II Покровитель Мелиорак. 4. Помощь Радо

       ЗАПРЕТНАЯ ГАВАНЬ.

       Часть 2.
            ПОКРОВИТЕЛЬ МЕЛИОРАК.
       Глава 4.
            ПОМОЩЬ РАДО.

РАССКАЗЫВАЕТ ПЕТРИК ОХТИ.   

    Миче уже вам рассказывал про пещеры Нтоллы. Он был здесь с Рики и Лёкой, когда они искали амулет Сароссе, чтобы предотвратить нападение пиратов. Сейчас мы быстро продвигались тем же маршрутом. Нас не удивила огромная вещая полусфера из красноватого минерала, а ужасно пучеглазые древние рисунки и рельефы виделись уже старинными друзьями. Мы и заночевали там, где мои родные ночевали в прошлый раз – в крохотном, подобном балкону дворике скального дома, оставленного хозяевами несколько веков назад. Я всю дорогу больше помалкивал, Лёка, погружённый в воспоминания и переживания – тоже.
   Видите, я не рассказываю о том, как и насколько сильно мы тревожились за Рики и за Канеке даже. И, тем более, за Миче, ослепшего и попавшего в руки врагов. Слишком больно. Мы могли только спешить. И утром, ни свет, ни заря, уже продолжили путь к пещере Гремящий Холод.
   Там, как понятно из названия, было холодно и гремящее. Потому что у дальней стены пещеры с грохотом пролетает к морю подземная речка. Вся обширная пещера завалена огромными обломками, пройти к реке очень трудно. Миче во время приключения с амулетом Сароссе тут едва не покалечился. Я не сказал Бобе, но подумал про себя: зачем было так издеваться над женщинами племени великанов? Где-то возле Дейты или на Верпте существует портал, но их провели пешком по всей стране, с востока на запад, а затем, в этой пещере заставили карабкаться по острым скальным обломкам, по скользким камням. Какими они должны были прибыть к месту священного сна? Измученными, израненными, грязными, с неопрятными волосами. Зачем? Чтобы у них не было сил возражать? Передумать и взбунтоваться? Удрать в конце пути? Я знаю, что некоторые личности, исповедующие культ Косзы, например, любят унижать своих женщин, бьют их, ни во что не ставят. Но вряд ли даже они способны придумать подобное издевательство. Бессмысленность этого путешествия поражала. Как было уже сказано, где-то возле Дэйты или на Верпте существует более близкий к Цветной горе портал.
   Бобе в голову, видно, пришли те же мысли. Он удивлённо оглядывался, а потом вдруг воскликнул: «Ну конечно!» - и произнёс заклинание Находки. Скрытое должно было стать явным после этих слов, и действительно стало. Послышался скрежет, скрип, громыхание, полетела пыль. Мы с Лёкой так и застыли, наблюдая, как перед нами разъезжаются в стороны огромные камни и обломки, как открывается широкий, свободный, прямой проход к Дому Ожидания – своеобразному храму прямо в крутом каменном склоне слева от спуска к реке. Осторожно мы двинулись вперёд по обширной пещере. Дорога оказалась даже вымощенной плоскими каменными плитами. Путь нам озарял свет, который я призвал в эту темноту.
   Я всё же не выдержал и спросил у Бобы:
   - Зачем ваших женщин повели пешком так далеко на восток мимо портала у Дэйты?
   - Ну… - протянул великан, - я плохо знаю, что такое Дэйта.
   А откуда ему знать, если в ту пору никакой Дэйты не существовало, наверное.
   - Это место на берегу океана примерно напротив Дырчи.
   - Про тот портал я ничего не слышал.
   - Но Боба, почему на запад не увели мужчин? Женщины – они нежные создания. В то время, как ваша мужская компания уже мирно отдыхала внутри Цветной горы, бедные девушки тащились по дорогам пешком.
   - На это я тебе отвечу, Петрик. Женщины – нежные создания. В эту пещеру их, конечно, не повели, раз ты говоришь, что есть портал на побережье. Уверен, что женщин повели туда, это близко от Цветной горы. На эту мысль меня натолкнуло ещё и воспоминание о карте. О той, которую вы мне показали утром. Ход из Гремящего Холода выводит слишком далеко от тех мест, где могли бы найти убежище наши дамы. Но ребята, я знаю только о Гремящем Холоде. И всё.
   - Ох, Боба! 
   - Женщины должны быть лучше защищены. Их увели с этого континента, чтобы обеспечить им защиту Покровителей Мидар. В тайные места их обитания нет доступа маленьким, любопытным, пронырливым людям вроде тебя, королевич.
   - Вот теперь всё понятно.
