Глава 10

Стол был сервирован в небольшой комнате, служившей Атосу временным кабинетом и вместе со спальней составлявшей его апартаменты в «Счастливой гавани».
Все было готово, и д’Артаньян с преувеличенным нетерпением потер руки:
- Дорогой друг, к столу! Особых изысков не ждите, но рыбу тут готовят отменно везде, в этом я уже успел убедиться. Или я должен дождаться пока меня пригласят?
Атос улыбнулся:
- Я лишь хотел подождать виконта.
- Он может присоединиться позже, мы же не будем в претензии? Его отсутствие может затянуться, а блюда стынут. Холодная рыба тоже хороша, но глупо сидеть и ждать этого, довольствуясь лишь запахами.
- Вы голодны?
- Признаюсь – да.
- О, простите, я не подумал. Тогда, конечно!
Д’Артаньян не настаивал на повторном приглашении и уселся за стол. Как он и надеялся, кухня «Счастливой гавани» его не разочаровала – рыба была свежайшей, а обилие устриц, крабов, лангустов и прочего заставило бы пожелтеть от зависти любого дворецкого, раздумывающего, чем бы еще ублажить желудок своего господина.
Гасконец нахваливал трудолюбивых местных рыбаков и искусных пекарей, умудрявшихся обычные блины превратить в лакомство. Только одно расстраивало его:
- Им бы сюда стоящего вина, а то от сидра у меня глотку дерет, хотя этот, кажется, неплох.
- Я могу заказать, но не уверен, что вино будет хорошим.
- Да Вам, я вижу, все равно – Вы ни того, ни этого не пьете.
- По правде, да. Не хочется.
- И не едите ничего.
Атос пожал плечами, отломил кусок пирога на соленом масле и стал добросовестно жевать, но было очевидно, что он не чувствует никакого вкуса, занятый какой-то неотступной мыслью.
Д’Артаньян усмехнулся:
- Атос, Вы сейчас похожи на мою кормилицу, которая первым делом следила, чтоб я ел, как следует. Рауль не ребенок, даже если не пообедает вовремя – ничего с ним не случится.
- Просто я не понимаю, что могло его задержать. Я же ясно сказал, что мы будем ждать его к обеду.
Д’Артаньян, удовлетворенный почином, отодвинул тарелку с «останками» крабов и глянул на друга ласково и лукаво:
- Бывают обстоятельства, когда люди совершенно теряют аппетит, Вы, разве, не знали? Вот Вы тоже, не едите…
- Я ем, – Атос раскрошил остаток пирога и с легким раздражением отряхнул крошки с ладоней. – Вы сказали, у него визит?
- Я думал, Вы сами догадаетесь. Он пошел к мадам де Беренжер.
Атос рассеянно оглядел стол:
- Вот еще лангусты, хозяин клялся, что их поймали сегодня утром. Попробуйте, они должны быть хороши.
- Не боитесь, что я ничего не оставлю виконту?
Атос принужденно улыбнулся:
- Он опоздал, пусть пеняет на себя. Чтоб поблагодарить мадам де Беренжер за согласие, достаточно нескольких минут.
- Вас тревожит, что он задержался?
Атос опять пожал плечами:
- Разве что из соображений приличия. Он слишком долго остается в ее комнате… Но это не мое дело.
- Когда-то Вы выговаривали ему за невинные поездки в Блуа.
Атос нахмурился:
- Д’Артаньян, Вы наш друг и я могу быть с Вами откровенен. Луиза де Лавальер была ему не ровня, но, главное, я никогда не верил в ее чувства.
- Вы уже говорили. А мадам де Беренжер, значит…
Атос встал и прошелся вдоль стола, легко касаясь рукой спинок стульев. Несколько раз он глубоко вздохнул, остановился у окна и заговорил, не поворачивая головы к д’Артаньяну:
- Когда женщина не смеет поднять глаз, но ее щеки заливает румянец, потому что она чувствует рядом его присутствие, трудно не понять, какие чувства ее волнуют. Этот прерывистый голос, дрожащие руки… И исполненный надежды взгляд, когда она решалась поглядеть в нашу сторону…
- Вы, значит, были рядом?
- Какое это имеет значение? Я старался быть в стороне.
- Но были рядом. Ради приличия, – хмыкнул д’Артаньян. – А она сама говорила хоть что-то?
- Нет, конечно! Как Вы себе это представляете? Но ее взгляд был достаточно красноречив. Если даже присутствие посторонних, я имею в виду, мое присутствие, не могло сдержать ее волнения, разве это не достаточное доказательство? Как сияли ее глаза!
- Она была хороша?
- Прекрасна!
- Гм, – невнятно пробормотал д’Артаньян.
- Что Вы сказали?
- Ничего, продолжайте. Она была прекрасна, и?
Атос повернулся:
- Я уже стал однажды между ним и его увлечением. Но то была детская влюбленность, может быть, более глубокая, чем мне казалось, но все же, только болезненная привычка. А теперь это не просто увлечение, это настоящее чувство. Я знаю это, я сам чувствую… Я хотел сказать… Шарль! Вы думаете, что я сошел с ума? Я вижу это по Вашему лицу, Вы едва сдерживаете ироничную улыбку. Вам кажется, что я стал излишне чувствителен, но, поверьте, если бы Вы видели ее – у Вас бы не осталось сомнений. Эта женщина любит.
