17 июля 1155 года

                Часть вторая 
          ВЕЛИКАЯ СУДЬБА БЛАГОВЕРНОГО КНЯЗЯ            
 
                И сказала ему Пресвятая Богородица…
      
Истекал день 17 июля 1155 года, когда небольшой отряд, состоящий из свиты князя Андрея Юрьевича, сына Юрия Долгорукова, достиг развилки Владимирской и Суздальской дорог, имея по воле князя, возглавлявшего отряд, конечным пунктом своего пути не захолустный в ту пору Владимир, а богатый боярский Ростов.
       И вдруг лошади, которые везли киот с чудотворной иконой Божией Матери, взятой князем Андреем Юрьевичем из Вышгородского монастыря, встали. Князь повелел заменить лошадей, но и другие не двинулись с места. И тогда Андрей Юрьевич понял, что дело не в лошадях, а в иконе.
        Князь позвал священника Николая, которого взял из нелюбезного ему Вышгорода, в свой любезные Суздальский край, и попросил совершить молебен перед иконой Божией Матери. Эта икона, по преданию, написана была самим Лукой-евангелистом ещё при жизни Пресвятой Богородицы. Для молебна раскинули шатёр, где и поставили икону. Вся свита участвовала в молебне, ещё не осознавая умом, но ощущая сердцем важность свершаемого.
       Когда перевалило за полночь, князь отпустил свиту и остался перед иконой один, продолжая искреннюю и усердную молитву.
       Утомлённые дорогой, княгиня с детьми, священник, слуги – все уснули. Тишина опустилась на небольшой лагерь. И лишь князь Андрей Юрьевич оставался, преклонённый, перед иконой.
       И вдруг, как свидетельствует «Житие благоверного князя», шатёр озарился неземным Божественным светом, и Сама Царица Небесная предстала перед Андреем Юрьевичем во всём своем ослепительном великолепии.
        «Книга о Пресвятой Богородице» так передаёт нам священный образ Царицы Небесной:
         «Она была роста мерного, немного выше среднего; цвет Её лица был как цвет зерна пшеничного; волосы у Неё были светло-русые и несколько златовидные; глаза ясные, взгляд проницательный, с зрачками как бы цвета маслины; брови немного наклонённые и довольно чёрные; нос продолговатый; уста, подобные цвету розы, исполненные сладких речей; лицо не круглое и не острое, но несколько продолговатое; руки и пальцы длинные». (Книга о Пресвятой Богородице. М.,Сретенский монастырь, 2000 г., с.172).
        Пресвятая Богородица, как гласит предание, явилась князю Андрею Юрьевичу со свитком рукописи, по другим источникам, с хартией в руках и он услышал голос Её:
        «Не хочу, чтобы ты нёс образ Мой в Ростов. Поставь его во Владимире, а на сём месте воздвигни церковь каменную Рождества Моего и устрой обитель инокам».
       Произнеся эти слова, Пресвятая Богородица молитвенно подняла руки, и князь Андрей Юрьевич увидел Христа Спасителя, благословение которого приняла Царица Небесная. Спаситель благословил священное деяние Своей Матери, и видение исчезло.
      Князь Андрей Юрьевич застыл поражённый. Он был, отчасти, прежним, но уже и другим, ведь не случайно в руках Царицы Небесной был свиток рукописи. В некоторых источниках, как уже упоминалось, свиток именуют хартией. Хартия же, по трактовке автора «Словаря Русского Языка» С.И.Ожегова, документ важного общественно-политического значения. Тем не менее, почти никто из историков не обратил на упоминание летописцами о хартии в руках Пресвятой Богородицы, полагая, видимо, такую деталь незначащей.
        Но ничего случайного и незначащего в токе событий прошлого не бывает, а тем более их не бывает в событиях священных, событиях высшего порядка. В момент Явления и Откровения Пресвятой Богородицы свиток не материализовался. Он исчез вместе с Царицей Небесной. Но, можно полагать, что содержание этого свитка материализовалось в великих делах благоверного князя Андрея Юрьевича, совершённых им во благо единства и могущества Русской Земли.
        Почему же избран был для милости Божией именно князь Андрей Юрьевич, сын Юрия Долгорукова, почему именно он был удостоен Явления и Откровения Пресвятой Богородицы?
