Глава - 5. 2-Роман

5               

   Ночной проливной дождь, медленно перешел в пасмурное дождливое утро не сулящее ничего хорошего. Старшина милиции, двадцати восьми лет от роду, среднего роста, коренаст, крепкого телосложения, круглолиц, носящий коротко стриженные темно русые волосы, бывший боец морской пехоты, Буняк Виктор Павлович служебный свой УАЗ изучил за многие годы лучше, нежели своих пять избитых со всех сторон пальцев. Поскольку ремонтировать эту основательно убитую машину ему приходилось чаще, чем вообще на ней ездить. Вот и сейчас закончив свой внеплановый ремонт и доложив о готовности. Сидел в салоне, грыз непонятно с чем слепленный пирожок, запивал его кефиром и мечтал о новой быстроходной, все дорожной машине, которую уже не первый год ему обещали. Обещать- то обещали, но вечный тормоз нашего и без того очень уж хромающего прогресса и тут дал о себе знать, и как нестранно, это всего лишь банальная, нехватка денег. И именно тех, которые так бесцеремонно воруют: не в меру зажравшиеся, завравшиеся, не имеющие даже малейшего понятия, что такое честь и совесть, двуликие, всех мастей и рангов чиновники. Или как модно их сейчас величать, «слуги народа». Ворующие как из бюджета страны, так и из жалкой подачки именуемой бюджетом провинциального городка. Не зря ведь сказано, что быдло никогда не станет вникать в потребности народа, ему это просто не интересно. Вот за этим- то не хитрым занятием да недобрыми по отношению к бедным чиновникам мыслями и застала старшину команда на выезд. Кое- как затолкавши пирожок в рот и проглотив его практически не особо- то разжевывая, старшина допил оставшийся кефир и, выругав про себя сложившиеся так некстати обстоятельства выезда; запустил мотор.
   Назойливый звонок телефона стал порядочно надоедать, Леонид вышел с ванной, взял трубку. – Да!
   – Доброе утро Леонид Борисович….
   – Какое оно к чертям доброе, если ты уже с самого утра тут трезвонишь.
   – Но по поводу добра, понятие растяжимое, тут уж как кому карта ляжет. Вот, к примеру, Вам на вызов ехать. Мне, у пульта со сном бороться.
   – Что там ещё случилось, не уж- то конец света в конце- то концов, да пришел?
   – Пришел, но пока не всем. В районе новостроек в подвале одного из домов найдено два мужских трупа, и если верить словам очевидца звонившего к нам, то находятся они в очень неприглядном состоянии. Экспертную группу, Буняк повез на место. Пишите адрес….
   – Доброго Вам утречка! Михаил Васильевич….
   – Да вот и Вам, не хворать! Леонид Борисович. Рад слышать с ваших благо чистивых уст, столь лестное отношение к старшим, вот только боюсь предсказывать, чем вызвана столь яркая сладострастность. Не заболели ль Вы головой после вчерашнего ужина, а сударь?
   – Нет, Михаил Васильевич! Я как это может показаться на первый взгляд, абсолютно здоров, и с головкой моей полный порядок; если конечно её  сравнивать с головами тех двоих мужиков, мозги которых, как раз в это вот время, Иван Васильевич сгребают шпателем со стены одного из подвалов в районе новостроек. Адрес Вы будете записывать, или и так запомните?
   – Диктуй! – Буркнул не совсем довольным голосом Михаил, доставая со стаканчика ручку. Припоминая вчерашний разговор, он уже в мыслях представлял довольную мину Леонида, и то, как тот будет требовать согласия на задержания сладкой парочки.
   Быстренько собравшись, Михаил направился к машине. Ехать от него, к указанному адресу было делом нескольких минут; район новостроек был виден с его балкона. Остановившись сзади милицейского уазика, в котором мирно курил старшина Буняк, Зацепин поздоровавшись с ним, направился в полуподвал. Подойдя к месту происшествия, он остановился в сторонке и, поджидая оперативников, стал, молча наблюдать за работой экспертов.
