Бабье лето

1

С грустным предчувствием Андрей Гратов переступил порог родного дома,  внося в горницу   горьковатый запах трав и цветов. Он с утра до позднего вечера   работал в поле на стогомете и теперь ощущал во всем теле усталость. По  встревоженному лицу матери понял,  что она чем-то огорчена.  Он с детства научился по едва  приметным признакам узнавать о настроении матери,  словно был связан с нею  незримыми нитями. А  мать тонко чувствовала состояние его души и вместе с ним делила и радости, и тревоги.
—В селе, Андрюша, сказывают, что давеча  тебя опять видели с Анной Беловой, — произнесла она  с укором  глядя на сына. Ты ведь обещал мне оставить ее. Ну, зачем она тебе с малым дитем на руках? Али хороших, работящих девчат в селе мало? Одна другой краше, выбирай. Неужто  свет клином сошелся на этой Анке. А коли к ней  муж Николай с гармонью из города, где  заплутал, возвернется, да прознает о ваших встречах, то скандала и беды не миновать. Ой,  чует мое сердце, не к добру…
 — И что ты,  мама, волнуешься? — Андрей подошел к  Наталье Петровне и улыбнулся. Ничего дурного у нас с Аней нет. Поговорили и разошлись.
— Знаю я Анна, она любого обворожит. И лицом пригожа,  песнями и плясками за душу берет, немного успокоившись, промолвила мать. Хороша была бы в доме невестка, да вишь, не судьба. Пока ты служил, ее под венец повели. Сказывают она с Колькой, что та кошка с собакой жили. Он без самогона за стол не садился и свекровь его поддерживала, так как сама охотно для аппетиту первак хлестала, а невесту постоянно пилила. Вот Аннушка и не выдержала, ушла с дитем к родной матери.
 — Да, не заладилась у нее жизнь, — согласился Андрей. — Да только Анна гордая, никому не жалуется на свою судьбу. На людях всегда веселая, приветливая, а на сердце печаль.
— Ты бы сынок себя пожалел, — горестно вздохнула Наталья Петровна. —  Все о других печешься, а сам, поди еще толком не определился. Вера Тихомирова, чай не невеста, скромная, работящая и красотою Бог не обидел. Приятно с ней и под венец пойти. Слышала я, что она по тебе сохнет, да стыдиться признаться. Другая бы городская шленда уже бы окрутила и шее чугунной гирей повисла, а Вера скромна и стеснительна. Брал бы ее в женушки, а то ведь четвертый год, как отслужил, а все в холостяках. Дружки твои закадычные на первом, втором годы после службы обзавелись семьями и в отцах ходят нос к верху.
— Придет и мое время, — усмехнулся сын. Наталья Петровна разговаривала и одновременно накрывала на стол. Над тарелкой с горячим украинским борщом струился ароматный пар.
Гратов с теплотой следил за ловкими руками матери и подумал с жалостью: «Сколько они  добрых дел они совершили. Мать не может сидеть без забот и хлопот. То печет любимые Андреем оладьи и блины, то хлопочет по хозяйству с живностью».
— Мои подруги почти все ходят в бабушках, нянчатся с внуками и внучками, а мне, порою, не  с кем словом обмолвиться, — посетовала она с затаенной надеждой и обидой. Я бы твоих с Верой детишек нянчила. А Анну, ради Бога, выкинь из головы и сердца. Зачем тебе надкушенное яблоко. И без того о вас в селе сплетни плетут. Мне,  думаешь приятно слышать?
Андрей молчал, не находя  убедительный слов  для возражения. Мать по-своему права, но не так просто разобраться в своих чувствах.
— Что это я шибко разговорилась? — спохватилась мать. — Ты, поди, проголодался, а я с нотациями. Садись, ешь. Верно,  говорят, что соловья баснями не кормят. Кстати, Вера очень вкусно готовит. И по кулинарной, и по кондитерской  части мастерица, всегда сытый будешь. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Поначалу влюбленные хлопцы, как ослеплены красотою суженой, глупые телки, а лишь потом начинают замечать в молодой жене кучу недостатков, в том числе неумение готовить пищу. Кроме яичницы на сале, да отварной картошки, нечего и не могут.
Мать заботливо  приставила стул к  столу и сын по-крестьянски с аппетитом принялся за е еду. Наталья Петровна присела возле, наблюдая за его неторопливыми движениями. Андрей управился с пищей
— Очень вкусно, спасибо родная, — поблагодарил он мать. Я уверен, что вкуснее тебя никто неспособен приготовить.
— Ты, сынок, приляг в горнице, — предложила она, тронутая его чуткостью. Он вышел в соседнюю  комнату, прилег на диван. Хотел заснуть, но из головы не выходит разговор с матерью. Андрей и сам не один раз старался забыть о Анне, но она всякий раз возникала перед глазами, манила за собой. При воспоминании о ней он словно попадал в какое-то теплое течение и не задумывался о том, куда оно его может вывести. Еще до призыва в армию Андрей среди других девчат выделял русоволосую стройную Анну, но назначить ей свидание и объясниться в первой любви, так и не решился. И вот теперь,  тогда зародившееся в нем солнечное чувство, разрасталось и крепло. Он отчетливо помнил каждую встречу с Беловой, ее слова, загадочную улыбку и мягкие движения рук, гибкого и тугого тела расцветшей женщины.

