Андрей Боголюбский. Кто готовил покушение на князя

                КТО ГОТОВИЛ ПОКУШЕНИЕ?
        Но и Андрей Боголбский действовал, хотя и, как теперь ясно, медленно. Он знал о противодействии, ощущал его, и даже есть факты, свидетельствующие о том, что он догадывался о существующем заговоре. О том говорит казнь одного из братьев Кучковичей.
        Александр Нечволодов считал, что эта казнь послужила поводом к покушению на самого Андрея Боголюбского: «По рассказу летописца, это было дело рук бояр Кучковичей, родственников первой жены князя Андрея, дочери казнённого Юрием Долгоруким боярина Кучки, первоначального владельца Москвы, и второй жены князя Андрея, болгарки родом, которая не могла ему простить славных побед над своим племенем.
       Поводом к убийству послужило приказание князя Андрея казнить одного из Кучковичей, несомненно, за тяжкую вину, за которую князья отвечали волостью, а бояре – головой.
        Всех заговорщиков было двадцать четыре человека, причём никто из них не был лично обижен князем, а многие, наоборот, были им облагодетельствованы, в особенности же два инородца – Анбал (по другому прочтению – Амбал – ред.) Ясин и жид Ефрем Мойзич ( по другому прочтению – Моизович – ред.).
         Андрей Боголюбский, как, к сожалению, и многие князья, охотно приближал к себе инородцев, ревностно стремясь обратить их в Православие. Ловкие люди, конечно, пользовались этим, чтобы войти к нему в доверие, и таким образом, Амбал попал к нему в ключники, а Мойзич был также близким лицом».
        Повод ясен. В причинах мы тоже постарались разобраться. Борис Жидиславич использовал повод, опираясь на засланных ранее Западом в окружение князя Андрея Амбала и Мойзича.
        Ю.А.Лимонов пишет: «О том, что покушение произойдёт в ночь на 29 июня, руководители заговора договорились за несколько часов до акции. Предлогом для окончательного решения была речь Якима Кучковича, узнавшего о казни брата и опасавшегося за свою судьбу: «И бе у него (у князя Андрея – Ю.Л.) Яким слуга взлюблены им, и слыша от него, а же брата его князь велел казнить, и устремися дьяволим научениемь, и тече вопия к братьи своем, к злым светникам, якоже Июда к жидом, тьсняся (тщася) угодити отцу своему сотоне и почаша молвити днесь того казнил, а нас завутра, а промыслимы о князе семь, и совещащша убииство на ночь якожу Июда на Господа…».
       Почему заговорщики, разбойники и прочие слуги духа тёмного чаще всего выбирают для своих злодеяний ночь? Только ли потому, что творить зло легче под покровом ночной мглы? А может, ещё и потому, что в это время суток та часть земли, на которой вершится злодеяние, отворачивается от праведного, Божественного солнечного света и смотрит в сторону дальних, холодных и равнодушных миров?
       Убийцы святого благоверного князя Андрея Юрьевича Боголюбского выбрали ночь – ночь на 29 июля 1174 года, выбрали время, когда князь находился в любимом своём Боголюбове один, почти без охраны. Но хотя они и знали, что князь один, никто не решался идти на убийство в одиночестве или даже вдвоём, втроём, впятером. Они знали, насколько отважен князь, насколько искушён в ратном деле, в бою. А потому организовали шайку в 24 человека. Двадцать четыре – на одного!
        Но и это не придало им решимости. Опасаясь, что князь многих из них сможет порубить в куски, прежде чем убьют его, они заранее позаботились, чтобы его обезоружить. Ключник Амбал незаметно выкрал меч…
       Слугам дьявола 1 сентября в Беслане в этом плане было легче – они знали, что мальчишки и девчонки школьники, да полуторагодовалые дошколята, пришедшие на праздник, не могут быть вооружены ничем, кроме карандашей. Тем не менее, они заранее заготовили против карандашей гранатомёты, пулемёты и огнемёты. И это всё против детворы… Легче было и грузинским танкистам, гонявшимся на танке за бабушкой с внуками. Они тоже твёрдо знали, что ни у бабушки, ни у внуков нет ни гранат, ни другого оружия. Потому были храбры. Даже гитлеровская Германия в сравнении в тем, что творили грузины над мирным населением, говоря нынешним сленгом, отдыхает.
