Недетские игры Гл 4. Заочное знакомство

Гл. 4 Заочное знакомство

Света познакомилась с Ларисой на свадьбе двоюродного брата – Сергея. Тетя Римма – Сережкина мать и «по совместительству» сестра Эдуарда и Риты – матери Светланы, только и говорила о том, что брат женился на городской с квартирой. Эта особа будоражила умы старшего поколения, но Свете было все равно. Она и на дядю Эдика то никогда особо не обращала внимания, с какой стати должна интересоваться его новой женой.
Но так уж получилось, что на свадьбе Лариса оказалась рядом со Светланой. Чувствовалось, что женщина стремится наладить отношения с родственниками супруга, при знакомстве она осторожно выпытывала, приходится ли собеседник родней ее Эдику.   Узнав, что Светлана – племянница, Лариса очень обрадовалась, завела беседу, которая поначалу тяготила девушку. Но когда новая жена Эдика достала из сумочки фотографии. Света увидела Вена. И сразу все вспомнила…

Юля Самохвал появилась в девятом классе. Фамилия как нельзя больше подходила ей – девочка была уверенной в себе, дерзкой, ироничной. Впрочем, с чего бы ей обрастать комплексами? Перевелась Юля из краснодарской школы с практически идеальным табелем, да и внешностью ее Бог не обидел – яркая блондинка с темно-серыми глазами, четкими русыми бровями и длиннющими ресницами, которые она красила объемной тушью. На такую невозможно было не обратить внимания. И произошло закономерное – почти все мальчики в классе кроме флегматика с рыбьей кровью Егора Бойко оказались в нее влюблены – каждый в меру того, насколько вообще был способен на это чувство. Одни нещадно эксплуатировали образ дерзкой красавицы в зарождающихся эротических фантазиях, другие посвящали ей стихи, третьи – побойчее, предлагали «ходить вместе». Но Юлю, кажется, мальчишки не интересовали. Она предпочитала блистать в учебе, а не на станичных дискотеках. И сразу оказалась лучшей по английскому. Уровень сельской школы не дотягивал в плане изучения иностранного языка до краснодарских, и местная «англичанка» была приятно удивлена познаниями Юли, ее словарным запасом, уровнем владения разговорной речью, произношением. Была новая ученица впереди всего класса, да что там – всей параллели и по точным наукам, быстрее всех щелкая задания по математике и физике. А как восхищал «русичку» ее почерк – аккуратный – буковка к буковке, в меру округлый, строгий, совсем взрослый. Но все-таки учительница словесности, даже нахваливая Юлю, не изменила своей любимице – тихой отличнице Свете Русиной. Такие сочинения, как Светланка умела писать, Ирине Максимовне не встречались за все годы ее школьной практики, а это без малого – тридцать лет. Работы Русиной не имели ничего общего с академическими сочинениями, она и планами пренебрегала, и в шаблоны не заглядывала, но учительница никогда не корила за это девочку, боясь разрушить ее самостоятельный, свежий взгляд на привычные сюжеты, на героев, которых критики давно припечатали однозначными характеристиками.
Света не спорила с ними, не опровергала. Она просто записывала свои размышления. Возмущалась Булгаковым, который нелогично, по ее мнению, решил судьбу Маргариты и Мастера. «Ну какой ведьме покой?» - писала Русина в сочинении на стандартную тему «Образ Маргариты в романе М.Булгакова». «Разве можно научить женщину летать, а потом отправить в вневременное заключение вдвоем с Мастером? Кстати, Мастер, по мнению Светы, новой советской ведьме тоже не подходил. Вернее могла бы она существовать с ним в обществе людей и нечистей, отведя ему определенную нишу в душе своей и в жизни, но остаться один на один с человеком, который будет делить тебя с книгой? Участь, достойная жертвенной натуры, женщины-служительницы, но никак не Маргариты. Ей место – рядом с Воландом – искушать и покорять, развлекать и развлекаться высмеивать и наказывать. Но Булгаков был позже. А когда к ним пришла Юля, как раз изучали 19 век.
Сочинение Русиной по пушкинской Татьяне читали всей учительской. Света не уделяя должного внимания Онегину, обратилась к самому поэту, который, по ее мнению, в этом произведении пытался решить загадку собственной натуры. Влюбчивый, порочный, умеющий соблазнять и влюблять в себя, поэт никогда не был удовлетворен до конца предметом своих вожделений. Поэтому, про мнению Светы, и обрек на несчастную любовь своих героев. Не мог Онегин ответить на чувства юной Тани – не на что там было отвечать, все сплошь – голый романтизм и выдумка. А вот  женщина, которая смогла бы ради него пожертвовать своей честью, мужем – покорила его. Смогла – да не стала. «Я не сочувствую ей, - писала Русина, - Татьяна – легко внушаемая натура. Сначала ее сделали французские женские романы, потом – мнение света о добродетельной жене.  Уверена, если б такая Татьяна существовала на самом деле,  она бы просто упивалась собой в тот момент, когда читала отповедь Онегину. Что может быть слаще мести отвергнуть того, кто отверг тебя когда-то».

Ирина Максимовна, как всегда, поставила любимой ученице «отлично», но все-таки спросила:
-  Света, неужели ты думаешь, что Татьяна мстила? Я уверена, что она отвергла бы любого, кто посягнул на ее честь.
- И я уверена, - просто ответила Света, - Отвергла бы и считала, что этим так же мстит Евгению. Но Пушкин выбрал самый наглядный сценарий.
Этот разговор происходил на уроке, И Юля, сидевшая на первой парте, фыркнула и, не поднимая руки, заговорила:
- Ты совсем не поняла образа Татьяны.

Далее последовали цитаты из Белинского и других критиков – правильные и привычные. Юля тоже получила «пять» за свое  сочинение. Но его не цитировали в учительской и не обсуждали на уроке. Так было и с другими работами по гуманитарным предметам, будь то реферат по истории, где Света разбирала «по косточкам» королей и военачальников, или доклад по политической географии на тему жизни в том или ином современном государстве. Другие ученики давно и безоговорочно приняли лидерство Светы по этим дисциплинам, хотя далеко не всегда понимали, о чем она там пишет и рассуждает. Большая часть одноклассников программные произведения не читала, довольствуясь дешевенькими сборниками «100 золотых сочинений» и подобными им пособиями для ленивых учеников. Но Юлю это задевало. Да что там задевало – просто бесило. Она тоже попыталась  быть оригинальной. К примеру, в десятом классе написала, что Анна Каренина была аморальной дурой и уже предвкушала, как Ирина Максимовна устроит обсуждение столь смелой характеристики, но учительница, вопреки ожиданиям, лишь написала в тетрадке «Образ не раскрыт» и… поставила «четыре»!

http://www.proza.ru/2015/06/07/74