   - Вот одна правильная личность среди вас – это Лёка Мале. Да и тот малость не дорос до нормального человека. Это я о длине тела говорю. О высоте роста.
   Мы с Лёкой улыбались на эти слова.
   - Малёчек такой же любопытный, как я, - разочаровал я Бобу.
   - И такой же пронырливый, - добавил побратим.
   - А я и сказал только о высоте роста, - хихикнул Боба.
   С чувством юмора у нашего великана всё было в порядке, несмотря на семисотлетнюю спячку, кошмар его жизни и высоту роста, далёкую от нормальной.
   С опаской мы ступили на лестницу, ведущую вниз, к подземной реке, и, преодолевая охвативший нас страх, чуть спустились по склону. И перебрались в эту большую комнату слева от спуска, которая и была Домом Ожидания.
   По всему её периметру шёл ряд ниш, когда-то прикрытых дверцами. Сейчас только одна из них сохранялась на ржавых петлях. За ней-то Миче и нашёл похищенный негодяями амулет города Сароссе.
   - Ну ладно, ребята, - дрогнувшим голосом сказал Лёка, когда мы осмотрелись, передохнули и перекусили. – Если вы готовы, то повторяйте за мной.
   Мы были готовы, и потому стали повторять за Лёкой слова, которые он произносил, встав в каждой из ниш по порядку, лицом к стене. Слова были смешными, похожими на детский стишок, а стоять нашему художнику приходилось согнувшись. Я помнил невнятные рассказы о жутких обрядах, сосредоточении, мудрости и трудностях, связанных с Домом Ожидания и проходом через этот самый портал. Но мы повторяли за Лёкой что-то вроде: «Калды-балды, кабысдох, трын да брын, чертополох». Поражаясь нелепости происходящего, мы с Бобой не осмеливались ослушаться и задавать вопросы. При этом, при выходе из каждой ниши, наш Мале заставлял нас по нескольку секунд таращиться в двустороннее зеркало, что было у него с собой. Так мы подошли к последней из ниш, вышли из Дома Ожидания и начали спускаться за Лёкой по лестнице дальше вниз. Зеркало Лёка держал перед собой, и потому наша процессия была похожа на те, что весной обходят сады и поля со знаком Радо впереди. Знаки для процессий всегда украшены маленькими зеркалами.
   Надо сказать, что в прошлый раз, когда я имел честь посетить эти места, лично едва не стал свидетелем того, как здешний портал, носящий поэтическое название Ненасытное Нутро, едва не затянул в свои недра маленькую мою воспитанницу. Портал затянул бы в себя и Миче, если бы он, по совету опытной Лалы, не обвязался верёвкой. А куда бы он их перенёс или что бы он с ними сделал? Я не знал. Таким образом исчезли две небольшие экспедиции, посланные на поиски пропавших родителей нашей девочки. Похоже, при помощи детской считалки Лёка Мале отменил эту функцию Ненасытного Нутра. Никто из нас не пожаловался, что его куда-нибудь затягивает.
   По скользким камням, специально положенным в ряд поперёк русла грохочущей речки, мы перешли на другой берег и остановились на узкой, влажной кромке. Перед нами была почти гладкая, отвесная дальняя стена пещеры. И всё. Я бы, наверное, уже обрадовался, если бы Нутро втянуло нас в себя и куда-нибудь перенесло. Но мы ничего не видели и не чувствовали. Постояв немного, я спросил Лёку, что он думает по этому поводу.
   - Чёрт его разберёт, - пожал он плечами. – Я знаю, что пришедший к порталу должен в него войти.
   - Надо же! – обрадовался Боба. – Наши знания совпадают.
   - Хватит хохмить, - обиделся Лёка. – Папа говорил мне так. Заметьте, жену диктатора, свою прабабушку, он знал лично. Говорил: надо сделать так, как мы сделали, если хочешь, чтобы любой из порталов побережья Някки тебя в себя не затащил.
   - Меня тут сомнение взяло, - протянул Боба. – Может, нам как раз надо было затащиться? Может, эти «трымцы-брымцы, тру-ля-ля» созданы просто для проходящих мимо портала? Может, для тех, кто хочет поселиться рядом? Или для тех, кто вообще желает его захлопнуть навсегда? Чтобы его вообще больше не было? Портала.
   Бедный Малёчек совсем растерялся:
   - Войти это не значит затащиться, - неуверенно возразил он. – Мы должны сами войти в портал. Незатащенными.
   Мы втроём начали ощупывать эту стену, но никаких признаков портала не обнаружили.
