Джуры казака Швайки 1-14, 1-15

                ПЕРВЫЙ БОЙ ДУРНОЙ СИЛЫ




                Десяток солдат пана Кобыльского уныло плелись под вороновским лесом. Они получили от своего хозяина приказ собрать скот и спрятать его где-нибудь в зарослях. Ведь ходили слухи, что ногайцы не сегодня-завтра совершат нападение на Посулье.
               Вообще, и так было известно, что они приближаются. Об этом свидетельствовали чёрные дымовые столбы далеко на горизонте. Кто их зажигал - простым поселенцам сейчас было неизвестно.
                Ранее, конечно, все знали, кто этим занимался, - сторожевые разъезды и княжеские лазутчики. Однако сейчас поредевшим князьям стало не до того, и сторожевые разъезды исчезли - а дым всё равно поднимался к небу, предупреждая об опасности.
                Хотя бывало и иначе - татары налетали почти одновременно с появлением сигнальных дымов. Пока поселянин рассматривает дым и, почёсывая затылок, размышляет, куда же ему податься на этот раз - татары уже тут как тут.
                А бывало и наоборот. Татар ещё и духа нет, а между поселян уже ходят слухи, что они придут, скажем, завтра под утро. И что самое удивительное - эти слухи обычно исполнялись. Но кто их распространял, откуда они брались - никто не знал.
                Именно такие слухи поползли на этот раз вдоль Сулы. Поэтому пан Кобыльский наказал своим слугам как можно надёжнее спрятать скот. А спрятав, немедленно возвращаться в Каневцы.
                Между слуг плёлся на древнем коне Демко. Стал он солдатом неожиданно для самого себя. После того, как его, связанного и окровавленного, пригнали из Вороновки, Демко несколько дней таскал для ограждения каневецкого городища толстенные брёвна. Обычно Дурная Сила упражнялся один за троих. И эта его мощь привлекла цепкий глаз пана Кобыльского. Поэтому пан и решил присоединить Демка к своей вооружённой страже. Ведь при необходимости такой и от десятка татар оборонится.
               Сначала Дурной Силе дали наибольшую саблю. Однако и она оказалась довольно лёгкой для Демковой руки. Не сабля, а пёрышко с петушиного хвоста. Да и размахивал ею Демко так упорно, что, сломав пополам сабли пятерых противникив, она, в конце концов, и сама разлетелась вдребезги. Поэтому отвели Демка на конюшню, всыпали за то, что портит панское оружие, и велели вооружаться самому. Разыскал Демко где-то тяжёлый комель, такой, что не каждый и удержит в одной руке, обжёг на огне - и теперь от этого Демкового оружия все сабли отскакивали, как горох от стенки. А Демковой дубине хоть бы что.
              А вот конь у Дурной Силы оказался никудышным. Был он лишайный, подслеповатый на один глаз и такой старый, что уже и не помнил, когда в последний раз переходил на галоп. Однако другого коня пан не дал.
             - На коня надо зарабатывать самому, - сказал он.
             И сейчас Демков конь едва переступал старческими ногами. Но как ни странно, почти всё время держался впереди. Храбрые панские солдаты, не сговариваясь, пропускали Демка вперёд. Ибо слишком назойливыми были слухи о татарском появлении. И едва перед группой солдат открывалась луговая местность, как они останавливались, якобы по какому-то важному делу. И старший среди ними, Куролуп, который временно заменил Тышкевича, говорил без привычного пренебрежения, скорее просительно:
              - А ну, парень, иди посмотри, что там делается. У тебя же это ... самые зоркие глаза.
             И барские слуги жались у опушки до тех пор, пока Демко успокаивающе не взмахнет рукой.
             Панское стадо, которое паслось под Вороновкой, долго искать не пришлось. Оно паслось там, где и всегда.
             Бык Петрик, увидев всадников, угрожающе рявкнул, и Демко снова оказался впереди солдатской группы.
             Пас стадо дед Микола. Двое других пастухов пугливо маячили вдали.
