II Покровитель Мелиорак. 7. Атаман и его команда

       ЗАПРЕТНАЯ ГАВАНЬ.

       Часть 2.
            ПОКРОВИТЕЛЬ МЕЛИОРАК.
       Глава 7.
            АТАМАН И ЕГО КОМАНДА.

РАССКАЗЫВАЕТ ПЕТРИК ОХТИ.   

   Слишком неясным был наш с Лёкой план дальнейших действий, слишком бросались в глаза его изъяны. Слишком много было тех, о ком мы должны были позаботиться по эту сторону океана. Слишком много чересчур важных дел.
   - Да уж, вмешательство кого-нибудь могущественного, но хорошего, не повредило бы, - вынужден был признать Лёка.
   Некоторое время мы с ним двигались по лесу вверх. Вдоль дороги и реки с правой стороны.
   - И чего это Боба с нами не пошёл? – недоумевали мы. - Часть пути могли бы проделать вместе. Там, выше, есть мост.
   Мы с Лёкой стремились найти речку – приток притока того притока той реки, которая впадает в океан на южном побережье. По которой, по нашему разумению, Канеке должен был повести лодку Миче к этим местам, к дому Таена.
    Действительно, ощущение, будто Запретная Гавань – это гигантский горб в океане. С очень сильно смещённым в сторону запада центром. То есть, этой самой запретной и лесистой областью. Согласно карте Таена, с восточной стороны континента рельеф другой. Там нет Охранных скал и волшебников, стерегущих дорогу. Именно там, до самой здешней Вершинки можно встретить небольшие поселения в здешних, так сказать, Повыше и Серёдке. А также – храмы, охотничьи домики, пасеки, и рыбачьи лодки. Там же находились священные места почитания Мелиорака и Аринар. Со стороны Врат Сна за запретным лугом не было ничего такого. Лес был удивительно густым, вековые деревья – невероятно толсты и высоки, зверьё, если и пугано, то совсем чуть-чуть. Я подумал, и защитил себя и Лёку ещё и сезонным заклятием От Зловредных Насекомых. Это очень, очень древнее заклинание. Я горжусь тем, что знаю его. Наделил наши рюкзаки и сумки способностью самостоятельно упаковываться и пугать диких животных, которые могут польститься на нашу провизию. И обдумывал всё-таки возможность создания шапки невидимости. И на ходу бормотал магические формулы, которые мне могут пригодиться в таком важном деле. Лёка сердился на меня за это. Особенно его злило то, что я испытывал свои достижения на рукаве его правой руки. Больше не на чем было. Разве что на левом рукаве.
   - Хватит изгаляться! Я сам своей руки не вижу! До самого локтя!
   - В том-то и проблема, Малёчик! До локтя! А должен до кончиков пальцев не видеть. Самое главное, чтобы предмет, придающий тебе прозрачность, в тот же миг тоже стал невидимым. Пока не очень получается. Как-то не так. И ещё. Хочу, чтобы то, что человек держит в руках также никто не видел.
   - Чудила такой-сякой! Верни непрозрачность моей руке!
   - Ну потерпи, пожалуйста, ну что тебе стоит! Должен я ведь на ком-то тренироваться. Заметь, я не задерживаю движения, никому не мешаю, помню о защите и о сбивании со следа. И ведь тебе не больно, правда?
   - Меня пугает, что я как безрукий. А контрзаклятия, как Боба уже говорил, не имеется.
   - Я придумаю контразклятие. Ты же меня знаешь. Лёка, ты лучший художник на свете! Твои полотна для меня – свет в окошке! Ты же прямо как никто понимаешь, что в каждом деле надо совершенствоваться, оттачивать технику, стремиться к достижениям. Пожалуйста, возьми в руку палку. Я хочу попытаться сделать так, чтобы она тоже исчезла из виду. А то ведь знаешь, что может получиться? Тебя не видно, а твой рюкзак, к примеру, сам по себе над дорогой перемещается. Это непорядок. Надо чтобы человек стал невидимым в совокупности.
   - Кошмар! Как тебе удаётся уговаривать меня участвовать в твоих авантюрах? Ума не приложу. Ладно, давай палку. Но не вздумай повредить мой живой организм.
   Но в этот момент Лёке пришлось схватиться вовсе не старую ветку, что я протягивал ему. Он схватился за ружьё, потому что с той стороны, куда ушёл наш великан, раздались звуки боя.
   - Боба! – ахнули мы. И устремились ему на помощь.
   Нет, неверно.
   Ахнул Лёка. А я как раз закончил произносить только что придуманную формулу. И тут же об этом забыл, услышав, что творится в лесу. Слегка удивившись тому, что ружьё у Малёчка в руке мелькнуло и куда-то подевалось, я устремился вслед за ним Бобе на помощь. Что-то мне казалось странным в облике бегущего впереди Лёки, но задумываться над этим всерьёз было некогда. Особенно, когда мы неслись по мосту, топоча, как слоны и у всех на виду.
