощупал пульс. Ни у одного из них пульса не было. Испуганная девушка молча наблюдала за мной и шарахнулась от меня, едва я подошёл к ней на достаточно близкое расстояние. Месяц бросил луч на её смуглое слегка вытянутое лицо. На ней была простая чёрная абайя**, из-под покрытой головы выбивалась тёмно-каштановая прядь.
      - Что же вы делаете в такое позднее время суток на улице? - спросил девушку я.
      - Это вас не касается, - довольно резко ответила незнакомка и тотчас же скрылась в темноте. Я лишь пожал плечами. В этот же миг совсем рядом что-то блеснуло. Я обернулся и увидел гильзу. Интересненько... Уверен, что Карим и аль-Мирджаби просто посмеются надо мной и скажут, что им нет никакого дела до того, кто убил троих ночных бандитов, но мало ли...

      Я поднял гильзу и отправил в карман брюк. Завтра разберёмся. А теперь - домой и чем скорее, тем лучше...

1.07.12

      Я не ошибся. Когда я утром показал Кариму найденную гильзу, он действительно рассмеялся.
      - Только не думай, что мы будем заниматься расследованием ночного убийства. Знаешь, сколько подобных разборок и столкновений за ночь происходит? - ухмыльнулся он, возвращая гильзу мне. - А что касается девушки, то не надо было тебе вмешиваться.
      - А что, надо было мне стоять и ждать, пока с ней не вообрази что сделают?! - искренне возмутился я.
      - Она сама была бы во всём виновата, - хладнокровно парировал мой сосед. - Не надо было ей ночью на улицу соваться. А ты мог бы из-за неё пострадать. Лично я бы ни за что не вступился бы за эту дуру. И вообще - езди на такси.
Последние слова были произнесены с явным упрёком, но я сделал вид, что пропустил это мимо ушей.
      - Я - не ты, - отрезал я и вышел из комнаты.

      Юсуф аль-Мирджаби тоже не захотел слушать историю о моём ночном приключении.
      - Лучше слушайте Карима, - посоветовал он мне. - Тогда с вами ничего плохого не случится.
Я ничего не сказал на это и задал лишь один интересующий меня вопрос:
      - Что с экспертизой?
      - Будет готова к концу недели - началу следующей, - не глядя на меня, ответил следователь - он перебирал какие-то бумаги на своём столе.
      - А что же нам до тех пор делать? - даже слегка растерялся я.
      - А, что хотите! - отмахнулся аль-Мирджаби. Я вышел из кабинета своего начальника с тяжёлым сердцем и крайне раздосадованный. Теперь мой путь лежал в кафе "Ат-тарф" И я очень надеялся встретить там Тиёко Киросаки или Мартина Доджеса. Во всяком случае, они куда более здравомыслящие, нежели Юсуф аль-Мирджаби с Каримом.

      Но "Ат-тарф" был закрыт. Поэтому я, плюнув на всё, решил осмотреть город. Благо, погода располагала, да и с местными достопримечательностями я ещё не успел познакомиться.

      Сначала путь мой лежал на одну из крупнейших площадей, Площадь Мучеников(она же Аш-Шугада), не так давно именовавшуюся Зелёной площадью. На площади было многолюдно, но основном мне встречались лишь мужчины, женщины попадались очень редко.

      Площадь примыкала прямо к Красному дворцу, который представлял собой мощное крепостное сооружение и являлся одним из лучших музеев в стране. В общем, я решил не терять времени зря и посетить его.

      Музей произвёл на меня потрясающее впечатление. Я даже не думал, что мне настолько понравится какая-то там старая крепость, пусть и грандиозная с виду. Посмотреть всё мне, конечно, не удалось, но и то, что я увидел, потрясло меня. К примеру, статуи Аполлона и Венеры или постамент императора Клавдия могли по праву считаться истинными произведениями искусства. В общем, выходя из музея, я был полон решимости малость поизучать ливийскую культуру и историю на досуге, ведь знал я об этой стране сравнительно немного.

