Эффект сто первой обезьяны. глава восемнадцатая ча

Часть пятая. СОН ШАМШИ-АДИДА.

Но вернемся на несколько часов назад и переместимся в палатку ассирийского кузнеца Шамши-Адища с которым мы познакомились еще не так хорошо, как со скотоводом Авраамом.
Кузнец тоже долго ворочался перед сном, словно что-то предчувствовал (хорошее или плохое он сам не мог разобраться), но что-то из глубины души подсказывало ему, что после речи Авраама что-то должно измениться, хотя сам не находил объяснения этому чувству: мало ли кто-что умное говорил на собраниях племени или кузнечной общины! В конце концов важно, что они сделали это открытие, и хитроумный израильтянин придумал как распорядится этой находкой самым удивительным образом. Ну, насчет грандиозных планов Авраама – Шамши-Адид не очень-то в это верил, поскольку ни с чем грандиозным в своей жизни не сталкивался, и на сегодняшний день самым важным и интересным событием в его жизни было само путешествие к острову Золотого яйца и все то, что он здесь увидел. Но насчет каких-то глобальных перемен в мире, о которых талдычил этот скотовод (и кто ему так здорово язык подвесил, ведь толком ни грамоты, ни наук не знает) – нет в это кузнец во время собрания поверить не мог, но чем дольше он ворочался на циновке, тем больше проникался замыслом израильтянина. И как ни проникнуться, ведь это – не просто поболтали – разошлись, ведь предстоит долгая опасная работа! Будем надеяться, что его, как главного специалиста в кузнечном деле, не заставят лезть на эту гору, с которой сорваться – раз плюнуть – вон сколько скелетов у подножия навсегда остались лежать. К тому же он единственный из кузнецов имеет опыт работы с золотом и еще придется в большом количестве изготавливать всякие альпинистские принадлежности, буры и рубила. Кстати, лучше потратить значительное время и прорубить ступени к золотым жилам – тогда можно работу поставить на поток, а не довольствоваться маленькими мешочками, которые в  подвешенном состоянии смогут нарубить верхолазы. Да и лишних жертв удастся избежать. Эту мысль – не забыть бы на завтрашнем собрании высказать, кто-то ведь умный сказал – тише едешь – дальше будешь – и в творческом мозгу кузнеца уже стала рождаться технологическая схема прорубки ступеней – так, чтобы подъем к золотым жилам не был каждый раз акробатическим трюком, грозящим гибелью при любом неловком шаге. Надо будет еще раз обследовать подножие горы и максимально использовать естественный рельеф, поскольку ступени придется рубить под углом. Все-таки гора оказалась не сплошной глухой стеной, как это виделось издали, и в ней обнаружились естественные разломы, уступы и трещины. Правда ему не нравился сам камень из которого состоял массив горы. Хоть он его пока не пробовал на твердость, но интуиция кузнеца подсказывала, что порода очень твердая и ее вряд ли возьмут бронзовые и тем более – медные рубила, разве что камень рубить камнем? Но об этом надо потом подумать, после экспериментов с материалом. Странный какой-то камень! Шамши-Адид явно не раз его видел, но, конечно, не в таком количестве! Да, удивительная гора, мало того, что гор таких размеров он никогда в своей жизни не видел – так она еще в единственном экземпляре и такой правильной формы! А уж чего там говорить о жилах золота и серебра, которые то тут то там буквально склоны опоясывают! А друзы драгоценных камней, сияющих как звезды! И еще не известно, что там на вершине, поскольку гора снизу дай Бог на треть только просматривается. Не случайно этот Мельхеседек говорил, что гора – обитель двух богов – золотого и железного. Ну, с золотым – понятно, тут действительно золота сконцентрировано больше, чем на всей остальной земле, а вот железный… и хотя Шамши-Адид пока не знаком был с этим металлом – да и никто на земле пока не был знаком – почему-то когда он думал о железном боге, сердце его начинало учащенно биться – словно это незнакомое слово само по себе волновало душу кузнеца. Но постепенно возбуждение его улеглось и Шамши-Адид погрузился в сон, и как только сон