   – «Картина мелом, постепенно отходит в историю и её уже редко кто рисует». – Подумал Зацепин, и, не пытаясь остановить захлестнувшую его меланхолическую волну, стал прикидывать, как бы об этом написали в местной газетенке, которую и читают- то, разве что, в туалетном перерыве, между работой и обедом. – «Но эта картина, написанная в изысканном стиле виртуозной рукой мастера, и выставлена на всеобщее обозрение. Да к тому же, не в какой- то там престижной галерее, а при тусклом свете грязного подземелья, именуемого полуподвалом жилого дома. Созерцая это творения, душа не наполняется трепетом неудержимого восторга, восхищением непревзойденного до сели мастерства. От одного вида этого сюжета, бросает в дрожь и по спине пробегают шумной толпой мурашки. В узком тоннеле коридора, витает таинственный запах смерти, который своей назойливостью, словно вино, бодрит дух и вострит воображение. От всего увиденного: хочется бежать, кричать, рвать и рыть…. Рыть и искать, искать того…. Господи! Да о чем же это я? Это ж надобно, чтобы вот так вот с бодуна, да сморозить здесь с самого утра, такую вот, прости Господи ересь. Того кто, кто куда?! Но где, как, кого?! Ведь каждый раз приходилось упираться в глухую стену и начинать всё с нуля. Неразрываемый круг, нарастающих жертв, стал ускоряться, ускоряясь, превращаться в тугой клубок упругой нити…. Где тот край, та пускай почти незаметная на первый взгляд мельчайшая часть ниточки, потянув за которую можно будет размотать, раскрутить, запустить в обратную сторону весь этот плотно стянутый ком. Нити нет! Зато два трупа есть! Вот они голубки, распластавшись, раскинув мозгами по затоптанному полу, да грязным стенам, в узком, тускло освещенном коридоре, лежат, прижмурившись, надеясь на всё тот же наш незыблемый авось. Видать что- то знали, на худой конец предполагали, на шару, монет срубить желали. Ох уж эта безрассудная жажда наживы, любой доступной ценой, но как видно и недоступной. Каждый думает что он- то, побойчей, поудалей, да умней. И вот сея, горькая чаша, поднесена не ему, а кому- то другому. Его- то она и сегодня как всегда минует. Но не тут- то было….».
   – Привет Миш! – Как- то неожиданно поздоровавшись, Леонид прервал весь ход мыслей Зацепина.
   – Здравствуй Лёня. – Ответил Михаил, и пристально посмотрел на оперативника, как бы ожидая, что тот скажет по данному поводу.
   – Здравствуйте Михаил Васильевич! – Поздоровался подошедший к началу разговора Кирилов.
   – Привет Володя…. – Ответил Зацепин и продолжил. – Так что Вы мне скажите Леонид?
   – Гном Миша! Гном…. Да Миш, тот самый, как это не прискорбно Гном….
   – Я вижу, Лёнь. Ты знаешь, я уже было подумал, что все прекратилось. А тут на тебе, сразу два. Это видать, дабы не особо расслаблялись.
   – Это Миш, называется глупость. Глупость в полном смысле этого слова. Каждый мнит из себя самого умного, и желает на халяву бабок маленько срубить, как видишь, это таки им удается.
   – Да вижу Лёня, вижу. Я вот только одного пока понять не могу; будет ли десятый, или на девятке остановится?
   – А это Миша, как уж кара- то ляжет….
   – Да, Лёня! Боюсь что и снова не в нашу пользу.
   – А это Миша, как не странно и от тебя, кое в чем зависит.
   – Я, это знаю Лёня, и ждал подобного ответа. Но я, всё - таки противник поспешности, хотя и понимаю, что оттягивать решения, чревато последст-виями. Подумав, я сообщу свое решения, в ближайший: час, два.
   – Считай, договорились! Но ты Миша как старший, оставайся тут. А я с Кириловым к себе. К нам, как это всё же не странно, голубки к девяти, воз-можно прилетят. Так что ты своё решение, не откладывай в очень длинный ящик.
   – С чего это ты Лёнь здесь раз командовался? Лично я уверен в том, что Кирилов хоть и молодой, но довольно перспективный сотрудник и в данной ситуации разберется и без нашего вмешательства. Так вот, Володю оставляем бдить жмуров, а сами в путь. Нас Леонид Батькович, впереди ждут великие дела. Погнали! – Закончив свой монолог, Михаил развернулся и направился к выходу.
