Глава 9

Атос не хотел так сразу расставаться с д’Артаньяном. Эта неожиданная встреча была подарком, который Атос принял с благодарностью и не собирался отказываться от удовольствий, которые этот подарок сулил.
- Снова видеть Вас, говорить с Вами, слушать, нет, милый мой, я Вас никуда не отпущу! Вы должны хотя бы пообедать с нами!
- Приятно сознавать, что, вдобавок к своим, Вы обзавелись еще добродетелями Портоса.
Атос улыбнулся:
- То есть, Вы согласны?
- Атос, мне сначала нужно отпустить солдат и отдать кое-какие распоряжения, а потом я буду к Вашим услугам. Как раз успеют приготовить обед.
- Но Вы обещаете?
- Самое позднее через час.
- Без солдат?
- Ага, значит, Вы начинаете понимать?
- Мы обязательно поговорим об этом. До Нанта два дня пути, даже три, учитывая, что с нами дама. А если она пожелает огласить помолвку в Ванне, то мы задержимся здесь. Но, может быть, у Вас нет возможности ждать? Я так вольно распоряжаюсь Вашим временем.
- Флот еще не прибыл, а я, как Вы понимаете, не спешу. Чем дольше…– д’Артаньян выразительно поглядел на Атоса.
Тот кивнул:
- Да, тем больше шансов. Что ж, тогда я распоряжусь насчет обеда, а Вы…
- А я приду, ждите.
Д’Артаньян кивнул Атосу, дружески хлопнул по плечу Рауля и ушел.
Виконт проводил его задумчивым взглядом и обратился к отцу:
- Господин граф, Вы намерены задержаться в Ванне?
- Как пожелает мадам де Беренжер. Вам, виконт, следовало бы узнать о ее решении. Вам уместнее, чем мне, задать ей вопрос.
Виконт в недоумении нахмурил брови:
- Я не совсем понял.
- Вы не рассчитывали, что я так легко соглашусь? Понимаю, Вы не решались даже спрашивать, но… что ж, я согласен.
- Да, хорошо… А на что?
- На Ваш брак с мадам де Беренжер.
Рауль моргнул и замер, уставившись на отца. Атос взял его за плечи и слегка встряхнул:
- Я все вижу и все понимаю. Я не осуждаю Вас, не подумайте! Вы сами не ожидали, что это может случиться так скоро? Опасались, что я буду Вас порицать? Нет, не в этот раз. Я больше не буду вмешиваться, я благословляю Вас и желаю счастья.
Рауль сделал шаг назад, не сводя с отца непонимающего взгляда.
- Я не собирался жениться на мадам де Беренжер.
- Да, Вы правы, такая поспешность выглядит неприличной – жениться после месяца знакомства! Уверен, мадам де Беренжер оценит Вашу деликатность. Но помолвку допустимо объявить уже сейчас. Потом Вы можете пожить в Ла Фере, скажем, около полугода. Или съездить к ее родным, в Дофине. Вы же должны познакомиться с будущей родней. А если желаете, можно устроить путешествие в Англию, она мечтала там побывать и такая поездка будет вдвое приятнее, когда ее совершать с… тем, кто тебя любит. Не опасайтесь, я не буду навязывать Вам свое общество, хотя это и против правил – невеста наедине с женихом… Но, пусть! Ведь потом вы станете мужем и женой. Я напишу нашим родственникам, вас прекрасно примут. Или еще лучше – я организую Вам свадебное путешествие по Шотландии.
- Господин граф! – Рауль с изумлением заглянул отцу в глаза. – Вы… здоровы? Вы хотите от меня избавиться таким образом? Прошу простить, но мне кажется, мы друг друга не понимаем. Вы все говорите о какой-то помолвке. Я должен жениться на мадам де Беренжер?
- Я не настаиваю на немедленном браке, как я уже говорил, это против приличий. Зачем так компрометировать даму? Да и вообще, решать должна мадам де Беренжер. Лучше всего, пойдите и спросите, чего хочет она.
- Я обязан выполнять ее желания?
- Конечно! В этом вопросе она имеет полное право ждать внимания к своему мнению. Когда Вы будете мужем, Ваше слово будет решающим, но сейчас незачем проявлять ненужное упрямство. Стоит пойти ей навстречу.
- То есть, если она желает замуж, я обязан на ней жениться?! Я правильно понял?
- Сударь, после той близости в общении, что Вы допускали, Ваш вопрос неуместен! Я не узнаю Вас, Рауль! Вас всегда видели вместе, вы столько времени проводили вдвоем, Вы принимали ее утешения и слова поддержки, принимали ее дружбу и… любовь, а теперь Вы колеблетесь? Страшитесь принять решение? Когда-то Вы заявили мне, что мой сын – мужчина. Так вот, мужчину от ребенка отличает ответственность за свои поступки. Виконт, Вы были с ней наедине, ночью, и мы с маркизой д’Алинкур тому свидетели. Я не желаю знать, что между вами было, это дело Вашей совести и Вашей порядочности, в которой я до сих пор не сомневался. Так не давайте же мне повода краснеть за Вас. Вы – мужчина? Так будьте им не только по виду.