        Но убийц Андрея Боголюбского пугала сила князя. Наметив время убийства, преступники собрались, хватили для храбрости спиртного и под алкогольными парами двинулись на своё подлое дело. Впрочем, и алкоголь на первых порах не помог. Возле входа в княжеский дворец заговорщики остановились, и тут их обуял животный страх – все как один бросились бежать, а первым припустился «храбрый» Жидиславич вместе со своими подручными – Амбалом и Мойзичем.
         И всё же страх перед будущим пересилил страх перед настоящим. Не сразу собрались они с духом после этого бегства. Ключник Амбал отвёл банду в винный погреб, где новая порция алкоголя дала новый прилив решимости. Летописец говорит, что намерения заговорщиков, продавших душе сатане, крепил сам дьявол.
        Охрана князя была невелика, и её легко обезоружили. Схватили и личного слугу Андрея Боголюбского отрока Прокопия, который не успел даже подать сигнала тревоги.
        Затем, поднявшись по винтовой лестнице, убийцы толпой подобрались к двери в опочивальню. Дверь была заперта изнутри.
        Один из заговорщиков, подражая голосу Прокопия, закричал:
        – Господин, господин!
        – Кто это? – послышалось в ответ.
        – Прокопий это. Слуга твой, Прокопий.
        За дверью воцарилось молчание. Заговорщики были в напряжении. Они поняли, что князь сообразил, что слышит голос не Прокопия, а следовательно, к нему явились злоумышленники.
        Заговорщики решили выбивать дверь. При первых ударах, князь бросился за своим мечом, но его на месте не оказалось. Меч, переданный ему через поколения от святого Бориса, был украден. Однако князь не пал духом. Первых двух ворвавшихся к нему заговорщиков он свалил ударами кулака столько стремительно, что те не успели даже воспользоваться оружием. Но за ними ворвалось ещё сразу несколько человек. Они тоже получили отпор, но бандитов было слишком много, что бы князь смог противостоять им. Нескольким убийцам удалось зайти со спины – излюбленный приём «храбрых» террористов нападать на безоружных, да ещё с тылу.
          Заговорщики, нападавшие на князя, были не только вооружены, но и одеты в доспехи, в то время, как князь, готовясь ко сну, доспехи снял. Так Дантес, одетый в кольчугу, да ещё подложивший под неё для верности броневой щит, вышел на «поединок» с приговорённым к смерти теми же дьявольскими силами Пушкиным.
       В коварстве все убийцы схожи. Заговорщики нанесли несколько ударов князю сзади мечом. Тот упал. Далее произошло примерно то же самое, что 11 марта 1801 года в опочивальне замечательного Русского Государя Павла Первого. Банда долго глумилась над князем – его били, топтали ногами, рубили. Наконец, пьяной ватаге показалось, что князь мёртв.
       И тут всю банду снова обуял страх. Заговорщики бросились бежать, обгоняя друг друга. Опомнились лишь возле ограды церкви Рождества Пресвятой Богородицы.

                АЛЧНОСТЬ И ЖЕСТОКОСТЬ РЯДОМ ХОДЯТ
       Андрей Боголюбский оказался, не в пример убийцам, крепок не только духом своим, но и здоровьем. До того трагического дня Провидение хранило его. Во всех жестоких сечах он был первым, но выходил из них без единой царапины. Достаточно вспомнить случай под Луцком…
      Трудно сказать, чем бы кончилось покушение, если бы «ключник Амбал» не выкрал меч.
       Князь долго лежал, приходя в себя, затем встал, израненный, окровавленный и пошёл искать своих убийц, ругаясь и «глаголити и в болезни сердца».
