Контроль над прошлым. Часть 2. Глава 2

2 тыс. км. от Минато. Пустыня Кохбан. Военная база Гнездо.
9 мая 2210 года. 17-01.

… - Главный, это сержант Виркано! – в тишину кабинета ворвалась варкийская речь, напоминающая язык, существовавший когда-то на родной человеческой планете Земля и называвшийся немецким. – Красный код!
Сигнал с пульта связи обозначился часто мигающей лампочкой и вторящим ей дребезжащим звонком, который отозвался у Шинтахо зудом на затылке. Но комендант даже не обратил на это внимания. Сигнал означал, что наконец-то поступило задание от командарма.
 - Выводи!
Последовало секундное ожидание, и тихий низкий голос из динамика устало произнес:
 - Ноль девятый, как слышно?
 - Слышу отлично, ноль второй, - так же спокойно ответил комендант.
 - Нас могут перехватить, так что слушайте внимательно и повторяйте в точности. Откройте нижний ящик своего стола.
 - Готово.
 - Подденьте дно ящика и удалите его. На том, что найдете под ним, наберите «В22С10». Затем следуйте появившимся инструкциям. Как поняли?
 - Все понял.
 - Тогда до связи.
Исполняя распоряжения, варкиец нисколько не удивился их необычности. Они находились на чужой обитаемой планете незаконно, мало того – построили секретную военную базу с целью, известной только высшему командованию. Так что подобные меры предосторожности были неизбежны в любом случае.
Под съемным дном ящика стола оказался передатчик с минимонитором и кнопочным электронным замком. Вот это действительно удивило Шинтахо, на секунду расширившего свои раскосые зеленые, как у всех варкийцев, глаза-фонарики. Ведь такие передатчики устарели добрых семь десятков лет назад ввиду низкой скорости обработки данных, и вскоре их просто вывели из эксплуатации. Хотя начальству виднее, пожал плечами капитан и включил прибор.
Серый монитор ожил спустя пару секунд, и на нем сразу появилась строка со словом «Пароль» с мигающим курсором. Шинтахо пощелкал кнопками, набрав полученную от командарма комбинацию, и, склонив поросшую коротким «ежиком» голову набок, стал ждать. Он знал, что обработка может длиться от пяти секунд до минуты в зависимости от объема передачи, загруженности используемого передатчиком канала связи, наличием каких-либо помех на периферии…
Прибор сработал через две секунды.
Капитан-комендант удивился во второй раз, а на смуглом лице быстро промелькнула гримаса впечатления. В центре монитора появилась лишь одна строка с понятными варкийцу словами: «Максимально и быстро расширить ареал для сбора данных». Лицо Шинтахо тронула довольная улыбка - приказ был получен.
Комендант щелкнул кнопкой динамика.
 - Левкозе ко мне!
Тут же забыв про электронный текст с историей предков, варкиец бодро покинул кресло и стал прохаживаться по кабинету, меряя его шагами.
Через минуту, коротко стукнув в дверь и не дожидаясь приглашения, в кабинет прошел лейтенант Левкозе. Уточнять, вызывали его или нет, не стал, зная, что капитан лишних вопросов не любит.
 - Присядь-ка. Дело есть, надо обсудить кое-что, - спокойно заговорил Шинтахо свойственным варкийцам низким хрипловатым голосом, который можно было сравнить с людским баритоном. Отличие же между ними состояло в том, что к этому хрипу строение голосовых связок варкийцев добавляло немного зловещий шепот.
 - Что, новое задание от командарма? – без обиняков спросил лейтенант, усаживаясь на диван.
 - Угадал, скучать не придется, -  немного сухо ответил комендант, откинувшись назад.
 - Надеюсь, оно связано с секретной вылазкой? А то мы тут скоро базу до уровня штаба командарма доведем.
 - Не угадал. Уровень доводить надо, только не базы. У нас несколько иная задача, почему я тебя и позвал. Мне нужен толковый специалист, точнее, совет толкового специалиста по средствам наблюдения.
 - Но командир, я разведчик, а не связист, - возразил Левкозе. Он действительно командовал разведвзводом десантной штеции, а за три месяца до высадки на Скултау еще только втягивался в премудрости разведки. Конечно, опытный разведчик должен уметь при случае наладить связь в любых условиях, но сейчас… Или же капитан имеет ввиду иное…
 - Лейтенант, если бы мне был нужен связист, я вызвал бы Мортенго, а не тебя, - пояснил Шинтахо. -  Насколько я знаю, ты можешь мне объяснить, что такое, к примеру, плазменный блокер?
