Ключи от Неба, 1часть, 2 глава. В тайном месте

ГЛАВА 2. В ТАЙНОМ МЕСТЕ

Если любишь всем сердцем, предмет любви всегда с тобой.

Вероника сидела в одиночестве на чердаке своего дома. Подруги привели её сюда, помогли разместиться, но потом покинули, потому что не все еще было готово к празднику. Вероника попросила позвать Лину, но та не торопилась. В тоске и ожидании она оглянулась по сторонам.

Чердак был большим и темным. Единственное окно освещало только половину помещения. В полу, слева от окна, виднелся черный квадрат прохода и первые три ступеньки лестницы. Здесь же, возле окна, по левую сторону и чуть дальше от лестницы стоял старый порыжевший от времени комод, с открытой дверцей и выдвинутыми нижними ящиками; по правую сторону от окна разместился диван с выскочившими кое-где пружинами. На нем сидела, съежившись, невеста.

Возле дивана, прикрепленная к деревянной стене, висела полка со старыми газетами и растрепанными книгами. Дальше, в глубине чердака стояли какие-то ящики, кресло-качалка, свернутый облезший половик, старые лампы, тумбочка, спинка от кровати, ведра с дырявым дном, древние часы, ботинки и сапоги без пары, разобранные радио и части от телевизора и много всякой ветоши, предназначенной разве что для мусорника.

Почти посредине крышу чердака подпирала серая с черными разводами труба, за которой царила темнота. Только половина этого убогого места была приведена в порядок, дальше за ящиками на старых вещах лежал «метровый» слой пыли и черные, шевелящиеся от сквозняка клоки паутины.
Как плохо сочеталось «убранство» чердака с жемчужно-белым платьем невесты.

Обычно эта «комнатка» служила её старшим братьям спокойным уединенным местом для игр в карты, музыки и других интересных способов проведения свободного времени. За всю свою сознательную жизнь Вероника всего несколько раз была здесь. Братья не разрешали ей подниматься сюда и вообще вмешиваться в их дела. Однажды, сговорившись, они «до смерти» перепугали девочку, после чего она боялась даже нос показать на чердаке. И сейчас она сжималась в комок от тех воспоминаний и боязливо оглядывалась, всматриваясь в темноту.

Наконец ей надоело бездействовать, и она поднялась с ветхого дивана. Рассмотрев названия нескольких книг с полки, девушка наткнулась на засаленный журнал и пять минут вертела его в руках, но так и не смогла прочитать названия. Открыв его, она скривила презрительную гримасу: каждая его страница пестрела обнаженными телами красоток.
- Это, должно быть, собственность Пашки. Это в его стиле, - как будто к кому-то обращаясь, сказала Вероника.
Она швырнула журнал за диван, пусть теперь поищет, если он до сих пор разглядывает эту мерзость. Не найдя применения рукам, девушка стала прохаживаться по чердаку.

Вскоре и это ей надоело, и она подошла к покосившейся тумбочке, стоявшей на трех ножках, и отодвинула верхний ящик. Там лежали вразброс какие-то мелкие детали, провода и лампочки. Девушка посчитала это неинтересным, задвинула ящик и открыла следующий. Здесь Вероника увидела резную шкатулку с изображением белых берез на крышке.
«Что-то забавное», - подумала девушка. Она откинула крышку.
Внутри лежали разные мелочи. Но среди них Вероника заметила одну довольно странную вещицу. Она поблескивала золотыми искорками, как будто излучала невидимые лучи, которые переливались подобно калейдоскопу. Это был широкий перстень в виде золотого паука с огромным черным камнем. Необычность вещицы сначала несколько ошеломила девушку, но, покрутив перстень в руках и убедившись в его безопасности, она одела его на палец и вытянула вперед левую руку, чтобы лучше рассмотреть золотые искорки. Колечко было точно по размеру, только темный камень, похожий на агат, не сочетался по цвету с белым платьем. Но, тем не менее, Вероника решила оставить на пальце свою находку.

За шкатулкой в ящике она увидела помятую разорванную тетрадку и, достав её, удивилась, вспомнив, что подобная тетрадь с мультяшным рисунком на обложке была когда-то у неё в роли дневника. Присмотревшись, она поняла, что эта потрепанная тетрадь и есть её тайный дневник. Как он оказался здесь, в обители братьев? Не иначе он был украден из её спальни и затерт до дыр. Вот откуда они знали все её секреты и довольно часто насмехались над её романтическими порывами. Этот дневник она посвящала своей любви, не имея смелости изливать свои чувства на объект, вызывающий их, она записывала всё на бумагу, а тетрадь прятала под подушку, сохраняя всё пережитое втайне. И теперь это время будто специально предназначалось, чтобы все вспомнить, соединить разрозненные куски пазла, а также ощутить, какой сложный и далекий путь привел её к этому дню, к этому результату. Из чего можно было сделать вывод, что не только каждое действие порождает свое следствие, но и каждое слово ведет за собою осуществление определенных событий.

- Внутренний мир – это картина, иллюзия, он одновременно есть, но его не потрогаешь руками, там есть мысли и ощущения, но они эфемерны и текучи: появляются, растекаются и исчезают, растворяются как облака на небе. Мозг состоит из воды, и потому мысли – его содержание, похожи на облака, которые тоже созданы из воды. Но вот содержит ли мозг душу? Это загадка. И что такое душа – мышление, чувства или что-то иное? Все похожи друг на друга мыслительной деятельностью и в то же время индивидуальны, неповторимы. Дневник – это отражение души – эфемерное, сокровенное, интимное, иллюзорное, не всегда совпадающее с объективной реальностью, но здесь ты во всей своей красе, без масок, ты наедине с собой и своими мыслями, ты такой, как есть. Ведь ценен не тот дневник, который в соц сетях создается для обозрения в целях самоутверждения и привлечения внимания, а тот, который ни при каких условиях не захочешь никому показывать, потому что в нем таятся самые интимные, иногда несуразные сумасшедшие мысли. И это могут не понять, хотя у каждого подобного добра внутри хватит с лихвой. Потому дневник в тетрадке скажет о человеке гораздо больше и лучше, но он сокрыт от посторонних глаз, как остров сокровищ. Всё ценное спрятано глубоко внутри, где нет доступа любопытным, и куда можно пустить лишь самых избранных, обласканных доверием. Мой дневник – не только отражение повседневности, но и мечта, и фантазия, и обращение к тому, кого я называю «вторым я».
Она открыла тетрадь и принялась читать записи, вспоминая те события, которые послужили причиной этих откровений. Далее приведены некоторые из них.

