Богатые не плачут

Я все время думал, что день рождения — это такой праздник, а возраст не имеет к нему никакого отношения... Оказалось, наоборот, к дню рождения не имеет никакого отношения праздник (с) "Похороните меня за плинтусом", Павел Санаев.

Это утро было чудесным. Первые десять секунд.

Я слышу звуки проезжающих по автостраде автомобилей, нервные гудки спешащих по делам водителей, утробные рычания грузовых машин; я понимаю, что день начался; я открываю глаза, тянусь к смартфону пальцами, дрожащими от предвкушения сладостных сообщений; я хватаю мобильник, подношу его к лицу, читаю:

«Компания Мегафон поздравляет вас с днём рождения и дарит вам 10 бонусных баллов!»

Я обновляю папку с эсэмэсками. Больше ничего нет. Как же это?

Как же ...

И здесь моя голова взрывается миллионами кусочков памяти, я вспоминаю, что некому мне писать и некому мне звонить, что я один воин в своём грёбаном поле.

Мои десять секунд счастья кончились. Лимит радости на день исчерпан.

Каждое утро для меня идеально. Первые десять секунд. Пока мозг ещё лагает и не успевает перезагрузиться. Пока я думаю, что имею всё, что хотел, всё, о чём только может мечтать человек.

Знаете, это клише: квартиру, жену, дачу, автомобиль класса люкс, дорогой кафель в ванной комнате, кожаный диван и плазму с невероятно огромной диагональю.

И у меня оно есть. Всё оно у меня есть.

Будьте осторожны с желаниями.

В комнату заходит жена, которая мне совершенно не нужна теперь, кукла для интерьера, декорация. Она подходит к моей кровати, присаживается на край, протягивает коробку с бантом.

Открываю.

Брелок. Какой-то зверёк, вроде медведь.

- Из золота, - говорит она.

Брелок для автомобильных ключей. Для очередных автомобильных ключей, которые тоже мне не нужны.

- С днём рождения, любимый, - говорят лживые губы лживой женщины и растягиваются в ещё более лживой улыбке.

- Сегодня в шесть к нам придут Левитовы, - говорит она, - и Старцевы, и Дориновы, и ...

- Я понял, - язык проворачивается во рту, он сопротивляется, потому что хочет заорать во весь голос что-нибудь злое и отчаянное, что-нибудь такое, что убьёт эту чёртову жену, что уничтожит её, что-нибудь, из-за чего эта жена оставит меня.

Но правда в том, что она никогда не уйдёт.

Даже если я попытаюсь убить её.

Людям страшно терять деньги. Женщинам страшно вдвое больше.

Моя жизнь. Жизнь яппи, жизнь олигарха, жизнь овоща. Деньги, деньги, деньги. И люди. Мерзкие, заплесневелые, пахнущие Шанелью, одевающиеся в Прада, обувающиеся в Касадее, с одинаковыми губами, носами, глазами и волосами. С одинаковыми кошельками. С одинаково дорогими автомобилями.

«Сегодня всё изменится», - думаю наивный я и выхожу из квартиры. Гуляю по улицам города, гуляю пешком. Ноги гудят с непривычки. Я попадаю в район для отребья.

Помойки, бездомные собаки и кошки, грязные дети в рваных одеждах, лежащие на дорогах пропитые личности.

Боль ласкает меня. Бедным людям есть куда идти и к чему стремиться. Бедные люди потрясающе богаты, если честно. Но по-настоящему богаты те пьяницы и наркоманы, что лежат на тёплом асфальте, греются в лучах солнца, видят цветные сны.

Их сознание не ограничено ничем. Ни единым стереотипом, ни единым клише, ни единым табу. Они абсолютно свободны.

- Дяденька, дайте десять рублей, - мальчишка тянет ко мне руку. У него на носу и губах грязь.

Морщусь и послушно тяну руку в карман. Там бумажки. Даю ему одну. Глаза мальца едва не выпрыгивают из орбит. Тысяча рублей. Идиот, он пока не знает, что счастье не в деньгах.

Боль достигает пика, и я не выдерживаю: разворачиваюсь, иду домой.

Слабак, никчёмность, посредственность. Я и могу бросить всё, и в то же время не могу. Слишком сильна зависимость от вещей, от глянца, от силиконовых тел.

Богатые не плачут. Они сдыхают от тоски.