      На выходе из дворца я случайно столкнулся с каким-то молодым человеком. Вид у него был крайне болезненный, и на араба он совсем не походил. Скорее на европейца.
      - Здравствуйте, уважаемый, - подчёркнуто вежливо обратился незнакомец ко мне. - Я заметил, что вам нравится искусство... Мне тоже... в общем, будем знакомы. Файсаль аль-Фатхи, - юноша протянул мне руку.
      - Очень приятно, - немного смущенно проговорил я, никак не ожидая, что внимание ко мне проявит совершенно незнакомый человек. - Казимир Афинов.
      - Так вы иностранец? - на бледном лице господина аль-Фатхи расцвела улыбка. - Русский?
      - По отцу - да, - ответил я. - А вообще я из Украины.
      - Украинский турист? Интересно.
      - Я не... - начал уж было я, но вовремя спохватился - нечего первому встречному рассказывать, кто я на самом деле такой. - Да-да, я турист. Совсем недавно прибыл в Триполи.
      - Значит, вы ещё не успели побывать в Медине, в Старом городе? - в чёрных глазах моего нового знакомого заплясали весёлые огоньки.
      - Нет, - честно признался я.
      - Отлично! - просиял аль-Фатхи. - Едем прямо сейчас! Учитывая тот факт, что вам понравились статуи в Красном дворце, картины и магазинчики Старого Триполи тоже придутся вам по вкусу!
      - А далеко Старый город отсюда? - я, признаться, даже немного растерялся от такой быстроты принятия решений.
      - На такси мигом домчимся! - заверил меня молодой человек. - Идёмте!
      - Погодите, я... - деньги я экономил, как только мог, и такси в мои планы уж точно не входило, но Файсаль аль-Фатхи не дал мне договорить и увлёк меня за собой.

      Такси притормозило у обочины, водитель и мой спутник перекинулись парочкой слов, после чего меня едва ли не насильно впихнули в салон и машина тронулась.

      Автомобиль вывез нас на площадь, а затем поехал по улице Амр Бин аль-Ас. Старый город находился в самом конце этой улицы недалеко от её пересечения с улицей Аль-Наср. Всё произошло так быстро, что я даже не успел толком рассмотреть дома на улице Амр Бин аль-Ас.

      Файсаль аль-Фатхи и я расплатились с таксистом(цена оказалась не такой уж и высокой), после чего автомобиль укатил прочь, поднимая за собой облако пыли.

      Файсаль потащил меня к Триумфальной арке Марка Аврелия и, не дав даже полюбоваться этим величественным сооружением, на котором ещё сохранились следы древних барельефов, свернул за небольшую мечеть, минареты которой устремлялись в безоблачные лазурно-голубые небеса. Путь наш пролегал по узенькой улочке между низкими бело-жёлтыми домиками. Наконец мой спутник остановился перед одной из массивных дверей и постучался. До моего слуха донеслись быстрые шаги, после чего дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял мальчик лет десяти-одиннадцати, босоногий, поджарый и темноволосый, с большими внимательными карими глазами и загорелой кожей. На парнишке были простые брюки из грубой ткани и грязная потёртая рубашка.

      - Здравствуйте, господин аль-Фатхи, - вежливо поздоровался мальчик. - А это кто? - он мгновенно перевёл взгляд на меня.
      - Здравствуй, Хасан. Это иностранный турист, господин Казимир аль-Афинов из Украины, - представил меня мой спутник с таким пафосом, будто я был как минимум премьер-министром.
Хасан внимательно посмотрел на меня, а затем распахнул дверь настежь.
      - Проходите, - коротко велел он.

      Первым в полутёмную прихожую вошёл Файсаль аль-Фатхи. Следом за ним - я. Щупая на всякий случай пистолет, скрытый под пиджаком, я осмотрелся. Ничего примечательного в прихожей не было - обыкновенные белые стены из глины и простой деревянный пол. Дальше, вглубь здания, вёл коридор. Пройдя по нему, мы очутились в помещении, которое, судя по количеству расставленных там мольбертов и пятнам краски на стенах, было художественной мастерской. Сквозь узкое окошко в мастерскую просачивались солнечные лучи, освещавшие подсыхающий пейзаж на одном из мольбертов. Я подошёл поближе к картине, с любопытством разглядывая её.
      - Нравится? - спросил Хасан, тоже приблизившись к пейзажу. - Её рисовала моя сестра Альфард. Если хотите, я могу и другие показать.
      - Покажи, - велел мальчику Файсаль аль-Фатхи. - Я уверен, что господину туристу понравится.
      - Один момент, - парнишка кивнул и скрылся за дверью, имевшейся в мастерской. Через пару минут он вернулся с несколькими небольшими свертками.
      - Вот, смотрите! - Хасан развернул свёртки один за другим, положив их на письменный стол у окна. - Но это ещё не всё. Остальные на улице.
      - Секундочку, - я рассматривал одну из предложенных картин. Она изображала город на берегу моря. Над городом чёрным столбом поднимался дым, кое-где можно было заметить отблески пожара, прибрежная дорога была перекрыта парочкой покорёженных и сожжённых машин. И, резко контрастируя со всем этим кошмаром, над городом вставало солнце, окрашивая небо и облака в красный, розовый, золотой...