Атос отшвырнул перчатки, которые бессознательно мял в руках и вышел, хлопнув дверью.
Рауль несколько минут стоял неподвижно, и только по быстро сменявшемуся выражению лица можно было судить о том состоянии, в котором его оставил отец.
От растерянности к недоумению, от недоумения к недовольству, от недовольства к раздражению и гневу.
Виконт сдвинул брови над потемневшими глазами и с решительным видом выскочил в коридор, где тут же наткнулся на д’Артаньяна.
- О, простите!
Гасконец придержал Рауля рукой и с явным удовольствием заявил:
- Вы спешите и под этим предлогом наскакиваете на меня, говорите «простите» и считаете дело исчерпанным? Не совсем так, молодой человек. Когда-то за подобное прегрешение некий мушкетер Атос хотел отправить меня к праотцам, а ведь я извинился дважды!
- Простите меня еще раз.
- Так и быть, я буду снисходительнее Вашего отца.
Рауль скривил губы в нервной улыбке:
- Да, Вы гораздо снисходительнее.
- Что так? А, кажется, я догадываюсь. Вы говорили о помолвке.
Лицо Рауля исказилось гневом:
- Простите меня трижды, но мне нужно срочно поговорить с мадам де Беренжер.
- Рауль, – д’Артаньян снова придержал рвавшегося уйти виконта, – в таком состоянии не разговаривают с дамой. Она же не может вызвать Вас на дуэль, вы не равны. И к тому же, думаю, мне есть чем Вас утешить.
Рауль фыркнул, но перестал вырываться.
- Послушайте и судите сами. Что думает о предстоящей помолвке женщина, если получив предложение, не может сдержать рыданий? И рыданий прегорьких.
Рауль, не веря, поглядел на д’Артаньяна:
- Она плакала?
- Да, и точно не от счастья.
- Но тогда… – он растерянно улыбнулся, хотя брови все еще хмурились, – тогда нет никаких препятствий?
- Вот видите, а Вы ее убивать собрались.
Рауль кивнул:
- Я просто поговорю.
- Пожалуй, мы с графом пообедаем без Вас. Идите.
- Благодарю, д’Артаньян.
После разговора с гасконцем, виконт несколько остыл и смог взять себя в руки. К мадам де Беренжер он пришел уже внешне спокойным.
- Сударыня, я могу просить Вас уделить мне несколько минут для беседы?
- Да, пожалуйста. Если Вы хотели узнать мой ответ, то мне все равно, будет это Ванн или Нант или какое другое место. Я оставляю выбор за Вами.
- Вы так равнодушны в вопросе нашей помолвки?
- Я готова подчиниться Вашему решению.
- Любому?
Аньес подняла глаза на Рауля:
- Любому? Да. Я не знаю ни одного из этих городов.
- А если речь пойдет не о выборе города? Вы тоже отдадите мне право решать?
- Что Вы имеете в виду? – с тревогой спросила Аньес.
- Сударыня. Мадам де Беренжер!
Рауль несколько мгновений колебался, но потом опустился на одно колено перед Аньес и взял ее руки в свои:
- Вы любите меня?
Аньес содрогнулась и постаралась отстраниться, однако Рауль не выпустил ее, а наоборот, еще крепче сжал руки. Он пытался поймать ее взгляд, но Аньес опустила глаза и отвернулась.
- Вы любите меня?
- По какому праву Вы задаете мне такие вопросы? Отпустите меня.
- Я Ваш жених, не так ли?
Аньес горько усмехнулась:
- Не знала, что Вы – тиран.
- Вы не ответили.
- И не буду.
- Потому что Вы не любите, так? Тогда зачем? Простите, но я тоже не люблю Вас. Вы очень красивы, нежны, добры! Вы проявили ко мне столько участия! Я очень Вам благодарен, но я же знаю, это – не любовь. Мадам де Беренжер! Это правда, что Вы плакали, после того как граф объявил, что помолвка решена?
Аньес еще ниже опустила голову, но Рауль уже все понял:
- Правда. Это известие повергло Вас в отчаяние. Но если ни Вы, ни я, не хотим этого, кто может нас принудить? Почему Вы промолчали? Почему позволили графу так заблуждаться? Ведь он уверен, что брак со мной – самое горячее Ваше желание. Скажите, что Вы отказываетесь, и мы оба будем свободны. Почему Вы молчите?
- Я не откажусь от этого брака, – глухим голосом ответила Аньес. – Можете думать, что Вам угодно.
Рауль отпустил ее руки и медленно поднялся. Он стоял и смотрел на Аньес, как все ниже склонялась ее голова, как поникло тело, слушал ее прерывистое дыхание, и на его лице стало проявляться выражение презрения.
- Вас так прельстила возможность породниться с Монморанси?
- Думайте, что хотите, – прошептала Аньес.