    Боба успел уже пересечь дорогу, и на него напали на той стороне. Он прятался в россыпи крупных камней у подножия заросшего лесом холма. И уже давно, всё то время, что мы с побратимом бежали сюда, сдерживал напор троих магов – успешно сдерживал! Я поразился мощи нашего Бобы – заклятия против него применялись неслабые. Но он на моих глазах смог справиться даже с Выхлопом Угара. Я слышал, что сам Киак Аррский пострадал от этого заклинания настолько, что полгода не мог ходить. А ведь это один из величайших магов в истории. Боба отвёл от себя опасность одним взмахом руки, мелькнувшей над камнями. И эта опасность, отражённая им, полетела на нас с Лёкой в виде густого серо – жёлтого мохнатого облака. Между нами и Бобой находились его противники. Увидев, что Выхлоп Угара угрожает их особам, они храбро сказали в три голоса: «Караул!» - развернулись и побежали прямо на меня и Малёчка. Ну, Боба, удружил! 
    Лёка, видя такое дело, воспользовался ружьём. Звук выстрела увяз в близком Выхлопе, как в вате. Однако, тот, в кого он целился, в этот момент споткнулся и упал на дороге, не пострадав от пули. Надо же, какое везение! Двое его товарищей налетели на нас и, в панике устроили рукопашный бой, совершенно забыв о магии. Надо признать, драться у чернокрылых получается неплохо. Но у меня получается лучше. Я обучался борьбе кусю, которую вряд ли знают на этом берегу. Через минуту двое паникёров лежали у моих ног, не шевелясь, а я кинулся, было, на помощь Лёке, но он и сам справился с тем, в кого промахнулся из ружья. Я видел, как волшебник, упавший на дороге выкрикнул что-то, призванное лишить противника оружия. И лишил. Из левой руки Малёчка выпала сабля, и звякнула о камни. Однако через миг колдун уже лежал в пыли без сознания. Словно получил по голове чем-то тяжёлым. Оказалось, что так и было. Воспользовавшись тем, что рука у него невидима, и ружьё в ней невидимо, хитрый Лёка обманул волшебника взмахом сабли в воздухе. Взмах он произвёл видимой рукой. И здорово стукнул его, отвлёкшегося, невидимым прикладом. Теперь я понял, отчего внешний вид моего дружка казался мне странным – он и впрямь выглядел безруким. Меня даже оторопь взяла.
   Тем временем Выхлоп Угара был развеян Бобой также легко, как до этого отражён. Наш великан высунулся из-за камней и сказал с чувством:
   - Спасибо, ребята!
   Камни здорово пострадали в магической битве, а Боба – ничего. Он имел вид усталый, запылённый и сконфуженный, но не был даже поцарапан. Он в испуге ринулся было к Лёке, который, по его мнению, нуждался в срочной медицинской помощи.
   - Лёка, ты ранен! Что они сделали? Где кровь? О, Малёчек!
   - Спокойно, - хохотнул мой дорогой друг. – Рука на месте, но она невидима. Приходится признать, что и Чудик иногда бывает полезен.
   И похлопал Бобу по локтю незаметной глазу ладонью. От этого наш великан забавно подпрыгнул с перепугу.
   - Я всегда полезен, - признал и я. – Тренируюсь в создании невидимости.
    Хотел было добыть что-нибудь, чем связать поверженных врагов. Но тут из-за камней, за которыми недавно прятался Боба, полезли человек семь, и все были в одежде чернокрылых волшебников. Да уж. Оставайся Боба по-прежнему там, плохо ему пришлось бы.
    Увидев такое количество враждебно настроенных заморышей, наша компания вынуждена была отступить в лес. По ту сторону дороги и реки Виляйки, которую Лёка упорно называл Вилюйкой, а Боба - Аринари.
    С этого момента начался самый настоящий кошмар. Он длился несколько суток, в которые мы не знали ни минуты покоя. Об этом нашем приключении поют песни и слагают сказки на этом берегу и на нашем. И, скажу я вам, истории сплошь небылицы. Ничего романтического не было в этом походе.
   Мы убегали и запутывали следы, как зайцы, прятались, как лисы, а нас, словно свора собак, преследовали чернокрылые волшебники в количестве десяти человек. Послано их за нами изначально было одиннадцать, но колдун, познакомившийся на дороге с Лёкой, был, вероятно, отправлен в госпиталь подлечиться. Легенды рассказывают о куче поверженных врагов. И да, мы хорошо потрепали эту банду, но, никого не зашибли насмерть, а всего лишь вывели из строя. Мы сразу договорились, что по возможности не станем причинять нашим преследователям сильных увечий. Нас бы потом совесть загрызла. Вы бы видели, кто противостоял нам! Такие малявки лет шестнадцати - восемнадцати. Видимо, их молодостью и неопытностью и объясняется такое большое их количество. Но они были довольно сильны. Одиннадцать против троих – это чересчур в любом случае. Да, мы сами не сильно ушли от этого возраста, но уверен, что эти ребята не пережили в своей жизни и четверти того, что пережили мы. Им пока ещё негде было оттачивать мастерство. Нам было их жаль. Поэтому перед нами стояла очень сложная задача: не угробив врагов, выжить самим, и как-нибудь отвязаться. Они с нами церемониться не собирались, действовали всерьёз и круто.