      Когда он вышел из дворца, заговорщики услышали его голос и пришли в ужас. Летописец говорит: «Они же, слыше глас, возворотишася опять на нь, и стоящим им, и речь один стоя: «Видих яко князя идуща в сени долов!. И рекоша: «Гладаити его!». И текоша позоровати».
       Они бросились во дворец, но никак не могли найти князя, и это ещё более напугало их.
       Кучкович кричал:
       – Есме погибохом, взорзе ищите его!
       Лишь при свете свечей им удалось по кровавым следам отыскать князя. Летописи сохранили ужасающие факты злодеяния нелюдей: «Пётр (Кучков) же оття ему руку десную». Рубили, кто мог дотянуться до князя, и Андрей принял мученическую смерть от слуг дьявола.
        Мы не можем не остановиться в данном случае на исследованиях специалистов, разоблачивших всю бесчеловечную жестокость убийц-террористов средневековья, столь похожую на изуверства нелюдей века нынешнего.
       Обратимся к книге нашего современника Санкт-Петербургского историка Юрия Лимонова «Владимиро-Суздальская Русь». Он рассказал следующее:
       «Известный патологоанатом Д.Г.Рохлин рисует на основе своего анализа скелета князя Андрея потрясающую картину. Серия ударов, последовавшая за ударами Петра, заставляет предположить, что в страхе и ярости заговорщики убивали уже не только не сопротивлявшегося, но даже не живого человека. Вот вывод экспертизы: «Только один из ударов был нанесён противником, стаявшим лицом к нападемому, правильнее, несколько сбоку и спереди. Это был сравнительно лёгкий удар рубящим оружием (саблей или мечом) по левой ключице. Все остальные ранения были нанесены сбоку и сзади или уже по лежачему. Сбоку и сзади опытным бойцом был нанесён удар мечом по левому плечу, вызвавший значительное кровотечение и сделавший Боголюбского длительно небоеспособным, но это не удовлетворило нападавших. Были нанесены новые удары неодинаковым оружием: удар сзади по затылку рубящим оружием (мечом или боевым топором), тяжёлое ранение, нанесённое сбоку колющим оружием (копьём) в лобную кость. Последнее ранение само по себе могло повлечь в дальнейшем смерть. Затем посыпался целый ряд ударов мечом, боевым топором или саблей по человеку, лежавшему на правом боку. Рубили не только лежащего, но, безусловно, совершенно неспособного защищаться человека, по-видимому, потерявшего сознание, истекавшего кровью, рубили некоторое время, должно быть, уже труп. Число ран, нанесённых Боголюбскому, несомненно, больше, чем об этом можно было судить лишь на основании скелета, ибо не каждый удар был связан с повреждением костей… Этого, конечно, не бывает ни в единоборстве, ни в сражении. Это нападение нескольких человек, вооружённых разным оружием, с определённой целью убийства…».
        Убийство свершилось  в ночь на 29 июня 1174 года. Тело убиенного князя преступники оставили не погребённым – верх бесчестия и подлости. Наутро верный слуга князя Кузьма Киевлянин стал спрашивать у Жидиславича, Амбала и Мойзича, увлечённых грабежом княжеского имущества (этот эпизод сохранился в летописях и в «Житии…» князя).
        – Где мой Господин?
        Ему отвечали:
        – Вон лежит выволочен в огороде. Да ты не смей брать его. Все хотят выбросит его собакам. А если кто за него примется, тот нам враг – убьём и его.
        Кузьма нашёл тело князя и долго рыдал над ним. Затем, увидев Амбала, стал стыдить его:
        – Помнишь ли ты, жидовине, в которых портках рваных пришёл к князю? А теперь ты в оксамите (одеяние из пурпуровой ткани, предназначенное для княжеского сословия – ред.) стоишь, а князь наг лежит. Но прошу тебя честью, брось что-нибудь укрыть князя.
        Амбал бросил ковёр и княжеский плащ.