ДНЕВНИК ВЕРОНИКИ

    15 ноября 20…г.
Сегодня у меня такое непонятное состояние. Я смеюсь и грущу, и в то же время странная тоска оттого, что не могу найти ответа на все свои вопросы. Я много думаю, но ни к какому выводу не приду. Как бы я хотела ни о чем не думать, просто радоваться и жить в гармонии. Так я жила в детстве. Тогда даже мир выглядел иначе, светлее что ли. А теперь, сколько я не стараюсь, не могу вернуть мой потерянный рай. Наверное, это плата за взросление. Становясь старше и самостоятельнее, человек теряет радость детства. Теперь он обречен до конца своих дней идти, искать и не находить, спешить, не в силах остановиться. Как бы я хотела разорвать этот замкнутый круг и поменьше думать, поменьше искать ответ. Только работать и отдыхать, а мысли и сомнения так мешают гармоничной жизни. Но может в этом и есть задача человека – осмысливать всё вокруг?

17 июля 20…г.
Я увидела этого человека, а душа сказала – это он – тот, кто снился, о ком мечталось, когда не спалось. И неважно стало все остальное: расстояния, чужие люди вокруг, не те обстоятельства. Ведь тот, кого любишь, независимо от обстоятельств уже стал твоим, потому что поселился в твоих мыслях, в твоем сердце. У него такие красивые глаза – неподражаемого изумрудного цвета. Казалось бы, ну что тут особенного – зеленые глаза… Цвет, унаследованный от фараонов Египта. Промежуточный между голубым и карим. Но что-то в них есть завораживающее, магическое, покоряющее. Глаза мага, ведьмы. Манят, притягивают… Смотришь в них и таешь, млеешь, влюбляешься.  Когда только мечтала о нем, я рисовала в воображении его портрет. Может быть это глупо, но я воображала его вот таким же зеленоглазым и пленительным. На него, кажется, можно бесконечно любоваться, так он мне нравится. «Ты словно с дальней планеты, и изумрудами светят глаза твои» (моя любимая песня). Говорят, что Вселенная исполняет наши самые светлые мечты, и то, что я хотела, она воплотила в одном человеке. И я его увидела и полюбила. А ведь я могла не увидеть, мы могли разминуться, он мог постесняться подойти ко мне. Столько этих вариантов и только один позитивный. И это случилось. И я благодарна небу и богу, что он существует такой, как есть. Я чувствую такую нежность, такую глубину ощущений, как будто все мои желания сбылись. Но больше всего мне нравится, что я нравлюсь ему. Это так приятно осознавать. Когда вдруг ты понимаешь, что кто-то любит тебя или не может жить без тебя, твоя жизнь приобретает новое звучание, новый смысл. И этот человек тоже занимает в твоей душе свое место, ты уже не можешь оставаться к нему равнодушной. Я верю, что есть только взаимная любовь, что любовь порождает любовь. Поэтому я никогда не боялась признаваться в своих чувствах, ведь этим я делаю приятное тому, кого люблю, и добро в мире таким образом увеличивается. А когда узнаю, что кто-то любит меня, уже не могу оставаться равнодушной, мне хочется этого человека обнять и расцеловать. Может поэтому я кажусь окружающим странной, не от мира сего, как они говорят «с приветом». «А блаженная Верка опять учудила, - говорят местные сплетницы, - у неё развитый материнский инстинкт, пусть идет в детский дом к брошенным и сиротам, там её блаженность найдет своё применение», - говорят другие. Может быть они и правы, но мне нет до них никакого дела. Я влюбилась в человека с зелеными глазами и кайфую.

ЖЕЛАНИЕ

Я хочу видеть мир чистым как бирюза
И людей всех родных и слезинкой роса,
Я хочу узнавать о добре и любви
И немного не спать, радость свету нести,
Я хочу ощущать каждый день как рассвет,
Я хочу обнимать и объятья в ответ,
Я хочу принимать лишь улыбку и смех,
И кружиться, смеясь и лавиной успех,
Я хочу отдавать миру это добро,
И тебя целовать, и чтоб было светло.