   Леонид посмотрел ему в след и, обращаясь к Кирилову, сказал. – Ну что ж Вовчик, начальству виднее. Но ты- то тут не расслабляйся. Давай вон, по быстрому, раз - рули эту бодягу. И к вечеру я должен знать: кто это, откуда, знает ли их кто из жильцов этого, или смежного дома, какого хрена они здесь пытались на - дыбать, да и вообще всё! Всё что связанно с этими вот, бомжами. – Капитан ткнул пальцем в распростертые на полу тела, ругнулся и направился следом за Зацепиным.
   – Привет Паша! Что касается Мазды. Так вот слушай. Она попала в аварию на переезде, удар локомотива шедшего транзитом на большой скорости, пришелся в заднюю часть кузова и практически разорвал его. Водитель погиб на месте, но передняя часть кузова практически можно сказать целая. Двигатель, коробка в идеальном состоянии, даже завели с пол оборота. Забрали чермет по бросовой цене, поскольку парень не так давно покупал эту тачку и всё, что было в семе с денег ушло в покупку. А сейчас, нет у семьи средств даже, за что и похоронить, так вот, сторговались быстро. Всё что осталось пригодное для дальнейшего использования, а так же номерная часть кузова уложено в салон Мерса, и готово к транспортировке. То, что не пригодно, парни режут на мелкие гнутые кусочки. Их номерные знаки, а так же документы на машину у меня, наши документы, номера и доверенность я отдал инспекторам, так сказать на утилизацию. – Закончил доклад нотариус.
   – Добро Стас, все правильно, возвращайтесь. – Сказал Павел и нажал сброс. 
   Сидящую, в коридоре на стульях парочку; оперативник заприметил, как только вошел в коридор, ведущий к его кабинету. После чего ткнув локтем следователя, и кивком головы указал на них.
   – Видишь Миша тех двоих? Как не странно, но они пришли. Значит сейчас, сделаем так. Я с дамой, к себе в кабинет. Но, а ты Миша, пригласи директора, в нашу комнату для проведения допросов, в ней Вам ник- то не помешает. Благо, она у нас ещё есть.
   – Ну что ж Лёня! Пожалуй, я с тобой соглашусь. А вот результат принятого решения по поводу задержания, я сообщу тебе, только после того, как опрошу подозреваемого.
   – Договорились Миш! Пошли работать, нас как видишь, ждут….
   – А вот с этим Лёня, спешить не стоит. Ждали, ждут и ещё подождут, примерно минут с двадцать; что ни есть- то всё к лучшему…
   – Ну что ж Миша; тактика твоя не нова и как не странно, но мной приемлема. Психологическое воздействие, или давление на свидетеля, который в любую минуту может стать одним из подозреваемых порой даёт положительную динамику, ведь человек который теряет душевное равновесие, становится, более податлив, поэтому плохо контролирует свои мысли.
   – Вот, вот Лёня! И в конце добавь; что станет легкой добычей для подав-ляющего его следователя….
   – Ладно Миш, пошли. 
   – Здравствуйте молодые люди! – Поздоровался следователь и продолжил. – Я, как Вы помните, являюсь следователь прокуратуры Зацепиным Михаилом Васильевичем. И у меня к Вам имеется ряд вопросов; по этому, чтобы не тратить напрасно время, Вы Сергей Порфирьевич, пройдете для беседы со мной в комнату для проведения допросов, а Вера Николаевна останется со старшим опер уполномоченным Коноваловым Леонидом Борисовичем в его кабинете. – Следователь, кивком руки указал на находящуюся напротив дверь, и продолжил. – Следуйте за мной, Сергей Порфирьевич.
   Войдя в допросную комнату, следователь предложил Неретину удобней устраиваться на стуле стоящем рядом со столом и только после этого присел сам, на таком же, но установленном на противоположной стороне стола. Открыв папку, достал с неё стопочку стандартных листов, ручку, напялил на нос аккуратные тоненькие очки и, посмотрев поверх стекол в сторону сидящего напротив подозреваемого, сказал. – Ну что ж, пожалуй, мы - таки, преступим. – И выдержав паузу, добавил, – правда, через пару минут, я Вас ненадолго оставлю. – Поднявшись, вышёл из допросной комнаты.
