Запоздалое счастье - глава-7

Прошло несколько лет. Семнадцатого марта 2000 года Надежда Васильевна Зарецкая стояла у зеркала в номере Марфинского военного клинического санатория МО РФ и придирчиво себя рассматривала.
 Из зеркала на нее смотрит дама бальзаковского возраста — и никак не старше. Прическа, фигура, неброский макияж, выразительные серые глаза, сдержанно-роскошное платье, туфельки в тон...
 Как будто тяготы, которые  довелось испытать, совсем не затронули ее. «Очень даже ничего», — отметила она про себя. Стоя перед зеркалом, Надежда думала о том, что наконец-то закончилось хождение по мукам, и в ее жизни наступил период спокойного, тихого равновесия.
 При этом, она особенно ярко ощутила, что наконец свободна — от всего: и плохого, и хорошего, что было в жизни. Дети — смысл всех предыдущих лет — выросли, нашли свое место в жизни, подарили ей шестерых внуков. Практически все, чего хотелось в жизни, получилось. Как будто тяжкие мельничные жернова, которые всю жизнь висели на ней днем и ночью, наконец, исчезли.
 Она чувствовала себя счастливой.
Взглянув на часы, Надежда решила, что пора идти — ее ждал вечер, музыка, танцы. Теперь она могла пожить для себя. Накануне она видела сон: ей подарили огромную корзину любимых гербер: оранжевых, белых, желтых, красных, фиолетовых, синих и еще множества оттенков, которых никогда не видел глаз человеческий. Цветы освещали комнату волшебным сиянием, а она сидела рядом и думала: «От кого бы это?» Сейчас, вспоминая этот сон, Надя прислушивалась к своему сердцу. Оно то - учащенно билось, то замирало в каком-то сладком томлении. Что-то должно было произойти, причем непременно хорошее, светлое, радостное.
Когда Надежда спустилась вниз, вечер был в полном разгаре — музыка, танцующие пары, свет. Ее окликнула застольница:
— Надюша, а мы тебя потеряли…
— Ничего, — улыбнулась Надя. — Еще не все потеряно.
Заиграл вальс, и его звуки словно заколдовали Надежду, она вдруг утратила ощущение привычной реальности, как будто недавний сон внезапно вторгся сюда и подчинил все окружающее своим законам…
 А в следующий момент к ней подошел человек и произнес:
— Мадам, разрешите пригласить Вас?
Она подняла глаза и обмерла. Перед ней стоял Владимир. Лицо его было таким же, как тогда, когда они расстались в Тюмени. У нее кружилась голова. Зал каруселью ходил вокруг нее — подруги, смеющиеся лица, лампы; все призрачное, нереальное; только лицо Владимира было настоящим. И тут она вспомнила свое необычное ощущение в номере, когда она стояла перед зеркалом. Ей показалось, что из-за  спины кто-то тоже смотрит в это зеркало, словно ловя ее взгляд. Конечно, сказала она себе тогда, в номере никого не может быть, это исключено…
 В следующее мгновение вальс уже подхватил и понес их.
— Боже мой, Володя, — наконец обретя дар речи, произнесла Надя.              — Ты меня прости, но я не верю, что это происходит на самом деле.
— Надя, я тоже не верю, тем не менее, это так, придется покориться,  улыбнулся Владимир.
          — Ты давно в санатории?
— Второй день, — ответила Надежда.
Они кружились легко, казалось, времени нет, и не было.  Они все так же молоды, красивы, жизнелюбивы и сильны, как тогда, на целине. По окончании танца они вышли прогуляться.


Шли по длинным холлам и коридорам, по красным ковровым дорожкам. Вот и его крыло...
— Зайдем на минутку ко мне в номер?
— Я не думаю, — голос Надежды дрогнул, — что это прилично...

— Ну что ж, поговорим здесь. Знаешь, Надюша, я ведь так же, наверное, как и ты, до сих пор не могу в себя прийти, просто не верится! Неужели такое бывает? Пятнадцать лет назад мы случайно встретились в Тюмени, и ты мне подарила праздник, который я так и не смог позабыть. А теперь — и вовсе чудо: встреча в Москве, да еще в военном санатории. Давай все же зайдем, выпьем по чашечке кофе?
— Хорошо... — улыбнулась Надежда. — Только ненадолго.

