Макариада. От автора

Шалят нервы, дрожат колени, стучит сердце – с тревогой приступаю я к жизнеописанию Макара Сергеевича Краскова, моего некстати усопшего друга.

Макар не был замечен обществом. За время нашего знакомства он не пытался пробудить ничью неприязнь, тем паче любовь, и старался по возможности отделиться от людей или возвыситься над ними. Его нелюдимость принимала порой болезненные формы. Кроме меня, он почти ни с кем не заговаривал и любил общаться по старинке – посредством писем на бумаге. Мои испорченные клавиатурой пальцы с трепетом сжимали авторучку, а Макар витиевато и размашисто строчил гусиным пером. Где он добывал перья и чернила в нашу технически оснащенную эпоху, осталось для меня загадкой.

Послания Макара представляли собой обрывки воспоминаний и впечатлений, едва ли поддающиеся классификации. Стремясь наладить сетевое общение, я подарил ему ноутбук, зарегистрировал на сервисе barbaris.ru под ником Сюзерен и подобрал эксклюзивное фото для аватара, фиксировавшее момент разрушения плевы. Но он был непреклонен, и в один из визитов в его холостяцкую квартиру я обнаружил ноутбук закинутым под кровать. На мой упрек Макар отвечал: «Моя вещь – где хочу, там и храню».

Умирая, он велел позвать священника, чье имя я с вашего позволения опущу. Записав исповедь Макара на диктофон, батюшка пообещал оттранслировать ее на пасхальном богослужении сразу после того, как будет зачитано Обращение к верующим патриарха Московского и всея Руси. Обещания он не выполнил, побудив меня ускорить работу над «Макариадой».

В предлагаемой читателю биографии причудливо смешались действительность и легенды, чему виной не моя фантазия, а информация, усвоенная со слов самого Макара. Строго придерживаться ее я счел своей обязанностью. Книга разбита на главы, построенные тематически, а не хронологически. Материал для глав я собирал по крупицам из разных писем, настолько сумбурных, что многие из них приходилось пролистывать в обратном порядке. Надеюсь, я сумел в меру скромных сил придать мыслям Макара респектабельный вид, но все-таки призываю разработчиков сайтов, популяризаторов научного прогресса и беременных домохозяек избегать волнений при чтении «Макариады», а лучше вообще отправить книгу в напольную или настольную корзину.

Стиль писем Макара заразителен. Боюсь, даже в этом лаконичном вступлении мне не удалось избежать его влияния. Посему спешу заверить читателя в своей приверженности школе реалистического пейзажа и творчеству художников-передвижников.

А.В. Волков