 - Конечно, - варкиец тут же включился в диалог, почувствовав знакомую тему. – Это специальный прибор для обнаружения и локализации…
 - Вот! Ты знаешь, что это такое и, уверен, знаешь немало кое о чем еще. Но вот из всех остальных никто не сможет разобраться в подобной технике. Теперь улавливаешь?
 - Думаю, да. Что ж, говорите прямо, капитан, что за проблема.
Шинтахо вздохнул, испытав некоторое облегчение.
 - Командарм приказал как можно скорее расширить и закрепить сбор разведданных на подведомственной территории, соответственно, увеличить объем информации. На данный момент мы снабжены приборами наблюдения лишь за прилегающей территорией. Присылать дополнительный груз с оборудованием командование, видимо, не рискует, опасаясь обнаружения. Допустим, у нас есть ресурсы, чтобы расширить ареал, как того требует командарм. Твои разведчики могут сделать несколько рейсов и собрать нужную информацию. Пятнадцать точек могли бы перекрыться парами, после чего можно было бы строить укрепдоты.
 - Но это ослабит базу. А блокпосты секретности не обеспечат.
 - Верно. Я тоже так подумал. Тогда какой еще есть способ скрытого контроля? Спутниковую связь засекут, чихнуть не успеешь, а мы ограничены по времени… Вот тут-то я и оказался в некоем тупике и вспомнил про тебя.
Левкозе не удивился. Вся информация о его интересе к техническим новинкам имелась в личном деле и была доступна капитану. Правда, еще никогда раньше это качество не принималось во внимание так, как сейчас.
 - Тогда предлагаю зайти с другой стороны – чем еще, кроме личного состава, располагает база для решения задачи? Техника в зачет не идет, ее тоже расчеты обслуживают.
 - Патрулирование авиамодулями?
 - Хм… Точные данные в противовес риску быть обнаруженными, увеличенному и иногда напрасному расходу топлива. Однозначно отпадает. Что еще?.. Компьютерный видеоконтроль?
 - Но каким образом? Нужно как минимум тридцать-тридцать пять «глаз», чтобы… Стоп! – один из четырех пальцев правой руки командира устремился вверх. – Можно использовать камеры внутреннего контроля!
 - Можно, только их всего-то полтора десятка. Мало охватим.
 - Тогда как? Сейчас хотя бы что-то нужно попытаться сделать.
Лейтенант немного помолчал. Интересная задачка получается. И быстро, и увеличить сбор, причем, имеющимися ресурсами… А какие ресурсы у нас есть?
 - Сделаем вот что, капитан. У меня появилась одна мысль, которая может нам помочь. Но сначала сделайте запрос в хозчасть. И потребуйте перечень всего, что у нас есть на базе.
Удивляться и задавать вопросы было некогда, Шинтахо колебался не более секунды. Подался вперед, быстро протянув руку к компанели.
 - Это Главный! Сеть подключена?
 - Так точно! – от громкого баса из динамика варкиец даже отпрянул.
 - Сержант Бигрессе! Слышите меня?
 - Я на связи, командир.
 - В таком случае немедленно на мой монитор выдайте исчерпывающую и структурированную опись всего снаряжения и оборудования базы.
 - Принято. Хм… Дайте пять минут, командир!

   Материк Магмар. Остров Бранбурн. 21 день месяца оскальдус 1299 года 12-39.

Хиадон Ха-кади оставил мост через реку довольно далеко позади, однако в голове не утихали мысли о случившемся инциденте. Жертвой бандитской засады на мосту должен был стать Хамелеон, но в этот раз разбойникам не просто не повезло. Они были обречены, так как не могли знать, чем вооружена их потенциальная жертва.
То, что он попал в далекое прошлое, Хамелеон сообразил спустя несколько минут после своего прибытия. Вид древнего каменного замка с высокими башнями, старого отшельника со стрелой в груди, спрятанного в придорожном кустарнике, и, наконец, бандитская западня на мосту – все это наводило на очевидную мысль о времени пребывания. И все вставало на свои места: охранники телепортироваться не смогли, так как были человеками, переместились лишь их вещи и закованный в цепи хиадон. Следовательно, у хиадонской расы в перемещении во времени есть преимущество лет этак на тысячу. И Ха-кади уже подумывал, как ЕМУ это можно использовать.