Уютный, с евроремонтом, одноместный номер. Две чашки, кофе, сахар.
            –– Поухаживать за тобой?
           ––– Я сама, Володя, спасибо!
— Ну, уж нет! — с негромким смехом налил ей в чашку кипятка.
— Да, не стесняйся же, еще даже нет десяти, по распорядку дня имею право принимать гостей!

Негромкий мерный стук — ложечкой о край чашки. Синхронно со стуком сердца.
— Володя, я что-то не поняла, почему, как только я зашла в фойе, ты тут же ко мне подошел?
— Я тебя увидел, когда ты спускалась по лестнице. Сначала не поверил своим глазам, думал, что вижу призрак, тем более со мной уже бывало так, мне несколько раз, в разных местах, казалось, что я вижу тебя, я даже подходил к человеку, заглядывал в лицо.  Но это была далеко не ты.  Здесь — совсем другое дело, когда я понял, что это ты, Надя-Колокольчик, из плоти и крови, меня словно обожгло всего. Вот, думаю себе, если уж во второй раз такое случается, то это точно неспроста.
— Да, — произнесла Надя. — Я, признаться, ожидала чего угодно, но не этой встречи. Тогда, в Тюмени, я была уверена, что это в последний раз, что мы больше не увидимся вовек, потому что мне казалось, такое бывает только раз в жизни.
Володя засмеялся.
— Вот видишь, оказывается, не раз, а два. Пути Господни неисповедимы, что бы там ни говорили. Но третьего раза, я уверен, точно не будет.
Надежда опустила глаза. Она не знала, что сказать.
— Я, — произнес Владимир, — сейчас живу в Москве. У меня есть к тебе предложение: как ты смотришь на то, если в субботу, после всех процедур, я тебя украду до понедельника?
Надежда растерялась. Предложение Владимира  стало неожиданным.
          — Мне надо подумать, — произнесла она. — Позвони в субботу.
— Давай обменяемся номерами мобильных телефонов.
Они  зашли в зал, когда начинался последний танец. И снова это был вальс, и  они закружились, позабыв себя и все вокруг — а может быть, это кружились их головы, опьяненные ослепительной удачей, небывалым подарком судьбы.

Восемнадцатого марта 2000 года в 10:00 у Надежды зазвонил телефон. Голос в трубке произнес:
— Мадам, карета подана, ждет вас на автобусной остановке, на территории лечебного учреждения.
— Мерси, — ответила она. — Буду через пять минут.
Надежда прихватила собранный заранее пакет, набросила пальто, взяла сумочку, бегло оглядела себя в зеркало и вышла из номера. В условленном месте ее ждал белый Mercedes-Benz 190 модели. Владимир стоял, облокотившись на сверкающее в солнечных лучах авто.
— Нехило, — указывая на машину, сказала Надежда.
Владимир нежно поцеловал ее в щеку, открыл переднюю дверь, предлагая садиться. Машина, бесшумно, помчалась в сторону города.

Квартира — на третьем этаже. Две размашистых «сталинских» комнаты, большая прихожая с трюмо в полный рост...
— Надюша, раздевайся, девочка моя, я тебе помогу.

Снял с нее пальто,  обнял; поцеловал — уже в губы, нежно и медленно.

— Проходи в комнату, не стесняйся... чувствуй себя, как дома.

