Про белого бычка

       Однажды Творцов Николай Степанович, любовно называемый своими подчинёнными Творец, член-корреспондент Академии (вот не помню каких наук) и директор засекреченного НИИ, призвал к себе одного из своих многочисленных сотрудников и предложил ему новую тему для диссертации.

Подчинённый, младший научный сотрудник Вадим Петрович, которого товарищи звали просто ВП, как-то уже был вовлечён в подобную работу. Сначала всё протекало нормально, исследования подходили к концу, но во время контрольных опытов, подтверждающих окончательный результат, что-то пошло не так. Тогда то ли солнце светило слишком ярко, то ли мороз был слишком силён… Короче говоря, ВП был не в ударе и посему его работа получилась малоинтересная, грустно-скучная, вязкая и сырая.

По секрету, от лаборантов ВП узнал, что Творец остался недоволен его изысканиями и оттого некоторое время не доверял молодому учёному ничего нового.
На этот раз всё складывалось иначе. Был прекрасный весенний день, солнце светило приветливо и ярко. ВП позавтракал своими любимыми рогаликами с душистым маслом. Полупустой трамвай подошёл вовремя. И, что удивительно, ВП не проехал нужную остановку и явился на работу вовремя.
Короче, всё предвещало успех.

       После встречи с Творцом, ВП бежал по длинному коридору с банкой элексира в руках и папкой отправных данных под мышкой. Тут под ноги ему попалась чёрная кошка уборщицы Радиславы Мефистофьевлевны. Сначала ВП испугался и даже оторопел – мол, не к добру это. Но потом весело перекрутился на одной ноге и сказал, успокаивая сам себя: "В таких тёмных и длинных коридорах все кошки кажутся чёрными".
Он нежно приласкал животинку и та, довольно зарокотав, заструилась по коридору дальше, этаким индикатором суеверий, под ноги другим научным сотрудникам.

     А ВП скоренько прибежал к себе в лабораторию, воткнул кипятильник в видавший многое мятый чайник с водой. Потом, погружённый в мысли о предстоящей работе, разложил на столе карандаши, линейку, листы писчей бумаги и ластик. И лишь тогда, окрылённый, чистый и вдохновенный, принялся за работу.

Во-первых, нужно было раскрутить вертушку и пока она будет вертеться, пропустить сквозь неё электрические разряды.
Во- вторых, установить капельницу-дозиметр с элексиром.
В-третьих, наблюдать, наблюдать…

               
__________________               

       Сначала, как всем известно, был Хаос. И в этом Хаосе одновременно плавали, вертелись, скакали, ползали, неслись мириады всевозможных частиц которым было весело и грустно, хорошо и плохо, жарко и холодно. На какие-то тысячные доли микросекунд они соприкасались, сталкивались, ушибались. Им не хватало общего тепла, поэтому они мало что понимали. И неслись дальше, скакали, прыгали, чувствуя себя ужасно одинокими, хотя вокруг их было великое множество.

     Но что-то незаметно менялось. При соприкосновении некоторым из частиц  захотелось вести себя иначе. Им вдруг понадобилось обсудить общие проблемы, посплетничать, послушать, что говорят другие, поспорить о политике и военном положении и, наконец, просто согреться.
Стало понятно, что, продвигаясь в общем направлении, они становятся ближе друг к другу. Образовались этакие кружки по интересам или точнее, танцевальные группы. И через энное количество времени всё превратилось в школу бальных танцев.
Одни приглядывались друг к дружке в летке-еньке, другие остервенело отплясывали гопака, третьи сладострастничали и извивались в румбе и танго, четвёртые изысканно и благородно кружились в вальсе.
    
     Среди всей этой неразберихи вдруг пронёсся вихрь. На какое-то время  частички замерли и в этом промежутке из одного из хороводов вдруг раздался истошный крик:
- НОГИ!

Это кричали те, кто, как говорится, думал ногами. И всё опять понеслось вскачь, только стало намного веселее, а по пространству неслось:
- РУКИ! ГОЛОВА! ТЕЛО!

Также обозначилось что-то ещё, что шептало, смотрело, думало, слышало и сладострастничало.
Веселье всё разгоралось. Уже слышалось не истошное – "НОГИ!", а любопытное:
- Мы – НОГИ?
И утвердительное:
- Мы – РУКИ!
Кто-то восклицал:
- Я – всему ГОЛОВА!
И уже в повелительном наклонении:
- Я – ТУЛОВИЩЕ и на мне мои ордена".
    