   Пара минут в этой плохо освещенной комнате, для директора школы показалась вечностью, хотя и отсутствовал следователь не больше двадцати, но максимум двадцати пяти минут. Вернувшись, он присел на прежнее место и сухим тоном спросил.
   – И так, где Вы находились двадцать четвертого апреля в девять двадцать утра?
   – Направлялся с класса в учительскую, у меня был перед этим первый урок.
   – Значит ли это- то, что Вы в момент инцидента произошедшего с вашей женой и Каукиной Верой Николаевной в помещении учительской отсутствовали?
   – Да! Я вошел в учительскую, когда всё уже закончилось и моя жена, оставив территорию школы, направилась домой. Об инциденте, я узнал с рассказа завуча школы Мартынюк Лидии Васильевной.
   – Как Вы отреагировали на рассказ завуча?
   – Может это покажется странным, но я воспринял это спокойно, без ма-лейших эмоциональных проявлений жалости, злобы, обиженности на кого бы- то ни было. Я давно уже смирился с этими неконтролируемыми вспышками ревности со стороны своей жены, которые она зачастую пыталась загасить, устраивая подобного рода шумовые шоу, с нападками на женскую половину преподавательского коллектива руководимой мною школы. Особенно это проявлялось по отношению к молодым представительницам, вливающимся в наш дружный педагогический коллектив. Поэтому, рано или поздно, но подобного рода физическое воздействия по отношению моей жены было предопределено, и воспринято мной как должное, то есть, заслуженное наказание за хроническое невежество к ближнему.
   – Ваше мнение как директора школы и руководителя педагогического коллектива, по отношению Каукиной Веры Николаевны?
   – Вера Николаевна, отличный специалист, превосходный, любящий свою работу педагог. С приходом её, в нашем коллективе организовалась группа по изучению иностранных языков среди педагогов. Ведь Вера, отлично владеет кроме русского и украинского, языками и языками, других народностей, а именно английским, японским, представьте в совершенстве, а так же китайским, и с удовольствием преподаёт их учителям нашей школы. Спортсменка, владеет приемами рукопашного боя, на данное время собираемся открыть в спортзале нашей школы секцию карате. Да и вообще Вера отличный товарищ.
   – Как Вы думаете, какая причина переезда Веры со столицы в наш маленький городок?
   – Я вообще об этом не думаю, я эту историю знаю. Да будет вам известно, что в Киеве у Веры имеется отличная трех комнатная, да к тому же в довольно престижном районе квартира. Её родители, очень богатые люди и могут себе многое позволить. Но Вера об этом никогда не распространяется и старается, насколько может, жить своим умом. Университет, черный пояс в карате, парашютный спорт, армия, ВДВ….
   – Неужели это всё она сама?
   – Представьте себе что да. Когда её родители приехали с Африки, где проработали почти восемь лет и не смогли найти дочь, подняли на ноги весь Киев. Нашёл её дядя, брат отца. Он в то время был зам министра образования, но связей имел очень много и не только в своем ведомстве. Кстати после того злополучного скандала в колледже, но я думаю об нём- то Вы, справки навели. Вера принципиально не став никому ничего объяснять, бросила на стол заявления и ушла, но до дяди- то слушок, всё- таки докатился. Теперь уже бывший директор колледжа, был настолько поражён происходящим, что практически чуть было не поехал крышей, после того случая его выбросили на улицу с такой рекомендацией, что не то что учителем в сельскую школу не возьмут, дай Бог, что бы двор подметать разрешили.
   – Если брать во внимание ваши слова по поводу того что Вера никому ничего не рассказывает- то Вы- то откуда всё это знаете.
   – А Вы что, наивно думаете, что она сама наш город выбрала, вот так вот ткнула пальцем в карту и, айда на поселение да?!
   – А Вы как думаете?
   – Я Вам уже говорил, что мне нечего думать. Я лично знаком с её старшим братом, тот души в ней не чает. А Веру знал еще девчушкой с косой до задницы, которая рыдающе, вытирала кулачками красные от слез глаза, пыталась сесть на растяжку, и она таки села.
   – А вот её брата Вы, простите, откуда знаете?