   - Или это сказка твоей бабушки для маленьких внучат, - злился Боба. Я не выдержал:
   - Не смей обижать Лёку. Он сделал так, как знал. Понятно? Вместе со свойством затягивать, у Ненасытного Нутра есть свойство страхом отгонять любопытных. Это защита. Ты её почувствовал наверху. Те, кто не испугался, и всё равно спускаются к речке, должны быть затянуты внутрь. Это для любопытных нехорошо и опасно. Лёка всё правильно сделал. Мы больше не чувствуем страха и нас никуда не тянет. Осталось выяснить, как войти и попасть туда, куда следует. Думай, Боба.
   Устав царапать стену, оглядывать её так и этак и применять различные заклинания, мы присели отдохнуть. И опять оказались неправы в Бобиных глазах.
   - И сколько времени действует «шарам-барам»?
   - Около часа.
   - Караул! – всполошился Боба. Наверное, уже опять начала работать защита страхом. И перво-наперво подействовала на Бобу.
   - Надо подниматься и заново проводить обряд, - сказал я. – Продлить время.
   - Раз в сутки, - тяжело вздохнул Малёчик. – Раз в сутки можно проводить обряд. Нельзя при этом покидать Дом Ожидания, если мы хотим войти. Пра-прабабушке с её мужем тоже не удалось с первого раза. Придётся ночевать… ночевать…
   - Ты чего? – удивились мы с Бобой. – Тебя куда-нибудь затягивать начало? Бегом отсюда!
   - Ночевать! – сказал нам Лёка таким тоном, будто мы должны немедленно понять очевидное. – Я дурак! Забыл самое главное! Когда на небе Ви и Навина! Вместе! Только тогда и можно войти! А сейчас на небе только Ви. Понимаете?
   Мы поняли. Нам предстояло провести в Доме Ожидания, никуда не отлучаясь, дня три-четыре. Съесть все наши припасы. И, возможно, ещё ждать, когда сестра планеты Ви, Навина, займёт на небе необходимое положение. Какое именно – этого Лёка не знал.
   Приходилось признать наше нынешнее поражение и спешить обратно. Держа зеркало перед собой, Лёка повёл нас в обратный путь. Я шёл последним.
   Когда мой дружок ступил на мокрые камни, ведущие на другой берег, а Боба как раз подходил к воде, что-то привлекло моё внимание. Золотая горошинка в воздухе, справа, у моей ладони. Она была так мала, что не давала света. Чтобы её рассмотреть, я наклонился пониже…
   - Чудилка, давай скорей! Что стоишь?!
   Час был на исходе, но я не мог оторвать взгляд от маленькой, с гороховое зёрнышко, золотой птички. Я видел её не в первый раз! Только раньше она бывала больше.
   - Радо! – воскликнул я громким шёпотом. – О, светлый Радо, помоги нам!
   - Ты что бормочешь, Петрик? Ты не можешь идти?
   Я уже не бормотал. Я наблюдал, как золотая птичка стремительно летит к стене, как она, метнувшись к подножию, вертикально поднимается вверх, и в своём полёте очерчивает для нас прямоугольник портала. Боба и Лёка, прибежавшие мне на помощь, глядели тоже.
   Час закончился, что-то бумкнуло наверху, страх ударил по сердцам.
   - Бежим, - крикнул Лёка, схватив меня и Бобу за руки. – Бежим, пока нас не затянуло неведомо куда.
   И тут же мы почувствовали силу защиты Ненасытного Нутра.
   Нет, здесь не затягивало. Здесь нас должно было убить. Лёка отчаянно дёрнул нас в сторону реки. Но тут же руки его ослабли, и, застонав, он прислонился к Бобе, который шатался, стоя на мокрых камнях береговой кромки. Я вдруг заметил под ногами моих великанов кости. Большие кости погибших здесь любопытных людей. Не заметил раньше. С трудом поднял взгляд на крохотное золотое создание, бьющее крылышками в середине очерченного золотом проёма. Мне показалось почему-то, что птичка усмехается холодной, высокомерной, издевательской усмешкой. С такой усмешкой капитан мог бы послать только что принятого на корабль пацанчика на рею убирать мокрый, хлопающий, тяжёлый парус вместе со взрослыми бывалыми моряками: «Ну-ну, посмотрим, на что ты годишься, козявка».
   Оскорбительно и обидно это, если вспомнить то, что мы с Миче и Лёкой никогда раньше не отступали и не проявляли слабодушия.
    Я собрал все силы, крепко ухватил моих спутников за запястья и сквозь страх наступающей смерти потянул их за собой прямо на стену, на камни, заключённые в золотой прямоугольник. Лёка, тоже видевший и его, и птичку, и кости, понял, чего я хочу и помог мне, из последних сил, как следует пнув тяжеленного Бобу в том направлении.