             - Как там мой дед? - спросил Демко. - Ещё не поправились?
             - Да уже вроде немного пришёл в себя, - сказал дед Микола. - А ты ж чего затесался среди этих песиголовцев?
             - Потому что я, дед, и сам того ... солдат, - гордо пояснил Дурная Сила. - Меня пан взял на службу.
             - Тьфу, - сказал на то дед Микола. - Ты что - теперь своих будешь хлестать? Да, хороший внук у Кобчика, ничего не скажешь!
             - Не буду я хлестать, - сказал Демко.
             - Будешь, - заверил его дед Микола. - Под панскую дудку и не такие танцевали.
             - Эй, вы, чего там шепчетесь? - крикнул Куролуп. - А ну, старик, иди-ка сюда! И ковыляй быстрее, пока кнута не получил.
             Когда дед Микола приблизился, Куролуп ковырнул в зубах, пренебрежительно сплюнул на землю и сказал:
             - Так вот, старый, надо спрятать панскую скотину. Или, может, не слышал, что татары идут?
             - Да слышал ...
             - Так спрятать, говорю, надо. И стеречь будешь. Если что - не сносить тебе головы. Понял?
             - Что же тут не понять ...
             - А места подходящие есть?


             - Да есть. Оно, если двинуться до той котловины, а затем по гати добраться до Лягушачьего острова - то там и сам черт ничего не найдёт.
             - Он правду говорит? - обратился Куролуп к Демко.
             В ответ тот утвердительно кивнул головой.
            Однако коровы прятаться на Лягушачьем острове не собирались. Им и здесь было неплохо. Старшие делали вид, что никак не могут оторваться от вкусного пастбища, а младшие всё рвались погонять наперегонки с пастушьими лошадьми.
            - А, собачья кровь! - ругался Куролуп любимым ругательством пана Кобыльского. - Так мы и до татарского пришествия не справимся. А ну, поможем этим бездельникам!
            Однако и слугам было нелегко справиться со стадом. Слуги пана Кобыльского не столько подгоняли коров, сколько уклонялись от острых Петриковых рогов. Но, в конце концов, и Петрик понял, к чему всё идёт. Он вышел во главе, тихо мукнул, и коровы послушно последовали за ним через гать.
            - Ну, теперь уже легче, - отметил Куролуп и вытер шапкой потное лицо.
            - Ерунда, - сказал дед Микола. Он прижал ладонь ко лбу и стал вглядываться вдаль. - Кажется, эти бусурманы уже здесь ...
            И действительно, через некоторое время по ту сторону лугов появились всадники на юрких низкорослых лошадках. Было их человек двадцать.
            - Вы куда? - рявкнул Куролуп солдатам, которые уже разворачивали лошадей в противоположном от татар направлении. - Ко мне, собачья кровь!
           Солдаты нехотя подъехали к своему старшему.
           Демко шепнул деду Миколе, который собрался разбирать гать:
           - Бегите, дед ... Скажете в селе, что татары рядом.
           - Да они уже знают, - сказал дед Микола, огрел своего коня и исчез в лесу.
           А Демко двинулся к группе солдат. И как-то так получилось, что он снова оказался впереди.
            Татары рассыпались широким полукругом. Однако нападать не спешили. То ли опасались, то ли чего-то ждали.
             - Держаться! - подбадривал солдат Куролуп. - Почему смотрите на кусты? Не видите, что и татары нас боятся?
             Всё же на всякий случай велел слугам сгруппироваться около гати. Потом обратился к Демку:
             - Ты, парень, будешь впереди. А мы тебя поддержим по бокам.
             Татары медленно приближались. С обеих сторон засвистели стрелы.
             Один из степняков выкрикнул на ломаном языке:
             - Сдавайтесь! Кто сдастся в плен, тому я, Мустафа-бек, подарю жизнь!
             - Знаем, как вы её дарите, - сквозь зубы проворчал один из слуг, Варивон. - Аркан на шею - и айда в Крым.