   – Я служил с Каукиным Виктором Николаевичем, и мы были довольно хорошими друзьями. Он- то мне и позвонил, когда Вера захотела уехать куда- то на периферию дабы пожить спокойно без всякого шума громадного города, и успокоится, от вопиющей несправедливости. Да и под каким ни каким присмотром, городок у нас хоть и маленький, но для молодой девушки совершенно незнаком, могут и хулиганы, обидеть невзначай.
   – Да, да! Да, где, где, а у нас точно могут…. А простите за нескромный вопрос. Почему Вера в кроссовках, она что, туфли потеряла, или в ремонт сдала?
   – Она модельную обувь, на дух не переносит и всегда считала, что лучше в рваных шлепках, нежели на дорогущих модных коньках. У неё есть какая- то одна пара, но одевает она её, только когда об этом попросят.
   – Поймите меня правильно, но я так и не научился определять размер ноги, по такой обуви как кроссовки. Я так думаю у Веры тридцать восемь или девять, да?
   – Тридцать седьмой.
   – Да, да, да, спортивная обувь обманчива. Но да ладно о ней. Вот, к примеру: бегать, прыгать, это хорошо, можно сказать такой сам по себе тихий спорт. А как на счет пострелять, почувствовать в руке холодок металла, пальнуть раз, другой по какой- то бутылке, как с этим- то а?
   Да никак. Я стрелять не люблю и к оружию, даже такому как кухонный нож и вилка, отношусь довольно снисходительно. Вот рукопашный бой я очень уважаю, да и люблю кулаками помахать. Если бы, не было необходимости применения этого вида оружия на кухне, я и в квартире бы не держал ни ножей, ни вилок. Другое дело Вера. Она любит вонзить с десяток разновидностей холодного оружия в доску, да и пострелять, девочка превосходный стрелок. Но она не признаёт банок и бутылок, утверждая, что подобный тренинг это удел недолугих. На всякий вид оружия, существуют определенного типа мишени.
   – А вот если не секрет, с чего она стреляет, у неё есть огнестрельное ору-жие?
   – Да конечно! У Веры отличный «Викинг» МР – 446. Это оружия именное и на него имеются все регистрационные документы.
   – И, конечно же, у Веры есть шикарная машина?
   – Ну, если Вы считаете, пятьсот пятидесятую старушку Феррари очень уж шикарным авто, то это Ваше личное право. Финансовое состояние данной семи, позволило бы себе, купить машину и во многие разы дороже, возможно что и не одну, при этом не почувствовав ни малейшего финансового дискомфорта. Это просто, ублажили как бы один из капризов дочери.
   – А чем Вы занимались двадцать пятого, примерно в десять….
   – У меня был урок, кстати, у Веры Николаевны тоже. Если Вас это очень занимает, подходите в школу, и я вам предоставлю, полный отчет по этому поводу. Хотя подобный отчет я лично передавал помощнику Коновалова Леонида Борисовича, лейтенанту Кирилову.
   – Я знаю….
   – Так зачем спрашиваете?
   – Для проформы. – Задумчиво сказал Зацепин и стал раскладывать на столе с десяток фотографий.
   – Судя с задаваемых вами вопросов, я человек далекий от сыскного дела, – сказал директор, – сделал для себя некоторые умозаключения. А именно! Вам в процессе расследования стало известно что, маниакально настроенная личность, ведущая отстрел граждан; правда пока не ясно чем она мотивирует столь разнообразный контингент своих жертв от добропорядочных домохозяек, до бесконечно пьянствующих, ведущих аморальный образ жизни, зачастую бездомных бродяжек, именуемых в народе бомжами. И эта личность, в полнее вероятно, что женского пола, к тому же, где- то расслабившись, допустила неосторожность и оставила след от женской модельной обуви, размером, близким к тридцать восьмому. Так же, эта особь, разъезжает на автомобиле иностранного производства, с цветом кузова, близким к красному, но сама марка авто, не известна, поэтому и строятся всякого рода предположения, да замысловатые версии с целью её обнаружения. В ходе этого процесса, проверяются и опрашиваются владельцы похожих транспортных средств. В эту же категорию, попадает и Каукина Вера. Водитель, спортсмен, да и не плохой стрелок…. Я, вряд ли склонен к тому, чтобы Вам искренне поверить в том, что Вы до этого времени не навели соответствующих справок, и не сделали должных запросов по поводу Каукиной. Этот опрос, всего лишь лишний раз доказывает Вам правдивость наших показаний, и соответствие собранных Вами аргументов.
