Глава 7. Крестник

 

«На протяжении прошлых суток в органы внутренних дел Украины поступило 7523 заявления о преступлениях. За незаконное хранение оружия задержано 21 лицо. У правонарушителей изъяты автомат Калашникова, пистолет «ТТ», карабин, обрез охотничьего ружья, восемь единиц самодельного огнестрельного оружия, 600 граммов  взрывчатки и 453 боеприпаса. За преступления в сфере обращения наркотических средств и психотропных веществ задержано 9 лиц. Изъято 28 килограммов  наркотических средств. Работниками Госавтоинспекции зафиксированы 103 дорожно-транспортных пришествия, в которых 22 человека погибло и 138 - травмированы».
                (из сводки МВД Украины за 20.05.2002)

       - Хрясь! - врезался   Сереге в челюсть кулак и  снес  его со стула, привинченного  к    полу  «допросного» кабинета.
       - Вставай, тварь, -  цапнула   за ворот рубашки   крепкая рука и снова  водрузила на место.   
       - Ну, так что, Ионаш, так и будем играть в молчанку?  -  последовал вопрос из-за слепяшей глаза, стоящей на столе лампы.
       - Мне нечего сказать, -  шевельнул разбитыми губами Серега.
       - Хэк! - рубанул его сбоку ребром ладони по шее  сопящий сзади опер, в глазах поплыли радужные круги, и парень  отключился.
       Сидящий за столом следователь  давнул кнопку под его крышкой, через пару секунд железная  дверь с лязгом отворилась, и в ее проеме возник хмурый сержант  с дубинкой.
       -  В пятую его, -  ткнул пальцем  в валяющегося на полу Серегу следователь. -  Пусть на досуге подумает.
       - Слухаюсь, - пробубнил сержант, и они вместе с опером выволокли бесчувственное тело из кабинета.
Очнулся Серега  на  холодном бетоне  камеры и со стоном вполз на деревянный настил - шконку.
       Пощупал пальцами зубы (те ныли, но были целы), высморкнул из ноздрей на пол студенистую  кровь, после чего осмотрелся.
       Судя по виду, это была одиночка. Размером  примерно   два на три, с бетонным очком  параши в углу, жестяной раковиной с медным краном рядом, забранным сеткой,  тускло горящим плафоном на низком потолке  и  небольшим, с решеткой окошком. 
       Кряхтя, Серега встал, прошаркал  кроссовками без шнурков  к  раковине и, отвернув кран, долго пил холодную, воняющую хлоркой воду.
Потом ополоснул распухшее лицо,  утерев его рукавом,  вернулся назад, улегся на бок и забылся  тяжелым сном, подтянув ноги к подбородку.
       Снилась парню разная хрень из его беспокойной жизни, а дальше родня. Отец с мамой,  а еще   крестный дядя, подмигивающий черным глазом - бойцом будешь!
       Потом загремел гром, и Серега проснулся.
       - Завтрак! - гавкнули  из  окошка откинутой  внутрь из двери кормушки, и на нее брякнула парящая алминиевая  кружка,  с  пайкой черняшки.
       Сиделец, морщась, встал, взял  завтрак - кормушка закрылась.
       Хлеб он есть не стал  (тупо ныла челюсть), а пахнущий соломой  горячий чай выхлебал с удовольствием.
       Потом, отставив в сторону кружку, встал и направился к параше.
       Справив в ее очко малую нужду, задернул зиппер джинсов, ополоснул под краном  руки и лицо, после чего вернулся на шконку  и уселся   по-турецки.
       - Где-то за дверью, в коридоре СИЗО*, чуть слышалась музыка, за пыльным окошком камеры,  просматривался пятачок неба.
       Сереге стало тоскливо и его взгляд заблуждал по стенам, а потом остановился. Они все были в надписях и довольно интересных.
       « Федорков - козел»  выцарапал кто-то твердою рукою.  «Здесь сидел  Пистон» -гласила другая, выполненная крупными каракулями, «Смерть активу и ментам!», призывала очередная.
       Начальника Стахановского угро  майора Федоркова,  Серега видел пару раз, и у братвы он носил кличку «Гнус»,  поскольку брал взятки, крышевал и беспредельничал. Пистон был  известный в округе вор и наркоман, не так давно убитый донецкой  бригадой в Алчевске.
       Далее шел неприличный стишок   и искусно выполненный рисунок голой девки, а справа от окошка  полоснула по сердцу надпись «Прости мама»,  выполненная  затейливой вязью.