19 июля 20…г.
Когда мне говорят приземленные вещи, когда опускают с небес на землю, я начинаю понимать, что у других людей нет того волшебства, той сказки, с которой я живу; что их мир другой, я начинаю понимать, что в их мире другие законы, другая правда, а я, возможно, инопланетянка или живу иллюзиями, как они говорят. И тогда я ощущаю, что теряю себя, что становлюсь унылой и жалкой, а больше всего гнетет то, что я теряю веру в людей, в их божественную суть, в их искренний свет. И мир меркнет, покрывается пылью, становится злым и несправедливым. Кто-то сказал «весь мир – театр…», намекая на то, что он фальшив, ненастоящ, притворен, что здесь нет места искренним светлым чувствам, что преследуя свои цели, люди готовы на подлость, ложь, убийство; что люди играют в игры. И тогда становится страшно. Люди рождаются ангелами, а затем окружающие перерождают их, учат врать, манипулировать, искать свою выгоду, передают своё зло в наследство. Так и происходит передача опыта, лжи, театра. И возникает вопрос: зачем и почему? Почему одни тянут к реализму – горькой правде о людях и жизни, к цинизму и неверию, а другие призывают видеть только хорошее и закрывать глаза на плохое, игнорируя его и тем самым спасая свою душу от зла, насаждают позитивное мышление как культ жизни? И я разрываюсь между одним и другим, и когда становлюсь реалисткой – вижу всё без прикрас и падаю в бездну, в ад, теряя свои золотые крылья, а когда хочу видеть доброе, светлое – возношусь в облака и бываю счастлива в своих розовых очках. Что же лучше: жить в иллюзиях или быть проницательной и мудрой? И где эта объективная реальность на самом деле? И какая она? Быть ли циником или романтиком? Второе – приятнее, но в жизненных битвах романтичность и наивность бывает попрана и обманута. Я понимаю, надо быть тем, к чему тянет, что создает счастье, даже если приз возьмет кто-то другой. Важно не предавать себя. Я – человек другого формата, для кого-то – из другого мира, одной ногой в будущем, с целой торбой несуразных оригинальностей, вечная белая ворона, вечно между ангелом и демоном.

***
Ты водишь облака по небу,
Они плывут – на них смотрю,
И знаю, где бы он там не был,
Его я слышу и люблю.
Его ты для меня создал
Таким же смелым и смешным
И в этом счастье ты мне дал,
Его назвала я родным.
Ведь у него родные руки,
Родные губы и глаза,
Как я, не любит зло и скуку,
А любит небо-бирюза.
Сижу так близко у небес,
И горизонт как блюдце синий,
И город в зелени исчез,
И счастлива я с ним отныне.
Тот, кто задумал эту красоту, –
За всё тебя благодарю.

26 июля 20…г.
Я сижу на горе и смотрю вниз. Внизу – пушистая шапка изумрудно-яркой листвы, а в небе надо мной застыло облако причудливой и живописной формы. Я вижу в нем лицо человека в профиль, глядящее вверх, и большой лук, направленный на северо-запад. И в этом облаке мне чудишься ты, а в зелени дубравы – твои глаза, такие же зеленые и лучистые. Я чувствую тебя вокруг – и в природе, и в песнях, что звучат эхом с чужого праздника. Музыка и небо связывают нас, и я верю, что ты слышишь меня, что можешь почувствовать то, что у меня теперь в душе – благодать, смешанную с тоской.
Звон поезда вдали разрывает тихий вечер, романтично удаляясь в неизвестность, туда, где ждут пассажиров близкие люди, где ждет их дом, а может новые свершения и заботы. Красный диск солнца совсем низко и вместе с ним уходит свет и яркость красок. Горизонт дивно-голубой и далекий, и я знаю, что где-то за ним есть ты. Как уютно становится на душе, когда я думаю о тебе, как будто давно рухнувший мир вновь обретает четкие границы.
Последние мгновения заката, розовое облако над соседней красной горой, а выше – голубые подсвеченные солнечными бликами облака. Свою песню начинает соловей. Пушистая шапка леса покрывает сплошным ковром весь город, кое-где виднеются крыши и электрические столбы – уютный вечер сгущается и звуки становятся глубже и протяжнее. Облако напротив превратилось в райскую летящую птицу. Тишины не существует. Слышны тревожные всхлипы собак, вспышки трелей маленьких птичек, звуки ревущих машин на автостраде и над самым ухом – писк насекомых.
Я буду думать о тебе до тех пор, пока ты не почувствуешь это и проявишься в моей жизни звуками гудков и стуком колес поезда. Ты приходишь в мой дом и остаешься. Мы делим нежность на двоих и любовь мы делим пополам. Как поется в песне, которую я слышу. И этот теплый летний вечер, такой же, как теперь, и ты обнимаешь меня, и мы смотрим на горизонт, и наблюдаем, как мерцают вдалеке теплые огоньки в домах. Прозрачный воздух, нетронутый ветром, обнимает меня теперь совсем как ты, и я мечтаю о тебе снова и снова, спускаясь по крутой дорожке со склона и рисуя в своей памяти теплый блеск твоих изумрудных любимых глаз.

О тебе каждый раз я мечтаю,
О тебе я грущу у окна
И когда в облаках грез летаю,
Не бываю и там я одна.
Если ты существуешь далеко,
Я смогу отыскать счастья дверь,
Если любишь ты тоже полеты,
Я приду к тебе летом, поверь.
Если я оказалась вначале
И услышала песенный зов,
Это лишь отраженье печали
И смятенье тоскливых оков.
Улыбнись, растеряла я вехи,
Что к тебе как дорога ведут,
Сердце может болеть и при смехе,
Улыбнись и услышишь «я тут».
Быть любимым сегодня не ново,
Все меняется как вечность вод,
Улыбнись и сними все оковы
И лети в голубой небосвод.
И сегодня опять я летаю,
Снова крылья надев, из окна,
О тебе я опять вспоминаю,
Потому не бываю одна.

29 июля 20…г.
Мой родной, ты улыбаешься нежно, совсем по-детски на этой фотографии. Ты можешь улыбаться одними уголками губ, но все твое лицо, весь твой облик источает лучистый свет и действует гипнотически, завораживающе. Я подумала: «такие лица у ангелов» и с тех пор люблю тебя, восхищаюсь тобой и горжусь. Ведь ты умеешь создавать радость, ты даришь счастье, внушаешь любовь. Я понимаю, что сама создаю в себе эти чувства, но ведь ключик держишь ты в своей руке. Кто–то из прошлого сказал, что только женщине под силу настоящая любовь, и только любовь делает её настоящей. Вот она влюбилась и расцвела вся, похорошела и не идет, а плывет, а мужчина – это только катализатор, с помощью которого проявляется в женщине её волшебная сила. Я бы сказала, что ты не катализатор, а волшебник, ведь только ты легко смог сделать то, что не смогли сделать другие. Мир изменился вместе с новым пониманием жизни, и стали понятны доныне неизведанные ощущения. Для всех ты – просто мое увлечение, для меня ты – любимый, родной, кого я чувствую каждой клеткой своего естества. Для меня важен тот факт, что ты любишь меня. Я верю тебе и знаю, что ты делаешь меня счастливой, радостной и настоящей.