наступил, кузнец понял, что подобных снов ему в своей жизни видеть не приходилось. Да и сон ли это был вообще? Разум его оставался так же ясен, наблюдателен и хранил полную память, как в дневном сознании, если даже не ясней и глубже. Начнем с описания того места, где он вдруг очутился, заснув как обычно, и сразу оговоримся что хоть место это и сильно отличалось от того, где в это же время очутился Авраам, но сходство было в одном: этот огромный зал был так же неестественно выщерблен как и Нихорд, и в этих изъянах словно бы ничего не существовало – ни света, ни тьмы, какая-то неописуемая пустота, и ни с чем подобным Шамши-Адид никогда раньше не сталкивался. Начнем с того, что если бы этот зал наблюдал современный или еще лучше средневековый наблюдатель, то более всего это помещение напомнило бы ему средневековый рыцарский зал, где к тому же хозяин его был совершенно равнодушен к прекрасному (ни картин, ни гобеленов, ни скульптур), и помешан на разнообразном холодном колюще-режущем и метательном оружии, и все это оружие было выполнено из превосходной дамасской стали, скандинавского булата и японского тамахагани, к тому же соблюдены традиции дизайна именно этих оружейных школ. Если говорить о самом зале, то ничего особо примечательного, кроме противоестественно зияющих пустот, там не было: огромное помещение с обычными каменными стенами без колонн и торчащими прямо из стен факелами, впрочем – чего во сне не увидишь - воображение кузнеца потрясло то разнообразнейшее оружие, которое висело на стенах на высоте человеческого роста, и было выполнено из металла доселе неизвестного ассирийцу. И хоть он еще не потрогал ни одного смертоносного предмета, но сердце кузнеца уже подсказывало , что любой из висящих на стенах прямых, изогнутых, волнистых, длинных, коротких, широких, узких клинков с легкостью перерубят все самые высококачественные клинки из бронзы и меди, которых он в своей жизни изготовил предостаточно. А это удивительное орудие для метания стрел! Короткий, но толстый, изготовленный из того же металла лук, явно невиданно мощный, с толстенной тетивой, вделанный в странный штатив, оснащенный зубчатым колесом и рукояткой – явно для натяжения тетивы. О том, что лук, оказывается, можно делать из металла Шамши-Адид и слыхом не слыхивал (и не удивительно, поскольку до изобретения арбалета со стальным луком должно было пройти еще несколько тысячелетий).
Впрочем, успокаивал себя Шамши-Адид, это только сон, просто очень реалистичный, и если уж ему в таком сне удалось побывать, да еще с такой ясной головой и памятью, то надо постараться запомнить все эти необычных форм клинки, копья, топоры, кинжалы и метательные орудия, чтобы наяву попробовать все это воспроизвести из известных ему материалов и еще больше прославиться не только у себя на родине, но и в чужих землях. Правда он уже видел, что многие из этих мечей из бронзы не воспроизвести, в смысле форму повторить-то можно, но как оружие ему будет грош цена – разве что на стенку повесить. Это касалось мечей с длинными тонкими клинками: бронза будет гнуться при любом ударе, а если придать прочности за счет толщины, то таким тяжелым мечом невозможно будет как следует размахнуться, - за это время тебя десять раз проткнут легким коротким клинком. Да и вообще носить такой на поясе во время длительных военных походов…
А этот ручной метательный инструмент – комбинация металлического лука и штатива, по которому явно разгоняется толстенная стрела, влекомая не менее толстой тетивой, фиксирующейся в специальном замке! Судя по грозному виду, такой усовершенствованный лук должен обладать чудовищной дальнобойностью, и стрела способна пробить любой доспех – что кожаный, что бронзовый, да и щит такую стрелу не остановит – разве что на излете. Но если подобный лук сделать даже из самой лучшей бронзы – от него будет мало проку, и делать его надо из очень упругого дерева, гораздо более толстым, чтобы невозможно было натянуть рукой, а только вот таким приспособлением! Впрочем работа по дереву – не по его части.