- Тогда позвольте Вам сообщить, что Вы продешевили.
Бледность Рауля стала страшной.
- Я – незаконный сын графа и брак со мной не будет той блестящей партией, на которую Вы польстились.
Аньес вздрогнула, но ее поза не изменилась. Она по-прежнему сидела, собравшись в комок и сжав руки.
- Да, – высокомерно продолжал Рауль. – Граф дал мне все права, презрев принятые условности, но в глазах света его поступок всегда вызывал удивление и, как моя жена, Вы не раз услышите за спиной шепот. Это не то, чего Вы хотите, как я понимаю. Из-за меня наша семья попала в немилость и если бы не заступничество господина д’Артаньяна, граф сидел бы в Бастилии, потому что он один посмел встать на мою защиту, высказав в лицо королю – королю! – все, что он думал.
Аньес подняла голову и посмотрела на Рауля странным, тревожным взглядом:
- Как он любит Вас…
Рауль сверкнул глазами:
- Не пытайтесь увести разговор в сторону, я еще не закончил. Итак, брак с бастардом, к тому же вызвавшим гнев короля – предел Ваших мечтаний? Вы никогда не будете представлены ко двору, ибо даже если король изменит свое мнение, чего он никогда не сделает, то я все равно ему не прощу. Вашим уделом будет прозябание в провинции, в глуши, с мужем, который Вас не любит, а теперь и не уважает. Я намеревался вступить в Мальтийский орден, пока на моем пути не оказались Вы. Теперь меня принуждают жениться на Вас, но у Вас еще есть возможность все исправить. Итак, что Вы решили?
Аньес сосредоточенно смотрела перед собой:
- Вы хотели вступить в орден? Вы же единственный сын графа де Ла Фер?
- Да, к Вашему сожалению, я никого не могу предложить Вам взамен. Что вы решили?
Аньес встала и смело поглядела в лицо Раулю:
- Этого брака хочет граф де Ла Фер. Я покоряюсь его воле.
Рауль медленно покачал головой и сказал с невыразимым презрением:
- Тогда не рассчитывайте, что я буду хорошим мужем.
Он круто развернулся и, выходя, отшвырнул ногой некстати подвернувшуюся скамеечку. Подушка полетела в одну сторону, скамеечка в другую. От удара о стену хрустнула хрупкая изогнутая ножка, но Рауль не только не извинился. Таким же резким, злым ударом он открыл дверь, но сделав несколько шагов по коридору, остановился. Поколебавшись мгновение, он вдруг повернулся назад и быстро вернулся в комнату.
Аньес со страхом следила за его метаниями.
Виконт подошел к ней и, умоляюще глядя в глаза, заговорил горячо и скоро:
- Мадам, прошу Вас – откажитесь! Что-то мешает мне до конца поверить в Ваше корыстолюбие и расчетливость. Я не верю, не могу поверить, что только мелкое тщеславие толкает Вас на этот брак. Ведь Вы плакали!
У Аньес дрогнул подбородок и Рауль, обнадеженный этим проявлением ее истинных чувств, подошел к ней вплотную и, молитвенно сложив руки, прижал их к губам:
- Умоляю!
- Я не могу – почти плача ответила Аньес, – не могу!
- Вы попали в беду? Вам нужна помощь? Откройтесь мне, я Ваш друг, я помогу. Мы найдем выход. Зачем же ломать себе жизнь?
Аньес только отрицательно покачала головой. Она закусила губу, боясь разрыдаться.
Рауль сжал ее руки, пытаясь успокоить:
- Простите мне те глупости, что я наговорил сгоряча. Я ничего такого не думаю, но Вы повергли меня в такое отчаяние, что я забылся. Скажите, что Вас мучает? Никто, кроме графа не хочет этого брака. А он настаивает, думая, что это наше желание, которое мы боялись высказать. Он ошибся, и еще не поздно исправить эту ошибку. Если Вы откроетесь мне, обещаю, Ваша тайна умрет со мной, а мы найдем способ все уладить.
- Это невозможно, – Аньес держалась из последних сил. Она была очень бледна и говорила с трудом, так ее душили рыдания.
- Но ради чего Вы идете на это? Кто заставляет Вас?
- Граф считает, что этот брак вернет Вас к жизни, и я не могу отнять у него эту надежду. Я не могу убить его отказом, разрушив его упования. Я никогда не смогу  сказать ему «нет».
- Почему?
- Потому что я люблю его!
Это был предел сил Аньес. Последняя фраза вырвалась у нее на грани потери сознания.
Виконт успел ее подхватить, и это отвлекло его от осознания того, что он услышал. Но когда он устроил мадам де Беренжер в кресле и позвал горничную, эта фраза словно набат снова и снова раздавалась у него в голове. У него путались мысли, и все плыло перед глазами.
«Лучше бы я сошел с ума, мне было бы легче», – подумал Рауль.
Он почти ощупью выбрался из покоев мадам де Беренжер и, не помня себя, побрел в свою комнату.