   Это был ужас какой-то. Мы не ударились о каменную стену, но нас что-то сплющило, завертело, перед глазами запрыгали искры, закрутились спирали тумана… Я не успел и пискнуть, как нас куда-то вынесло, обо что-то шмякнуло, по глазам ударило яркое солнце, в уши ворвались непонятные громкие звуки, и что-то чавкнуло рядом.
   Оказывается, странное чавканье издал Боба, приземлившийся из-за своего высокого роста не сразу, а как-то постепенно, начиная с пальцев ног и кончая головой, которой он угодил в муравейник. Я смотрел, как зачарованный. Мне даже представилось, что это весело зачавкали муравьи, получившие на обед вкусного Бобу.
   Тут в поле моего зрения оказался Лёка. Он стал дёргать и толкать нашего товарища, и закричал мне:
   - Чудила, не валяйся! Тащи его давай!
   Даже Лёке нелегко справиться с этаким верзилой!
   Я попытался помочь, но ноги и руки не слушались меня. Я никак не мог пошевелиться. Только глазами хлопал. А Лёка ничего. Он быстро приспособился, оттащил Бобу за ноги подальше от муравейника и где-то там, ругаясь очень нехорошо и громко, отчищал его от муравьёв. Я же глядел, как они суетятся вокруг меня, ползают перед моим лицом и уже залезают мне на щёки и нос. И за шиворот. А встать или даже просто сбросить их я не мог. Тут явился Лёка и, как давеча Бобу, оттащил меня за ноги от этого места. И, не переставая ругаться, продолжил гонять муравьёв. Теперь не только с Бобы, но и с меня тоже. Конечно, потревоженные насекомые здорово покусали нас обоих. Особенно, великана. Всё лицо у него опухло, но он, кажется, не чувствовал. Я испугался, поняв, что Боба вообще без сознания. Как это так? Почему Лёка полон энергии, заботится о нас, а я, например, не могу шевелиться. Ну-ка, а как насчёт голоса?
   - Лё-ка, - жалким писком позвал я его, и мой дружок тотчас надо мной склонился:
   - Ну? Ты что? Ты как?
   Я издал набор звуков, которые должны были показать Малёчку, что я рад его видеть целёхоньким по эту сторону портала.
    - Что-нибудь болит? – беспокоился Лёка.
    Я дал ему понять, что ничего не болит. И что я скоро встану и ему помогу.
   - Лежи уж, доходяга, - хмыкнул побратим.
   Он так и обхаживал нас с Бобой до ночи. Сходил на разведку по ближайшим окрестностям, обустроил стоянку, прикладывал к нашим лицам мокрые тряпочки, накормил меня из наших запасов тем, что там было помягче, чтобы я не тратил силы на пережёвывание. Подстелил что-то под Бобу. Меня запихнул в спальный мешок. Мешок был и у Бобы – хозяйственный Лёка даже об этом позаботился, но попробуй-ка, запакуй в него бесчувственного великана. Костёр Лёка развести не решился. Так я и заснул, дивясь на незнакомые созвездия.
   Проснулся от того, что у меня всё тело горело от муравьиных укусов. Я с радостью понял, что могу почесаться. О! Сесть могу! Даже встать! Я пожалел Бобу, чьё лицо всё ещё мало походило на человеческое. Потому-то, решил я, он так долго и не приходит в себя. Не будешь скакать козликом, если тебя до такой степени искусали!
   - Это всё оттого, - поучительно сказал мне Лёка, который уже был на ногах, - что ты, дружочек дорогой, не совсем ещё оправился после приключения на Малом острове. Ну а с Бобой всё понятно. Его жизненный кошмар доконал.
   - Да, - неожиданно простонал великан, - кошмар. Кошмар. Кошмар.
   - Боба! - позвали мы. – Всё нормально.
   - Кошмар моей жизни, - монотонно бубнил Боба, не открывая глаз. – Катастрофа. Моей семьи больше нет. Нет. Нет.
   - Боба, мы идём к Варе. Вара. Твоя Вара. Ты помнишь?
   Но бедняга бормотал вовсе не о Варе. Его мучили воспоминания об отце, и о двух младших братьях, что выросли, состарились и уже даже умерли без него. Он горевал о своей дрессированной собаке и звал каких-то людей, о которых мы не слышали. Он то произносил слова на понятном нам языке, то переходил на родное наречие, казавшееся нам беспорядочным набором звуков.
   - Петрик, это так всегда бывает, если человек из портала вывалился? – недоумевал Лёка. На нём перескок через океан никак не отразился. Он был рад-радёшенек, что покинул ужасное место – узкий берег подземной реки.