       В этой жизни  Серега Ионаш  мало кого любил. Разве что  мать и дядю.
       Через пару лет после его рождения  великая страна канула в лету, а когда мальчишке исполнилось семь лет, при обвале в шахте погиб  отец  и их семья, в который  была младшая сестренка, стала бедствовать.
       Зарплаты, которую получала работающая бухгалтером гороно мать, катастрофически не хватало. Родня помогала,   как могла, но у самих тоже было не густо.
       Выручал дядя. В один из своих приездов, спустя несколько месяцев после гибели отца, он устроил мать  экономистом Стахановского вагонзавода, а крестника определил в городскую ДЮСШ*  - в секцию бокса, чтобы не болтался  без дела. А еще подарил тому пневматическую винтовку и преподал  первый  урок стрельбы, сказав при этом:
       - Хорошо учись и занимайся спортом, Сергей. - В этой жизни надо быть мужчиной и бойцом. Что  племянник  хорошо запомнил.
       В боксе он  особых успехов не достиг, хотя к окончанию школы имел первый разряд и пару раз выезжал на областные соревнования, а вот стрелять из винтовки научился отменно. Что впоследствии здорово пригодилось. 
       Тогда  дядя уже служил в Киеве и обещал племяннику, который его как-то навестил, помочь тому поступить в высшую школу милиции.
       -  А меня возьмут? -  с надеждой поинтересовался Серега.
       -  Все в твоих руках, - последовал ответ - Но нужно будет отслужить армию.
       Далее был  год службы в  25-й бригаде ВДВ  под Днепропетровском, где сержант Ионаш стал   классным снайпером и утвердился в  желании поступить в спецназ, как дядя, но после демобилизации   крупно «влип», что вкорне изменило жизнь парня.
       В тот майский вечер,  спустя  сутки после возвращения  домой, навестившие его  друзья уговорили десантника  отметить столь знаменательное событие в одном из стахановских  ресторанов. За время отсутствия его  в городе,  число   еще работавших там промышленных предприятий   сократилось,  зато увеселительных заведений стало  много больше.  По принципу «гуляй рванина».
       И местное население  в лице среднего возраста и молодежи, частично подрабатывающих в России, вечерами предавались там культурному досугу. С обильными возлияниями  и  плясками под караоке.
       В одно из таких, с традиционным названием «Донбасс»  и отправились Серега с друзьями. Ресторан находился вблизи   центра, рядом с автовокзалом, помимо прочего имел молодежный бар с дискотекой и пользовался популярностью.
       Заняв один из столиков  в главном зале, компания сделала заказ,  а когда его принесли, приступила к действу.
       Для начала выпили за Серегино возвращение, потом за ВДВ (один из приятелей тоже служил  в крылатой пехоте), вслед за чем  потек душевный разговор - парни все были серьезные.
       Тем временем  посетителей в заведении становилось все больше, они приходили парами и компаниями, над столами поплыл сигаретный дым, меж ними бодрее зарысили официанты.
       Затем в углу зала на таблетке эстрады возникла тройка «лабухов»* с электроинструментами, выдав для поднятия тонуса гостей   пару заводных песен. Они были встречены  «на ура!» и  далее последовала «ламбада», притянувшая к эстраде несколько молодых пар, завихлявшихся в  бодром ритме.
       - Хорошо сидим! - проорал сквозь музыку самый старший из Серегиных друзей, Юрка Шабельник, в очередной раз наполняя бокалы.
       А примерно через час, когда  музыканты сделали перерыв, в зале появилась еще одна компания из трех вальяжных парней с девицами, броско одетых и самоуверенных.
       Встреченная  самим хозяином и свысока оглядывая «контингент», она продефилировала  к одному из пустующих столов, рядом с тем, за которым сидели  ребята.
       -  Золотая   молодежь,-  ответил  на вопросительный взгляд Сереги Юрка.        - У  всех предки   не хилые  бизнесмены. 
       -  Ясно, -  ответил  Ионаш.
       Между тем  прибывшие  шумно расположились за столом, быстро накрытым официантами     и  стали шумно отмечать какое-то событие.
То и дело кто- нибудь из парней громко провозглашал тост, а девицы весело хохотали. 
       Когда же  музыканты  снова вернулись к орудиям труда, один из  компании - рыжий,   помахал старшему рукой,  и тот быстро материализовался рядом.