        Ответ надо искать в жизни и деятельности князя до того священного момента, в его вере, в его воспитании, в его душевных и духовных качествах, в его характере, в его отношении к людям, в мудрости, в мужестве и отваге, которыми он отличался среди современников.
        Сын великого князя Юрия Владимировича Долгорукого, внук великого князя Владимира Мономаха, князь Андрей Юрьевич родился в городе Суздале в 1110 году. В летописных и других духовных изданиях о нём говорится, что воспитан он был «в духе христианского благочестия и имел страх Божий и премудрость разума от писаний святых, любил церковные пения и службы церковные и много читал Священное Писание; он хорошо знал церковный устав, неукоснительно посещал богослужение и любил ночные молитвы. Обучен был и воинскому искусству, был храбр, неустрашим и находчив».
        В многочисленных боевых делах он показывал себя настоящим русским витязем, верша чудеса храбрости. Об одном из таких эпизодов поведал в «Сказаниях о Русской Земле» знаменитый военный учёный, историк конца XIX начала ХХ веков генерал-лейтенант Александр Нечволодов, немало времени посвятивший изучению того далёкого времени. Вот строки из его труда:
        «Когда отряды Юрия Долгорукова подошли к городу Луцку, занятому войсками Изяслава, то из него вышел пеший отряд и стал обстреливать подходящего неприятеля; увидя это, Андрей с чисто юношеским пылом стремительно бросился на противника и врубился в него; его дружина едва поспевала за ним, и началась ожесточённая схватка. Неприятель окружил Андрея со всех сторон; его копьё было переломлено; лошадь под ним была ранена двумя копьями, третье попало в седло, а с городских стен камни сыпались на него, как дождь; один из неприятельских воинов собирался уже прободать его рогатиной, но Бог сохранил героя.
        Князь Андрей из глубины души призвал на помощь святого Фёдора Стратилата, выхватил меч и, отбиваясь им, был вынесен из сечи своим славным конём, который после этого тут же пал от своих ран».
       «Бог сохранил героя» в той жестокой сече, но Бог хранил героя – князя Андрея Юрьевича – вовсе не для таких вот позорных междоусобных дел, как под Луцком, а для того, чтобы прекратить подобные братоубийственные дела. Но для этого надо было создать единый и сильный центр, объединительный для всей Русской Земли. Ведь и отец князя Андрея Юрий Долгорукий сражался в усобицах не ради собственной прихоти. Он собирал под свою руку удельные края Русской Земли, возводил новые города и крепости. Вместе с отцом князь Андрей участвовал в строительстве молодой ещё Москвы, участвовал в основании в 1134 году Кснятина, в 1152 году Юрьева Польского и Костромы, в 1154 году города Дмитрова.
        И именно в Костроме, к основанию которой приложил руку князь Андрей, в Ипатьевском монастыре, берёт начало Самодержавная Династия Романовых, то есть там получила своё продолжение Самодержавная власть, основание которой и было положено Андреем Юрьевичем.
       Александр Нечволодов отметил, что «с раннего детства, как княжеский сын, Андрей был посвящён во все дела, касающиеся устройства и заселения этого (Суздальского), до тех пор лесного и глухого края и, без сомнения, в его детском сердце оставили самые глубокие впечатления, как постоянные рассказы в собственной семье об усобицах, происходивших на юге, так постоянные же рассказы, и при том в самых ярких красках, беспрерывно прибывавших в Суздальский край переселенцев из Южной Руси о тех же усобицах, о злых сечах и пожарах, их сопровождавших, о страшных половецких набегах и о раздиравших душу картинах увода в полон степными хищниками дорогих и близких людей».
        Это не могло пройти бесследно, это не могло не привести к тому, что Андрей Юрьевич воспылал ненавистью и отвращением к основной причине всех бедствий – к княжеским междоусобицам и к братоубийственной бойне. Постепенно складывалось понимание того, что только сильная власть может  прекратить все беды и раздоры. И, по словам Александра Нечволодова, «несмотря на свою беззаветную храбрость в боях, Андрей не только не хлопотал о продолжении брани, но, наоборот, являлся усердным сторонником мира, лишь бы скорее уйти из этого омута» в свою родную Суздальскую землю, «где можно было предаваться, как доброму хозяину, мирному строительству края и устройству Русских людей, бежавших сюда от киевских усобиц и половецких погромов, для создания своим трудом новой счастливой жизни под сенью единой и твёрдой княжеской власти».