   Если верить Канеке, во Вратах Сна не столько много волшебников, сколько просто их потомков, тех, кто притворяется ими – вы же помните о вырождении. Слабосильные колдуны да учёные, посвятившие себя раздумьям о том, о чём понятия не имели. Миче разделался с одним из сильнейших магов, с тем, кто имел честь обитать в большом стеклянном доме. Спутники этого человека, тоже не из слабых, покончили с собой. Ещё несколько волшебников потерпели крушение у острова Разлучённых, когда привезли к нам на Верпту странное огненное создание. Судьба их неизвестна. Думаю, что посланы на это дело были отнюдь не слабаки – невиданным существом нужно было управлять, нужно было самим защищаться от него. Эти походы к берегам славной Някки очень подорвали силы чернокрылых людей. Повторю ещё раз – поэтому, скорей всего, и была послана по наши души такая большая команда не слишком опытных, но сильных и упорных юных волшебников. Учеников, выведенных на практику в леса. Как большинство молодых людей, они были очень изобретательны. По-настоящему силён, опытен, и мудр был в этой шайке их главарь. Не зная настоящего имени, мы прозвали его Атаманом.
   Нас гоняли по лесам всё больше по ту сторону дороги, что противоположна той, где находится Дикая Пасека. Несколько раз мы вплавь пересекали речонку, что могла бы стать началом пути на южное побережье. Но нельзя было сейчас решиться на сплав или движение в этом направлении: мы привели бы преследователей прямо к мальчикам, к Рики и Канеке. Подвергать наших детей ещё большей опасности мы не имели права.
   Выбирать направление не приходилось. Юг был для нас под запретом. На востоке – территория Покровителей. Пойти на запад значит попасть в лапы Моро и всех волшебников Врат Сна. Или подвести Таена. На севере Золотые холмы, сражаться на которых святотатство. Надо будет их обходить в направлении запада, если иметь цель затеряться в Больших горах. Но наша цель была на юге. И выходило, что мы как бы топтались на месте, надеясь добиться того, чтобы от нас отстали. Нормальные мужчины скажут сейчас, что это было, как минимум, не рационально.
   Мы то карабкались вверх по каменистым склонам, то прятались в глубоких ущельях. Нас то выгоняли в открытые долины, где хочешь – не хочешь, приходилось принимать бой, то мы таились в зарослях, наслаждаясь видом наших потрёпанных преследователей, что валясь с ног от усталости, рыскали под самым нашим носом и не находили нас. Большой рост Бобы создавал, конечно, определённые трудности. Но я оторвал правый рукав от Лёкиной рубашки и заставил Бобу в критических ситуациях класть его на макушку. Силы заколдованного рукава не хватало на всего великана – всё-таки, я ещё не настолько освоил нужные формулы. Поэтому мы имели дело с нижней половиной Бобы. Посмотришь так на нашего товарища – и в дрожь кидает. Но продолжать опыты с невидимостью у меня не было ни сил, ни времени. Однако, ничто не мешало мне размышлять над этим вопросом по пути.
   Зная о том, какое ужасное впечатление производит на нас с Лёкой его половина, Боба однажды выскочил из кустов к нашим преследователям, и разогнал их своим потрясающим видом. Когда он вернулся к нам, я уже оправился от контузии, причинённой мне Атаманом, и смог позаботиться о достойной защите.
   Скажу вам, ребята проявили себя в этой гонке так, что несомненно заслужили уважение современников и потомков и место в бессмертном эпосе народов Винэи. Без Бобы шайка из десяти магов, конечно, справилась бы со мной и Лёкой. Бобу ставили в тупик только сравнительно новые заклинания, те, что были изобретены в те семьсот лет, что он спал в недрах Цветной горы. Но как раз с этими спокойно управлялся я. И даже заподозрил, хоть это и не скромно, что, может, неспроста заморыши стремились меня убить, может, я и в самом деле, один из сильнейших магов нашего берега. Надо спросить у Аарна.
   Мы с Бобой всеми силами пытались оберегать Лёку, не волшебника. Куда ему с саблей против колдовства! Но вы же помните, что он приволок с собой рюкзак, полный разных контрабандных штук, оружием и приспособлениями с этой же самой Запретной Гавани. И не только рюкзак был полон, но и его бездонные карманы. Разумеется, со всем этим племянник дяди Тумы обращался умело. Замечательный арсенал! Я радостно наделял полезные инструменты разнообразными новыми свойствами. Например, коробочку с Крайне Вонючим Газом я чуть усовершенствовал – и теперь её можно было использовать многократно. Но тут произошёл конфуз. Потому что у Лёки имелась очень похожая коробочка с Временно Ослепляющим Свечением. Я собрался было наделить её квакательным свойством, чтобы она ещё и пугала тех, кого ослепила. А перепутал! И придал эту особенность Крайне Вонючей коробке. И тут же провёл испытания. В общем, мы втроём так драпали от дико воняющей при каждом кваке контрабандной штуки, как не удирали от наших десятерых преследователей.
    Утешило одно, что они, бегущие за нами, как раз попали в область Крайне Вонючего Газа, и, сбитые с толку кваканьем и скачками коробки, на некоторое время задержались в том месте. Коробочку они уняли и взяли с собой, однако, я сохранил над ней свою власть. И наша троица очень веселилась ночью, слушая из-за скалы вопли, проклятия и кваканье. Конечно, они уничтожили полезное изобретение, но провоняли при этом так, что мы чуяли их приближение издалека, словно лесные животные.