Желая поскорее избавиться от вонючей тюремной робы, он поначалу примерил обувь, штаны и футболку одного из охранников, а из своей одежды оставил на себе лишь исподнее. Затем подумал, что в таком виде будет сильно выделяться среди местного люда, а этого ему отнюдь не хотелось. Вот и позаимствовал у мертвого отшельника хороший коричневый хитон с глубоким капюшоном, который сразу обозвал балахоном.
Эта древняя, а теперь уже современная, одежда понравилась ему не сразу. Ха-кади решил немного укоротить хитон внизу, чтобы при случае бежать было легче. Делал он это очень медленно – сказывалось остаточное действие расслабляющей инъекции перед отправкой, однако силы постепенно возвращались. Рукава после недолгого размышления решил оставить прежними – в них удобно прятался ствол карабина, если соединить оба рукава друг с другом. Капюшон отлично скрывал голову, немного уменьшая при этом угол обзора, но хиадон этим пренебрегал. Ведь спрятав голову, он мог проявить свое мастерство перевоплощения незаметно и неожиданно. Только после этих нововведений, оценки всех достоинств и недостатков, Ха-кади сначала закопал все ненужные предметы под примеченным кустом, облачился в свою новую одежду и отправился подальше от места прибытия.
В том, что его будут искать агенты Центра, хиадон не сомневался, поэтому стремился уйти от места перемещения как можно быстрее. О том, сколько времени им понадобится для поиска способа перемещения сюда, он догадывался, а посему выходило, что долго оставаться на одном месте не следует.
Самое удивительное то, что террориста абсолютно не пугала мысль о невозможности немедленно вернуться назад. И он, трезво оценив ситуацию, понял, что ему, собственно, и незачем возвращаться. В том мире остались лишь его враги и не было друзей. А вот здесь открывались совсем другие возможности… Об этом Ха-кади как раз и размышлял, шагая по проселочному грунту, пока не встретил разбойников на мосту.
С первой секунды он уже знал, что придется всех их убить, несмотря на сделанное им предложение, которое внезапно пришло ему в голову. Редкие незнакомцы, пересекавшиеся с Хамелеоном, оставались живыми, а еще реже – становились знакомыми.
Дорога к мосту через реку вела от мрачноватого вида замка с серыми тучами и стаями ворон над ним. Разделавшись с бандитами и добыв с пояса главаря тощий позвякивающий мешочек, он оставил мост и реку позади, зашагав далее и продолжая размышлять. Суть внезапного предложения для этих бродяг не оставляла его в покое, поскольку, как он сам полагал, не была лишена смысла. Здесь, в незнакомом мире, нужна компания, сам для себя решил террорист. Неизвестная обстановка и ориентирование на месте для Ха-кади не были в новинку, однако тут немного другой случай. Другой мир, живущий по своим правилам.
«Каким-то макаром у этих умников не сработала программа, и вместо конца двадцать второго века меня закинуло в этот дремучий мир», - повторил про себя хиадон то, о чем догадывался. «Ладно, теперь это их проблема, а я… Стоп! Погоди, а как же тогда эти вояки собирались сами-то возвращаться?..  У них же должно быть что-то, что передает сигнал и …», - от неожиданной догадки Ха- кнопкой с их поясов!.. Ладно, пожалуй, в тайнике они будут сохранней.
До поры-до времени».
Действие сыворотки полностью прекратилось, и коварный мозг Ха-кади заработал на полную мощность. Как и прежде, когда он планировал теракты в Минато, саботировавшие восстановительный процесс, в голову стали приходить дерзкие мысли, рождавшие дерзкие планы.
Хиадон снова вспомнил своих работодателей, которым диверсионная работа в Минато была на руку. Моральная сторона вопроса его не интересовала уже тогда, а сейчас, когда все уже в прошлом, тем более. Просто сейчас он припомнил те условия, которые ставили наниматели, - насчет стирания памяти и контроля личности. И Ха-кади пришел к выводу, что это все чушь, создававшая некую опаску перед могущественными незнакомцами. Аванс, выданный ими хиадону перед отправкой, Хамелеон уже успел реализовать в одном своем мероприятии. И теперь мог спокойно обрести уверенность, что контракт выполнен – и точка.
Идея насчет компании прочно засела у него в голове, об этом он и думал в тот момент, когда внимание хиадона привлекла занимательная находка. Любого другого обнаруженный объект навел бы на мысли типа «надо бы осмотреть» или «есть там кто-нибудь?» Хамелеон же прагматично решил: «А вот и ночлег».