   - Я не знаю.
   Вы даже не представляете, какое впечатление произвёл на меня бред несчастного Бобы. Я всякое видел в жизни. Я участвовал в сражениях, исполняя свой долг. Я служил в тайной полиции. Но лучше не говорить со мной о таком, о чём бредил бедный Боба. Мне всех жалко становится. Долг долгом, но если есть такая возможность, я перевожу на другое разговоры о болезнях, о несчастьях в семье, не слушаю описания разных жестокостей. Есть люди, которые смакуют это, с удовольствием рассказывают страшные случаи во всех подробностях, распинаются о чьих-нибудь страданиях… При мне не надо. Я всё равно выйду из помещения, где ведётся такой разговор. Я знаю, что это странно звучит из уст королевича великой страны, участника войны с пиратами. Но это так.
   Уйти от больного Бобы было невозможно. И он довёл нас с нашим художником до того, что мы едва не разрыдались. Каждый из нас ходил время от времени оглядеть местность и выяснить, нет ли какой опасности для нас и не маячит ли где Таен. От того, что мы были настроены на непременную и радостную встречу с ним, он нам мерещился всюду. Среди стволов, кустов и теней. Видит ли он нас в своем волшебном кристалле? Спешит ли к нам? Боба в Някке показывал на карте, что портал выведет нас в густонаселённое место, в большой город Глаз Моря или ближайшие его окрестности. Но вокруг был только лес. Лес и лес. И невероятное количество жизни вокруг. О насекомых я уже рассказывал. Их было видимо-невидимо. Птицы так и носились. Я упоминал о громких звуках – так вот, их издавала птичья колония, понастроившая гнёзда над руслом речушки. Птицы были странные, не виданные на нашем берегу. Что-то среднее между чайкой, бакланом и цаплей, если только возможно нарисовать такое чудо в воображении. При этом в серо-чёрном оперении были заметны ярко-розовые перья. Мимо поляны, на которой мы обосновались, и даже по ней, то и дело проходили и пробегали разные звери. На всякий случай я применил к себе, и к Лёке, и к Бобе заклинание Зверской Невидимости и Двухмесячного Отпугивания Змей. Зверскую Невидимость изобрёл Рики после того, как провёл незабываемую ночь в дремучих лесах Навины, а я решил, что это подходящий случай для испытания.
   Мы с Лёкой поискали и нашли вход в Ненасытное Нутро с этой стороны. Небольшая пещерка в склоне холма. Это оттуда нашу троицу с силой выбросило наружу. Я считал, что по задумке великого Радо: чтобы с нами ничего не случилось внутри, пока мы такие чахлые, никуда не затянуло, ничем не приплющило. Хорошо, что Лёка так далеко от этого места устроил стоянку.
   - Видимо, это выход из портала у Дэйты, - сказали мы друг другу.
   Конечно, мы с побратимом обсуждали приключившееся с нами у входа в портал.
   - Ты видел Его? – с благоговением спросил я. – Его Самого? Светлого Радо, прилетевшего к нам на помощь?
   - Угу, - односложно ответил племянник атеиста дяди Тумы.
   - Радо не захотел, чтобы мы много дней ждали, когда планета Навина правильное положение на небе займёт.
   - Угу.
   - Значит, мы всё делаем так, как надо, как ты считаешь, Лёка?
   - Угу.
   - Радо показал нам портал.
   - Угу.
   - Однако, выход для нас в другом месте устроил.
   - Угу.
   - Видимо, так безопасней и рациональней.
   - Угу.
   - Но эта его усмешка! Я так разозлился! Если бы не это, не знаю, нашёл ли бы я в себе силы… О! Радо изучил меня весьма хорошо. Знает, как повлиять.
   - Угу.
   - Лёка, да что ты заладил? Радо хотел, чтобы мы поскорей оказались тут и приступили к нашим делам. Он на нашей стороне.
   - В прошлый раз, когда он был на нашей стороне, мы все едва не погибли от злобной Чёрной Нечисти, от её возродившейся души, - напомнил мне Лёка. – Когда на нашей стороне такие вот силы, я пугаюсь. Это значит, тут что-то такое задумано. А мы всего лишь фигурки на доске в игре королей. Куклы в руках божеств. Вот что задумано с самого нашего рождения.
   - Ах, Малёчик, не надо так мрачно! Кстати, ты расписал четыре колонны в храме Эи и Радо, я помню! Мы будем просто заниматься своими делами. И авось, нам помогут высшие силы.
   - Авось, небось! Странные у королевичей нынче молитвы, - неожиданно подал голос Боба.