Надя переобулась в тапочки из своего пакета и вошла в большую комнату. Трудно описать ее ощущения, когда на столе, в роскошной хрустальной вазе, сияющей в теплом свете двух свечей, она увидела изумительный букет гербер. Стоит ли говорить, что это были цветы из ее сна. На столе стояла бутылка шампанского, ваза с фруктами, конфеты. Затем ее взгляд скользнул на окно, и она, не выдержав, воскликнула:
— О Боже, Володя, какая красота!
На окне сиял букет ослепительно-белых подснежников в чудесной вазе, и казалось, на листочках застыли капельки счастливых слезинок.
— И это все для меня? — тихо, с восхищением спросила Надежда.
— Для тебя, любовь моя. Я ведь все помню. Помню, что ты трепетно относишься к появлению первых подснежников, помню, что завтра твой день рождения, да к тому же юбилей, если не ошибаюсь… Но завтра еще впереди, а пока — прошу к столу.
— Володя, одну минуту. Где у тебя ванная?
Он указал. Надя зашла в ванную, помыла руки, поправила прическу. Еще раз оглядела себя. Затем вышла и села за стол, напротив Владимира. Она смотрела на него и удивлялась тому, что он практически не изменился с момента их последней встречи в Тюмени. «Прошло-то уже ни много ни мало пятнадцать лет, а он все такой же красавец, разве что поседел. Но седина только придает ему мужественности», — решила Надежда.
Владимир между тем разлил шампанское и протянул Наде ее бокал:
–– Что ж, давай за встречу. За нашу вторую встречу.
Надежда молча чокнулась с ним, они выпили.
Владимир сказал:
— Я особенно много не готовил, основной стол у нас завтра, хорошо? А если хочешь, отметим твой юбилей в ресторане.
 — Нет, лучше дома, — сказала Надя.
— Воля ваша, — улыбнулся Владимир.
Шампанское немного ударило Надежде в голову. Владимир вновь налил по бокалу:
— Давай на брудершафт?
— Давай.
Володя подошел к ней, их руки скрестились, они одновременно отпили, и Володя, вдруг горячо припал к ее губам.
Словно огненный вихрь закружил Надежду, ноги ее подкосились, а Владимир подхватил ее и куда-то понес на руках.
— Мне нужно в ванную, — слабым голосом произнесла Надя.
Владимир не возражал.
В скором времени она вернулась. Владимир заворожено смотрел на любимую женщину. Он не мог более сдерживать своего желания — он привлек Надежду к себе, и они предались любви.
— Боже мой, как ты прекрасна, — не уставал горячо повторять он. Она хоть и молчала, но ее сердце говорило, то же самое ему. Эта ночь казалась бесконечной.
Утром Надежда не узнала себя в зеркале. На нее смотрело счастливое румяное светящее лицо помолодевшей женщины. Владимир еще спал. Надежда прошла на кухню, убрала со стола, приготовила кофе. Через некоторое время они завтракали. Надежда расспрашивала Владимира о его жизни. Свой рассказ он начал так:
— Семь лет назад умерла моя жена. Что тут сказать. Это была единственная в мире женщина, с которой я мог говорить, единственная женщина, которая меня понимала. Мы были не только мужем и женой, мы были друзьями — что может быть важнее в отношениях? После ее смерти я тоже умер... Аня была врачом. Как только стало известно о катастрофе в Чернобыле, она сразу же, не раздумывая, поехала туда. По-другому она просто не могла. Ну, а дальше понятно: радиация, облучение и все такое. Врачи боролись за ее жизнь, но… Она умерла в 93-м… Не знаю, где я был, что со мной было. Если бы не дочь, я бы не сидел сейчас с тобой здесь. Она меня просто спасла. А так, что еще тебе рассказать… В 1991-м я уволился в запас, создал Частное охранное предприятие. Там работали, да и сейчас работают мои военные друзья. Вначале были трудности, но потом дело пошло. Клиентура у нас богатая, так что с деньгами проблем нет. Дочери я купил квартиру в Италии, да и себя, как видишь, не обидел, Владимир усмехнулся.
 — Вот так и живем, — завершил он.
Надежда слушала внимательно, а на языке у нее вертелся вопрос, который она никак не решалась задать. Владимир вдруг как-то по-особому, пронзительно посмотрел на нее и сказал:
— Во второй раз я не женился.  Было несколько прецедентов, но… Я не… хотел. Второй такой женщины нет на свете.
Взгляд Володи при этих словах стал глубок, задумчив. Он смотрел на Надежду, и его глаза словно проникали в самую глубину ее существа.
— Понятно, — только и сказала Надежда.
— Ну что, еще по чашечке? — неожиданно весело спросил Владимир. — Или чего-нибудь покрепче?
—  Чуть-чуть можно, — улыбнулась Надежда.
Володя принес бутылку бордо, разлил, протянул бокал Надежде.
— За нас, любовь моя.
Они выпили. Потом Владимир сказал:
— Слушай, Надюш, мне нужно на работу съездить ненадолго, я могу тебя одну оставить? Здесь есть библиотека, правда, небольшая; если дружишь с интернетом, включу тебе компьютер. Вернусь буквально через пару часов. Дождешься?
— Не волнуйся, Володя, я никуда не денусь. Но все-таки запри меня покрепче, со смешинкой в глазах ответила она, — вдруг украдут. С интернетом, конечно, дружу, но лучше что-нибудь почитаю. Возвращайся скорей, буду очень  скучать.
Три часа спустя Владимир вернулся. Когда Надя открыла ему дверь, он вручил ей букет алых роз, крепко обнял и поцеловал ее. В его отсутствие Надя прибралась в квартире, но готовить ничего не стала, поскольку не знала предпочтений хозяина. Цветы Надежда поставила в вазу.