   Сначала нам было весело обсуждать, каким дополнительным свойством наделить то или иное изобретение заморышей. Потом мы настолько устали, что уже не проявляли особой фантазии. Чаще всего я просто делал их многоразовыми и возвращающимися к хозяину. И удивлялся расточительности здешних магов: как они сами не додумались до этого? На что наш таможенник ответил, что это потому, чтобы воры и бандиты покупали контрабанду больше и чаще. И платили деньги за новое и новое магическое оружие. Производители рассчитывают на доход.
   - Давай, Петрик, придумай, как сделать вот это весело летающим вокруг.
   - Но это же обычные бомбочки, взрывчатые шарики. И вспомни, мы никого не хотели сильно калечить.
   - Взрывчатые шарики будут весело порхать вокруг чернокрылых, пищать и рычать. Магам придётся затаиться и не двигаться. Они потеряют время, а мы успеем спрятаться в ущелье.
   Боба тихонько рассмеялся: ему понравилась идея. Он уже представил, как оставшиеся семеро преследователей остолбенеют среди поляны и будут торчать там несколько часов подряд. Откуда им знать, какими ещё новыми свойствами наделены шарики? А стоит им попытаться уничтожить бомбочки – они взорвутся. В общем, всё так и вышло. Благодаря новым свойствам всем известного оружия, нашей троице удалось здорово оторваться от настырных врагов и немного отдохнуть. Отдохнули и наши преследователи в окружении этих опасных предметов, которые порхали, кружились, хохотали, пищали, рычали и подвывали вокруг. И этим нагнали на них большого страха. Тем более, что смешливый Боба нарисовал на синих бомбочках красной жидкой глиной жуткие рожи. Однако, сильный взрыв, звук от которого мы услышали в нашем убежище спустя несколько часов, сказал нам, что отдых закончен – наши недруги как-то справились с головоломкой.
   Да, к этому моменту их осталось семеро. Трое выбыли из их сплочённых рядов. Один с сильной контузией. С другим получилось интересней. Никому не пришло в голову, что жуткая рана на бедолаге – всего лишь иллюзия, созданная мной. Парнишка и впрямь чувствовал себя неважно – для достоверности я его малость поцарапал в недавней схватке. Но не настолько, по его мнению, чтобы отправляться в больницу. Я слышал, как он ругается с Атаманом, требуя оставить его в отряде. Но тот был непреклонен. Я подглядывал с высоты и видел, как Атаман влил в мальчишку какое-то зелье, потом водрузил его на вьючную лошадь, на другую посадил второго пострадавшего, дал им в провожатые третьего парня, тоже слегка раненого и перевязанного, и отправил их всех к докторам.
   Этим поступком он завоевал моё уважение. Ведь мог бы оставить их в лесу, в палатке, без всякой помощи до конца операции. Или вообще, прикончить, чтоб не задерживали. Собственно, я и подглядывал с высоты для того, чтобы не допустить подобного. Я уже привык считать, что чернокрылые люди лишены всяких моральных принципов. Оказывается, не все. В какой-то момент Атаман резко поднял голову и увидел меня, уже отползающего в заросли, и мы с ним замерли, уставившись в глаза друг другу. И, ничего не сделав, отвернулись и разошлись каждый в свою сторону.
    - Оно тебе надо было – ещё волноваться, кто и как там с кем поступил, - ворчали мои товарищи, встретившие меня неподалёку. Они не одобряли этой моей вылазки. – А если бы Атаман что-нибудь сделал с тобой?
    Теперь волшебники Запретной Гавани, лишившись лошадей, несли на себе весь свой груз. Мы же двигались налегке и очень голодными. Наши запасы кончились. Охотиться у Бобы просто не было времени, а дичь вся разбежалась от громких звуков и вспышек. Мы подкрепляли свои силы ягодами и плодами, которые великан опознавал, как съедобные, а также листьями зимпуры пурпурной, которые теперь пришлись по вкусу даже Лёке. В прошлый раз Лёку скрючило, когда он всего лишь понюхал листок. Из этого можно было сделать вывод, что он тоже сильно устал и ослаб. Я решил, что пришло время опуститься до воровства.
   - Если мы лишим чернокрылых их припасов, им придётся несладко, они устанут и ослабнут не меньше нашего, - аргументировал я своё решение.
   Но легко сказать, а как сделать?
   - Очень просто, - хихикнул Малёчек. – Давай, Петрик, переложим все вещи в Бобин рюкзачище.
   - И что, я один буду всё за вас таскать? – возмутился великан.
   - Временно. Потом мы с Чудилой будем таскать за всех нашу еду. Которая пока не наша, конечно, но обязана таковой стать.