      - Как называется картина? - немного помолчав, спросил я.
      - "Рассвет над Триполи", - очень серьёзно, тоном опытного искусствоведа ответил Хасан. - Её написала моя сестра Альфард. Символизирует картина надежду. Каждый новый рассвет приносит надежду. Надежду на лучшее...
      - Надежду на лучшее, - задумчиво повторил я. - Я покупаю. Сколько она стоит?
      - Пятьдесят динаров, - ответил мальчик. Я запустил руку в карман пиджака и выудил оттуда потрёпанный бумажник, из которого извлёк жёлто-коричневую купюру в пятьдесят динаров, изображающую бывшего ливийского лидера Муаммара Каддафи с одной стороны, и бедуинскую палатку с другой. Хасан, едва получив пятьдесят динаров, молча отправил их в карман. После этого он упаковал картину и вручил её мне.
      - Благодарю, - кивнул я.
      - Вот видите, - шепнул мне на ухо Файсаль аль-Фатхи, - недаром я привёз вас сюда. Пойдёмте, а ещё многое вам не показал.
      - До свидания, - попрощался я с Хасаном и в сопровождении моего спутника отправился в сторону выхода.
      - Всего хорошего, господин турист, - закрывая за нами дверь, сказал мальчик. - Заходите ещё.
      - Непременно, - пожелал за меня господин аль-Фатхи. - Передавай Альфард привет от меня.
      - Обязательно, - пообещал Хасан. Дверь в мастерскую закрылась. Мы пошли дальше.

      За углом улочка расширялась и превращалась в мини-базарчик под открытым небом, который был буквально усеян многочисленными пёстрыми торговцами, улыбающимися во все зубы и зазывающими посмотреть на свой товар. Продавалось здесь всё - от чая и трав до картин и статуэток.

      - Откуда вы знаете Альфард? - поинтересовался я у моего проводника, нюхая чай у одного из торговцев. Торговец выглядел более чем счастливым, а его коллеги буквально пожирали меня взглядом.
      - Наши семьи когда-то дружили, - довольно лаконично пояснил господин аль-Фатхи и тотчас же сменил тему. - Вы будете брать чай?
      - Разумеется, - кивнул я и спросил у торговца цену. Чай оказался довольно дешёвым и я охотно купил его, после чего приобрёл ещё и статуэтку для мамы - она любит подобные вещи. И неизвестно, сколько ещё времени я бы провёл в Старом городе, столь резко отличающимся от современного Триполи, если бы не зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал знакомый голос.

      - Где вас носит, господин аль-Афинов? - недовольно спросил Юсуф аль-Мирджаби. - Немедленно приезжайте в полицейское управление - у нас новое убийство.
      Я помрачнел. Закон подлости - начальство всегда умеет удачно испортить досуг. Но да ладно. Пообещав, что скоро буду, я сказал Файсалю аль-Фатхи, что мне пора. Тот вывел меня из Старого города и поймал такси.
      - Удачного вам дня, господин турист, - пожелал он.
      - Вам тоже, - улыбнулся я.
      - Запишите мой номер - если будете осматривать город - без меня никак, - заметил аль-Фатхи.
      - Хорошо, - я извлёк из переднего кармана блокнот, Файсаль протянул мне ручку.

      До своего управления я добрался достаточно быстро. Следователь аль-Мирджаби ждал меня вместе с Каримом у входа рядом со служебной машиной. Далее последовала короткая, но ужасно скучная лекция о том, что я очень не вовремя пропал и шатался чёрт знает где. Я молча проглотил всю аль-Мирджабовскую тираду, так и не рискнув напомнить начальничку о том, что он сам сказал мне, что я могу делать, что хочу. Едва аль-Мирджаби закончил, мы погрузились в полицейский автомобиль и выехали на место преступления. Там нас поджидала неожиданность.