12 августа 20…г.
Миг отделяет меня от тебя. Один только миг осознания. А ведь я в отчаянии считала уже, что ты – бесплотная мечта. А он тебя создал, вопреки моему отчаянию и страху берег для того, чтобы ты был в моей жизни, чтобы просто был таким, как есть. И все стало возможным в этот миг. Реальность чудесным образом открыла мне эту тайну, как и твою душу. И это то, чем я владею безраздельно.

25 августа 20…г.
Твоё имя звучит как сладкая песня для меня. Оно слаже и приятней, чем мое собственное. И все внутри замирает, исполняется радостью и нежностью. И я слышу его каждый день по десять раз и вижу везде – в книгах, газетах, журналах, фильмах, будто оно стремится ко мне, чтобы сделать мне приятное, ведь оно – моё любимое имя, и так чудно, что тот, кто мне нравится, тоже носит его.
Ты двигаешься бесшумно, грациозно и бесстрашно как воин. Ты бываешь невозмутимым и очень спокойным. Я тону в твоих глазах, одновременно печальных и глубоких как пруд, покрытый ряской. Они такие же зеленые и бархатные. Самые красивые для меня.

15 октября 20…г.
Так хочется надышаться тобою, осень, напиться, запомнить каждый твой миг. Унылость и пасмурность и тут же яркость, тишина и простор. Кое-где подаст голос собака и эхом разносится дальний звук звенящего по рельсам поезда. Лес стоит еще зеленый, только некоторые дубы сбросили листья, а некоторые сменили зеленый убор на желтый. Хмурое небо нависает над полями, готовясь к дождю, на проводах сидят парами вороны, зябко нахохлившись, засыпают. Жизнь останавливает свой бурный бег, постепенно готовясь к зиме.
Уютное время, любимое время – осень. И ты по-прежнему со мной. Стоит подумать о тебе, и ты отвечаешь. Похоже на телепатию. Я не чувствую ни одиночества, ни тоски, а только как прекрасно быть вдвоем под этим листопадом.

16 ноября 20…г.
Проникнуть в чужую душу легко. Это с виду вот человек как человек, ничего особенного, все просто устроено. Но когда проникаешь в его душу, осознаешь, что внутри он гораздо больше и сложнее, чем снаружи. Как айсберг – видима только верхушка, а основная часть под водой. Человеческая душа – целая страна, даже планета, со своим ландшафтом: лесами, полями, реками, космосом, - и бродишь там, и изучаешь неизведанное, и восхищаешься увиденным. У каждого внутренний мир свой, неповторимый – у кого-то там цветут сады и поют птицы, а кто-то порождает только чудовищ и монстров. Всё зависит от выбора…

4 января 20…г.
В каждом взрослом есть душа ребенка – все самое светлое, чистое и непосредственное. И когда мы любим людей, мы любим в них детей и эта любовь становится нежностью высшей пробы. Вот так я люблю тебя. Ты – мое забавное чудо и мне самой приятно, когда я так люблю тебя.
Как я люблю твои глаза. Я бы хотела их целовать. Они необыкновенные, своеобразные. И ты умеешь ими улыбаться. Они испускают неподражаемый свет, и я тону в нем, исполняясь теплотой и нежностью. Спасибо тебе за любовь.
Нет большего счастья для человека, чем знание, что его любят, что его присутствие доставляет радость. 

Не напрасно дул мой ветер,
Не напрасно с ним гроза,
Напоил он тайным светом,
Обласкал мои глаза.
Полюбила я за нежность,
Теплоту и красоту
Ветра солнечного свежесть
Грусть его и доброту.
И сегодня на поруки
Отдаюсь я небесам
И протягивает руки
Ветер нежно к волосам.
Снова я с тобою, ветер,
На душе опять тепло,
Ты за все опять в ответе,
Знаешь, от тебя светло.
Я хочу собрать всю нежность,
Ту, что ты мне подарил,
Губ твоих тепло и свежесть,
Сон, который нас сморил.
Я хочу любовь для мира
Подарить, любя тебя,
Пусть они – мишени тира,
Ну а я теперь твоя.

15 февраля 20…г.
С мыслями о тебе я засыпаю, с мыслями о тебе – просыпаюсь. Быть может потому, что ты – мужчина моих грез. Это твое новое имя. Стало хорошо. Ведь я знаю, что и ты об этом знаешь. Как много значишь для меня, как нужен и как приятен. Снился мне тогда, еще до встречи с тобой. И это не случайность. Те, кому предназначено встретиться, связаны красной нитью, и это не зависит ни от времени, ни от расстояний, ни от обстоятельств, нить не может разорваться. Мне приятно, что ты знаешь об этом и между нами как будто невидимая нить – и общение, и дружба, и любовь. Душой моей я тебя почитаю.