        «Тело Андрея было перенесено во Владимир с честью и плачем великим, – рассказывал летописец. – Владимирцы не могли удержаться от слёз. Они проводили в могилу во Владимирский собор своего доброго князя с великим плачем и воплем, которые далеко были слышны. О нём рассуждали, как о невинном страстотерпце, получившем за свою добродетель мученический венец и омывшем кровью свои грехи, и причислили его к первым князьям-мученикам – Борису и Глебу. Народ понял, что Андрей пострадал за други своя, был погублен от своих же людей, желая им всякого добра».
        Благочестивый и благоверный князь Андрей Боголюбский предупреждал своих убийц, пытаясь их урезонить: «Нечестивцы! Зачем хотите сделать то же, что Горясер (убийца Святого Глеба – ред.)? Какое я вам сделал зло? Если прольёте кровь мою, то Бог отомстит вам за мой хлеб».
         Напомню читателю Божью Истину.
         Господь свидетельствует о Себе:
         «У меня отмщение и воздаяние... Я – и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю. И никто не избавит от руки Моей». (Втор. 32, 35; 39).
         Убийцы князя Андрея Боголюбского были казнены братом его Михалко Юрьевичем. Документы эпохи сообщают, что их остатки были зашиты в мешки из свиной кожи, положены в короба, а короба подожжены и брошены в Поганое озеро.


                ЭПОХА АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО

        Александр Нечволодов подвёл итог деятельности князя:
         «Андрей окончил свой земной путь 63 лет от роду. Несомненно, он мог бы ещё пожить немало лет и укрепить на Руси, для блага земли, те взгляды на Верховную власть, носителем которых он был. Мы видим, что проведение этих взглядов в жизнь подняло против него вольнодумных южно-русских князей; избалованные воеводы и старые вечевые города также не могли им быть довольны.
        Наконец за то, что он, призванный творить правосудие, карал преступление, хотя бы оно было совершено и близким ему человеком, его убили свои домашние люди, всем ему обязанные.
        Но взгляд Андрея на сущность Верховной власти – быть всем своим подданным вместо отца – нашёл горячий отклик в среде простого народа; люди на себе испытали и беду и разорение от княжеских усобиц, и засилье, и тесноту от сильных, а потому были преданы всем сердцем своему Государю, Божиею милостью превыше всех остальных людей поставленному, и строго и нелицемерно каравшему всякого, кто нарушал чужое право и обижал слабого и сирого».
        Эпоха Андрея Боголюбского особенно важна была для будущей судьбы России, поскольку в эту эпоху начало складываться Православно-Самодержавное сознание народа, сознание того, что носителем Верховной власти должен быть один человек, решитель дел по совести. И, добавим к тому, что этот носитель Верховной власти обязательно должен быть Православным и следовать высшим идеалам, соответствующим Закону Божиему.
        Именно Верховное правление Андрея Боголюбского, которое приобрело Самодержавный характер «не без воли Бога тайной», показало Русскому народу путь «к исканию политических идеалов не иначе как под Покровом Божиим».
       С тех пор Русский народ искал эти идеалы в воле Божией и, по определению Льва Тихомирова, подобно тому, как Царь «принимает свою власть от Бога, так и народ лишь от Бога желает её над собой получить и такое настроение естественно приводит народ к исканию единоличного носителя власти, и притом подчинённого воле Божией, то есть именно монарха-самодержца».
        И именно при Андрее Боголюбском между Верховным правителем и народными массами явственно обозначилась враждебная обеим сторонам олигархическая прослойка, ненавидящая и народ, и Самодержца (Верховного правителя). Самодержца она ненавидела за то, что он, как Удерживающий, пресекал беспредел в эксплуатации народа и в своеволии, а народ – за то, что он лишь вынужденно повиновался олигархической власти, не питая к ней никакого уважения. Народ верил Самодержцу и любил его. Люди видели и чувствовали в Самодержавном правителе своего Отца и заступника и сами держали его в своих душах и сердцах. И благодаря этому единству, этой глубокой вере Царя в народ и народа в Царя, складывалось Самодержавие, незыблемое по сути своей.