 Этим людям было невероятно хорошо вдвоем, они не замечали хода времени и никак не могли наговориться. К реальности их вернул только звонок в дверь.
— Не волнуйся, — успокоил Владимир. — Это из ресторана ужин прибыл.
Он вышел; слышно было, как он в прихожей открывает дверь и расплачивается с курьером, потом относит обед на кухню.
Надя заглянула в ванную, где зеркало вновь показало ей, как она похорошела за время, проведенное с Владимиром.
Когда она вошла в большую комнату, на столе уже красовались блюда с салатами, рыбное ассорти, красная и черная икра в хрустале. Вскоре появился Владимир; нежно поцеловав Надежду, он спросил:
— Любимая, что будем пить?
— Разве что вина немного…
— Вина — само собой, но по случаю такой встречи можно и коньячку, я думаю.
И Владимир поставил на стол бутылку Hennessy. Разлил, они чокнулись.
 — За нас и нашу любовь\», — произнес он.
Надежда поддержала.
После того как был выпит коньяк, Владимир принес горячее, стали ужинать. И вновь они говорили и говорили без конца. Пришла очередь Надежды рассказывать о своей жизни. Свою историю она начала так:
— Да у меня, собственно, ничего интересного... С мужем я развелась — уже три года назад. Из Молдавии пришла телеграмма, что его мать тяжелобольная, он немедленно вылетел туда. Мать вскоре умерла, а Олегу досталось наследство, все родительское хозяйство вместе с домом. Он звал меня в Молдавию, хотел, чтобы я жила с ним в этой чужой для меня стране… Я отказалась. Он встретил там хорошую женщину, замечательную хозяйку, так, по крайней мере, он говорил. На этом наши отношения закончились.  Я благодарна ему за наших детей, У меня, если ты помнишь, их трое. И уже шестеро внуков.
В общем, жаловаться не приходится… Я всегда жила для детей, хотела, чтобы они были счастливы. Мои мечты сбылись — дети нашли себя в этой жизни. Володя и Марина занимаются бизнесом; младший, Алеша, трудится на государственной службе. Он свободно владеет английским языком, объездил почти весь мир, дважды побывал в Австралии, про США я и не говорю; бывал и в Азии. Богатства особого не нажил, но на жизнь хватает. А я… Я ничего не нажила, кроме детей и внуков. Во время перестройки у меня было частное семейное предприятие, мы даже построили станцию техобслуживания в Перми, — Надя засмеялась.
 — Меня за нее хотели убить, представляешь? Я даже вынуждена была бежать из России.  В итоге станцию забрали крутые ребята, бизнес рухнул… Ничего не осталось. Квартиру, в которой я сейчас живу, купил мне младший сын. Квартиру в Ноябрьске я продала. Деньги за неё сын не взял, я их потратила на внуков, на себя я так и не научилась тратить деньги. Сама на пенсии, подрабатываю бухгалтером в районной поликлинике. Зарплата мизерная, но вместе с пенсией более чем достаточно. А если что — дети помогают. Так что не жалуюсь.
Надежда улыбнулась.
— Да, — произнес Владимир. — Досталось тебе в жизни, но теперь пришла пора и отдохнуть, не так ли?
— Отдохнуть? — Надежда улыбнулась. — Знаешь, мне так говорили мои дети незадолго до моей вынужденной эмиграции…
Владимир сказал:
— Я думаю, нам пора лечь, завтра у нас с тобой праздник, не забыла?
Надя первая легла в кровать — безусловно, в пеньюаре… Володя пришел чуть позже. Повернулся к ней, нежно обнял ее и незаметно снял с нее пеньюар.
Сдерживать себя более он не мог. Он прижал ее к себе, стал страстно целовать. И снова вихрь страсти закружил их в объятиях друг друга, унося в бездонный океан наслаждения. Володя знал не только потаенные уголки женской фантазии, но умел их свободно и очень нежно воплотить. Надя поднималась на вершину блаженства и падала в самую пропасть бесчисленное множество раз, забыв себя, дом, и все на свете.
Электронные цифры настенных часов показывали пять утра, когда Надя, обессиленная и безмерно счастливая, вышла из ванной. Володя спал, едва прикрывшись простыней. Его сильное тело в потоке света, падающего из коридора, скрывало возраст, и если бы не седая голова на подушке, то можно было бы подумать, что ему от силы лет тридцать!
Она прилегла рядом и снова уснула
— Как такое могло случиться, — кружились мысли. — Казалось, какие-то неведомые силы нами руководят. Неужели я ему нравлюсь? Он еще как мужчина молод, а я женщина в летах. Ладно, незачем строить иллюзии. Пока я ничего не теряю. Такого наслаждения я никогда в жизни не испытывала. Ну, все, пора спать...
Разбудил Надю пьянящий, самый утренний из всех возможных, запах кофе. Она открыла глаза.  Перед ней с красивым подносом стоял любимый.
— Володя, хороший мой, давай я все же поднимусь с постели, пойду, припудрю носик.
— Хорошо, родная моя, жду в зале…
Надя, счастливая, довольная, зашла в ванную комнату, освежилась, слегка подкрасила губы, оделась в легкое лиловое платьице и зашла в залу.
На столе стоял новый красивый букет цветов, фрукты, конфеты, бутерброды, небольшая бутылка шампанского.
— Моя любимая, дорогая, — Володя нежно обнял Надю и поцеловал в губы. — С юбилеем тебя, присаживайся, девочка моя!
Он подошел к ней сзади, повесил ей на шею золотой кулон с рыбками, усеянными точечками изумрудов.
— Володенька, какая красота, спасибо тебе, Как все неожиданно,
 Надя не могла удержаться и, как девчонка, завертелась перед зеркалом. — Господи, за что мне все это!