12 апреля 20…г.
Сегодня Женя принес сто роз. Огромный букет. И они еще и пахнут. Обычно розы из магазина как пластиковые, утрачивают все, что их роднит с живым цветком. А эти пахнут на всю комнату. Видимо, он сам так их выбирал. Вообще сегодня был великолепный день. Он хочет забросать меня подарками. Это так приятно, я радуюсь, как ребенок, его вниманию. От ящика конфет, что он принес в прошлый раз, осталась еще половина. Уже полкомнаты плюшевых медведей и все почему-то розовые. Он даже стихи пытался писать, хотя они у него корявые и нескладные. Но это трогательно.
Сегодня сидели в кафешке, объедались мороженым, смеялись. Пошли в кино. Фильм я не помню. Он сидел рядом, держал за руку. А я думала о таком, что стыдно и писать, особенно когда его нога соприкасалась с моей. Потом целовались. Это уже не были те осторожные поцелуи в щечку, которыми я вознаграждала его за подарки и ждала, когда он осмелеет. Правда, один раз из тех поцелуев был другим. Я потянулась как обычно, чтоб чмокнуть его очередной раз, а он развернул голову и мои губы коснулись уголка его рта. Тогда я поняла, что испытываю влечение, с телом творилось что-то невероятное…
Сегодня был невероятно приятный вечер. До сих пор помню ощущение его губ. Я такая счастливая, теперь все думаю-думаю и спать не могу. Кажется, братья утащили мои конфеты. Это на них похоже.

25 апреля 20…г.
Мы помолвились. У меня на пальце кольцо. Я счастлива, счастлива, счастлива!!!

***
Она вспомнила другой вечер – меланхолическое настроение тут же овладело ею и утянуло за собою в воспоминания.

Она снова сидела перед окном в своей комнате. За окном растирался довольно мрачный осенний пейзаж. Начало осени вступило в свои права. Мелкий дождик оставил лужи возле поблекших клумб с полусухими покосившимися цветами, и в лужах не отражалось ни небо, ни пробегающие мимо люди, ни предсумеречные тени деревьев парка. Сумерки постепенно крали и без того грязно-бурые цвета окружающего мира и город медленно опускался в сонливую дрожащую мглу, как будто готовясь к долгой зимней спячке.

Унылый мир вызывал тоску в её душе, сообщая самим своим видом и состоянием, что пришло время оглянуться назад, завершить еще один этап своей жизни, погоревать о несбывшемся и ощутить уют чего-то ждущего впереди, желанного и необъятного одновременно. Подобные минуты одинокого созерцания приносили мечтательную тоску и в то же время необъяснимое удовольствие наличием этой тоски.
«Сегодня началась осень, - подумала она, - еще одна осень, но не такая как все предыдущие. Странная. Потому что началась летом. Может быть в каком-то другом мире существует всё, что захочется. Там всё другое, что только можно себе представить. И каким-то невероятным образом туда возможно попасть. О, если бы я могла туда попасть со скоростью света. Раз, и уже там. Как бы выглядел этот мир? Возможно, там даже есть такой же человек, как я. Может, выглядит иначе, или имеет другие интересы, может не ходит, а летает. А может там люди, как рыбы, и суши там нет, только вода. Или вообще там нет людей, а живут другие существа, или вообще невидимки. Если бы хоть одним глазом глянуть туда, хотя бы денек провести там, устроить себе экскурсию. Это было бы незабываемо»,- так думала она, не заметив, что за окном стало совсем темно.

Ничего подозрительного не случилось. Ведь как бывает – молния, гром или вспышка света, или другие сверхъестественные вещи разграничивают два момента – настоящий и тот, который уже лежит за загаданным желанием. Ничего подобного не случилось. В окружающем мире не шелохнулся ни один атом воздуха, ничего, что можно было принять за пограничную черту, и поэтому она ничего особенного не ощутила, а спустя некоторое время, не включая света, переоделась в длинную глухо застегнутую ночную рубашку и нырнула под одеяло. Скоро тяжесть крепко сковала её веки, и она окунулась в глубокий безмятежный сон, какой обычно бывает только в детстве. Во сне она бежала по прямой и бесконечной дороге, пытаясь догнать незнакомого мужчину, но всё никак не могла его настигнуть и докричаться до него тоже не могла. У него за спиной были крылья. Он был ангелом.
***
За спиной послышался стук каблуков и какой-то шорох. Вероника обернулась. Из черного проема по лестнице поднималась девушка, старательно придерживая подол своего платья. Ярко-голубые глаза блеснули озорством, и, убрав ногу с последней ступеньки, она сладко улыбнулась, отбросила со лба непослушную прядь коротких каштановых волос. Положив руки на стройные бедра, она секунду смотрела на невесту молча, а потом залилась звонким смехом. Вероника не поняла её веселья.

- Почему ты смеешься? – спросила она. – У меня что-то не так с лицом или с платьем? – Вероника оглядела кружева своей юбки и узкие рукава.
- Нет… ха-ха-ха! – засмеялась девушка. – С тобой всё в порядке.
- Тогда в чем дело? – обескуражено спросила Вероника.
Девушка-хохотушка ещё раз прыснула сдавленным смехом и стала серьезной.
- Я просто представила, как Женька поднимется сюда и увидит, как на фоне паутины белеет его суженая. Вот будет номер! Когда я буду выходить замуж, ни за что не стану сидеть в таком вот месте. Ха-ха-ха! – снова не удержалась девушка.
- Ничего здесь нет смешного, ваша работа.
- Это была не моя идея, - сделав вид, что обиделась, сказала девушка. – Но согласись, не прятать же тебя в сарае. Или ты очень любишь поросят? Тогда можем устроить.
- Очень остроумно, Алина, - Вероника знала, что веселость подруги как рукой снимет. И оказалась права.
- Я не Алина, - скривилась девушка, - все зовут меня Линой. И если ты – невеста… самая прекрасная в мире невеста, это ещё не означает, что тебе все дозволено.