      Убитого я узнал моментально - это был человек с фотографии, найденной на месте предыдущего убийства. Убит он был одним точным выстрелом в левый глаз. Чистый почерк нашего убийцы - он никогда не промахивается. Убивает с первого выстрела. Может, и вправду бывший снайпер?

      На асфальте рядом с трупом алела сделанная кровью надпись "Абдулла аль-Асим". Неподалёку билась в истерике невысокая женщина средних лет. Я подошёл к ней.
      - Уважаемая, - стараясь подобрать нужные слова, заговорил я. - Уважаемая, поверьте, я очень сочувствую вам, но не могли бы вы дать показания. Они очень нужны нам для того, чтобы поймать и наказать убийцу!
      - Ты так уверен, что поймаешь его? - послышался позади насмешливый голос Карима. В руке у него что-то блеснуло. Я резко схватил предмет и моментально вырвал его из пальцев напарника.
      - Эй, ты что творишь?! - возмутился он.
      - Это же она! - прошептала я, заворожённо разглядывая предмет, оказавшийся гильзой. - Ты нашёл её здесь?
      - Ну да, - во взгляде Карима ясно читалось неприкрытое недоумение. Я молча извлёк из кармана другую гильзу. Ту, которую обнаружил вчера ночью. Обе гильзы ярко сверкали в лучах полуденного солнца. И были совершенно одинаковыми! Во всяком случае, с виду.
      - Эврика! - прошептал я, чувствуя себя Архимедом.
      - Что случилось, Америку открыл? - недоверчиво фыркнул Карим.
      - Почти, - уверенно ответил я. - А ещё я почти уверен, что со вчерашними бандитами расправился тот же человек, что и с двумя нашими последними жертвами.
      - С чего ты взял?
      - Гильзы. Вчерашняя и нынешняя одинаковы.
      - Ну и что? - пожал плечами напарник. - Может, из одного и того же оружия стреляли. Мало ли одинаковых винтовок в стране сейчас.
      - А почерк? - не сдавался я.
      - Какой ещё почерк? Этот, что ли? - Карим указал на корявую надпись кровью.
      - Это не имя моего брата, - вдруг подала голос рыдавшая женщина, которая уже немного успокоилась. - Моего брата звали Муслим, а не Абдулла. И никакого Абдуллу аль-Асима он не знал, это точно.
      - Вы уверены? - признаться, меня такое заявление весьма озадачило. Я покосился на неподвижное тело. Зачем писать имя неизвестного рядом с ним? Если убитый - не Абдулла аль-Асим, то что значит тогда кровавая надпись?
      - Уверена, - твёрдо кивнула женщина и, вытерев слёзы краем платка, покрывавшего её голову, отошла в сторону.

      Я перехватил взгляд Карима. Тот скривился, словно проглотил кислицу.
      - Только очередной загадки нам не хватало, - пробубнил он. - Так что за почерк-то?
      - Почерк - это стиль убийства, грубо говоря, - пояснил я. - Так вот, я заметил, что наш убийца убивает одним единственным выстрелом и только одним способом - в левый глаз. И, конечно, никогда не знает промаха.
      - Ну и?
      - Наша предыдущая жертва была убита одним выстрелом в левый глаз. А те трое, что вчера напали на девушку, тоже погибли от выстрелов в глаза. Понимаешь? Их всех убили одинаково. С первого выстрела. В левый глаз. Не в сердце, не в шею, не в основание черепа, в конце концов и даже не в правый, а именно в левый глаз! Поэтому я почти уверен, что ночью девушку спас наш убийца! Или, может, скажешь, что в Триполи есть два снайпера, убивающие одинаково метко и одинаковым способом?
      - Нууу, - неуверенно протянул коллега, - вообще-то снайперы часто стреляют в глаза своим жертвам, но...
      - Вот видишь! - торжествовал я. Теперь оставалось только понять, кто такой загадочный Абдулла аль-Асим. И найти убийцу, пока его пули, не знающие промаха, не настигли ещё кого-нибудь..

*В Триполи отсутствует метро. В Ливии нет железных дорог.
**Абайя - женское арабское платье с рукавами.