       - Давай «Владимирский централ!» - последовал заказ, сопроводившийся вручением   лабуху  радужной бумажки.
       Через пару минут  с таблетки  выдали  блатной романс а,  приятель рыжего - здоровенный амбал,  стал фальшиво подтягивать.
       Слышь, малый, сбавь обороты! -  обернулся к нему  Коля Лесик. - Тут тебе  не зона. Люди культурно отдыхают.
       - Ты чего  сказал, быдло?  - пьяно выпучил глаза рыжий, вслед за чем, отпихнув стул,  встал и цапнул Лесика  за  ворот  рубашки.
       - Быдло? -  прошипел Серега  и, вскочив, саданул рыжему кулаком снизу в челюсть. Тот рухнул спиной на  завизжавших позади девиц,  Юрка, вырубил   второго, ринувшегося на помощь,  после чего завязалась драка.
       Далее прибыл вызванный на место наряд милиции, пускавшего сопли рыжего отправили в травмпункт, а  всех участников доставили в горотдел милиции. 
       Там, после короткого разбирательства, «золотую молодежь» отпустили, а на Серегу   и его с  друзей составили  протокол. За мелкое хулиганство.
       - Но они же начали первыми, - возмутились ребята. - Это несправедливо!
       -  Справедливости захотели,  -  хмыкнул  толстый капитан, дав им подписать бумагу. -   Можете быть свободны. Пока. И многозначительно поднял палец.
       А спустя еще три дня Ионаша  снова вызвали  в горотдел, теперь к     следователю, который сообщил, что в отношении него возбуждено уголовное дело.
       - За что? - удивился  бывший сержант. -  Я преступлений не совершал. Тут какая-то ошибка.
       - В ресторане накануне  кто учинил дебош? -  вперил в него  взгляд   правоохранитель   
       - Сынки местных барыг -  набычился Серега  - Хотя протокол составили на нас,  в административном порядке.
       - В  драке ты причинил  одному из них - Будьку средней тяжести телесные  повреждения, -  никак не прореагировал на это следователь.  - На вот, ознакомься. И, вынув из лежащей на столе папки, протянул  Шубину  серого оттенка бумагу.
       То было заключение  судебно-медицинской экспертизы   подтверждающее  его слова.  У Будька  был сложный перелом челюсти.
       - Это не считая выбитых  зубов, - отобрал бумагу   старший лейтенант. - Неплохо вас там,  в ВДВ  готовят.
       -  Готовят  как надо,- нахмурился Серега. - И что мне за это светит?
       -  Статья 122 часть 1 УКУ* - откинулся на спинку стула  хозяин кабинета - До трех лет лишения свободы. 
       После этого  колеса Фемиды завертелись. 
       Папаша рыжего Будька, оказавшийся владельцем нескольких шахт в округе, напряг все свои правоохранительные связи,  но в места «столь отдаленные» Серега не попал. Помог дядя.  И поскольку путь в спецназ племяннику теперь был заказан, предложил устроить того в одну из охранных структур  у себя в Киеве. Серега отказался.
       Новых «хозяев жизни» парень не жаловал никогда. Сыграли свою роль   воспитание, окружающая   жизнь и армия.  Теперь  это чувство к ним усилилось.     А заодно к  правоохранителям, исключая   крестного. Его племянник, как и прежде, уважал,   жалея, что не оправдал доверия. 
       В родном городе у Сереги оставались два пути: ехать на заработки в Россию, как делали многие  из его друзей и знакомых  или оставаться здесь, становясь люмпеном*  и спиваясь.
       Он выбрал третий, пошел в «братки», по протекции    Юрки Шабельника.    Друг детства,  в прошлом двоечник и хулиган, подвизался в этом деле  уже несколько лет и  нарисовал весьма заманчивую картину.
       -  Мы  крышуем  торгашей, -  сказал он как-то на одной  из встреч, пригласив Серегу в пивной  бар.  -  У нас в Стаханове,  Алчевске и Первомайске
       - Это что, как в «Бригаде»? - имея в виду известный фильм, поинтересовался Серега.
       -  Вроде того, - потянул Шабельник  из кружки.   - Только без романтики и понтов. По - деловому.
       -   Это как? -   сделал пару глотков из своей,   друг детства.
       -   Каждый «рубит капусту», а потом сам по себе. Я, к примеру, хочу  подкопить  и свалить  в Крым. Заняться  гостиничным бизнесом. Ну и другие наши примерно так.  Заработать первичный капитал, а после раскрутиться. 