До ночного времени было еще прилично – солнце стояло высоко и в это время года опускалось только часов через семь. Хиадон же строил планы на эти несколько часов вперед. Как сам любил говорить – брал упреждение. Вот и сейчас, заметив краем глаза, насколько позволял накинутый на голову капюшон, какое-то строение, террорист сразу понял, что сможет его использовать.
Хиадон и не заметил, как дорога, по которой он шагал уже почти час от «места прибытия», обернулась большим наезженным трактом. Он спускался вниз, преодолев небольшой холм, образованный устьем большого оврага, один край которого скрывала настолько большая роща, что наверняка имела у местных жителей собственное название. Далеко под ветвистыми деревьями, названия которых хиадон не знал, он и приметил покосившуюся, словно от урагана, приземистую хижину со стенами из толстых веток и большой соломенной крышей. И медленно, как бы неохотно, направился к ней по примеченной им еле видимой тропке в высокой траве.
Времени было предостаточно, а торопиться в незнакомой обстановке Хамелеон не имел привычки, хотя и обладал, как всякий хиадон-воин, хорошей реакцией. Тропинка уводила в сторону большого оврага, а трава по мере приближения к нему стала мельчать, уже не так мешая движению, как вначале. Так что, подойдя на достаточное расстояние, хиадон чуть помедлил, демонстрируя неведомому хозяину хижины поведение нормального путника, увидевшего на своем пути чье-то жилище. И спокойно, пользуясь своим внешним видом странника в хитоне, направился к хижине.
Соломенную крышу дома припорошила опавшая листва, которой было еще больше вокруг ветвистых стен. Входа Ха-кади не увидел, по-видимому, он находился с другой стороны. Но на тропинку смотрело одно-единственное окошко, в которое не смог бы пролезть даже самый худой боруд. «Амбразуру напоминает», - подумал хиадон и так же не торопливо стал обходить хижину, желая увидеть вход и осмотреть домишко со всех сторон.
« Хе! А хозяин любит общество. Далеко от города, от дороги, окно на тропку, а вход с другой стороны. Так удобнее наблюдать даже за трактом». С этими мыслями Ха-кади остановился, увидев, наконец, то, что искал.
Вход в хижину представлял собой плотно сплетенную из ветвей дверь, немногим отличаясь от стен. Что было внутри, разглядеть снаружи на расстоянии было невозможно, имей даже Ха-кади при себе фонарь. Никакого движения, насколько это позволяли заметить щели в стенах и двери, Хамелеон внутри не увидел и решил действовать дальше. Тем более, что кроме интереса, его подстегивал еще один стимул.
«Жрать охота!.. После тюремных харчей на воле в топке засосало не на шутку. Может, хоть тут хавчик найдется!
С другой стороны, малость голды у меня есть, можно и жральник на дороге поискать, а сюда под вечер вернуться. Но сначала обшмонаем все тут».
Хиадон держал «ОрК» одной рукой, уже не скрывая в одежде – здесь прятать его было не от кого. Другой он отворил дверь наружу и чуть отпрянул в сторону, выставив вперед оружие. Чутье бывалого боевика слабо сигналило о чем-то, но хиадон классифицировал его на три степени. Сейчас он посчитал, что сейчас риск был минимальным - в этом мире  с «ОрКом» ему бояться некого. Щелкнув предохранителем, хиадон включил предусмотренный конструкцией портативный фонарик, и желтоватый луч пронзил царивший в хижине полумрак.
Однако войти Ха-кади все-таки не решался. Поводил лучом влево-вправо, высветив дальнюю стену с «амбразурой», лежанку подле нее и грубо сколоченный столик с низкими ножками. Хиадоном овладело странное оцепенение, которого он раньше никогда не испытывал. Наемный боевик, диверсант, отсидевший срок в Зете-хэл, вдруг осознал, что впервые опасается. Не боится, а именно опасается. Ведь ему в свое время приходилось много раз сталкиваться с огневыми точками, укрепрайонами и даже крепостями. И он никогда бы не спасовал, если бы, к примеру, в каком-нибудь оборонительном бастионе Паурона засел назойливый снайпер, которого ему всенепременно нужно было взять живым.
Сейчас же происходило нечто не совсем понятное. Перед опытным бойцом была простая деревянная хижина, а он опасался в нее проникнуть. И времени на принятие решения у Ха-кади ушло несколько больше.
Мгновенная резкая боль в затылке обожгла его сознание в ту секунду, когда он уже хотел зайти в хижину. Хиадон выронил карабин, так как конечности и тело сразу налились свинцом. Прежде чем упасть и потерять сознание, Ха-кади успел подумать, что не чувствовал поблизости никого и что прежде чем войти, нужно было все-таки осмотреться.