    В отличие от Бобы, я сразу понял, чего хочет Лёка, знающий меня, как облупленного. Видите ли, я увлекаюсь самым интересным во всей науке колдовства – бытовой магией. Ребята надо мной смеются, говорят, мол, это магия домохозяек, но где бы они были без неё?! Даже вот и сейчас я придавал новые свойства старой контрабанде не просто так, а при помощи этих самых бытовых заклинаний. Вам кажется, они примитивны и просты? А вы попробуйте заставить сервиз на двенадцать персон правильно расставиться на столе вместе со всеми столовыми приборами! Ага! Вот то-то же! Всё это довольно сложно и даётся не всякому. Бобу, например, мои упражнения чрезвычайно впечатлили. Он всё твердил, что его Вара тоже увлекается такими вещами. Я прямо проникся к ней симпатией после таких его слов. Так вот, в самом начале, когда ещё только осваивал эти интереснейшие заклинания, я научился тому, что очень облегчало наш с Миче быт в нашем первом кошмарном приключении. Мы тогда пробирались горами к родителям в Някку, по бездорожью конца зимы, в холод и сырость, такими слабыми и больными, что еле выжили. И я научился придавать рюкзакам и мешкам способность собираться самим. Правда, был моём заклинании маленький изъян: вместе с положенными вещами внутрь затягивались головные уборы с наших (и не только с наших) голов. Потом приходилось их выуживать вручную. Но это мелочи.
   В общем, мы с Лёкой оставили чрезмерно большого Бобу в засаде, а сами прокрались поближе к преследователям в час, когда они собирались перекусить. И раскрыли пошире рюкзаки. Стоит ли говорить, что продукты, разложенные и не разложенные у костра, мигом втянуло в нутро наших заплечных мешков. Втянуло также и форменные колпаки чернокрылых людей - ну что я мог поделать? Я не работал над усовершенствованием заклинания Самостоятельной Упаковки. Те колпаки что не втянуло, некоторое время летели за нами с Лёкой, когда мы с ним удирали в сторону засевшего в кустах Бобы, приготовившего ради встречи какую-то непостижимую древнюю магическую каверзу, призванную задержать и, по возможности, вывести из строя хоть кого-нибудь из преследователей. 
    Каверза удалась, и ещё один участник погони стал нам не опасен. Это был угрюмый парень. Он не нравился ни нам, ни Атаману, ни своим товарищам. Так что его не было особо жалко. Он был контужен Бобиным заклятием и вёл себя, как дурачок, смотрел бессмысленно и издавал разные громкие звуки. Теперь мы всегда могли знать, где находится команда Атамана. Парень здорово усложнял их жизнь. А мы порой из дичи становились охотниками. Нашей задачей было вывести из строя их всех, заставить убраться восвояси, и самим смыться с этого места, пока не пришло подкрепление. Как перестать быть объектом охоты, мы придумать никак не могли. И опасались, что Атаману пришлют в помощь свежих и бодрых волшебников.
    Мы снова то меряли шагами места обитания Познавших Всё, то даже переходили на бег. То прятались в сырых болотах, то висели на крутых склонах. Лишившиеся провизии маги проявили упорство и ужесточили преследование. Мы не знали покоя. Мы по-прежнему не хотели гибели этих юнцов. Я вам даже скажу почему. Мысль о Рики и Канеке не давала нам покоя и давила на совесть: наши мальчики могли бы дружить с магами, не намного старшими их.
    Чем дальше, тем больше нашу компанию мучил вопрос: почему нас постоянно держат справа от дороги, если стоять спиной к Вратам Сна? Стоило нам двинуться к северу, шестеро магов наизнанку выворачивались, чтобы отогнать нас южнее. Из вредности я сказал:
   - Давайте-ка, посмотрим, что там, за дорогой?
   - Давай, - зло сверкнул глазами Лёка.
   - Поумерь своё любопытство, Чудила, ты на ногах не стоишь, - покачал головой Боба. Но я закусил удила. Мне хотелось как следует побесить Атамана.
   На самом деле, Боба был прав. Я, как самый низкорослый и тонкокостный в компании, первый выбился из сил. Жуткая гонка доконала меня. Мы не спали уже двое суток, и при этом постоянно были в движении. Постоянно то отражали атаки, магические и обыкновенные, то нападали сами. Негодяйские чернокрылые мерзавцы висели у нас на хвосте, а мои товарищи приноравливали скорость своих шагов к моей. Утешало одно: юнцы Атамана и сам он были измучены не меньше нашего.
    - Чудилушка, давай, думай, как избавиться от чернокрылых, - уговаривал меня Лёка. Он, как и все, считает, что у меня мозги устроены не так, как у людей, и я всегда могу что-то придумать в сложной ситуации.
    А я и придумывал раньше, но в таких условиях, когда каждую минуту заботишься только о том, как выжить, не очень у меня получалось. Какие-то смутные мысли бродили в голове, но тут Атаман устраивал очередной бумс – и всё вылетало напрочь.
   - Может, их всё-таки кокнуть? - предложил потерявший терпение Боба. Но тут же добавил: - Хотя жалко паразитов. Маленькие, дохленькие…
    - Ты глянь, что творят дохленькие, - Лёка показал великану правую руку, на которой от плеча до кисти краснела тонкая неглубокая ранка и страшный на вид синяк по всей её длине.
    Что-то я вспомнил всвязи с правой Лёкиной рукой, лишённой рукава. И сразу забыл.
    - Болит сердце за Вару, - запричитал Боба, - за ваших двух мальчиков, за Таена вашего и за этого Миче. Ни разу не удалось провести обряд Обращения к Зениту!
    Это правда. Каждый полдень мы проводили в занимательной борьбе с Атамановой шайкой. И если у Бобы болело сердце, представьте себе наше с Лёкой состояние. Речь шла о моих братьях! О тех, кто мне дорог безмерно!