2

Догорали последние сентябрьские дни красного бабьего лета. Золотом и багрянцем светились влажные после утренних туманов листья кленов, акации, смородины и других деревьев и кустарников, словно кто-то невидимый поджег  и они с каждым днем под порывами холодного ветра разгораются все ярче. И мелкий грибной дождь не может  загасить этот большой костер осени, ибо это под силу лишь листопаду.
Птицы стаями и косяками пересекли  загустевшее как синька небо по своим извечным маршрутам на юг, чтобы спустя полгода с первой весенней оттепелью, возвратиться назад. В природе наступила тихая и упоительная пора бархатного сезона, бабьего лета. На сенокосах в пойме реки   сельчане стремились по начала непрерывной полосы осенних дождей сметать в скирды луговое сено.
—Эй, Андрей, веселей!  — подзадоривали парня трое девушек, находясь на верху скирды. — Что ты словно не живой. Видно с милашкой  обнимался до зари.
И рассыпался звонкий, словно серебряные бубенцы, девичий смех.  Из кабины стогомета Гратов видел  загорелые лица девчат, их гибкие фигуры и лихо подавал им пахучие вороха сена. Девчата вилами ловко раскладывали сено по краям. Перекидывались шутками и подзадоривали друг друга. Андрей с удовольствием наблюдал за Анной. Видел, как она наклоняется тугим телом, а  смуглые стройные ноги утопают в сене. До полудня все работали азартно и упарились.
— Глуши свою тарахтушку! — приказала  трактористу сверху черноволосая и бойкая Ольга Рябинина. — Гляди надорвешься и мы останемся без завидного жениха. Мы девчата горячие, в жизни еще многое не взяли и не испытали. Анке вот нечего бояться, она вкусила райское яблочко, познала радости и сладости  любви. А для нас с Веркой это еще лес дремучий. « Хорошо поработали, — подумал Андрей. — Скирда метра на два подросла, еще пару часов работы и можно вершить».
—Что глаза пялишь? — прикрикнула на него Ольга и бесстыдно, заголив подол,  съехала вниз на раскиданное сено.
— Может помочь? — спросил он неуверенно, взирая на Анну и Веру Тихомирову, которые нерешительно остановились на краю скирды.
— Как-нибудь сами, — ответила Анна и смело спрыгнула на небольшую копну. За ней последовала Вера, которая ни в чем не хотела уступать Беловой.
— Вам смело можно идти в десант, — улыбнулся  тракторист и засмотрелся на Анну. Она вытянулась в струнку, выпутывая из разметавшихся русых волос сухие стебли травы и цветов. Потом взяла пальцами шпильку, которую до того держала в зубах и заколола собранные в узел волосы.
— Ой, Аня! — всплеснула ладонями Рябинина. — Ты только погляди на Андрюху. Он с тебя глаз не сводит. Вот это  страсть, вот это огонь! Если бы он на меня так поглядел, я бы за ним на край света пошла.
Белова уловила на себе нежные взгляды Андрея и вспыхнула, зарделась румянцем.
— Наговариваешь пустое, — перебила она подругу и напомнила.  — Я уже  птица окольцованная. Это ты и Вера можете смело претендовать на руку и сердце  жениха.
Андрей краем глаза увидел, как обиженно опустила голову Тихомирова, теребя в руках сухую ромашку.
— А ты брось своего Николая, перекати-поле, — не унималась Рябинина. — Что это за муж, объелся груш, которого месяцами дома нет и молодая жена вынуждена томиться, сгорая от страсти. Другое дело, если бы он плавал в морях и океанах, зарабатывая валюту. Неизвестно еще, чем он в городе занимается? Там девчата без предрассудков и комплексов, поди,  не голодает, катается, как сыр в масле. Поэтому и не тянет его домой к жене и маленькой Даше. Помянешь мое слово, с какой-нибудь наштукатуренной с фиолетовыми волосами кралей прикатит. Требуй развод и устраивай свою жизнь, а то на положении соломенной вдовы при живом муже.
— Ольга, замолчи, это мое личное дело, — оборвала ее Белова и подруга  притихла, ощутив на себе укоризненный взгляд.
— Ты не серчай, Аннушка, — обняла она Белову за плечи.
— Ладно, я не обижаюсь, — слегка улыбнулась Анна и с грустью заметила. — Вот выйдешь замуж и поймешь, что почем. Я ведь до замужества все представляла в розовом цвете. Считала, что медовому месяцу не будет конца, что Коля станет заботливым мужем. А он гармонь и барабан с бубенцами в руки и пошел гулять до утра. На свадьбы, юбилеи приглашали и щедро наливали, вот и пристрастился к «зеленому змию». А там, где пьянка, веселье, там и случайные связи. Мужики, что в возрасте  спились, поэтому у их жен на молодых ребят большая потребность. Да и в городе таких, как он, хватает. Может, шибает гроши, играя на гармони в подземном переходе или на рынке. На выпивку и закусь соберет и тем доволен. Мужикам сложнее адаптироваться в нынешней  базарной жизни.
 — Слишком ты, Аня, добрая и жалостлива, всех готова согреть и утешить, поэтому и страдаешь  в гордом одиночестве, — посочувствовала Рябинина.
Окунувшись в личные проблемы,  они позабыли о присутствии Андрея, молчаливо внимавшего их женским печалям.