        Северо-Восточная Русь в отличие от Южной не была подвержена раздорам и в какой-то мере являлась примером правильной, праведной жизни. Огонь братоубийственной войны перекинулся сюда позднее, но он был вызван иными причинами. Борьба за первенство князей Владимиро-Суздальской Руси была предопределена необходимостью создания единого центра руководства, такого центра, который со временем подчинил бы себе удельные княжества и преодолел все раздоры.
        Дальнейшая цель – создание сильного Православного Русского Царства. Но в то время цель эта была лишь слабо обозначена в делах и замыслах князя, ибо Всемогущий Бог ещё не вдохнул в княжеское сознание Самодержавной идеи и священного духа Православной государственности.
        Ведь и Юрий Долгорукий до конца дней своих боролся за Киевский стол во имя создания мощного центра, объединяющего Русские Земли.
         Но для того, чтобы создать такой центр, нужен был человек особенный, Избранник Божий, на которого можно было возложить, по его вере и благочестию, высокое, но тяжкое бремя Помазанника Божиего – Верховного правителя Русской Земли».
        И такой человек должен был появиться на политической сцене, ибо, как точно отметил Иван Лукьянович Солоневич, «эволюционный процесс путём очень нехитрой техники подбирает тех людей, какие наилучше приспособлены именно для него». Аксаков же писал: «Гениальные люди являются обыкновенно фокусом, в котором сосредоточивается творческая энергия за целую эпоху: неудивительно поэтому, что они сами обозначают эпоху в жизни человечества».
         Думаю, что вполне справедливы определения: «Эпоха Андрея Боголюбского», «Эпоха Александра Невского», «Эпоха Иоанна Грозного». Да, именно «Эпоха Иоанна Грозного», ибо, если говорить о творческой эволюции Русского Православного Самодержавия, нельзя обойти вниманием деяния этого выдающегося Православного Самодержца, непревзойдённого теоретика и практика Самодержавия.
         Первым же Русским Самодержцем, если не по имени, то по существу, давшим имя целой эпохе, был Андрей Боголюбский и был не случайно.
        Внук Владимира Мономаха, освещённый с детских лет лучами славы великого деда, помнивший лучшие годы его правления, князь Андрей Юрьевич впитал в себя всё самое ценное, что было в том княжении. Владимир Мономах ушёл в мир иной, когда Андрею было 16 лет – возраст вполне сознательный, особенно в княжеских родах, где сызмальства готовили к государственному служению. Уже в 10-12 летнем возрасте князья нередко участвовали в военных походах.
        Высокие духовные и душевные качества князя Андрея Юрьевича отмечали летописцы, мыслители, философы. В частности, Лев Александрович Тихомиров в книге «Монархическая государственность» писал: «Личные качества Андрея Боголюбского и обстоятельства его жизни исключают всякую возможность объяснить все поступки личным честолюбием. Одарённый огромными способностями, он в то же время отличался превосходными нравственными качествами. Его память незапятнана никакими пороками, никакими низкими поступками, никакими даже случайными преступлениями. Его благочестие, его искренняя Православная вера, молитвы и посты, его широкая благотворительность – несомненны. При редкой храбрости и военных талантах он приобрёл много военной славы, но не дорожил ей и не любил войны…Точно также при огромных трудах на пользу своей земли он совершенно не дорожил популярностью. Всей своей жизнью он представлял человека идеи, который только ею дорожит, готов для неё всё сделать, всем пожертвовать и всем рискнуть».
        Это именно о таких людях говорил Серафим Саровский:
        «Истинная вера не может оставаться без дел: кто истинно верует, тот непременно творит и добрые дела».
        Князь Андрей Юрьевич не был подвержен грехам, которые определял батюшка Серафим как самые страшные: чревоугодию, сребролюбию, тщеславию. Вся жизнь князя свидетельствует о высокой его праведности и в этом состоит разгадка того, почему не с кем-то из других князей, а именно с князем Андреем произошли события, которые привели к зарождению высшей формы государственности на Русской Земле – Православного Самодержавия.