Шамши-Адид перешел к другой части коллекции и стал разглядывать никогда им ранее не виданные доспехи из того же материала: кольчуги, чешую, кирассы, шлемы, забрала, сплошной рыцарский доспех для конного воина, столь популярный в Европе в 13-15 веках вплоть до изобретения огнестрельного оружия, поставившего точку на рыцарской эпохе. Впрочем ничего этого Шамши-Адид знать никак не мог. Он собрался уже подойти к стене и снять какой-нибудь из клинков, как вдруг понял, что находится в этом зале не один, и что не он тут хозяин, вольный снимать со стен и подвергать проверке любое оружие, но тот второй, вернее вторая… и выглядела та вторая весьма примечательно. Наверное, если бы это существо увидел древний викинг (который должен был появиться на земле гораздо позже описываемых событий), то он бы заподозрил хозяйке зала валькирию с низу до верху закованную в легкие, но чрезвычайно прочные латы. Шлема на голове этой воительницы не было и латы плотно облегали типично женскую гибкую фигуру со всеми анатомическими особенностями. При этом кузнец, обладавший недюжинной силой, для которого и редкий мужчина представлял из себя серьезного противника, почему-то почувствовал странную робость перед этой амазонкой (впрочем греческие амазонки никогда не облачались в бронзовые латы с ног до головы – такая тяжесть была бы просто неподъемной и вряд ли бы положительно сказалась на боеспособности).
Тем временем женщина-воительница спокойно рассматривала мощную коренастую фигуру кузнеца (во сне он одет был в льняную набедренную повязку и почему-то кожаный кузнечный фартук, который надевал только во время работы в кузнице).
- Здравствуй, кузнец Шамши-Адид сказала низким  голосом темноволосая красавица (пожалуй волосы и черты лица все-таки заставили бы усомниться в принадлежности этой воительницы к скандинавским валькириям, она была явно восточного происхождения, и в голосе ее звенел тот неведомый металл, из которого было сделано все здешнее оружие).
- Ты знаешь меня, госпожа? - склонил голову кузнец (он был вольным, неплохо обеспеченным человеком, выполнял заказы, какие хотел и никогда ни перед кем не гнул головы, а тут вдруг почувствовал в своей душе нечто новое. Этой женщине хотелось поклоняться, служить вплоть до того, что он бы с радостью пошел с голыми руками на целый отряд воинов – прикажи она сложить за нее голову. Подобное рабское чувство и не характерный для него ранее экзальтированный энтузиазм насторожил гордого кузнеца, он понял, что находится под колдовскими чарами этой воительницы и постарался скинуть с себя это унизительное чувство, благо в Ассирии испокон веков установился незыблемый патриархат.
- Разумеется, знаю, - снисходительно улыбнулась воительница, ты, надеюсь, уже понял, что я не простая смертная и свободно читаю в человеческом разуме. Это не обычный сон, это – реальность, просто иная, чем та, к которой ты привык, помимо нее существует немало иных реальностей со своими законами бытия и своим собственным населением. Ты находишься в Ассирийском шрастре Эанне, и перед тобой темная богиня, одна из могущественных представительниц Сил левой руки Эрешкигаль. Уверена, ты слышал это имя.
- Еще бы, - смущенно пробормотал Шамши-Адид, - не слышать о великой демонице Эрешкигаль! Но ведь, как гласят наши священные тексты, великая Астарта низвергла тебя в преисподню.
- Да, - усмехнулась Эрешкигаль, - не очень-то ты учтив, но, как видишь, мое здесь присутствие опровергает этот нелепый миф. Как видишь, ни в каком вечном пламени я не горю, правда и сказать, что с Астартой мне удалось совершить нечто подобное – я тоже не могу, не буду унижаться до лжи, особенно перед человеком, на которого я собираюсь возложить одну из величайших миссий на земле. Да, с Астартой у меня было несколько стычек, но на данном этапе силы наши пока равны, посему мы безрезультатно разошлись при своих интересах. Однако, когда мне удастся завершить строительство цитадели нашего Ассирийского шрастра Эанны – возможно весы удачи качнутся в мою сторону и Астарта глубоко пожалеет, что связалась с непобедимой Эрешкигаль. Я обид не забываю.