Они сели за стол, Володя разлил шампанское. Подал фужер Наде.
— С юбилеем тебя, моя любимая, здоровья тебе и будь счастлива со мной!
— Спасибо, мой дорогой, не думала, что такой праздник меня ожидает...
Сама, конечно, подумала: «Интересно, что он имел в виду, когда произнес: будь счастлива вместе со мной», но спрашивать не стала: не заострять внимания, пусть само управится, прояснится...
          Они закусили, съели по бутерброду, выпили чай.
— Наденька, как ты предлагаешь дальше праздновать, может быть, в ресторан пойдем?
— Нет, дорогой, думаю, мы после обеда поедем в санаторий, завтра с утра у меня процедуры, а сегодня вечером там потанцуем. Ресторан оставим на потом.
— Как скажешь, хорошая моя. Тогда я больше пить не буду. Наверное, ты права, рестораны у нас с тобой, я полагаю, еще будут. Я так и не понял, где ты сейчас живешь?
— Я живу в Химках; квартиру эту, я уж тебе говорила, купил мой младший сын, Алексей. Как ты понимаешь, оформлена она на него, так что я на сегодня «бомж»!
Засмеялись — оба, весело и беззаботно...
— Шучу, конечно, мы с Алешей друг другу доверяем!
Зазвонил телефон,  о котором Надя и думать забыла. Взяла трубку, включила громкую связь.
— Мамулечка, родная моя, с юбилеем тебя! Здоровья тебе, женского счастья и живи долго-долго! Я очень тебя люблю. Приехал в санаторий с букетом цветов, а тебя нет. Мамулечка, ты где???
— Алешенька, здравствуй, спасибо за поздравление; не волнуйся, я у подруги, вечером возвращусь в санаторий. Цветы оставь в сестринском кабинете, вечером я заберу.
— Я так уже и сделал, хорошо, мамулечка, заеду во вторник. Марина и Володя тоже до тебя не могли дозвониться. Обнимаю тебя, мамулечка, еще раз с праздником! До вторника!
Через короткое время вновь зазвонил телефон. Марина поздравила маму с юбилеем. Поздравил и Володя, а также внук Саша и внучки.
Снова посмотрели друг на друга влюбленные и засмеялись — так легко, как уже давно не доводилось.
— Замечательные у тебя дети, Надюша, я вижу, — голос «подруги» был особенно нежен. — Алексей-то уж точно!
— Да, Володя, ты прав — дети такие, поэтому я счастливый человек!