   - Ожил! – возрадовались мы. Но это была не единственная радость, доставленная нам Бобой.
   - Вот оно, - слабым голосом прошелестел великан. – Вот нужное растение, зимпура пурпурная. Дайте мне пожевать – и я быстро поправлюсь. В этом климате растёт, значит. 
   Лёка ястребом кинулся на указанное растение, имеющее форму куста с красноватыми ветками и толстенькими узкими листьями. От их жевания Бобе и впрямь становилось лучше прямо на глазах. Я тоже из любопытства куснул лист. Он оказался сильно, но приятно пахучим, а на вкус чуть сладковатым. И я, по примеру Бобы стал жевать листья по часам, в определённое время. Когда он, тогда и я. И мне тоже стало гораздо лучше от этого растения! Я уже смирился, было, с тем, что после происшествия на Малом острове всё время ощущаю некоторую слабость, недомогание и сонливость. И разные неудобства, доставляемые мне повреждённым организмом. Но растение зимпура быстро привело меня в норму. Я стал едва ли не бодрей, чем раньше, и в этот момент сладковатые листья мне осточертели до тошноты. Я даже не мог смотреть в сторону лечебного куста без содрогания. Боба сказал, что это потому, что листья оказали своё лечебное действие, и больше мне их не требуется. Такое уж свойство. Я рвался приступить к поискам наших братьев и Таена. Но ещё сутки мы были вынуждены провести на этом месте, ожидая, когда оправится Боба. Мы поняли, что он готов пуститься в путь, когда увидели, как он в третий раз за последний час лезет мыться в речку.
   - Бобе уже скучно.
   - Нечем ему заняться.
   - Будем потихоньку двигаться куда-нибудь.
   - Боба может листья и на ходу жевать.
   - И даже в то время, когда будет выхаживать великанских женщин.
   - И даже вместе с ними.
   - Боба, ты готов трогаться с места?
   - Разумеется, - ответил Боба. – Я вообще не знаю, чего вы к этому месту прилипли.
   Уж этот Боба!..
   Мы быстро собрали наши вещи. План был такой: двигаться вдоль реки до какого-нибудь приметного ориентира. До горы, озера или долины. И там свериться с картой, чтобы понять, где мы находимся. Поскольку Боба, глядя на созвездия, деревья леса и выход из портала, никак не мог толком объяснить ни того, что это за место, ни того, где тут хоть какое-нибудь поселение, ни того, где, по его мнению, могут спать волшебным сном его соплеменницы. Насколько далеко простирается лес, он тоже не знал.
   Мы оставили гостеприимную полянку и побрели сквозь заросли вниз по течению реки, то и дело удерживая Бобу от желания помыться и слушая его стенания по поводу распухшей физиономии. Как бы не испугать ненароком Вару – вот чего опасался наш великан.
   И буквально к вечеру этого же дня мы оказались на краю возвышенности. Здесь заканчивался густой лес, деревья сбегали вниз по склонам весёлыми светлыми группками. Трава, в которой утопали их стволы, была густа, высока и пестрела невероятным количеством цветов и бабочек. А уж запах! Запах нашей планеты до того, как всюду расплодились пронырливые люди, маленькие и большие, их города и производства. Всё потому, что климат на Запретной Гавани более влажен, чем у нас в Някке, и у каждого в крови к природе трепетное отношение.
    Перед нами простиралась прекрасная и обширная долина. Туда сбегала каскадом водопадов речка, вдоль которой мы шли. Вдалеке она вливалась в реку гораздо более широкую. В поле нашего зрения были ещё две реки, впадающие в большую, синие и весёлые. Этот характерный рисунок рек и должен был послужить нам ориентиром. Были здесь и другие приметы – хоть отбавляй. Слева долину окружали склоны, широчайшим полукругом, приподнятым над ней. Впереди, далеко, горы, называемые Маленькими, были красиво озарены лучами низкого солнца.
    - Эти места обитаемы, - крикнул нам Боба от водопадов, куда он улизнул от нас в очередной раз помыться. – Вон там я вижу  мостик. А там – другой. А вон дорога, вдоль главной реки, и она не узкая.
    Можно подумать, мы сами не видели. Но мосты и дорога были пусты. Никаких крыш, дымков из труб, стен или оград, спешащих к ужину охотников, купцов или мальчишек. Тем не менее, я сказал Бобе орать потише: ходят слухи, что чернокрылые люди видят и слышат всё.
    - Ты же защитил нас от подслушивания и подглядывания всякими разными заклинаниями, - поставил мне на вид великан.
   - Всё равно не голоси. Лучше помоги понять, что это за место такое.