             Демко с благодарностью посмотрел на него. Всё ж таки, наверное, храбрые его новые товарищи, ничего, что слишком осторожны. Ну и что с того, что они оказались за его, Демковой, спиной? Ничего удивительного здесь нет. Кто-кто, а они уже знают, что когда он, Демко, раскрутит свою дубину, то вряд ли кто сумеет к нему подступиться. Может, даже и своих ненароком задеть. Поэтому он, Демко, будет размахивать дубиной, а новые друзья оборонять его по бокам и со спины ...
              - А ну, кто из вас не робкий? - крикнул Демко татарам и поднял над головой своё тяжёлое оружие.
              - О, посмотрите! - крикнул кто-то за Демковой спиной.
              Слева от них вынырнуло из леса ещё десятка два татар. На мгновение они замерли, затем перекликнулись с нападающими Мустафы-бека - и с визгом бросились на солдат пана Кобыльского.
              Позади Демка кто-то в ужасе вскрикнул, и через мгновение послышался стук копыт. Демко оглянулся. Панские солдаты, беспощадно нахлёстывая лошадей, летели друг за другом через узкий перешеек. Первым, как и положено, был Куролуп.
              Попробовал Дурная Сила развернуть и своего коня, однако тот лишь печально покачал головой и не сдвинулся с места. А дальше Демку было уже не до коня. Татары окружили его с трёх сторон. Однако приблизиться опасались - с таким свистом взлетала в воздух тяжёлая дубина. Один из нападавших взвёл лук, однако Мустафа-бек яростно прикрикнул на него, и тот забросил лук за спину.
              Мустафе-беку этот ещё безусый богатырь не нужен был мёртвым. Он нужен был ему живым. За такого в невольничей Кафе можно получить не меньше, чем за пять обычных пленников.
              - Сдавайся! - крикнул он Демко.
              Однако Демко слышал только свист собственной дубины. И видел, что от того свиста на дыбки становились татарские лошадки.
              - Боитесь, да? - кричал Демко. - Ну, кто первый!
              Однако первых не было. Никто из татар не хотел поплатиться жизнью.
              Вместо этого в воздух взлетело несколько арканов. Демко легко отмахнул дубиной первые три. Ещё два оплелись вокруг дубины. Дёрнул их Демко к себе - и двое нападающих вылетели из сёдел. Однако снова замахнуться Демко не успел. Шестой аркан обвил его шею. Потемнело у Дурной Силы в глазах, и он упал под ноги коню. А тот, как и раньше, стоял неподвижно и не сводил унылого взгляда с густых дымов, что один за другим поднимались вдоль Сулы.


                ЧЕЛОВЕК ИЗ ДУПЛА



                Ребята окаменели. Они знали и про нечистую силу, и про вурдалаков, но никогда ещё не слышали, чтобы верба заговорила человеческим голосом.
                А верба на этом не остановилась. Она принялась чихать. И дочихалась до того, что из неё отвалился кусок коры и перед мальчишескими глазами появилось большое дупло. А в том дупле виднелась голова. У головы было смуглое лицо и чёрные усы, сплошь покрытые пылью.
               - Апчхи! - сказала голова. - Ну, чего бы я вот толкался, как Марко в аду?
                Голова в дупле была не одна. Там ещё были и тело, и руки с ногами. И когда всё это выбралось из дупла, перед изумлёнными парнями появился широкоплечий юноша.
                Это был тот, за кем гнались татары.
                - Апчхи! - в последний раз сказал он. Затем посмотрел на ребят и весело сказал: - О, знакомцы из Вороновки! Как вы сюда попали?
                Ребята ещё шире открыли глаза. Этого человека они видели впервые. А человек стал присоединять кусок коры к дуплу. Затем отошёл в сторону, присмотрелся к своей работе и довольно спросил:
                - Ну, как, видели что-то вроде этого? Нет? То-то и оно. А теперь, парень, - обратился он к Грицику, - сбегай-ка к тем деревьям и посмотри, не возвращаются татары.
                Когда Грицик отправился к холму, незнакомец повернулся в Саньку.