     Ну, а дальше… Дальше...
НОГИ пошли. Шли они долго-долго, пока не зашли туда, куда Макар телят не гонял.
РУКИ гребли очень старательно, но всё как-то мимо.
ГОЛОВА на интуитивном уровне чувствовала, что ей не хватает царя и чего-то ещё.
ТЕЛО молчало. Оно уже знало, что ему для полноты счастья не достаёт чего-то такого, о чём нельзя громко говорить, и без этого самого оно какое-то ненасытно-бесполое. Правда, что такое голод оно догадалось, так как последний уже внутри сидел, а что такое пол – неизвестно. И где его искать и с каким кетчупом трескать – полная загадка.

При всеобщем недоумении создалась напряжённая обстановка, которую просто жизненно необходимо было разрядить. И тут то, что шептало, смотрело, думало, слышало и сладострастничало – раз! – и заняло свои места.

Голова ахнула и сказала Телу:
- Прикройся!
Тело застыдилось: прикрыться было нечем.
В это же самое время на Руки, пребывавшие где-то на середине мирового океана и пытающиеся в бесконечных медитациях постичь суть бытия, снизошло прозрение. Они быстро подгребли к нужному берегу, усвоив принцип "Спасение утопающих – дело Рук самих…" и прикрыли сладострастное, накормили голодное.
Правда, торчать на одном месте было малоинтересно, но пришлось подождать Ноги, которые на обратном пути всё-таки встретили макаровых телят и заигрались с ними в догонялки.
    
     Тут веселье пошло такое осмысленное, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Ноги несли Тело куда Голова хотела. Руки брали то, что видели глаза, почёсывали Тело, прихлопывали комаров, отгоняли мух. Последних, кстати, сразу слетелось много множеств на этакое-то чудо...
    
     Так промелькнуло несколько тысяч тысячелетий. А, может, протянулось два-три мгновения.
Всё было пройдено, схвачено, попробовано. Захотелось ещё чего-то. Нового.
Голова добросовестным массовиком-затейником тут же включилась в новую игру. Она гордо поднялась, подумала, взвесила все "за" и "против" и с достоинством произнесла:
- Я – ЧЕЛОВЕК! А это звучит гордо!
Затем, чуть пораскинув мозгами – благо теперь было чем раскидываться! – уточнила:
- И я – МУЖЧИНА!

Тут рядом, кокетливым и таинственным эхом отозвалось:
- А я – ЖЕНЩИНА. И тоже – ЧЕЛОВЕК"…
    
     Уши как раз несли свою дневную вахту и как добросовестные пограничники понесли по инстанциям:
- Угроза государственному суверенитету!!!
Голове пришлось взять всё руководство на себя и воочию изучать  нарушителя спокойствия.
Она повернула теперь уже свой торс, раздвинула теперь уже своими руками приграничные кустики и уткнулась носом в нечто себе подобное, но в то же время совсем другое, жутко интересное, нежное и заманчивое, с запахом гуайявы.
Слегка оторопев, голова сообразила, что именно ей здесь делать совершенно нечего и решила передать это нежное и притягательное на рассмотрение всем остальным членам.

Рассматривали долго…
Потом постановили - это нежное с запахом гуайявы всё время держать в поле зрения, так как при взаимовежливых и обоюдоненавязчивых контактах можно почерпнуть друг для друга нечто новое, абсолютно не похожее на то, что было раньше.

И чем дольше длилось собрание, тем становилось всё интереснее.
С собрания просто не хотелось уходить. А если и были некоторые сладострастные Схождения-Расхождения, то они удивительным образом так спелись, что зазвучали громким слаженным дуэтом, позабыв о великом собрании.
Став вдруг серьёзными и почувствовав ответственность поставленной перед ними задачи, они тихо, при всеобщем одобрении, молча, по-английски, не прощаясь, удалились.

Пока они там у всех на виду и никого не видя, поглощённые своими серьёзными расхождениями  и схождениями распевали во все трубы Домского собора, остальные члены высокого собрания всё больше приходили к согласию.
И при всеобщем одобрении, под гром аплодисментов, переходящих в овации, фейерверки и салюты уже единой Галактикой постановили:
- Быть новой планете!

И произошло чудо, столь долгожданное. Чудо универсальное, выношенное по всем правилам и уровням. И имя ему было – ДИТЯ.
И было в нём немножко от Мужчины, а больше от Женщины. Но самое чудесное, что оно было своим собственным. И имя у него было своё, собственное – Виктория.

__________________________


- Победа!- на мгновение став акушеркой, закричал сидевший в своей лаборатории ВП, Вадим Петрович, о коем мы немного позабыли.
За блестящие результаты опыта он получил  полное одобрение и новую учёную степень.

Теперь он – старший научный сотрудник и секретарь-референт самого таинственного Творца.
Можно было приступать к новой работе.
Но теперь уже, как говорится, С БОГОМ…