Вероника смягчилась, в её глазах блеснули слезы. Она подошла к подруге.
- Я люблю тебя, Лина, - сказала она и обняла девушку, - надеюсь, мы останемся друзьями и после моей свадьбы и будем часто собираться вместе, ведь ничего не меняется.
- Конечно, - с готовностью ответила Лина, - произойдет всего одна перемена – ты превратишься в замужнюю женщину. В остальном ты останешься прежней, всё такой же доброй и нежной… и моей подругой.
Лина оторвалась от плеча невесты и посмотрела ей в глаза.
- И не смей плакать! – строго сказала она, - а то я сама расплачусь. Но после этого пойду и убью твоего злополучного жениха, чтобы больше не смел доводить нас с тобой до слез.

- Эх, Лина, куда он пропал? Мне кажется, если он не приедет через пять минут, я сойду с ума. Знаешь, Лин, я только что вспомнила о своем загаданном желании. Помнишь тогда под Новый год? Я о нем совсем забыла, ведь это было так давно. А вот теперь вспомнила. Оно было такое нереальное, как и дед Мороз, но теперь я понимаю, что оно сбылось. Даже невероятно удивительно, что возможно всё.
- Какое же это было желание, если не секрет?
- Нам было по пятнадцать и мне нравились японские мультики. Я их смотрела просто запоем. Там были особенные герои, в наших сказках таких нет. Мне они так нравились! И я думала, вот бы у нас были такие люди. Ну не в смысле внешнего вида, а по характеру. Описать это сложно. Ну, ты понимаешь? Я тогда загадала себе такого друга, как в аниме. А теперь поняла, что Женя именно такой. Глупое желание, но оно сбылось.
- Вот так чудо! Он ведь и, правда, необычный человек. У нас здесь его зовут белой вороной и мало кто понимает. А девочки любят за внешность – волосы, глаза – можно в фильме снимать в роли принца. Он очень красивый как для мужчины. Нет в нем нашей деревенской простоты и приземленности. Точно фей из мультика. А я и не замечала раньше, а теперь вижу, что так и есть.

- А еще я вспомнила, что недавно загадала еще одно нелепое желание.
- Какое? Оно еще не сбылось?
- Нет…
- Пусть сбудется твое желание, какое бы нереальное оно не было бы.
- Лучше о нем не думать. Глупое.
- Поделись секретом.
- Не могу, будешь смеяться. Оно о необычном путешествии. Я подумала, а если и оно сбудется?
- Зная тебя, могу предположить, что ты пожелала попасть на другую планету или куда-нибудь в тридевятое царство.
- Можно и так сказать. Мне сегодня приснился удивительный сон. Я стояла в какой-то полупустой темной комнате. Там было большое зеркало, придвинутое к стене, но оно не отражало комнату, оно было туманно, походило на старое, если не сказать, древнее. Я подошла к нему, чтобы проверить, почему оно не отражает свет. Когда я подходила к нему, на поверхности зеркала началось какое-то движение, туман рассеивался и появился силуэт фигуры. Чем ближе и быстрее я подходила, тем быстрее и ближе приближалась фигура. Последние сгустки тумана рассеялись, и я увидела мужчину. Он стоял там, в зеркале, напротив меня, как мое отражение. Но зеркало по-прежнему не отражало комнату. В зеркале были видны деревья, кусты, трава, солнечные лучи, пронизывающие крону. Незнакомец улыбнулся мне, даже больше глазами, чем губами. У него были золотистые волосы, странная одежда и яркие, пронзительные глаза. Он что-то сказал, но зеркало не передало звука. Я удивилась этому и проснулась. Что бы это значило? Он был очень красивый и совсем мне незнаком. Странный сон, который я не могу расшифровать. Зеркало как окно на другую планету? А может это знак, что мое желание стало исполняться?
- Ты такой же странный человек, как и твой Женя. Два сапога пара. У нее свадьба, а она думает о каких-то зеркалах, желаниях, незнакомцах. Я расшифрую твой сон. Незнакомец – это Женя, а зеркало – твоя будущая жизнь, и сегодня она наступит, - Лина махнула рукой,- все просто, как говорил Фрейд, все сны к сексу.

- Лучше бы и не говорила об этом. Спасибо за расшифровку, - Вероника приуныла. Лина была её подругой, но совсем не разделяла её взгляды и увлечения. Это были две совершенно разные личности и каждая жила как бы в своем мире. Удивляло и то, как эти две девушки смогли подружиться. Видимо, здесь скрывался какой-то секрет, но Вероника об этом не задумывалась. Она видела свою подругу совсем другой, чем она была на самом деле, и искренне верила в то, что она и Лина во многом сходны, а спорят часто просто из-за страсти к правдоискательству.

Внизу послышался шорох, потом он перерос в шум, и девушки догадались: что-то случилось. Лина подошла к лестнице и заглянула вниз.
- Эй, кто-нибудь! Что случилось?
- Жених приехал, - раздалось внизу.
Лина посмотрела на Веронику:
- Ну, всё, мне пора.
Она быстро подошла к девушке и ободрительно её обняла.
- Не пуха тебе, Верчик. Держись, мы всё переживем.
- К черту, - еле слышно ответила та. Её пальцы уже дрожали от волнения, и она сжала их в кулаки, - только бы не упасть в обморок.
Подруга еще раз улыбнулась и спустилась вниз. Вероника осталась одна.
***
Возле зеленых ворот скопилось человек восемьдесят. Женщины, старики и бабки, малыши и подростки – все стремились увидеть невесту. Когда створка дверей приоткрылась, толпа стала напирать вперед, но потом отошла немного дальше, освободив узкий проход для идущих. Первым по нему шмыгнул шустрый, субтильный мужчина, и по дороге кричал на людей:
- Отойдите в сторону! Не мешайте!
Через минуту из проема вышли невеста и жених. Здесь же послышался шелест монет, пшеницы и конфет. Это щедро осыпала новобрачных будущая теща. Малыши бросились собирать завернутые в разноцветные бумажки сладости и маленькие блестящие монетки.