Сознание возвращалось к нему медленно, словно с похмелья поутру, в только что разлепленных глазах заплясали красные круги. И то, что круги превращаются в размытые очертания чего-то желто-серого, хиадон понял несколько секунд спустя. Кружилась голова, болел затылок. Ха-кади приложил все усилия, чтобы дотянуться до него рукой, но внезапно понял, что лишен этой возможности. Руки были стянуты за спиной шершавой веревкой. Крепко, но непрофессионально, с его точки зрения.
 - Ага, очувствовался ужо?
Голос был невероятно скрипучим и, соответственно, малоприятным на слух. А принадлежал он низенькому горбуну с седеющей стриженой головой, который что-то теребил в своих суховатых руках. Теперь хиадон понял, что за серые очертания он видел. Он сидел на земле перед входом спиной к стене хижины и видел горбуна, стоящего к нему вполоборота. Серый балахон, перепоясанный тонкой веревкой, заменял старику одежду и немного контрастировал на фоне желто-оранжевой рощи. Зрение почти полностью пришло в норму, голова еще болела, но перестала кружиться, а неудобство связанных рук хиадон старался не замечать. Частое нахождение его в подобных ситуациях позволяло переносить их спокойно и хладнокровно. Тем более что непривычное положение рук мешало Ха-кади всего около трех минут.
 - Диковинное дело, - проскрипел горбун. – Одинокий путник с железом, малость золота, но ни куска еды. Чем же ты живешь, странник с темной кожей?
Теперь Ха-кади знал, что горбун держит в руках, а позже увидел. Выглядевший словно столетний старец-отшельник, с плазменным карабином в руках старик казался каким-то героем мира, пережившего катаклизм ядерной войны. Хамелеон внезапно вспомнил, что в юности любил смотреть такие фильмы. «Сошел бы и за боруда-пустынника, если б башку в голову втянул», - заметил хиадон, ослабив узел на запястье. «Хорошо хоть ноги свободны».
 - Слышь, дедок. Ты бы лучше развязал меня, а? Обшмонать уже успел, так чего уж теперь-то.
«Дедок» повернулся и пристально посмотрел хиадону прямо в глаза, а Ха-кади смог увидеть его лицо. Как ни странно, старым оно не казалось. Несколько увеличенный лоб помимо ровного шрама посередине, конечно, пересекали морщинистые складки, однако в остальном старик выглядел довольно подтянуто. И продолжал смотреть на Ха-кади узкими щелками глаз.
 Хиадон усмехнулся. Такие психологические поединки были ему не в новинку, и он уже предвкушал эйфорию от использования своего секретного оружия. Но не успел. Потому что любой на его месте, увидев такое, на время потерял бы дар речи. Хамелеон же ограничился внезапно отвисшей челюстью.
Горбатый карлик распахнул свои необычно большие глаза, медленно закрыл их и… открыл третий посредине лба! В прямом смысле слова, этот круглый выпуклый поблескивающий шарик, в который превратился шрам на лбу, более всего напоминал орган зрения, и Хамелеон никак не ожидал, что этот шрам вдруг раскроется и уставится на него черным, словно уголь, глазом.
 - Ууух ты ж! - старик остался стоять неподвижно в течение нескольких секунд. - Да ты у нас иноземец, кажись!.. Ага, даже не помышляй руки распутывать, я вижу… Дак ты ж ешшо и знатный разбойник, приятель… Ха-ка-ди… Тьфу ты, ну и имечки у вас пошли, язык откусишь… Ха, ишь чего удумал – меня прибить. Не выйдет, разбойничек, не на того напал… Та-ак, а что это за диво – пла-зма-трон, а?
За все время стариковской тирады Хамелеон не проронил ни слова, а как только услышал свое имя, то сообразил, что дедок-то телепат. Удивление сразу же сменилось жгучим желанием укокошить горбатого, как только руки станут свободными. И эти мысли тут же стали известны старику.
Наконец, горбун закрыл третье око и взглянул на пленника парой обычных. Хиадон понял, что вскоре дед все поймет и сможет воспользоваться винтовкой, так что надо было действовать быстрее. Чтобы освободиться, ему нужно было чуть больше времени, чем деду сообразить про назначение предмета в его руках. И Ха-кади тянул его как мог.