        Православный Самодержец – это Помазанник Божий, который следует высшей Правде, следует Путём Прави и славит этот путь, который живёт по Высшему Закону, начертанному Создателем во всём сущем, который ограничен в своих деяниях Православной Совестью – только ею одной и ничем другим, ибо совесть – это согласованная весть с Самим Всемогущим Богом.
        Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, в книге «Самодержавие духа» указывал: «Христианство признаёт один источник власти – Бога, свидетельствующего о Себе: «У Меня отмщение и воздаяние… Я – и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей…!». Эта высшая неограниченная Самодержавная власть Бога промыслительно охватывает бытие мира во всех подробностях».
          Преподобный Иоанн Дамаскин писал:
          «Промысел есть воля Божия, по которой всё сущее целесообразным образом управляется. Но одно из того, что подлежит Промыслу, бывает по благоволению, другое – по снисхождению.
          По благоволению – то, что беспрекословно хорошо, видов же снисхождения много».
         Снисхождение мы привыкли называть попущением Божиим.
         Безусловно, междоусобицы были попущением Божиим, но никак не Промыслом (благоволением). На Русской Земле созревала обстановка, когда она, священная эта Земля, могла восприять свет Православного Самодержавия. Для людей Православных, для людей, нелицемерно верующих, идея Самодержавия проста, как просто и ясно всё великое, лишённое мудрствований. Святитель Иоанн Ладожский писал:
       «Итак источник власти один – Бог. Люди сами по себе не являются источниками власти, как бы много их ни было, в каком бы взаимном согласии они не находились.
       Народовластии, «народное представительство», с точки зрения христианства, – абсурд. Народ не может никому поручить свою власть, ибо у него этой власти просто нет».
       Самодержавная власть была необходима Русской Земле как воздух. Возможность единого, твёрдого управления вполне осознал именно князь Андрей Юрьевич. Мало того, он всем сердцем тянулся к родной Суздальской Земле, рассчитывая, по словам Святителя Иоанна Ладожского, «на Покров и заступление Пресвятой Богородицы».
         Но у Юрия Долгорукова были на сей счёт иные мысли. Укрепляя свои позиции в Южной Руси, он поставил на Вышгородский княжеский стол своего сына князя Андрея Юрьевича, которого прочил своим преемником на великокняжеский Киевский стол. Это не совпадало с Промыслом Божиим и не могло привести к успеху, но нужно было проявление высшей воли, чтобы все расставить по своим местам.
      
                Не без воли Бога тайной…

       В Вышгороде, куда прибыл по приказу отца князь Андрей Юрьевич, был девичий монастырь. В монастырь этот князь Юрий Владимирович Долгорукий поместил древнюю икону Божией Матери, написанную по преданию самим Лукой-евангелистом и преподнесённую Ей во время Её земной жизни. Внимательно посмотрев на икону, Пресвятая Богородица пророчески изрекла: «Отныне ублажат Меня все роды. Благодать Рождшегося от Меня и Моя с этой иконой да будет!».
        По мере исхода истинного благочестия на северо-восток, в том же направлении перемещалась и икона. В V веке при греческом императоре Феодосии Младшем она перенесена была из Иерусалима в Царьград, а в ХII веке её привезли оттуда в дар князю Юрию Владимировичу Долгорукому, который и поместил её в Вышгородский девичий монастырь. Но, видно, в погрязшей в братоубийственной бойне киевской земле не место было святой иконе.
         В «Сказаниях о Русской Земле» Александр Нечволодов писал:
         «В 1155 году с иконой произошло несколько чудесных явлений. Она сама собою выходила из киота, и в первый раз её видели стоящей среди церкви на воздухе; потом, когда её поставили в другом месте, она обратилась лицом в алтарь. Тогда её поставили в алтаре за престолом, но и там она сошла со своего места».
          В энциклопедическом духовном издании «Православном букваре» читаем: «Видя множество чудес от принесённой святой иконы Божией матери, благоверный князь Андрей умолял Пречистую Богородицу открыть ему святую волю Свою. Долго молился Андрей перед святой иконой, имея желание переселиться в Северную Русь, веруя и надеясь на заступление Царицы Небесной. И Пречистая Владычица услышала немолчный вопль Своего избранника и видимым Знамением указала волю Свою, подкрепляя стремление князя идти на Север. И тайно от всех молодой князь со священником и дьяконами весной 1155 года выехал из Киева и, как великое сокровище и благословение Божией Матери, взял с собой Чудотворную Икону».