        Андрей Боголюбский повёл народ по пути, указанному ему в Откровении Пресвятой Богородицы.
        Но слишком тернистым был путь, и много преград ещё вырастало впереди – одна за другой. Эти преграды суждено было преодолевать ближайшим и далёким наследникам святого благоверного князя Андрея Боголюбского.

        Андрей Боголюбский стремился выверять свою жизнь, свои поступки и замыслы по Высшему Закону, вершить дела по Православной совести. Для него Закон – это Божий Закон.
        Но избалованной и своевольной знати, мелким князьям и боярам, которым понравилось уже жить за чужой счёт, пользуясь результатами чужого труда, Закон Божией Правды был не по нутру. Им нужен был другой закон, закон, написанный на бумаге ими самими, а не начертанный Создателем в Своих Творениях.
        Так складывались под нажимом знати иные законы – законы, удобные эксплуататорам, законы светские, противные Закону Духовному, Закону Православному. Они складывались по злой воле тех, кто ставил во главу угла свои «многомятежные человеческие хотения», но никогда не были и не будут на Руси в почёте. Народная мудрость передаёт из поколения в поколение пословицы и поговорки о светских законах: «Закон, что дышло – куда поворотишь, туда и вышло». «Всуе законы писать, когда их исполнять». «Что мне законы, когда судьи знакомы». И как итог современная поговорка: «Строгость Российских законов смягчается необязательностью их исполнения».
        Ещё Лев Александрович Тихомиров отмечал:
        «В возможность справедливо устроить общественно-политическую жизнь посредством юридических норм народ не верит. Он требует от политической жизни большего, чем способен дать закон, установленный раз навсегда без соображения с индивидуальностью личности и случая. Это вечное чувство русского человека выразил Александр Сергеевич Пушкин, заявив: «Закон – дерево». Не может угодить правде, и потому нужно, чтобы один человек был выше всего, выше закона». Народ издавна выражает то же самое воззрение на неспособность закона быть высшим выражением правды».   
            А ведь очень просто: закон, написанный в угоду «многомятежным человеческим хотениям» никогда не может подняться до Высшего Закона Создателя, начертанного в Творениях Его. Лишь истинные ревнители Православия могли, насколько это было возможно в ту или иную эпоху, максимально приблизить законы своего времени к Закону Высшему.
        Создать новые законы старались многие правители, но не у всех это получалось в силу разных обстоятельств, важнейшим из которых был уровень Православного сознания Верховного Правителя.
       Можно считать по своему непревзойдёнными Законы Иоанна Грозного – его знаменитый судебник; можно считать по своему непревзойдёнными формы и методы исполнения законов Павлом Первым, исключающие формулу: «Что мне законы, когда судьи знакомы?»; можно считать непревзойдённым стремление к Высшей Правде, проявленное в законотворчестве Николаем Первым; можно считать непревзойдённой деятельность Товарища Сталина, стремившегося создать истинно народные законы, исключающие саму возможность эксплуатации человека человеком, законы, на которые могло бы опереться созидаемое им Православное Самодержавие нового типа – Самодержавие Сталинского социализма, социализма особого, упразднившего все элементы аристократии и сохранившего лишь те элементы народовластия, причём народовластия социалистического, которые не мешали основной идее укрепления вертикали власти одного человека, но человека – «решителя дел по совести» и в деяниях своих ограниченного своей Православной совестью.
        Успеху деятельности каждого из вышеназванных истинно Православных Самодержцев Российских мешали те же обстоятельства, что стояли поперёк деятельности Андрея Боголюбского – явное и тайное противодействие эксплуататорского класса, зараженного страстью к наживе в угоду своим «многомятежным человеческим хотениям», всегда богоборческому по отношению к Промыслу Создателя. Успеху мешало и мешает противодействие явных и тайных врагов всего того, что способствовало и способствует Промыслу Божиему, предполагающему неуклонное движение к Царству Божиему на Земле, в основе которого не «царство разума», как выражаются материалисты и масоны, а Царство Православной совести в душе каждого человека.