- Мне незнакомы эти слова… Эанна, шрастры, - пробормотал Шамши-Адид, - и потом ты говоришь о какой-то великой миссии, которую, не спросив моего согласия, ты якобы собираешься на меня возложить. Но я простой, малообразованный кузнец, правда неплохо разбирающийся в своем ремесле! Я не жрец, не чернокнижник, не военачальник, я всегда был свободным человеком но и не распоряжался чужими судьбами, хоть и своей распоряжаться не позволял – ну разве что судьбами своих близких – жены, детей. Впрочем с ними я всегда был, как мне кажется, справедлив и редко применял наказания – только по необходимости: уж такая природа у женщин и детей – не покажешь им, кто в доме хозяин – быстро на шею сядут. Но это, как я понимаю, к делу не относится, я хотел только сказать, что для выполнения какой-то там великой миссии на земле, моя кандидатура совсем не подходящая. К тому же в нашем священном писании Ашура об Эрешкигаль всегда весьма нелестно упоминалось, как о женщине-демоне, грозящей всему миру разрушением, а в этом случае с какой стати я буду тебе помогать? Да и что может обычный кузнец, когда перед ним великая темная богиня?
- Что тут сказать! Астарта усердно постаралась, чтобы как следует меня очернить устами своих адептов – ваших яснослышащих жрецов! – криво усмехнулась Эрешкигаль, - естественно, у меня тоже были свои жрецы, с которыми я наладила ментальный контакт (если ты, конечно, понимаешь, что это такое), но в ходе соревнования жрецы Астарты оказались в большинстве, их влияние на сильных вашего мира преобладало, в результате вся та правда, которую излагали мои адепты обо мне была объявлена ересью, а я названа врагом человечества! А между тем истинная моя задача – возвысить тот народ, который я курирую – а именно ассирийцев. Ваши же официально принятые, так называемые «Светлые боги», включая Ашура, Астарту и даже Раманну, который почему-то назван богом-воителем, палец о палец не ударили, чтобы возвысить народ, который им поклоняется и приносит кровавые жертвы. Но я докажу, что только я истинно забочусь о вверенном мне народе, и именно ты поможешь открыть людям глаза, но не пустой болтовней, а делом, которое изменит судьбу Ассирии. Собственно, тебе это удастся осуществить в паре с израильтянином Авраамом, который на вашем вчерашнем собрании сделал удивительное заявление. Но его идея однобока, в действительности его сознанием завладел мой коллега, Семитское темное божество Момонна, и истинное назначение сделать золото универсальной единицей цены любого товара, любой собственности не столько для того, чтобы сделать процесс торговли гораздо удобней, чем это происходило до сих пор, но сколько для того, чтобы изменить с помощью этого инструмента систему взаимоотношений между народами. В результате возникновения товарно-денежных отношений возникнут государства, империи с совершенной системой управления своими подданными и авторитарной властью монархов. – Тут Эрешкигаль пересказала Шамши-Адиду примерно то же самое, что в соседней палатке Момонна рассказывал Аврааму, - эту часть истины он верно изложил израильтянину, - закончила Эрешкигаль свою речь, которая устами Момонны была озвучена в предыдущей части, - и поскольку мы согласовали то, что будем говорить своим адептам, я знаю, какую часть истины он откроет Аврааму, а какую – нет. То же и в нашей с тобой беседе: кое-что, во что Момонна посвятил Авраама, я тебе не раскрою, у вас несколько разные задачи глобальной миссии, возложенной на всю вашу команду, и то, что должно знать одному – не нужно знать другому. Мало того, это только помешает великому делу смены