Следующая неделя пролетела незаметно. Надя с Владимиром виделись дважды в день, после обеда и вечером после ужина. Все дорожки на территории санатория были истоптаны ими, казалось, что они уже звенят и светятся. Погода стояла прекрасная, безоблачная — специально для долгих прогулок и разговоров обо всем на свете. Влюбленные и вправду все никак не могли наговориться, как будто за все время, что они не виделись, у них накопилось бесчисленное множество тайн, которые они могли поведать только друг другу. Вспоминали свою юность, Казахстан и еще массу всего.
В пятницу Володя уехал домой. А в субботу днем позвонил Надежде:
— Мадам, карета ждет вас у главного входа.
–– Благодарю вас, — улыбнулась Надя.
Она собрала пакет, взяла сумочку и полетела к любимому, как на крыльях. Он вышел из машины, принял у нее пакет с сумочкой, нежно поцеловал, открыл для нее дверь, и Надя села на переднее сидение. Вскоре они уже поднимались по широкой лестнице на третий этаж. Владимир дважды повернул в замочной скважине ключ, и Надежда оказалась в уже знакомой, почти родной квартире. Здесь царил уже особый, тонкий, едва уловимый аромат их любви. Владимир помог Надежде раздеться и сказал:
— Ты располагайся, а я пойду, поставлю машину в гараж. Я мигом.
Надя вошла в большую комнату. Везде был образцовый порядок, на столе  снова цветы (на сей раз белые розы), фрукты, конфеты.
— А вот и я, — возвестил вскоре вернувшийся Владимир. — Еще буквально пару минут.
Надежда села за стол. До нее донесся плеск воды из ванной. Через несколько минут явился Владимир. Он как-то нервно поцеловал Надежду и сел напротив за стол.
— Итак, — сказал он, — что будем пить?
— Может быть, просто чай или кофе?
— Как прикажешь, хорошая моя, — улыбнулся Владимир.
Он вышел и вскоре вернулся со всем необходимым. Кофе они пили молча, внимательно рассматривая друг друга. Надя думала о том, что Владимир сегодня ведет себя несколько необычно, а Владимир размышлял о том, как лучше сделать ей предложение. Наконец он нарушил молчание:
— Давай все-таки выпьем по бокалу шампанского, если не возражаешь. Есть повод.
— Ну, раз есть повод, то, конечно, давай, — с улыбкой произнесла Надежда.
Володя вышел на минутку. Вернулся, в правой руке держа букет белоснежных подснежников, на листьях которых красовались росинки. В левой руке виднелась ювелирная коробочка. Подошел к Наде — она сидела на стуле за столом. Встал на одно колено:
 — Надюша, выходи за меня замуж! — опять, кажется, во второй раз в жизни, его голос дрогнул...
Он подал ей букет подснежников и, раскрыв коробочку, достал колечко, все в искорках изумрудов.
Надя растерялась. Такого поворота событий она не ожидала...
— Володенька, солнышко мое, по-моему, ты поторопился... По моему твердому убеждению, я не совсем тебе достойная кандидатура. Ты еще молод, прекрасен собой, спортивен; как мужчина — силен и великолепен. А я, кто я? Женщина в возрасте, бесприданница; ты еще встретишь молодую, себе под стать женщину, можешь еще и ребенка родить.
— Любовь моя, что ты удумала! Я уж тебя однажды потерял. Не зря же нас Бог снова свел. Этот шанс я не хочу упускать. Что касается ребенка, у меня его уже не будет. Так ты выйдешь за меня или нет? Прошу тебя, ответь...
На сей раз его голос звучал твердо. Надя — подумав еще чуть-чуть — взяла колечко и надела его на палец правой руки.
— Надюша, обещаю, я сделаю тебя счастливой, ты никогда не пожалеешь.
Когда шампанское было выпито, он нежно подхватил свою любимую на руки и понес в спальню.