       Если тебе это подходит (наклонился к приятелю) могу сделать протекцию нашему бригадиру.
       Засиделись они тогда допоздна, многое обсудили, и Серега согласился.
       Потом все закрутилось как в том самом кино,  только без романтики, как и предупреждал Юрка.
       Бригада из полутора десятка «бойцов», замыкавшаяся на Донецк,  обеспечивала безопасность  плативших им коммерсантов  и  вступала в стычки с другими - залетными, желавшими поживиться;  выполняла заказы по отъему бизнеса у конкурентов или прессовала  их, за что неплохо платили.  Таких бригад  в Донбассе был не один десяток, и они успешно окучивали  капитал. В розницу и оптом
       Осложняли работу правоохранители,  в первую очередь менты,  занимавшиеся  примерно тем же. Когда  интересы  конкурентов  пересекались, начиналась междоусобица, в которой всегда выигрывали  люди в погонах, ибо за ними  стояло государство.
       Часть «братков» отстреливали, другие шли по этапу, а потом все возвращалось на круги своя. До новых «пересечений».
       В одно такое, спустя  год, и попал Ионаш. К тому времени  его приятель Юрка  покоился  на   кладбище с простреленной головой, а состав бригады  наполовину изменился.
       Выполняя очередной заказ  высокопоставленных клиентов  из Донецка  по захвату двух шахт - копанок*   в пригороде  соседней  Брянки,  ее бойцы   нарвались на  конкурентов  из  местной милиции, получавших от хозяев копанок свою долю.
       Те, выехав на место, попытались  задержать  рейдеров,   завязалась перестрелка. Один из  оперативников получил  пулю  в живот, а налетчики, прыгнув в машины, скрылись.
       Спустя несколько дней  Серегу и еще одного повязали, и теперь велось следствие.
       На очередной допрос,  закованного в наручники, Ионаша  представили через неделю.
       - Плохо выглядишь, парень, - кивнув на стул, щелкнул зажигалкой следователь.
       - Ничего, как-нибудь, -  исподлобья взглянул на него Серега.
       - Так  и не вспомнил, кто шмальнул в  нашего опера? Он, кстати, слава богу, выздоравливает.
       -  Не помню.
       - Ну-ну, - выдул дым вверх следователь. - А нам теперь и не надо. Твой подельник написал явку с повинной.  Опера подстрелил ты. И зачитал бумагу.
       - Брехня! Это не я! - вскинулся  подследственный и тут же получил дубинкой по почкам от находившегося здесь же охранника.
       На следующий день состоялась  очная ставка  (бывший коллега все подтвердил),  а через месяц  состоялось заседание Стахановского горнарсуда, где  Сергею Викторовичу Ионашу, 1989 года рождения, ранее не судимому, со средним  образованием, холостому,  определили шесть лет колонии строгого режима. Чтобы, как говорят в армии, «служба раем не казалась».
       Далее были  Артемовский СИЗО и ИТК-11 в городе Брянке. В «новой» Украине преступники, в целях гуманности,  отбывали наказание,  как правило, по месту жительства, что было одним из завоеваний демократии.
       В советские времена колония, наполнением в полторы тысячи заключенных, считалась «красной»*, отличаясь жесткостью режима,  и являлась образцово-показательной.
       Тогда в  ее  цехах, оснащенных по последнему слову научной мысли,  сидельцами, многие из которых были рецидивистами, ударными темпами выпускались  передвижные  ремонтные мастерские,  рефрижераторы и автолавки, часть их которых шла на экспорт;  в ИТК имелся свой  животноводческий комплекс с  парниковым хозяйством, а для досуга осужденных -  клуб, библиотека и футбольное поле.
       Теперь же все это растаяло как дым.
       Продуваемые ветрами, разграбленные цеха зияли оконными провалами, в обшарпанных  жилых казармах  царили холод и мрак, а еще беспредел  воров в связке с   лагерной администрацией.
       Впрочем,  Сереге в известной степени повезло. В зоне было не хилое стахановское землячество, принявшее его в свои ряды, что способствовало выживанию.
       Основным средством перевоспитания - работой, лагерное начальство зэков не перегружало, поскольку таковой не имелось, и «контингент» был  предоставлен  сам  себе, то-есть жил   «по - понятиям».
       Впитывал их в себя и Серега,  все больше ожесточаясь и ненавидя власть, а заодно все, с нею связанное...