 - А ты-то кто у нас такой, хрыч старый, а? – способность Хамелеона работала быстрее. – Та-ак… Хе Гито по кличке Знахарь. Ха! Не слишком фартово, но подчеркивает твои возможности, дедуля… Ага, здесь тебя никто не найдет и не повесит, даже гвардейцы графа Вингро… Получается, ты бегаешь от местных властей, а раз тебя повесить хотят, следовательно, ты сам бандит старый. В одиночку тут разбойня не промышляет, так ты что ж, дед, своих дружков бросил или укокошил? Да, есть одна несостыковочка. Как ты с горбом на спине-то рубился, а?
Ответная реакция старика выразилась гораздо ярче, чем у хиадона. Горбун вытаращил глаза, непроизвольно отпрянул, умеючи вскинул карабин в руках, положив палец на спусковой крючок, и направил на хиадона. Ха-кади на мгновение испугался, что последует шальной выстрел, но виду не подал, по-прежнему сверля старика взглядом.
Правда, учитывая полученную из головы старого бандита информацию, планы Хамелеона несколько поменялись.
 - Теперь я все знаю про тебя, а ты про меня. Опусти самострел, давай поговорим.
 - Кто… ты? – только и смог выдавить горбун.
 - Дурацкий вопрос. Ты сам минуту назад меня прорисовал. Старик, я знаю, ты огрел меня камнем с дерева напротив хижины. Непонятка одна, каким макаром ты туда забрался? Теперь ты знаешь, что я нездешний. Ты назвал меня иноземцем, вот и пусть так и будет. Мне интересно другое. Давно ли ты на покой удалился, а? Не рановато ли соскочил? Глухомань скуку не навевает? Лазать по деревьям, швырять камни да трясти одиноких бродяг вроде меня, у которых и так мало что осталось. А на богатеньких навалиться что – кишка тонка? Иль возраст не позволяет? Ты, я посмотрю, в стадию дряхлости еще не шагнул, раз так резво по деревьям лазаешь. Умишком раскидываешь, сечешь немало. На то и кликуха у тебя – Знахарь.
Горбун медленно присел на корточки, положив «ОрК» поперек на колени. Хиадон же решил выдержать паузу и не вываливать все, чтобы старик смог переварить полученную информацию. То, что он попал в точку, Ха-кади уже понял.
 - Мне вот что еще интересно. Когда ты на большаке со своими дружками терся, у тебя никогда не чесалось, мол, мелко как-то все? Неужто не хотелось сотворить чего-то побольше? Наверняка ведь было желание не вставать в ряд с остальными фраерами, которых у вас тут и так пруд пруди. Хотелось же забомбить что-то, чего не делал никто из них. Чтоб каждый рубака был при деле и знал, чего от него нужно, а за что можно и по черепу схлопотать. А то тут – надёжа только на себя да добыча по мелочи. Да я лучше в ученые запишусь, чем такой путь, как этот, выберу! А… хотя ты этого не проходил.
Относившийся к немолодой уже расе глоков, старик даже и не подозревал, когда слушал своего пленника, что тот продолжал зондировать его мозг и получать информацию, используя ее в качестве доводов в свою пользу. Они-то и были тем самым ключом к забытым уже несколько лет ощущениям: эйфории боя, жажды разрушения, удовольствия от добычи и тому подобных. Старый разбойник слушал и неожиданно осознал, что все то время, когда жил в ясеневой роще близ Овражия, он пытался лишь погасить все те эмоции, которые только что перечислил темнокожий иноземец. Все его былые дружки погибли по глупости при последнем налете, лишь он смог уйти из кольца засады гвардейцев графа Вингро. Глок-разбойник сбежал от них в соседнее графство и решил затаиться в глуши, пока не уляжется шум. А позднее понял, что в одиночку больше не сможет заниматься привычным делом. Хотел еще пожить, но не как какой-нибудь работяга из села или ремесленник из города. Вот и превратилось его «отсидеться до поры» в обычную жизнь отшельника, обирающего одиноких путников.
И тут случай свел его со странным незнакомцем с темной кожей, необычным оружием и телепатическими способностями. Раньше глок никак не думал, что кто-то, кроме запрещенных в Бранбурне чародеев и самих глоков, может читать мысли, да еще не применяя особых усилий. Хе Гито понял, что сила, чувствующаяся в этом необыкновенном человеке, напоминает ему себя несколько лет назад.
 - У тебя есть какой-то замысел, иноземец Ха-кади? – с чувством пассивного участия и ухмылкой на лице горбун бодро поднялся и протянул хиадону оружие. Тот в ответ тоже пружинисто встал и помассировал затекшие свободные от веревки руки.

