Портрет

— Я хочу, чтоб ты написал меня,– начала Она разговор после минутного молчания.

Но я не художник. Что-нибудь могу набросать, но это будет эскизом девятилетней девочки.

Она отпила остывшего чая из сворованного в Старбаксе стакана. Сжала зубами его край, посмотрела на блокнот у меня в руке, заглянула в глаза. — Напиши меня. Как умеешь.

Я вырвал листок с парой удачных строф и убрал в карман. На чистом начал накидывать ее профиль, горизонт за ней.

Она обернулась и недовольно посмотрела на мои руки.

— Ты что делаешь?

— Портрет твой пишу

— Шутишь? Ты отвратительный художник. Напиши, как умеешь.

Следующий вырванный лист смятым комком упал у бревна, на котором Она сидела. Конец карандаша коснулся бумаги и остановился. Я снова поднял на нее взгляд. Она уже отвернулась к морю, отпив еще чаю. Я знал, как надо ее написать, но карандаш застыл в самом начале страницы. Ни одного слова, ни одной строчки.

Она резко обернулась.

— Ты же не все скурил?

— Нет.– Я достал из кармана мятую пачку Кеймела и бросил ей.

Она затянулась, выпустила дым в небо. С трудом проглотив остатки чая, потянулась за моим полупустым стаканом с кофе.

— Кофе и сигареты – не очень-то полезный завтрак.

— Мы сегодня уже завтракали,– машинально ответил я, не отрываясь от блокнота.

Она улыбнулась и, затянувшись, вернулась взглядом к морю.

Пустой бумажный стакан слетел с бревна и подкатился к моим ногам. Море заштормило. Несколько компаний вокруг стали отряхивать от песка пледы, грузить свои компактные мангальчики и складные стулья в семейные универсалы и минивэны.

Она впивалась взглядом в бурлящее море и щурилась от ветра. Ей даже не надо было стряхивать пепел: его срывало порывом и уносило за спину. Он почти долетал до моего блокнота, но рассыпался в пути.

— Жаль, сейчас еще холодно. Я бы искупалась в шторм.

Она вздрогнула от холода, попыталась отпить еще кофе, но тут же поставила пустой стакан рядом с собой. И следующим порывом его снесло так, что я едва успел поймать его, когда он пролетал мимо.

Я сложил стаканы один в другой, подобрал клочок с неудавшимся портретом, собрал все в принесенный пакет. Она уже дрожала под холодным ветром, вжавшись в поднятый воротник. Я забрал у нее смятую пачку с последней сигаретой, поднял на ноги.

— Прибой скоро смоет нас, поехали домой.

За лесом позади раздался гудок локомотива.

— Слышишь? Еще и на поезд успеем.

Она пошла в сторону станции, но повернула голову, чтобы спросить:

— Ты написал меня?

— Написал.

Я убрал блокнот в карман, и мы вошли в лес, за которым на станцию уже прибыл последний на сегодня поезд.