    На исходе какого-то дня мы в жутко мокром и грязном виде вылезли из болота. Всё-таки по ту сторону дороги, куда нас никак не желали пустить. Мы уже довольно долгое время кружили здесь, и мои товарищи не понимали, чего мы этим достигли, зачем нам в эти места, чем эта сторона лучше той, и какого лешего я завёл их в болото. Эти леса ничем не отличались от тех лесов, что южнее дороги. Разве что, переходя её, заметили, что с тех пор, как мы видели дорогу в прошлый раз, по ней либо пронеслось целое войско, либо спешно эвакуировался на повозках город средней величины – до того она была взрыта и разбита.
    - Что бы это значило? – озадачились мы.
    Но размышлять о передвижении заморышей у нас совершенно не было времени. Мы бросились в лес по другую строну и, как я уже говорил, в конце концов, попали в болото во время дождя. Очень неприятно.
   Глядя на распухшую Лёкину руку, я признал, что хочешь – не хочешь, но если Атаман снова натравит на нас своих гавриков – этот бой должен будет стать последним. Для них, разумеется.
   - Я думаю, что придётся кокнуть, - согласился я, выползая на возвышенность, чуть более сухую, чем болото. – Выхода нет.
   - Бредит, бедный, - вздохнул Боба и легко перевернул меня на спину, как жука. – И не понять, почему ещё ползёт.
   - Был бы ты такого роста в компании таких верзил, как мы, ты околел бы уже, - поставил ему на вид Лёка.
   - Был бы у меня сынок – школьник, был бы он как раз такого росточка, - закручинился наш приятель. – Нелегко было бы ему за взрослыми поспевать. Глянь, какие маленькие ручки и ножки. И головка маленькая. Что там ею надумать можно?
   - Тьфу на тебя, Боба! – прямо, как Рики, разозлился я. – Что ты такое про меня говоришь? Я твой ровесник, между прочим.
   Лёка захихикал и едва не проглотил от смеха конец длинной тряпицы, которой собрался забинтовать руку – он держал его в зубах.
    - Ну, если вычесть семьсот лет, конечно. – И, глядя, как Лёка с помощью Бобы накладывает повязку, я вспомнил: - Колпаки чернокрылых – вот что нас спасёт! Те, которые в рюкзак затянуло!
    Мои друзья уставились на меня, как на огородное пугало, если бы оно вдруг решило спеть и сплясать.
    - Лучше молчите, - предупредил я. – Вы забыли про опыты с невидимостью. Я их продолжу – и оп-ля! Мы оторвёмся от погони.
    - Которая потом опять нас настигнет. Потом, когда сориентируется. Нет, с чернокрылыми что-то придётся решать. Прямо сейчас. Мы явились сюда не в догонялки играть, а выручить наших близких. Время идёт. Мы давали пацанчикам и Атаману шанс оставить нас в покое.
    - Хорошо, - решил я. – Вон там, видите, где такие старые, толстые деревья, примем бой и больше не станем церемониться.
   Мы могли бы победить, я это знаю. Боба имел в запасе древнее, жутко убойное заклинание. Правда, он же утверждал, что Атаман владеет какой-то его разновидностью. Но я видел, что наш великан несколько раз разрушал чары предводителя шайки. Я тоже владею боевой магией. И ещё не пускал в ход того, к чему обязан прибегнуть воин при нападении врагов. У Лёки в рюкзаке, на дне, хранилось кое-что такое, о чём я даже говорить не хочу. Но поверьте, это средство Атаману не понравилось бы. В общем, отчаяние заставило нас вести себя так, как положено.
    И вот, пока мы принимали это нелёгкое решение на берегу болота, наши преследователи добыли лодку и попытались подобраться к нам по чистой воде озерка, скрытого от нас густыми зарослями.
    - К деревьям, - скомандовал я, почуяв опасность.
    Нам нужно было время, хотя бы несколько минут, чтобы подготовиться к бою, нужно было уйти с открытого места. Наша троица кинулась к укрытию, но Атаманова шайка уже высадилась на берег. И заковыляла за нами. Я с удовольствием отметил, что им тоже здорово досталось в этой погоне! Кроме того, мы видели только четверых, включая Атамана. Похоже, что выйдя на дорогу, он в очередной раз отослал особо пострадавших, в город.
    - И вот-вот им могут прислать подмогу! - крикнул мне на бегу Лёка.
    Конечно, пришлют. Как не прислать? В больнице мальчишки непременно расскажут, что творится в здешних лесах. Пришлют подмогу и провиант. И получится, что мы зря проникли на территорию заморышей. Не помогли никому и бездарно погибли.
    Что-то непонятное остановило нас у больших старых деревьев. Мы словно врезались в стеклянную, невидимую стену, впечатались в неё лбами и рухнули прямо под ней, не добежав до укрытия.
    - Граница, - простонал Боба, пытаясь подняться с четверенек. – Территория Покровителей.
   Всё понятно. Дальше не пройти. Мы повернулись лицами к нашим врагам, не успевая даже встать с мокрой травы. Один из них упал от слабости недалеко от озера, но двое молоденьких магов и их Атаман уже были здесь. А мы не успевали ничего сделать. И, поскольку вышло так, что не до магии сейчас было, и наша компания, и их, схватились за обычное оружие, за сабли. И уже должны они были они звякнуть, скрестившись… Как вдруг вокруг моей левой кисти образовалось сияние, подобное солнечному. Но я был к этому непричастен. Это сияние в момент сделалось ярче, охватило меня целиком, накрыло Лёку и Бобу и остановило Атамана, отшвырнув его и его товарищей немного назад.