22 день месяца оскальдус. 12-38.

Юго-восточная оконечность Мрачного Леса имела необычные очертания и сохраняла таковые на протяжении нескольких лет. Растянувшаяся от края леса березовая роща почти упиралась в береговую линию моря желтым осенним щупальцем, образуя широкую поляну. А конец этого щупальца изгибался на северо-восток и приобретал форму крюка длиной почти целую милю. И именно такие вот особенности зачастую давали подобным местам названия местные жители.
Только почему-то с некоторых пор крестьяне перестали активно заходить в эти места, опасаясь разделить судьбу некоторых людей. В первый раз не вернулись с Крюка двое грибников. Затем исчезли трое охотников, а после еще один. Желающих посетить Крюк стало еще меньше после появления разбухших в воде тел всех пропавших селян, когда их прибило легким прибоем к быку портового причала. В одночасье все грехи списали на Демонов Леса, видимо, не желавших присутствия людей на Крюке. А ежели не они, то кто же тогда?
Странно было и то, что после таких событий это место не переименовали в какое-нибудь зловещее «Гиблый Крюк» или что-то подобное. Было похоже на то, что с желанием ходить на Крюк пропал интерес даже к названию.
Яркая вспышка света над Крюком нарушила спокойное движение воздуха, колеблющего пожухлую траву поляны. Внезапный шквал расшевелил неподвижные ранее верхушки берез, сорвав последние желтые листья. Резко потемнело небо, хотя секунду назад оно было ясным словно летом. Все эти явления исчезли лишь после того, как на поляну ступило три пары ног в одинаковых сапогах из темно-серой кожи с блестящими серебряными застежками. Разглядеть их можно было только тогда, когда полы темно-синего плаща не переставали колыхаться от движения ног.
Времени на это неожиданное появление ушло не более чем на пару щелчков пальцами. На третий щелчок закрытые с ног до головы плотными плащами человеческие фигуры остановились и медленно откинули назад прикрывавшие головы капюшоны.
Усатый гигант, стоявший впереди всех, практически заслонял двух своих спутников в силу своих габаритов, ограниченных чуть ли не на сажень в высоту и пару локтей в ширину. Вдобавок, под плащом он держал руки на поясе, что еще больше скрывало невысокого лысоватого мужчину и женщину с короткими коричневыми волосами. Взглянув со стороны на эту надменную позу и статную фигуру, любой бы не задумываясь принял его за лидера. Тем более что заговорил он тоже первым.
 - Замечательно, господа. Я никого не чувствую вблизи, стало быть, мы в безопасности.
 - Вот и прекрасно, - продолжил второй мужчина, выйдя вперед, и медленным поворотом головы критически осмотрел поляну. – Это место нам подходит как наименее посещаемое и наиболее удаленное от ближайшего селения.
 - А мы должны сделать его вообще непосещаемым, - звучным сопрано добавила женщина, разгладив сбившуюся прядь надо лбом. Насыщенного цвета коричневые волосы были зачесаны гладко и плотно и не придавали голове никакого объема. Злые языки сказали бы – прилизаны.
 - Тем паче, что поверья местных крестьян к этому благоволят, - заметил усатый.
 - Вот как?
 - Жители окрестных селений верят в неких Демонов Леса, которые этот лес оберегают. Вот людишки их и уважают, задабривают, так сказать. Следовательно – боятся их. И после нашего участия точно не сунутся сюда.
 - Это только нам на пользу.
 - Ну, что, господин Главный магистр? Можем начинать? – спросил высокий и глубоко втянул носом воздух, словно снимая местную пробу.
 - Да. Пора, господа, - согласился лысоватый мужчина, коротко глянув на своих спутников. - Приступим. Время у нас есть, стало быть, строим вручную, а Силу бережем  для основы.
Гигант и женщина согласно кивнули и одновременно сунули руки в складки плащей, достав необычного вида одинаковые кинжалы. Они имели волнообразные клинки и два крупных драгоценных камня в оголовье рукоятки, имевшем плоскую круглую форму. Чуть помедлив, то же самое сделал и Главный магистр, явив свету свой кинжал.  Все камни у оголовья были разными, и если сложить их вместе, то получилась бы часть цветовой гаммы.  Эффект сходства усилился, когда все они вскоре ярко засветились в процессе работы чародеев. Ведь Главным магистром мог называться только глава одного из многочисленных чародейских орденов на Магмаре.