3
 
Девчата раскидали и примяли на земле сено. Накрыли его сверху предусмотрительно  взятой Анной из дому небольшой полотняной скатертью и выложили из сумок хлеб, вареный картофель и яйца, сало, овощи, фрукты, сметану и другие изделия домашней кухни.
— Ох, как я проголодалась, — заявила Ольга и обернулась к  Гратову. — Особого приглашения ждешь или без самогона нет аппетита?
 — Не злоупотребляю, — улыбнулся тракторист. — Если и пью, то по большим праздникам и предпочитаю шампанское и коньяк.
— О-о! Да ты у нас аристократ, француз, а вот  Николай не отказался бы. А ну, живо садись к нам. Чем богаты, тому и рады.
— Не хочу быть нахлебником, объедать тружениц. Я поеду домой, матушка приготовила пельмени, заждалась, — отказался он.
— Никаких домой, мы угощаем, — взяла его за руку Рябинина. — А кто нас будет развлекать. Тебя для чего бригадир к нам приставил? Ушами хлопать?
— С тобой не соскучишься, — рассмеялся Андрей.
— Это только цветики, будут и ягодки, — лукаво подмигнула ему Ольга.
— Царский стол! — воскликнул он, присев между Анной и Верой и добавил. — Но к этому столу чего-то не хватает.
— Губа не дура, — улыбнулась Рябинина и достала из своей объемистой сумки бутылку с рубинового цвета напитком. — Мамина вишневка за милую душу пойдет, вместо компота.
 От выпитой вишневки все повеселели. Гратов словно нечаянно прикасался к Беловой и это прикосновение было упоительно-хмельным. Тихомирова присела чуть в сторонке, притихшая и грустная, перебирала пальцами нити волос.
— Когда мы тебя, Андрюша, женим? — нарушила молчание Рябинина и сама же ответила. —  Давайте прямо сейчас. За невестой дело не станет.
 — Кого ты прочишь под венец? — спросила Белова, отстранив от себя Андрея.
 — Веру, пока она не отцвела и не перезрела, — бесцеремонно заявила Ольга. — И лицом пригожа и характером, что ангел. Нарожает ему детишек целый детсад.
Андрей скорее осознал, чем увидел жестокость Ольгиной шутки. Тихомирова побледнела, потом закрыла лицо ладонями и всхлипывая побежала за противоположную сторону скирды.
— Зачем ты так, знаешь ведь, —  упрекнула  подругу Анна и та, признав себя виноватой, устремилась за Верой. «Не плачь, я не хотела тебя обидеть. Это же шутка. Ну, перестань, дуреха», — доносился  девичий голос. Вскоре они возвратились и Вера, потупив взор, присела на свое место.
— Что мы сидим, как на поминках. Давайте я вас развеселю, — предложила Белова и грациозно вышла на полянку. Плавно повела руками и запела:

Подари мне ласковое слово,
Мне на плечи руки урони.
Ты верни, верни мне сердце снова
Или два в одно соедини.

Андрей залюбовался нею, прекрасно звучал девичий голос. «Вот так бы сидеть и видеть Анну, слушать ее нежный голос», — подумал он, привалившись спиной к скирде. Он  ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Обернулся  и встретился с глазами Веры. В них было столько боли, грусти и нежности, что он невольно вздрогнул

4

 К закату солнца они сложили в скирду все сено. Ольга и Вера ушли вперед по проселочной дороге, ведущей в село с красными черепичными и бледно-серыми шиферными крышами. Андрей нарочно задержался с Беловой. Запер дверцу трактора, от  работающего двигателя исходили волны тепла. А от скирды в лицо веяло терпкими запахами трав, цветов. Он подошел к Анне и смело взял ее за руки.
—— Что скажешь? — обратила она к нему красивое смуглое от загара лицо со злато-карими зрачками. Но он вместо ответа крепко обнял ее за тонкую талию и прижался губами к ее губам.
— Пусти, не шали, не надо, — прошептала она, переводя дыхания и пытаясь выскользнуть из его объятий. Потом озорно заглянула в его васильковые глаза: 
— Ишь, тихоня какой. Недаром говорят, что в тихом болоте черти водятся. Николай тоже обещал всю жизнь на руках носить, цветами, духами и шоколадом одаривать.
— Люблю я тебя, Аннушка, давно люблю, он иступлено целовал ее глаза, губы, овеянные летним зноем и травами волосы. — Не могу без  тебя…
 — Эх, Андрюша, на мне свет клином не сошелся, — оттолкнула она его руками. —  Где ты раньше был. Теперь все напрасно, опоздал. Другая я  стала, обожглась на первой любви. Как неразумная бабочка полетела на свет и опалила крылья.  А любовь без  полета обречена.
 Белова уткнулась лицом в  ладони и промолвила:
 — Андрей, ты слепец, не видишь, что твориться с Верой. Она в души в тебе не чает, да и ты еще не разглядел это прелестное сокровище. А меня забудь,  не хочу  я ворованного счастья. Беги, догони ее… Нет, погоди.
 Анна подошла и прижалась к его груди головой и, словно прощаясь, призналась:
— Я до сих пор тебя люблю. Корю  себя за то, что  не  дождалась твоего возвращения из армии, хотя мы прежде не встречались и никаких клятв и обещаний друг другу не давали. Слишком юные и наивные были, чтобы разобраться в нежности первых чувств, дыхании любви. А теперь, иди, отрезвев, чужим голосом произнесла она. Торопись, а то потеряешь Веру, как меня когда-то.
— Аня, я подвезу тебя до полевого стана, — предложил Гратов.
— Не надо, а то начнешь приставать, —  отказалась Белова.
Послушный ее воле, Андрей заглушил двигатель стогомета и побрел по проселочной дороге. В голове, словно в тумане, путались мысли. А за селом  в теплых сумерках в багряно-алых всполохах заката догорало  бабье лето. Загустевшее небо прочертил журавлиный клин. Прощальные крики птиц болью и грустью пронзили  сердце Андрея. Он остановился на развилке

с. Новый Мир. Крым