 Молодые прошли мимо кучки девочек-подростков и те начали обсуждать невесту.
- Какое красивое платье!
- В столице заказывали. Ручная работа.
- А туфли! Прелесть! Такой большой каблук!
- А по-моему, небольшой, - как настоящие женщины, они посмотрели на невесту презрительно-надменно.
- А Женя, кажется, светится от счастья.
Одна девочка из кучки деловито хмыкнула:
- Бросил беременную, чтобы жениться на этой…
- Да что ты понимаешь?! Она сама его бросила. Я знаю, кто она такая, эта Танька.
- И кто же? – опять хмыкнула недовольная.
- Есть одно название для женщины, которая меняет любовников покруче, чем перчатки. Надеюсь, ты не настолько тупая, чтобы не знать это название?
- А как же ребенок? Если бы она его не хотела, его бы не было.
- Это она по глупости, затянула, а потом было уже поздно делать аборт, придется рожать.
- А как она теперь?
- Жива-здорова и вовсе не расстраивается.
- Вот-вот! Говорит, что таких Женек полно на свете.
- И все равно, - не унималась деловая, - он ужасно поступил. Я бы уже давно его убила за такое.
- И в тюрьму. Не боишься? Глупая.
- Всё вы врете! - сказала третья девочка. - Разнесли сплетни! Никакой Таньки нет и не было. Придумали враньё, чтобы опорочить Женю и разбить его любовь. Завистно, что у кого-то счастье есть. Надо навредить. Это подло!
- А что ты его защищаешь? Втюрилась что ли? – девочки дружно засмеялись, их смех был ироничен и недобр. Защитница смутилась и замолчала.

Тем временем Женя и Вероника расположились на заднем сидении белого автомобиля, а за руль сел дружок, худой шустрый мужчина.
Он любил быть лидером в любой ситуации и считал, что его слово должно быть последним. Он мог выглядеть добрым, обаятельным и дружелюбным, но внутри него всегда клокотал огнедышащий вулкан и чувствительные люди сразу это отмечали. Его эмоциональная и несдержанная натура била через край и доводила окружающих до головной боли и зубовного скрежета, но Эдик, так звали дружка, ничего с этим поделать не мог, бурный темперамент и словоохотливость всегда оставались при нем, что бы он ни делал. Но, как известно, все недостатки – это продолжение достоинств, поэтому и темперамент Эда находил свое применение в жизни – он был удачливым менеджером по рекламе, и в работе находил реализацию своих творческих способностей. Он мог так пламенно выступить перед заказчиком, что ему доставалось большинство проектов агентства. Он брался за любую работу, и везде была заметна его энергичность и инициативность. Внешность Эда сразу бросалась в глаза: у него были темно-русые длинные волосы, выбритые виски, серьги-гвоздики в ушах, носу и подбородке, а также три тату на руках и плече. Всё это делало его своим в обществе байкеров, к которому он принадлежал. Он приходился Жене лучшим другом и приехал из Полтавы к нему на свадьбу. Парни познакомились через соц сети и на фоне общих музыкальных пристрастий завязали крепкую дружбу. И теперь Эдик собирался везти друзей на регистрацию брака и, не терпя возражений, не спросив разрешения, сел за руль автомобиля.

Справа от него уже находилась Лина и подмигнула ему с озорством и кокетством. Остальные гости сели в автобус. Теща подбежала к машине и заявила:
- Смотрите же, назад едьте другой дорогой – через лес. Не забудьте на перекрестке свернуть налево, а то в овраги заедите, там теперь непролазная грязь.
- Конечно-конечно, вы не волнуйтесь, - растягивая по слогам, сказал дружок. Было видно, что «мамаша» ему надоела поучениями.
- Родители всегда так волнуются за детей, - парировала Лина, - когда я стану матерью, неужто тоже превращусь в наседку?! Просто не могу поверить, что буду такой же.
- Тише, Лина, - без малейшей улыбки, серьезно сказал Женя, - во-первых, если нас услышат, проблемы будут у всех, а во-вторых, будь сдержаннее, может быть, своими словами ты кого-то больно задеваешь.

Вероника удивилась и быстро заглянула в Женины глаза. Почему он придирается к её подруге, если раньше они были в нормальных отношениях и критиканство обычно не входило в перечень его качеств? Лишь иногда в свои слова он мог вложить такую силу и непоколебимую власть, что никто не смел перечить ему или завязывать спор. В такие минуты он казался непреклонным, сдержанным и серьезным, не смотря на явное противоречие с внешностью.

Внешне он выглядел мягким и податливым: слегка вьющиеся волосы светло-каштанового цвета спадали на виски и закрывали до половины лоб и уши; красивой формы брови и длинные темные ресницы мягко окаймляли серо-зеленые лучистые глаза; полные, гармонично-очерченные губы любили складываться в улыбке «чеширского кота», и лишь твердый подбородок и прямой длинный нос говорили о силе воли, несгибаемом характере и самоуверенности. В его внешности было много утонченных черт, доставшихся по наследству от бабушки: красивые изогнутые линии разреза глаз и губ, гладкая кожа, а движения были грациозные, как бы танцующие. Его беспокойную натуру выдавали только «говорящие» глаза, которые показывали все испытываемые им эмоции. Они не отражались на спокойном, немного горделиво-аристократическом лице. Именно глаза говорили о внутренней наполненности, о необычном видении мира и людей, об очаровании и в то же время надломе, конфликте души с окружающей реальностью. Его часто можно было заметить молчаливым и созерцающим, как бы погруженным в себя и тогда только глаза выдавали, как далеко он простерся своей мыслью и находится теперь в другом измерении. Этот магнетизм глаз в молчании, надлом и сдержанность, необъяснимая интроверсия, развитость мышления не по возрасту придавала ему тот загадочный и таинственный вид, который так нравился женщинам, и, надо сказать, что женщины были от него без ума, даже если встречались глазами впервые. За это первое впечатление его прозвали «Джокондой» и не замечали другой его стороны, которая вовсе не была столь изнеженной и очаровательной. Только близкие люди по-настоящему знали, какой это двойственный человек.