    Я с удивлением таращился на левую ладонь – сияние рождалось там, где начинается средний палец. Что я такое сделал? Сказал? Имел в виду? Откуда это? Поможет ли нам? Недоумевая, я повернул ладонь к нашим врагам. Наверное, глаза у меня при этом были дикими. Потому что Атаман, не отрывая от меня взгляд, раскинул руки, не пуская к нам своих молокососов. Я слышал, как тот, что упал на берегу, а теперь кое-как добрался к месту событий, спросил слабо и тревожно:
   - Что это? Что?
   - Шутка Отца Морей, - мрачно ответил Атаман. Он отступал к озеру всё также, с раскинутыми руками, заставляя пятиться своих чернокрылых. – Шутка.
   - Нерациональное начало, дар любви, - пояснил один из парней.
   - Проделки тех, кто его потомки, - добавил другой.
   - Молчите, - процедил Атаман. – Уходите. Уйдите немедленно в лодку.
   Молодые, буйные, ответственные маги колебались. Сияние, подобное солнечному, жёлтому, золотому, по-прежнему окружало меня и моих друзей. Причём, я видел, что исходит оно не только от моей руки, но и от Лёкиной тоже. Смутно вспомнил: дядя Ник, изобретатель, чьи предки с этого берега, в какой-то кафешке заставил Малёчка примерить кольцо. И тут выступил Боба.
   - Эй! Кыш! – насмешливо крикнул он отступившим заморышам. – А то заразитесь нерациональной любовью! Не дай-то Эя и добрая Аринар, научитесь шутить! – и завопил, вскочив и крутя над головой саблю: - У-у-у! Вот благословлю сейчас!!!
   Это Боба наслушался наших с Лёкой рассказов о Запретной Гавани и её мудрецах.
   Волшебники, спотыкаясь, ринулись к тому месту, где оставили лодку. Только Атаман, бежавший последним, всё оглядывался, словно не верил тому, что видел. Мы по-прежнему стояли там, где стукнулись о невидимую границу. Вернее, я сидел. У меня не нашлось сил подняться.
   - Потом вернутся, - заметил кровожадный начальник таможни.
   - Могу ли я колдовать? – спросил я сам у себя. И тут же попробовал. Собрался с силами, вскочил и побежал вперёд. Мои товарищи побежали следом, напуганные этаким поступком.
   - Стойте! – крикнул Атаман своим. Они послушно остановились, а сам он поскользнулся, упал, прокатился вперёд мимо них по мокрой земле и съехал в озеро.
   Поэтому моё заклятие, действующее только на очень близком расстоянии, поразило троих его молодых подчинённых. Наконец-то мне это удалось! Я увидел, как они скрючились и задёргались, а потом на меня налетел Боба, схватил за руку и уволок с того места. Краем глаза я видел, как Атаман грузил беспомощных своих гавриков в лодку, и как она под его руководством стремглав понеслась прочь от берега. Без паруса и вёсел.
   - Что ты сейчас сделал? – спросил меня на всём скаку любопытный Боба.
   - Применил заклинание Шестинедельной Трясучки.
   - Чего?!
   - Это придумал Миче. Шесть недель мальчишки не будут годиться ни на что. У заклятия есть изъян: оно действует только на очень близком расстоянии. Как сейчас. Только подойдя так близко, как подошёл, я смог их заколдовать. И это уже после того, как мы с Миче всю весну бились над увеличением расстояния.
   - Вообще-то я про жёлтый свет у тебя в руке. И у Лёки.
   - Это не я. Не знаю, что это такое! Сам испугался, - оправдываясь, лепетал я и пытался зажать свет в ладони и вытереть его о штаны. Но он не гас.
   - Хорошая штука, - похвалил Лёка. – Ты сам сказал, что примерял Шутку Отца Морей. И я как-то примерил. Свет рождается прямо на этом пальце. Вот, значит, она, его знаменитая защита.
   - Но перстня у нас нет, он у Миче, - я помолчал немного, с тревогой думая о своём брате. И, додумавшись, сообщил друзьям: - Я знаю. Это Миче нас защитил. Помнишь, Лёка, на Навине он на расстоянии сумел помочь Рики?
   - Нам надо не пропустить завтрашний полдень! – в отчаянии воскликнул Малёчек. Он не меньше меня извёлся от переживаний за Миче, Рики и Таена. И за хитреца Канеке, само собой.
   - Если на нас нападёт Атаман, мы станем тебя защищать, Петрик, а ты обратишься к Зениту, - предложил Боба.
   Я сказал, наблюдая, как медленно испаряется, тает в воздухе, гаснет свет, исходящий из моей ладони:
   - Хорошо.
   Идти куда-либо у меня совершенно не было сил. Но нужно было выбрать место для отдыха. Лучше всего на солнце, чтобы обсушиться, и чтобы под ногами не чавкала вода. Боба вздохнул, закинул меня на плечо и под смех Лёки утащил подальше от болота и границы, к северному краю озера, в заросли кустов, похожих на можжевельник. Лёка заставил меня переодеться, расстелил спальный мешок, и едва я на него опустился, как уже и заснул.