Они были счастливы…

   
                Бегут счастливые лета. -

На берегу небольшого озера расположился красивый, утопающий в зелени поселок Жаворонки. В одном из живописных двухэтажных домиков жила маленькая старушка — впрочем, выглядела она лет на десять моложе своих почти семидесяти пяти — с добрыми серыми глазами, все такая же быстрая, шустрая, какой ее знали близкие и знакомые долгие годы. Ее муж, такой же быстрый и трудолюбивый старичок, постоянно ходил по двору и с удовольствием — как и всегда в работе — наводил порядок. Сад их был ухожен и необычайно красив.
Надежда Васильевна — это, конечно, была именно она, любила сидеть на крыльце своего уютного домика, особенно когда разъедутся все внуки и правнуки и уже ничто не нарушит покой ее мыслей. Она внимательно всматривалась в озерную даль, особенно в осенние дни, когда дул легкий ветерок и тихие волны наводили на воспоминания о ее долгой жизни. В эти минуты она невольно думала о прожитых годах. Сейчас, спустя много лет, ей не верилось, что это была ее дорога, такая печальная, но, несмотря ни на что, в результате - счастливая. Кажется, что она прожила не одну, а несколько разных и таких долгих жизней — разве может один и тот же человек вынести столько страданий, а потом нежданно, в шестьдесят лет, обрести  женское счастье? И в ее жизни было, как ей казалось, почти все, что положено пережить  человеку.
Вместе с Зарецким они воспитали достойных, трудолюбивых детей. Хотя, что уж там, иногда Надежда Васильевна желала бы их видеть чуть-чуть другими. Она бы соединила и разделила на троих в равной доле благородство души, интеллигентность, аналитический склад ума, целеустремленность и глубокую порядочность Алексея. Математический склад ума, профессионализм и знания, железную хватку, умение достигать своей цели любыми средствами, непомерную увлеченность ради получения адреналина, строптивость Марины. Щедрость души, честность и доброту, трудолюбие и общительность Володи, и получилось бы то, что хотела бы она видеть в   каждом своём ребёнке. Но таких чудес нет, да и быть не может. Ну и пусть, думала Зарецкая. Главное, чтобы и внуки, и правнуки жили также достойно, были добропорядочными людьми и заслуженно радовались жизни, как и её дети. Коммунизма в семье, как Надежда мечтала когда-то, не получилось, но в любом случае, её дети, если будет в том необходимость, в трудную минуту обязательно помогут друг другу. Это Надежду Васильевну  радует и утешает.
Женскую долю своего времени — горькую и неуютную — испила она до дна, но ведь и счастья досталось потом! И грех на судьбу жаловаться: всего Надежде досталось с избытком. И способности плодотворно трудиться, и терпения, и железной выдержки, и огромной силы воли. Да и женской мудростью и материнской нежностью не обделил Бог, как ни крути. Вот уже Надежде Васильевне исполнилось 75 лет, и она с уверенностью может сказать: «Я сполна выполнила свое предназначение в жизни как женщина и как человек. Мне повезло в том, что большую часть времени меня окружали добрые, отзывчивые и надежные друзья. В трудные минуты жизни меня поддерживали. И я, в меру своих возможностей, не жалея сил и здоровья, всегда и во всем помогала людям».