    - Говорил уже, Чудилка: на Мидар я не бывал. В отличие от собственного дедули. Оно мне надо было размышлять о вечном?
    - Ну его, - разозлился Лёка. – Сами определим.
    И мы с ним принялись вглядываться в карту Таена в то время, как Боба бегал по склону за бабочками и птичками, нюхал цветы и перебирал ветки разнообразных растений.
    - Хорошо-то как! – повторял он. – Климат, как в детстве! И все травы знакомые! О Эя! Это пролетел голубой порхатор! Я его лет семьсот не встречал!
    - Мы с Бобой чокнемся, - выразил своё мнение Лёка. - Особенно чокнешься ты. Много ли тебе надо, Чудилка?
    - Да ладно! Человек просто соскучился по знакомой природе.
    - Но он опять лезет в реку!
    - Это у него нервное. От кошмара его жизни. Как бы ты себя чувствовал, несколько столетий не мывшись? Он немного успокоится – и это пройдёт.
    - Ну да, ну да, - выразил сомнение Малёчик. – Итак, где мы находимся?
    Судя по карте, находились мы на краю долины Жемчужного Блеска. Если бы нам в голову пришло двигаться по дороге вниз, мы уткнулись бы прямёхонько во Врата Сна. При этом топали бы мы вдоль реки Виляйки, журчащей слева от нас. Если вверх – там, не близко, но не так уж и далеко, начиналось царство Покровителей Мидар за непроходимой символической границей. Названия тех мест ничего не говорили нам с Лёкой. И вообще, нам с ним нужно было в другую сторону – вниз, к морю, к городам людей. Мимо большого Стеклянного дома, Запретного луга и Заветного сада с малой соринкой жилища Таена и сквозь Врата Сна. Это мы с Лёкой удачно попали! Выйди мы из Ненасытного Нутра там, где положено, и захоти первым делом навестить Таена, нам пришлось бы пробираться через границу, распознающую запредельщиков, через всю страну и через город волшебников.
    Мы придём к Таену – и он нам поможет. У него всевидящая штука, он скажет нам, где искать Рики и что за люди похитили Миче и, возможно, куда они его везут. И тут-то мы сами умыкнём Таена у его мучителей. А вот Боба сомневался, что ему нужно туда же, куда и нам, то есть, вниз по дороге, по версии прозрачного слоя карты, обрывавшейся у Стеклянного дома.   
   Охранные скалы, в которых расположен город Врата Сна, маячили впереди и внизу, мы смотрели поверх их вершин, поскольку заповедные земли всё повышаются и повышаются вплоть до территории Покровителей. И тут впервые я усмотрел несомненное сходство этой части континента, являющегося этаким гигантским горбом в океане, с нашей столицей Няккой, расположенной на горе Иканке. Вершинка – это места обитания Аринар, Мелиорака и неведомых существ, Повыше – густые леса невысоких гор или холмов, целые царства озёр, а где-то – обширные равнины, заросшие травой. И почти полное отсутствие поселений людей. Лишь остатки культовых строений великанов, дороги, ведущие к священным местам нынешних обитателей Мидар, редкие домики отшельников и охотников. Серёдка – вот она, вокруг нас, троицы отважных порталопроходчиков. Охранные скалы, город чернокрылых, заповедные территории Познавших Всё, и весь этот пояс вокруг континента, уже более-менее заселённый. В основном разными привилегированными личностями. Но справа и слева от Охранных скал, не здесь. И вот вам Пониже, пожалуйста: за непроходимыми скалами, там, где река Вилюйка становится глубокой, полноводной, спокойной. Широко разливается и несёт свои воды к океану, к столице Глаз Моря, даруя жизнь полям, лугам и пастбищам и всем многочисленным обитателям её благословенных берегов. Волшебная граница для иностранцев, проходящая вдоль побережья, на данном этапе не являлась нашей проблемой и никак нас не волновала.
   Лёка остудил мой пыл, сказав:
   - Канеке рвётся к Таену. Он совершенно помешан на Таене. Он поведёт Рики сюда. Есть два варианта: сидеть и, не трепыхаясь, ждать, когда они появятся в поле нашего зрения, или же отправиться им навстречу, скажем, по реке. Вот по этой, взгляни-ка на карту. По воде путь быстрей и приятней. Уверен, мальчики воспользуются им. У них лодка. Ты сам считал, что, если двигаться в обход Запретной Гавани, и зайти с юга, разумней потом подниматься вверх по реке Беглянке. Вспомни: мы с тобой готовились так поступить. И Миче собирался поступить также.