   Снилось мне странное что-то. Большая пещера, освещённая не знаю чем, но какое-то освещение в ней имелось. Большая серая пещера, тут и там – глыбы камней. Я видел, как движутся где-то в центре неё два огонька. Голос Канеке сказал: «Мне не нравится тут. Немыслимо гнусно. Страшно очень». «Ты же похвалялся, что всё здесь тебе знакомо, что всё вокруг прекрасное и приятное, и это будет милой прогулкой», - ехидно отозвался мой родной Рики.
   - Рики! – закричал я и протянул к нему руку. Он вздрогнул, поднял на меня глаза и тоже потянулся ко мне, но что-то мешало нам дотронуться друг до друга.
   - Чего ты встал? – испуганно метнулся к моему мальчику Канеке. – Ты что? Ты что? Сейчас мы уйдём из этой пещеры.
   Рики замотал головой:
   - Петрик! Мне снова показалось, что мой Петрик зовёт меня! Я убью тебя, Капараколка! Сколько ты горя доставил моим родным!
   - Ты хочешь доставить горе моему Таену? – рационально возразил Канеке.
   - Ничего я не хочу! – Рики схватил Канеке за ворот и немного потряс. – Чёртов псих!
   Воспитанник Таена не стал возражать ни против потряхивания, ни против психа. Он просто пошёл вперёд, когда Рики его отпустил. Он явно придерживался определённого маршрута и отлично понимал, куда двигаться в этом большом пространстве. Но любопытство, свойственное Охти, заставило Рики отклониться от курса.
   - Капараколка, что это? – крикнул он в спину товарищу. – Стой! Гляди! Что это там?
   - Я предупреждал тебя: ни на что не отвлекайся, не глазей по сторонам. Нельзя, это опасное, жуткое место, - откликнулся Канеке, оглядываясь на Рики через плечо. И вдруг замер, выпучив глаза и разинув рот. – А потом заорал так, как нельзя орать в пещерах: - Не ходи туда!!!
   Но Рики уже был у завала: большие камни, накиданные кучей так и этак, казалось, однажды рухнули сверху, когда обвалилась часть потолка. Эта куча охранялась магией, древними заклинаниями. Страшными, могущими убить. Канеке бросился к приятелю, протянув вперёд руки, желая помешать.
   - Именем Отца Морей! – повелительно сказал Рики, не обращая внимания на Капараколку. Он повернул ладонь к завалу – и такой же свет, подобный солнечному, который недавно исходил из моей ладони, ударил по магической защите, и она рухнула с треском и блеском, с завываниями и стонами и чем-то, похожим на чёрное злое пламя.
   - Что это? – воскликнул я, словно был третьим там, в пещере. Мне надо было бежать, спешить, чтобы как-то защитить мальчиков от этого всего. Но Рики сказал:
  - Не бойся, Петрик.
  И шагнул к самой большой из глыб, стоящей вертикально, а ясный солнечный свет озарял его и Канеке, ухватившего Рики за плечи. Озарял эту глыбу. И глянув на неё, я понял, что заставило моего мальчика подойти сюда, что заставило Канеке так остолбенеть и встревожиться.
   У каменной глыбы просматривались очертания тонкой женской фигуры, и отлично было видно лицо, искажённое страшной мукой.
   - Именем Отца Морей! – снова произнёс Рики – и камень стал плавиться и ломаться, женская фигура приобрела гибкость, складки платья закачались на сквозняке, волосы рассыпались по плечам, лицо свела судорога – и худенькая невысокая женщина со стоном упала на руки двух перепуганных мальчиков…
   - Петрик! Петрик! – Лёка и Боба звали и трясли меня. – Пожалуйста, проснись! Немедленно отвечай, что случилось!
    Я смотрел непонимающе: из одной реальности меня слишком резко выдернули в другую. И здесь уже было утро.
    - Ты кричал! Ты звал Рики! – надрывался Малёчик. – Рики! Что с ним?
    - Женщина… В пещере… Превращённая в камень… Упала… У Рики это… Шутка… Шутка Отца Морей… Капараколка псих… - бормотал я, не в состоянии так сразу всё объяснить.
    - Ты уверен Лёка, что у Чудилы в голове нет перемещения мозга, ведущего к сумасшествию? – полюбопытствовал Боба.
    - Лучше молчи, а то я сейчас тебе самому перемещение организую, - разозлился мой друг. И тут, за можжевеловыми зарослями раздался такой родной и знакомый голос:
   - Петрик Охти!
   Ну надо же! Из наших преследователей теперь остался один – Атаман. И он сумел пробраться к можжевельникам, не замеченный нами.
   - Петрик Охти! Иди сюда! Я вызываю тебя на честный бой!
    Это значит, без намёка на магию.
   Ладно. Сейчас устрою ему!
   - Куда? – взвыли мои друзья. – Сиди на месте! Имеешь право не принимать вызов!
    Но я оттолкнул их руки и, выхватив из ножен саблю, выскочил из кустов с диким, наверное, видом.

ПРОДОЛЖЕНИЕ:  http://www.proza.ru/2015/06/13/1506


Иллюстрация: картинка из "ВКонтакте".