Несмотря на явную мечтательность, Женю трудно было представить подавленным и пассивным. Он проявлял энергию и независимость, был способен идти вперед, не останавливаясь, и вести за собой других, не успокаивался, пока его работа не будет доведена до конца, дело – до совершенства, а профессионализм – до гениальности, при этом он проявлял излишнюю требовательность не только к себе, но и к другим. Никогда не отказывал в помощи, но тщеславие его было безграничным, и похвалы он ценил выше всяческих наград. С незнакомыми традиционно вежлив и приветлив, держался всегда с чувством собственного достоинства, он жутко не любил критику и подчинение, никому не позволял сомневаться в своих талантах, знаниях и умениях, и если брался за дело, то его уже ничто не останавливало, такое непостижимое усердие, трудолюбие и упорство он проявлял. Но ему всегда было сложно обращаться за помощью, так как привык рассчитывать только на себя и очень переживал, если ему что-то не удается, и это очень вредило общему делу и успеху Жени. Он очень уделял внимание своей внешности, прическе, костюмам, хоть иногда выглядел небрежным, взлохмаченным, но подобный стиль также выглядел продуманным и безумно шел ему. Он коллекционировал часы и украшения, а в восемнадцать лет проколол левое ухо и носил небольшую серьгу.
 
С нежеланными для себя людьми он расправлялся жестоко и безжалостно, и оправдывал это необходимостью. Он считал себя лидером, которому не должна быть присуща излишняя сентиментальность и жалость к врагам. В дружбе и любви он слыл великодушным и щедрым на внимание человеком, и противоречивость его натуры пряталась за внешний шарм и обаяние.

Это вполне объясняло производимое ним впечатление на женский пол. Он был самым популярным парнем в В… и завоевание женских сердец, кажется, было известно ему еще с пеленок. Он знал свои сильные стороны и сводил с ума поголовно всех. Девушки уделяли ему внимание, и для этого он почти не прилагал никаких усилий. Удивительным было лишь то, что при всем своем успехе он считал себя верным и желал видеть рядом с собой только одну девушку, и это была Вероника. Девушки же, пытаясь насолить сопернице, распространяли о нем сплетни и хвастались своими успехами, пусть и приукрашенными.

Слухов и сплетен было так много, что отделить правду от вымысла практически не представлялось возможным. И по большому счету Женю в В… считали повесой и ловеласом, но так как ему было сугубо наплевать на сплетни и чужие толки, он нес себя гордо и независимо. А так как он ничего из сказанного не отрицал, все привыкли верить рассказам, лживы они были или правдивы, уже не имело значения. Единственной, кто ничего не знала, была Вероника. В силу своей оторванности от реальной жизни и идеализма, она видела только то, что хотела видеть, и отрицала всё, что не приносило ей счастья и радости.

Она не являлась первой красавицей, хотя тщательно следила за собой и интересовалась новинками моды и косметики. Парни находили её привлекательной, но недотрогой, и держались на расстоянии. Любой из них мечтал о такой девушке, как Вероника, и многим она казалась идеальной, но что-то в ней неуловимое неотвратимо пугало настолько же, насколько притягивало.

Она также производила противоречивое впечатление, как и Женя. Внешне спокойная, она обладала импульсивностью, переменчивостью и оригинальностью. Порой выглядела самоуверенной, но за этим скрывалась робость и застенчивость. Обычно доверчивая, наивная и простодушная, казалось бы, обладая чистым и ясным умом ребенка, создавала, тем не менее, впечатление искушенной и рассудительной. Она была всегда открыта красоте, любви, творчеству, с легкостью овладевала любыми знаниями, но часто сомневалась в себе, уходила в меланхолию. Гуляя по аллеям парка, наблюдала, как осыпаются листья с деревьев, как солнечные лучи пронизывают кроны или как с мягким хрустом падает пушистый снег. Эти прогулки развивали её и без того богатое воображение и восприимчивость к прекрасному. Её нельзя было назвать лидером, но она умела вдохновлять других словом и собственным примером, и люди, на которых были обращены свет и тепло её души, быстро поднимались по карьерной лестнице, будто по-волшебству получая дополнительную жизненную энергию.

Внешне утонченная, с золотистыми глазами кошки, она вся походила на это животное. Ходила ли она, готовила или занималась выбором одежды, в ней неизменно присутствовало что-то мягкое, грациозное, плавное. Иногда она бормотала про себя песенки или разговаривала с домашними любимцами мягким вкрадчивым голосом, как с детьми, и тогда окружающим казалось, что нет на свете другого человека, который бы так наслаждался жизнью и доставлял бы столько радости и любви.

Её лицо было небольшим, но ярким, казалось необычным, но его миловидность пугала и смущала. Длинные волосы волнами спадали на плечи и очерчивали гладкую белую шею. Глаза поблескивали золотыми искорками на бледном фарфоровом лице и оттого казались еще ярче и красивее в сопровождении темных пушистых ресниц. Фигура также была гармонично сложена и напоминала статуи греческих богинь безупречно правильными линиями. К сожалению, внешняя утонченность женщины бывает неизменной спутницей людской зависти, которая часто скрывается за приветливостью и восхищением. Но об этом Вероника только начала догадываться, так как не видела себя со стороны и не была убеждена в том, что миловидна и притягательна. Оказываясь каждый раз в центре внимания нового общества, она неизменно смущалась и находила повод держаться скромно, так как плохо знала свои достоинства и поэтому не понимала, какое впечатление производит.