                - Ну, рассказывай, как вы добрались аж сюда.
                - Мы убежали из Вороновки ... - начал было Санько, однако  незнакомец его остановил.
                - Да я об этом знаю, - сказал он. - Знаю, как вы напугали пана Кобыльского и его слуг, как ночевали на Сторожевом дубе.
                - Так это Вы тогда чихнули? - догадался Санько. - А мы уже подумали, что это были эти ... оборотни.
                - Неужели вы их не выкурили из старых пожарищ? - насмешливо спросил незнакомец. Оказывается, он и об этом знал!
                - Значит, это Вы подложили нам луки и ножи?
                - Был такой грех, - охотно согласился незнакомец. - А то аж зло взяло: такие смелые ребята - и дрожат на ветках, как две синички. А ещё чего вы боялись?
                Санько задумался.
                - А ещё за нами крался волк, - вспомнил он. - Такой страшный. Даже днём не прятался от нас.
                В глазах незнакомца вспыхнули весёлые огоньки.
                - Страшный, говоришь. И всё же вы остались живы и здоровы. Так, наверное, расправились с ним, да?
                - Да нет, не расправились. Убежали от него. Сделали плот и сбежали по Днепру.
                - Молодцы, догадались, - одобрительно кивнул незнакомец. - А на Днепре с вами ничего не случилось?
                Когда Санько рассказал о таинственных лодках, глаза незнакомца угрожающе сверкнули. А когда дошёл до того, как какие-то люди, переодетые татарами, ограбили и едва не убили рыжего мужчину Мацика, - незнакомец скрипнул зубами.
                - Ну, нечестивцы, подождите, - пригрозил он неизвестно кому. - Так, говоришь, его спас волк?
                - Да. Мне даже кажется, что этот рыжий Мацик его нарочно высвистывал.
                - Молодец, - похвалил Санька незнакомец. - Правильно догадался. Будет из тебя человек, если татары не поймают.
                Когда Грицик вернулся от холма, Санько и незнакомец сидели рядом и разговаривали, как старые друзья. Санько только напевал песню, которую пел на Днепре ночной гребец, а незнакомец весело хохотал.
                - Так, говоришь, попался Швайке? И за что же они на того Швайку так взъелись?
                - Нигде никого, - сказал Грицик. - Я и в степь смотрел, и на плавни. Пустота. Одни только птицы летают.
                - Ну, птицы нам не страшны, - успокоил его незнакомец. - Не мы их, а они нас пусть боятся ...
                Незнакомец встал, сделал шаг, другой - и вдруг куда-то исчез. Как сквозь землю провалился. Ребята только глаза протёрли: только стоял перед ними, улыбался - и всё! Даже трава не шевельнулась. А ещё через минуту что-то, похожее на его фигуру, мелькнуло на холме среди деревьев, откуда только что вернулся Грицик.
                - Не верит, - обиделся Грицик. - Пошёл проверять. О чём он тебя расспрашивал?
                - Как мы сюда попали, - сказал Санько. Потом оглянулся в сторону холма и тихо добавил: - Мне кажется, что он за нами следил.
                Грицик недоверчиво улыбнулся.
 - Придумываешь ты всё, - сказал он. - Я бы его увидел. У меня глаз зоркий.
                Теперь уже обиделся Санько.
 - Не веришь? А откуда он знает, как мы вурдалаков крестили? А оружие кто нам принёс к Сторожевому дубу? Он сам признался. Он только про ночных гребцов на Днепре не знал ...
                И Санько запнулся.
                Возле них, вроде ничего и не произошло, снова оказался незнакомец.
                - Конечно не знал, - согласился он. - За это вам, ребята, спасибо большое. А теперь слушайте меня. Вы сможете добраться до плавней? Не устали?
                - Нет, - сказал Грицик. - Но там же...
                - Ты о тех, кто схватил рыжего Мацика? Это уже пусть голова болит не у вас.
                - Но мы не о том, - сказал Грицик. - Мы там на холме оставили куропатку. Хотели с Саньком зажарить, потому что голодные.