общественного строя и возникновению государств-империй в Ойкумене. С другой стороны я посвящу тебя в тайну, о которой не будет знать Авраам. Ты сам сказал, что не вождь, не жрец, не общественный деятель, а простой кузнец, хорошо знающий свое дело и чувствующий металл сердцем. Так вот, второй аспект тайны заключается в том, что для смены общественного строя и образования государств-империй с авторитарной властью в Ойкумене одного золота мало, нужно, чтобы государство имело хорошо вооруженную армию, а не горстку дружинников, которые имеют ваши вожди, толком не способные управлять своими племенами, не говоря уже о целых народах. А хорошее вооружение из меди, бронзы и – хуже того – деревяшек – невозможно. Но и это не все. Чтобы возникла одна суперимперия – а выбор богов в настоящее время склоняется в сторону Ассирии, поскольку так складываются исторические обстоятельства – это будущее государство должно иметь принципиально новое оружие. Ведь если Египет – второй претендент на мировое господство – создаст мощную армию, вооруженную бронзовым оружием, то у Ассирии не будет преимущества с аналогичным вооружением и мы неизвестно когда придем к мировой диктатуре. Совершенно естественно, что каждая империя станет блюсти лишь свои интересы, и если вопрос военного противостояния будет определяться только численностью сходно вооруженных воинов и талантом полководца, то любая из сторон может рассчитывать лишь на временные преимущества и победа вскоре сменится поражением. Нет, разница в вооружении должна быть качественная, поскольку ассирийцы как воины не хуже и не лучше египтян – ну а время эллинов еще не пришло и очень хотелось бы, чтобы никогда не приходило! Но сие, увы, зависит не только от Эрешкигать, Момонны или Ашура. Силы левой руки или темные боги (а какой свет без тьмы!) очень заинтересованы в максимальном возвышении Ассирии, и это возвышение напрямую зависит от того секрета, который я тебе собираюсь раскрыть – и лишь кузнец, а не жрец, вождь, купец или чернокнижник способен воплотить этот секрет в жизнь и сделает ассирийскую армию непобедимой. Ах, если бы только все прошло гладко, у нас столько врагов, только и мечтающий сорвать планы мои и моих единомышленников. Думаю ты уже догадываешься, о чем идет речь, но этот секрет я смогу тебе раскрыть только когда ты присягнешь мне в сердце своем. Ко всему прочему, если ты воплотишь мой замысел в жизнь, ты будешь самым почитаемым человеком в Ассирии. В данном случае я имею в виду не первую часть твоей миссии – добычу золота и осуществление замысла Авраама, который в действительности является орудием в руках Момонны, хотя и в этой части на тебя возложена немалая ответственность, поскольку без тебя и добыча золота существенно осложнится, так что все взаимосвязано.
- Скажи, - произнес Шамши-Адид, видя что Эрешкигаль замолчала, очевидно ожидая, присягнет ей в верности кузнец или нет, - я полагаю, в зависимости от моего ответа, ты либо откроешь, либо не откроешь мне секрет изготовления того металла, из которого выковано все это многочисленное вооружение, висящее на стенах этого зала. Даже не прикоснувшись ни к одному клинку, я чувствую, что металл этот обладает совершенно удивительными свойствами. Армия, вооруженная такими клинками, метательными устройствами и защищенная такими доспехами и щитами разобьет любую другую, даже более многочисленную и прекрасно обученную, но вооруженную бронзовыми  мечами, копьями и деревянными луками. Но ведь такая армия легко покорит любые народы и станет полноправным хозяином на той территории, которую задумает покорить.