Поляну Крюка покрывал сплошной дерн с мелко растущей желтеющей травой, не длиннее мизинца, но настолько густой, что она полностью скрывала собой почву. Как раз это и облегчало задачу чародеям, прочерчивающим на дерне своими кинжалами ровные волнистые линии, соединявшиеся между собой, небольшие символы и замысловатые руны. Времени у них ушло совсем немного, прежде чем из всех этих элементов на опушке леса обрела очертания семиконечная звезда правильной формы. Звезда Магов.
Звезда немного походила на толстого кракена с семью щупальцами, раскинувшего их во все стороны. Подобную ассоциацию вызывали те самые волнистые лучи звезды и их острые загнутые концы, причем,  каждый конец изгибался только в одну сторону - на юг.
Когда работа с кинжалами была закончена, очерченные контуры звезды и знаков внутри нее почти сразу засветились тускловатым голубоватым светом, что особенно было хорошо заметно на пожелтевшей траве. Этот свет словно пробивался из недр земли к небу через прорезанный дерн маленькими вертикальными пучками, которые постоянно мерцали и изменялись в длине.
Кинжалы чародеи оставили вонзенными в землю по одному на концах лучей, сами же встали каждый к свободному рядом. И таким образом три луча заканчивались кинжалами, у других трех должны были находиться маги. Но пока над последним склонился Главный магистр, широко раскрытой ладонью коснувшись земли. Магистр закрыл глаза, подняв голову к небу, и быстро прошептал заклятие. И в тот же момент под растопыренными пальцами чародея на желтом дерне сама собой нарисовалась красивая лигатура из двух рун так, словно ее выписывало вручную невидимое волшебное перо, завиток за завитком. Сплетенные этими завитками буквы тут же засветились тем же светом, каким уже мерцала семиконечная звезда.
Властно посмотрев на своих спутников, Главный магистр встал и кивнул каждому – все готово. И вернулся на свое место.
После того, как все чародеи развели руки в стороны, держа кисти ладонями вверх, мерцающий контур звезды засиял еще ярче, словно к струящемуся свету неожиданно добавились мириады искр. Чародеи закрыли глаза и медленно стали сводить вытянутые руки перед собой. Со стороны могло показаться, будто маги демонстрируют хлопок, только делают это очень медленно. В самом центре звезды другим оттенком, близком к синему, светилась руна «зору», напоминавшая обвивающих крест двух змей, смотрящих друг на друга. Именно она, ярко вспыхнув, исчезла во внезапно повалившем в этом месте сизом дыме, быстро распространявшемся на всю площадь звезды.
Чародеям повезло не столько в плане репутации, заработанной Крюком, сколько в самой местности. Лес звался Мрачным как раз ввиду того, что деревья в нем зачастую росли необычайно близко друг к другу. А такая стена почти не пропускала света, обеспечивая полумрак в любом таком месте. И окажись кто-нибудь совершенно случайно поблизости от Крюка, то все равно бы не заметил этой яркой вспышки света, озарившей на миг полуденную поляну.
Вся троица в один унисон громко выкрикнула какое-то длинное слово на непонятном языке. Это ознаменовало следующий этап ритуала, поскольку сизый дым, принявший форму звезды, резко устремился вверх, разливаясь на определенной высоте по невидимой поверхности в виде купола. Он продолжал разрастаться над лесом с поразительной быстротой, охватывая все большую площадь, и в какой-то момент плавно опустился на Крюк и прилегающую к нему территорию, впитавшись в лесные заросли и став более прозрачным. Как туман.
Мерцавшая на поляне семиконечная звезда исчезла. Пропала в тот момент, когда дым стал плавно превращаться в туман. На этом месте осталась только слабо дымящаяся желтая трава, на которую магическое действо никак не повлияло. И три кинжала с разноцветными оголовьями, которые чародеи неторопливо спрятали обратно, приблизились друг к другу и переглянулись.
 - Дело сделано, господа магистры. Прекрасная работа, - удовлетворенно произнес Главный магистр. – Теперь второй шаг. Ты, Марна, займешься перемещением рабов. Не забудь обезопасить нас от их болтовни. Я уверен, ты знаешь, что делать.
 - Будьте спокойны, мессир, - заверила чародейка.
 - Тебе, Джино, достанется привычное дело, с коим ты отлично справляешься.
 - Я понял, мессир, - кивнул усатый маг. – Расстановка сил вокруг леса будет закончена менее чем через час.
 - Хорошо. Меня ждут на Совете, но я вернусь довольно скоро. Оправдайте мое доверие, господа, от этого зависит многое.