                Незнакомец вздохнул.
                - Придётся, ребята, немного потерпеть. А вы хорошо спрятались, - похвалил он их. - Молодцы. И за куропатку от моего товарища вам большое спасибо.
                - От какого товарища? - спросил Санько.
                - Есть у меня такой. На него полагаюсь не менее, чем на себя.
                - Почему же он не пришёл сюда? - спросил Грицик.
                - Потому что очень застенчивый. Да и дел у него сейчас много, Грицик.
                - Откуда Вы знаете, как меня зовут? - удивился Грицик. - А, знаю! Это вам Санько сказал.
                - Ничего я не говорил, - сказал Санько.
                - Я, парень, должен знать всё, - сказал незнакомец. И неизвестно было, шутит он или нет. - Что ж, друзья, отдохнули - и айда дальше.
                Ребята шли позади незнакомца и удивлялись. Какой необычный человек попался на их пути. Утверждает, что обо всём знает ... Но как это ему удаётся? И ходит как-то не так, как все люди. Не ходит, а крадётся. Бесшумно, неслышно. И будто никуда не смотрит, а всё видит. Вот только что, не оглядываясь, новый знакомый  сказал:
                - Санько, не отставай. И под ноги смотри, а то на гадюку наступишь.


                А Санько действительно немного отстал. И чуть не налетел на гадюку. Хорошо, что она увидела его первой и уползла из-под ног.
                - А как Вас зовут? - не выдержал наконец Грицик.
                Незнакомец оглянулся, подождал, пока ребята его догонят, и сказал:
                - Зовите меня Пилипом. - подумал и добавил: - Пока что.
                - Как это? - не понял Грицик.
                - А так. Сегодня я Пилип. А завтра, может, буду каким-нибудь Саид-беем.
                Ребята испуганно отшатнулись. Пилип или Саид-бей улыбнулся:
                - Не бойтесь. Для вас я никогда беем не стану.
                Когда добрались до плавней, Пилип велел друзьям отдыхать, а сам куда-то исчез.
                Разве что сказал:
                - Что-то у меня, ребята, на сердце неспокойно. Пойду немного пройдусь, а вы тут подождите.
                Сказал - и снова исчез, словно его и не было. Вернулся вечером. И не пешком, а на коне. И это был именно тот конь, на котором Пилип бежал от татар.
                - Повезло нам с вами, ребята, - сказал он. - Ещё немного задержались у того озера - и быть бы нам сейчас в татарском плену.
                - А они что - вернулись назад? - ужаснулся Грицик.
                - Да нет, другие подъехали. Из другой орды. А у вас как здесь - всё в порядке?
                Ребята переглянулись.
                - Да вроде всё в порядке, - сказал Грицик. - Только очень есть хочется. Мы уже собирались что-нибудь поймать и зажарить.
               - Хорошо, что не сделали этого, - сказал Пилип и его лоб нахмурился. - Потому что те нечестивцы были совсем неподалёку. Едва успел отвести их в сторону. Шли по нашему следу. А если бы ещё и дым увидели - ни за что бы не свернули.
               - Так они что - снова за нами гонялись?
               - Немного было, - сказал Пилип. - Только куда им до моего Ветерка!
               И он любовно похлопал по ещё влажному крупу своего коня. Потом достал из сумки круглую лепёшку, разломил её на четыре части и две подал ребятам.
               - Перекусите немного, - сказал он. - А ужинать, надеюсь, будем в другом месте.
               Наибольшую часть Пилип отдал Ветерку. Тот не отказался.
               - Сдам вас добрым людям, - размышлял Пилип дальше, - и пойду своей дорогой.
               - А куда именно? - не удержался Санько.
               Грицик толкнул товарища локтем в бок.
               - Ну, чего ты пристал? - возмутился Санько. - Дядя Пилип куда захотят, туда и поедут. Потому что он казак, свободный человек!
               - Именно так, - согласился Пилип. - Только, ребята, перестаньте говорить со мной, как с двумя. Не такой уж я старый для этого. Согласны?