- Имей в виду, - не дала ему закончить мысль Эрешкигаль, чувствуя к чуму тот клонит, - ты, конечно имеешь в виду, что битва будет не честной, можно сказать избиение младенцев… в общем – слезы матерей, вдов, детей. Но учти, если сверхармия, вооруженная оружием, которое ты видишь вокруг себя (а ты совершенно верно догадываешься о свойствах металла из которого оно сделано) быстро разобьет армии стран таким оружием не обладающих, то это будет самая малая кровь. Куда хуже, если и Ассирия и Египет будут одновременно знать секрет изготовления этого металла. Вот тогда кровь польется рекой, ведь чем ожесточеннее сопротивление, тем большую ярость испытывает победитель и тем безжалостней резня, которую он устраивает на покоренной территории. А так, если слабые армии легко разбиты, то победитель милостив и снисходителен. Вот почему второй претендент на мировое господство – Египет – не должен узнать тайну этого металла. Если же Ассирия с помощью золота и супероружия создаст самую могущественную империю и железной властью объединит все народы Ойкумены – это приведет к идеальному порядку на земле: прекратятся мелкие стычки и междоусобица между племенами, недолюбливающими друг друга – а таких мелких стычек сейчас хоть пруд пруди. Монарх или ишиакум быстро наведет железной рукой порядок на всех сопредельных территориях, которые вольются а Ассирийскую империю. Исчезнут не только междоусобные стычки, но и мелкая преступность, воровство и убийства, а жертвы богам упорядочатся. Воцарятся закон и порядок, и прекрасная девственница с золотым подносом в руках сможет проскакать от границы до границы царства, сохранив свою девственность и не будучи ограбленной. Начнут бурно развиваться ремесла, торговля, сельское хозяйство, животноводство, поскольку не будет разбойников, не дающих крестьянину, ремесленнику и торговцу спокойно заниматься своим делом. Человечество начнет развиваться семимильными шагами вместо тысячелетнего топтания на месте, что происходит сейчас, и через несколько столетий землю будет не узнать. И все благодаря единственной победоносной войне с небольшими жертвами вначале! Увы, без жертв и последующих бунтов – невозможно, но владея сверхоружием, сосредоточенном в одной империи, у одной армии, диктатор быстро отобьет желание к бунту у всяких неврастеников, которые станут кричать о свободе и независимости для своего народа, о сатрапах и поработителях ассирийцах. Все это – абсолютная демагогия, в единой империи разные народы быстро перемешаются и станут единым сверхассирийским этносом, слившись с народом-победителем.
Вот что ожидает землю в недалеком будущем, если на всей Ойкумене разовьются товарно-денежные отношения на основе золота Момонны и ассирийская армия будет вооружена железным – вернее – стальным оружием.
- Вот значит что означали слова Мельхеседека о том, что на острове Золотого яйца мы встретим двух богов – Золотого и Железного, - задумчиво произнес Шамши-Адид, - значит ты и есть – железный бог, вернее – богиня, а металл из которого выковано все это оружие называется железом.
- Правильнее – сталь, - с энтузиазмом добавила Эрешкигаль, выплавляемая из железной руды. А из этой руды, чтоб ты знал, на три четверти состоит гора, которую вы называете «Золотым яйцом», хотя правильнее было бы называть – «Железным яйцом». Железо – промежуточный материал, достаточно мягкий и гнущийся, но в результате специальных кузнечных операций из железа получается сталь, которая не гнется, не ломается, клинком из которой можно опоясаться, после чего он принимает первоначальную форму, который можно заточить так, чтобы перерубить в воздухе тонкую ткань. Впрочем, в зависимости от задач, стали можно придать любые свойства, которые пожелает кузнец. Ее можно сделать сверхтвердой – и это будет называться чугун, и этим металлом можно будет прекрасно обрабатывать другие металлы, либо сделать ее мягче, но куда более упругой, чем дерево, идущее на изготовление лука. И такая сталь никогда не расколется и не согнется при ударе. Во все секреты изготовления стали я готова тебя посвятить, если ты присягнешь мне в сердце своем. А Момонне, насколько я знаю, Авраам уже присягнул.
- А если я откажусь, - после долгого, тяжелого молчания произнес Шамши-Адид.