         Писатель рубежа XIX – XX веков, непревзойдённый певец Русского Самодержавия Николай Иванович Черняев в книги «Мистика идеалы и поэзия Русского Самодержавия» в своё время отметил, что всё великое, священное Земли имеет мистическую основу и что этого не могут понять лишь те, кто заражён «республиканскими и демократическими предрассудками», что «мистика Русского Самодержавия всецело вытекает из учения Православной Церкви о власти и из народных воззрений на Царя, как на Божиего пристава».
         Сама Божия Матерь, по Промыслу Создателя, посредством Иконы Своей осуществляла высшее Божественное водительство мыслями и делами князя Андрея Юрьевича. Когда князь с молебным пением поднял своими руками чудотворный образ и ночью покинул Вышгород, чтобы отправиться на Север, в Суздальскую Землю, свершилось великое действо, до сих пор ещё по достоинству не оценённое.
        Чудеса в Вышгородском девичьем монастыре подробно описаны лишь в «Житии…» князя, в «Сказаниях о Русской Земле» Александра Нечволодова и в некоторых духовных книгах. Историки умолчали о них. Впрочем, в эпоху безбожия, которая стартовала задолго до революции, это всё уже казалось неправдоподобным, ведь ученые в области естествознания, выполняя заказ ордена русской интеллигенции, отрицали Бога и Божественное в событиях Земной жизни. Но естествознание, как точно отметил Николай Черняев, не могло и объяснить, почему происходят те или иные явления, в том числе и телепатические. Но не могли же безбожники признать, что Вседержителю и Царице Небесной ничего не стоит, если это необходимо, передвигать те или иные предметы, чтобы выказать волю Свою, помочь понять Промысел Божий.
        В безграничных возможностях Бога и Божией Матери князь Андрей Юрьевич и его спутники смогли убедиться в пути. Проводник, посланный князем искать брод в разлившейся реке, едва не утонул вместе с конём, но чудом спасся, как указано в Житии…, по молитве князя, которую тот прочитал перед иконой Божией Матери.
        Но главное мистическое событие, повлиявшее на весь ход Русской истории, произошло у нынешнего Боголюбова, а в то время просто пустого места на развилке Владимирской и Суздальской дорог. Именно на развилке лошади, которые везли киот с чудотворной иконой, встали.
        В официальной истории говорится, что князь устал и заночевал на развилке. Ночью ему приснилась Пресвятая Богородица, и он на месте ночлега построил церковь и монастырь. В предыдущих главах мы поместили рассказ о тех событиях, которые произошли после остановки лошадей. Именно Явление и Откровение Пресвятой Богородицы заставили князя изменить свой план и повернуть на Владимир, а затем исполнить то, что повелела ему Небесная Владычица.
       Александр Нечволодов писал об этом: «Князь построил здесь (на месте Явления и Откровения Пресвятой Богородицы – Н.Ш.) каменную церковь и монастырь, обнеся всё место каменными стенами; скоро новое селение сделалось городом и любимым местом пребывания князя Андрея Юрьевича», который дал ему название Боголюбово, отчего и сам был наречён Боголюбским. Он часто говаривал, что Пресвятая Богородица возлюбила это место.
       «Икону же он, – читаем далее у Александра Нечволодова, – поставил во Владимире и украсил её с таким богатством, которое почиталось дивным для его времени… Вера в непрестанную Заступницу и Помощницу молящихся людей распространилась по всей Суздальской Земле, чему особенно способствовали многие чудесные события». Впоследствии же икона стала называться Владимирской и явилась главной святыней Русской Земли, благодаря помощи, неоднократно явленной через неё России и Русскому народу в годины тяжёлых испытаний.
        Чтобы увековечить Явление и Откровение Пресвятой Богородицы, Андрей Боголюбский поручил написать икону, на которой отразить события 17 июля 1155 года. Она стала именоваться «Боголюбской».
        Когда строительство церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Боголюбове было завершено, князь приказал поместить там Боголюбскую икону Божией Матери и установил ежегодное празднование в честь Явления Пресвятой Богородицы, которое утвердилось в Русской Православной Церкви