   - Это значит, - дошло до меня, - что заморыши знают об этом удобном пути и стерегут его как положено. Это значит, что мы все, горе-разведчики, подвергались бы огромной опасности. Это значит, что мальчики подвергаются ей. Понимает ли это Канеке?
   - Канеке, - буркнул Малёк, - понимает слишком много. Дай Эя нам понять его.
   Я засмотрелся на резвящегося на опушке Бобу. Великан скакал на четвереньках за каким-то зверьком, выкрикивал его название и звал нас присоединиться к празднику жизни, ничуть не заботясь о нервной системе перепуганного зверька. Смотрел я на Бобу, а думал о Канеке. И при всём моём желании, не получалось у меня думать о нём, как о плохом человеке. Плохого человека Таен не мог бы взять на воспитание. Не мог бы вырастить приёмыша таковым. Канеке умён, образован, искусен в магии, отчаянно храбр, любознателен, упорен и даже упрям. Да, при мыслях о Таене у него начисто сносит крышу. Но он всего лишь подросток, что с него взять? Моё собственное благоразумие держалось из последних сил. Если бы не Боба, который никак не мог угомониться, я бы уже двигался вниз, к дому Таена.
   - Хорошо, - задумчиво протянул я, - что мы знаем хотя бы, куда мальчики будут путь держать. Плохо то, что не можем сказать того же о Миче. И совсем скверно, что Боба орёт и скачет на открытом пространстве. Предлагаю что-то с ним сделать. Пригрози ему, Лёка, сунуть его в муравейник.
   - Сам пригрози, - огрызнулся Малёк, справедливо полагающий, что с шустрым и прыгучим великаном, владеющим магией, ему не справиться. Сам я тоже воздержался от угроз в Бобин адрес. Он же между тем, снова полез в воду. Лёка бормотал, разглядывая карту:
   - Вот так, из одной реки в другую… Вот, вижу здесь волок… И оп-ля! Встречайте наших путешественников прямо у Врат Сна. Отчаянный парень Канеке. Не помнит, что ли, о чернокрылых, которые всё видят и слышат? Хотя, куда там чернокрылым до воспитанника Познавшего Всё! А, Петрик? Как ты думаешь?
   Я думал примерно также. И кое-что помнил при этом. Мне предстояло ещё больше огорчить Лёку, и поэтому блестящий и чистый Боба, который, вылезши из реки, плёл венок, громко выкрикивая названия любимых луговых цветов, стал меня раздражать сильнее.
   - Солнце, воздух и вода помогают нам всегда! – воскликнул он, заметив мой взгляд. – Хорошо как, ребята! Вот где хотел бы я жить много счастливых лет.
   - Если не перестанешь голосить и торчать у всех на виду, можешь вообще навсегда остаться в этом водянистом и солнечном месте. Только тебе, как покойнику, всё равно уже будет. Подбери свои вещи и уйди в чащу, - сказал я Бобе. Он воззрился на меня круглыми глазами и захихикал:
   - Спорим, что никто не смеет возражать, когда ты так делаешь. У! Королевич!
   - Не возражай и не спорь, - попросил я вежливо. Но Боба смеяться прекратил и примирительно поднял руку:
   - Ладно. Прости. Я не нарочно. Родной воздух опьянил меня. Родное солнце пришкварило. Ухожу в чащу. Я всё понимаю, ребята. Что-то нашло на меня. Не злитесь.
   И великан быстро убежал в лес доплетать свой венок. И больше не издавал громких звуков. Только несколько раз проскакал туда и обратно. То за мылом, то за рубахой, то за штанами. Однозначно, это от воздуха.
   - Лёка, спросил я, - радуясь тишине и почти не обращая внимания на топот Бобиных пяток, - а помнишь ли ты, что Канеке имел в виду не только Таена навестить? Он писал, что хочет предотвратить войну. Вместе с Рики. У него есть план.
   - О! – вспомнил Лёка. – Да. И что делать-то, Петрик? Куда податься? Где и как он намерен предотвращать? Что за планы у паршивца? Наверняка бесшабашные. Я за то, чтобы мы уже двинулись к Таену. Без Таена мы ничто в этом солнечном месте. И есть у меня подозрение, что Канеке нам без него не укротить. Можешь мне не верить, но я думаю, что Канеке на свободе и без намордника может сумасшедших дел натворить. А мы потом разгребай.
   - К Таену! – распорядился я, оглядываясь на Бобу, пробирающегося к лесу с тряпкой, служащей ему полотенцем. – И не забудем-ка про Полдневный Поиск.

ПРОДОЛЖЕНИЕ:  http://www.proza.ru/2015/06/06/1051


Иллюстрация: картинка из "ВКонтакте".