- Боюсь, - вздохнула Эрешкигаль, - тогда возможны два запасных варианта. Не знаю, какой будет выбран на общем совете темных богов. О планах светлых мы, к сожалению, не в курсе, но утешает то, что и они не имеют возможности узнать о наших. Первый вариант – вы никогда не покинете этого острова, а если покинете, то ваш неповоротливый ковчег будет быстро разбит о скалы – морские духи полностью нами контролируются. Либо – второй вариант: ты просыпаешься утром и абсолютно не помнишь ни о нашей встрече, ни о нашем разговоре. Зато кузнец из египетской кузнечной артели Атис проснется с теми знаниями, с которыми должен проснуться ты. При этом он никому ничего не скажет, все работы будет вести в тайне, и я уж тогда постараюсь, чтобы ты, как профессионал что-то заподозрив, не смог ни о чем у него дознаться.
- Думаю, - усмехнулся Шамши-Адид, - ты имеешь в виду мое физическое устранение? Иначе я всегда смогу догадаться, какие кузнечные операции проводит мой коллега. Атис гораздо менее искусен в кузнечном деле, чем я.
- Возможно и так, - склонила голову Эрешкигаль, - чего бы мне очень не хотелось. Не люблю Египет и не хочу его мирового господства, но как будут говорить ваши отдаленные потомки – за неимением гербовой пишут на простой. Хотя ты все равно не поймешь, о чем это я.
- Значит, - тяжело поднял голову Шамши-Адид, - тогда к мировому господству придет Египет?
- Увы, - звякнула доспехами Эрешкигаль, - и коварный Сет (хоть он из наших, но я его недолюбливаю) будет праздновать победу, поскольку он на общем совете поставил на возвышении Египта. К счастью тогда я оказалась более убедительна, и вариант возвышения Ассирии был принят за основной. Ах, знать бы, что там светлые затевают, они ведь наверняка какой-то третий вариант постараются реализовать. Если же все-таки будет принят вариант №1, и все вы погибнете, основная идея все равно будет рано или поздно реализована, просто все возможно отодвинется на 1-2 столетия. Придется таким образом формировать события на земле, чтобы собралась новая экспедиция на остров Золотого яйца, которая скорее всего даже не будет подозревать, что у нее были предшественники, да кое-кто из них оказался несговорчивый. Так что выбирай. В конце концов не думай, что после того, как ты узнаешь секрет изготовления стального оружия и успешно осуществится ваша экспедиция, сразу же возникнут государства и Ассирия начнет мировую войну. В любом случае это будет процесс не одного поколения, и тебе, человеку не первой молодости, не суждено будет увидеть ни возвышения Ассирии, ни большой войны, необходимой для утверждения всемирного господства твоей страны – если это тебя так пугает. Сомневаюсь, что и дети твои до этого доживут. Но в масштабах человеческой истории это будет достаточно короткий период. Ну, всего одно слово – присягаешь мне или нет – и жребий будет брошен. И никаких хартий, подписанных кровью – все должно решиться в твоем сердце!
И Шамши-Адид решился, сознавая, что это решение возможно и не спасет человечество, а только отодвинет трагическую развязку на несколько столетий и возможно несколько смягчит ее, сменив революционный исход на эволюционный процесс. Собрав все свои моральные силы, он жестко посмотрел в кошачьи глаза Эрешкигаль и послал ее самым непристойным аккадским ругательством, какое только знал (в то время ассирийцы использовали в основном аккадский диалект). В ту же секунду и Эрешкигаль, и оружейный зал исчезли, а Шамши-Адид успел понять – как Божественное откровение – что сценарий, который расписала ему Эрешкигаль был откровенной ложью. Что никакого процветания и порядка в конце быстрой победоносной войны малой кровью не могло быть и в помине. Что возвышение Ассирии до мирового господства готовилось как платформа для замены человечества на популяцию драконоидов, после того, как на земле утвердился бы абсолютный диктатор, владеющий секретом алхимического бессмертия, и который сам бы в конечном счете трансформировался в красного дракона – лорда Дагона. Это возможное, но уже перечеркнутое будущее как озарение в долю мгновения пронеслось перед сознанием Шамши-Адида, после чего он проснулся.


Рецензии