- Вот в этом я не сомневаюсь.
- Ах, да! Вы же были свидетелем ее отважного поступка! Разве это не доказательство?
- Очень похоже.
- Она готова была на все, чтобы спасти того, кого любит.
- Несомненно – того, кого любит.
- Виконта.
Д’Артаньян шумно выдохнул и покачал головой. Атос сел рядом, взял его за руки и заговорил настойчиво и твердо:
- Мне нелегко отказаться от своих надежд, не буду лгать. Но, если это единственное средство – я принесу эту жертву. Пусть Рауль живет, радуется, любит. Может он еще не до конца поверил, он еще страдает, но мадам де Беренжер – это не Луиза де Лавальер. Я верю ей, и теперь все мои надежды связаны только с ней. Я оставляю ей Рауля, а Раулю – ее.
- Милый мой Атос, кого Вы сейчас хотите убедить – меня или себя?
- Себя. Если бы Вы знали, как я боюсь снова ошибиться.
- Ну так я Вам подскажу верный способ.
Атос внимательно посмотрел на друга:
- Я слушаю Вас.
- Атос, Вы так прекрасно тут говорили о жертвах и прочем, но не думаете ли Вы, что в вашем случае не мешало бы узнать мнение самих э-э-э… жениха и невесты? Они, как мне кажется, имеют право хотя бы быть выслушанными. Черт побери, да спросите их прямо – хотят ли они жениться!
Лицо Атоса доселе бледное, стало розоветь. Он выпрямился и довольно холодно ответил:
- Если бы я не знал Вас столько лет, я бы без раздумий бросил Вам вызов за то, что Вы допускаете мысль, что виконт может оскорбить женщину, предложив ей сожительство вместо брака, а она сочтет это приемлемым. Полагаю, я неправильно Вас понял.
Д’Артаньян несколько мгновений задумчиво рассматривал строгое лицо Атоса, прежде чем ответить:
- Да, Вы неверно меня поняли. Я, похоже, тоже кое-что не учел. Простите меня за неудачно высказанную мысль.
- Что же Вы имели в виду?
- Что? Думаю, Вы торопитесь и чувства молодых людей еще не до конца осознанны ими самими.
Атос покачал головой, но д’Артаньян настойчиво повторил:
- Они еще сами не знают, а Ваша настойчивость, уж простите, выглядит, как желание избавиться от них обоих.
Атос попытался возразить, но гасконец не дал ему раскрыть рта:
- Да, слушая Вас, можно подумать, что Вы только и мечтаете отправить их куда подальше, с глаз долой.
- Как Вы можете так говорить!
- Так не гоните их! Или Вам настолько невыносимо их общество? Невыносимо видеть их вместе?
Атос побледнел. Несколько мгновений они молчали, и когда д’Артаньян снова заговорил, в его голосе звучало искреннее сочувствие:
- Послушайте меня. Вы не видите выхода, Вам кажется, что Ваша жертва неотвратима, но выход так близок, что после Вы будете изумляться собственной слепоте. Поговорите с сыном. С ней. И Вы сами все поймете. Атос, до сих пор Вы были тем, кто всегда давал мне надежду, даже тогда, когда мне казалось, что и смерть не будет лучшим выходом. Может, теперь Ваша очередь положиться на друга? Идемте к ним, и, Бога ради, покончим с этим безумием.
- Amabilis insania.
- Что?
- Так когда-то сказал мне Арамис.
- Ммм… Безумие?
- Сладостное.
- Думаю, сейчас ему не до этого, – д’Артаньян нахмурился. – Идемте же, хватит с меня безумных.
Он потянул Атоса за рукав и тот нехотя последовал к выходу.
Когда они подошли к комнате мадам де Беренжер, к их удивлению, дверь была приоткрыта. Не решаясь подойти, Атос замедлил шаг и тут до них отчетливо донесся голос Аньес:
- …я не могу отнять у него эту надежду. Я не могу убить его отказом, разрушив его упования. Я никогда не смогу  сказать ему «нет».
Чей-то голос в глубине комнаты очень глухо и неразборчиво спросил:
- Почему?
- Потому что я люблю его!
Атос отпрянул и резко потащил за собой д’Артаньяна. Они вернулись к Атосу и тот, глядя расширенными глазами на друга, спросил:
- Ну, Вы слышали?
- Я не понял, с кем она говорила.
- Вероятно, с горничной. Какая разница. Теперь Вы поняли? Они не могут жить друг без друга, и я больше не намерен стоять у них на пути. Завтра же мы выедем в Нант. Этот брак решен судьбой, и не мне роптать на обстоятельства. Я сам этого хотел и делал для этого все, что мог.
- Но, Атос…
- Нет, д’Артаньян. Все кончено. Вернее, для них все только начнется, и пусть они будут счастливы. Я не смею Вас больше задерживать. Если Вы не передумали нас сопровождать, Вам нужно собраться в дорогу. До свидания, мой друг, до завтра.
- До завтра, – пробормотал озадаченный гасконец.
«И все-таки, – добавил он про себя, – тут что-то не так, не будь я д’Артаньян».




Художник - Стелла Мосонжник. Иллюстрация размещена с ее разрешения.