   – Вам бы в органах служить, цены бы не было….
   – Спасибо, подумаю.
   – Знаете кого, и если да- то, при каких обстоятельствах Вы познакомились. – Спросил Зацепин и ткнул пальцем в разложенные рядочком фото.
   – Это моя соседка по лестничной клетке Лаптева Нина Викторовна, я считался её законным опекуном и хоронил в один день с женой. Это семя Кравцовых Николай и его жена Вероника. Жили на одной площадке не один десяток лет. Но и друзья Кравцовых, семя Бобковых…. Пожалуй, всё, остальных впервые вижу. Если у Вас есть, ещё какие вопросы, задавайте. Нет, разрешите откланяться, у меня уроки, школа, более шести сотен детей, плюс педагогический коллектив и пока я считаюсь директором этого учебного заведения я за всё, что там происходит в ответе и этой ответственности с меня никто пока не снимал. Да и, если с Каукиной вопрос решен, я её так же заберу.
   – Да, да Сергей Порфирьевич, ещё один вопрос.
   – Слушаю Вас.
   – Где Вы находились вчера примерно с семи до девяти вечера?
   – Могу сказать точно! В восемнадцать десять, ко мне зашла Вера, она приехала на такси с дельфином и, не отпуская машину, поднялась в квартиру. Минут через семь мы вышли и направились в Кодак, по дороге заехали, взяли цветы на рынке, в третьем павильоне. И в восемнадцать пятьдесят, перед входом весят огромные электронные часы, мы вручили цветы и подарок юбиляру. Видели там нас, порядком, два десятка гостьей; ушли домой в одиннадцать. Подъехали ко мне и, отпустив такси, оставшуюся ночь, провели вместе.
   – Все ясно! Прочитайте и напишите здесь, с моих слов….
   – Я знаю, что и как пишется; так что не затрудняйтесь с объяснениями.
   – Тогда, Вы свободны, Сергей Порфирьевич, давайте Ваш пропуск. Подождите в коридоре, я узнаю, что с Верой.
   Выйдя из комнаты для допросов, директор стал разглядывать находящиеся на стене коридора, информационно, рекламные стенды. С кабинета в коридор вышла Вера, и директор сразу же направился к ней.
   – Ну как там, что сказали?
   – Сказали, подождать в коридоре….
   Зацепин присел у стола капитана и протянул ему для ознакомления только что составленный протокол допроса. – У меня нет ни малейшего повода, ни единой причины для задержания этого человека. – Сказал он и пристально посмотрел на капитана, взявшего из его рук протокол.
   Капитан не проронивши ни единого слова, взял исписанные листы и в свою очередь протянул аналогичные Зацепину. Тот, пробежавшись по тексту, почесал затылок и как- то иронически ухмыльнувшись, вернул их капитану.
   – Ну что ты Миш улыбаешься, ну нет, нет и у меня ни единой зацепки! – Проворчал капитан и продолжил. – Они суки как сговорились. Лично я, понятия не имею что дальше- то делать? Это тупик! Возможно, эксперты чем- то порадуют? Владимир, возможно тоже, какую-то информацию нароет. Голова пухнет!
   – Я директора отпустил, решай с Каукиной и до вечера, хоть носом землю рой, но какую- то информацию добудь. А поскольку место встречи изменить нельзя, встретимся у Ивановича.
   – Добро Миша, сейчас девушку отпущу и в бой….
   – До вечера Лень!
   – Давай прокуратура, ты тоже пошевелись, а- то, не ровен час срастешься в своём мягком кресле. – Ворча, капитан проводил коллегу и позвал девушку к себе в кабинет. – Войдите, Вера Николаевна.
   – Слушаю Вас, Леонид Борисович.
   – Вот Ваш пропуск Вера Николаевна, Вы свободны. Спасибо за предоставленную ценную информацию и извините за доставленные неудобства.
   – Ничего страшного Леонид Борисович, такая у Вас работа. До свидания.
 
Продолжение следует...