        Свои воспоминания Надежда Васильевна Зарецкая хотела бы закончить такими пожеланиями, которые так ярко и праведно описала в своём стихотворении Любовь  Григорьева:

Мой Бог! Не забирай меня отсюда.
Хочу увидеть Новой Жизни чудо,
Хочу увидеть, как на всей планете,
Смеются старики, смеются дети.


Хочу увидеть, что исчезли вдовы,
Исчезли нищие, бомжи и все оковы,
Хочу увидеть, что нет брошенных детей,
Хочу увидеть лишь счастливых матерей.


Хочу увидеть, что нет брошенных живых,
Хочу увидеть счастье молодых,
Хотят того же Будда и Аллах,
Христос и я, простой земельный прах.


Мой Бог! Не забирай меня отсюда,
Как мне уйти, когда не явишь Чуда.
Я никогда покой не обрету,
Если от них, как жалкий трус сбегу.

Большего СЧАСТЬЯ и пожелать НЕЛЬЗЯ!


У Надежды Васильевны две внучки и пять внуков. Пятого долгожданного внука Володю ей подарил младший сын Алексей. Это был один из счастливейших дней ее жизни. Сегодня Володе уже десять лет — умный, находчивый, любознательный, трудолюбивый мальчишка уже очень похож на своего папу. Ее муж, Володя тоже в своей тезке души не чает. Когда он находится у них, для всех праздник.
— Наденька, — услышала она голос мужа, — Алеша не звонил?
  –– Звонил, — отвечает Надежда Васильевна. — Обещал во вторник приехать.
Вот уже более пяти лет Алексей руководит охранным предприятием «Вымпел». Вначале Владимир Ананьевич Гайдай, муж Надежды Васильевны, взял Алексея на работу в качестве своего заместителя, а когда принял решение уйти на заслуженный отдых, предложил Алеше должность начальника предприятия. Одновременно он ввел его в учредители с 40 % акций предприятия, 30 % осталось у Владимира Ананьевича и 30 % у его дочери, Елены Владимировны Моретти. Алексею очень нравится эта работа.
— Володенька, — зовет мужа Надежда Васильевна — Идем чай пить!
Они входят в дом. На столе уже ждут готовые бутерброды и дымящийся чайник.
— Тебе чай или кофе? — спрашивает Надежда Васильевна.
— Давай чайку, — отвечает Владимир.
Хотя можно было и не спрашивать. Они давно научились предугадывать желания друг друга. Привычка? Нет, они действительно стали одним целым.
Супруги заканчивают чаепитие, Надежда Васильевна прибирает со стола.
— Володенька, пойдем, посидим на улице, такая чудесная погода!
Муж соглашается. Они сидят в саду, держат друг друга за руки. Косые лучи осеннего солнца освещают их умиротворенные лица. Синева озера ослепительна.
«Родной мой, — говорит Надежда Васильевна, нежно глядя на супруга. — Спасибо тебе за счастье, которое ты мне подарил и продолжаешь дарить каждый день».
Супруги провели медовый месяц во Флоренции, где Надежда Васильевна чувствовала себя, как в раю. Но самым дорогим подарком для нее было их венчание в храме Святой Троицы в Сходне.
«В тот момент, — говорит Надежда Васильевна, — мне казалось, что мы превратились в единую точку на небесах».
И она нежно прижимается к любимому человеку. Единственно, как ей кажется, плохо то, что время летит стремительно, и ничего с этим не подделать.
— Ах, Володенька, — мечтательно произносит Надежда Васильевна, — где взять волшебную палочку, которая могла бы приостановить неумолимое время, несущееся со скоростью звука, хотя бы на мгновение…
       — Наденька, — говорит Владимир и нежно обнимает жену, — я тоже часто об этом думаю. И я уверен, что мы вместе найдем эту волшебную палочку и обязательно заставим время медленней идти. Я серьезно. И я верю в это, только благодаря тебе, твоей любви.
––– Спасибо тебе, мой родной за то, что ты есть, с нежностью и любовью говорит Надежда.
––– Что мы есть!  с умиротворением, произносит супруг.
               


 Иллюстрацию написала и подарила художница - Светлана Максимовская, она же писательница и поэтесса! Спасибо Вам, Светланочка, от всей души за помощь.