Ядвига

Со своей капризной и въедливой, как серная кислота, супругой  Асей  Кирилл  Ложкин еще мог бы совладать. Пару раз поколотил бы для профилактики, чтобы голос не повышала, когда он под хмельком приходил, шелковой бы стала, тише воды, ниже травы. Но против суровой и надменной тещи Ядвиги Карповны у него, как против того птичьего гриппа, не было ни вакцины, ни противоядия.
Тучная, как  театральная тумба, она своим командорским видом ввергала его то в жар, то в озноб. Имея свое  жилье, теща часто гостила у любимой доченьки и ненавистного зятька. Кирилл при ее появлении держал в кармане фигу, но так ни разу не отважился ее достать и показать. Теща взяла его в крутой оборот: едва копейку с зарплаты утаит, сразу сигнал бедствия подает и жилистые пальцы в кулачище сворачивает. Однажды  после получки, хорошо покутив с  друзьями в баре, он принес домой тяжелую голову и пустой  карман. На его счастье теща куда-то отлучилась, и  Кирилл воспылал нежностью к жене:
— Чем бы тебе, душечка, угодить?
— Опять наклюкался, лыка не вяжешь. Ну, погоди, мамочка тебя живо в чувство приведет, — пригрозила она и сурово велела. — Посуду помой, гора накопилась. Проку с тебя, как с козла молока.
Ложкин  усердно принялся за дело. Минут через пять раздался звон.  — Мой свадебный чайный сервиз, — простонала  Ася. — Вот увалень, что тот слон в посудной лавке. Ничего нельзя доверить
— На счастье, душечка, на счастье! — виновато улыбался супруг. — Вспомни, как на нашей свадьбе горшки били. — Размечтался, как  идиот. Лучше портрет мамочки в гостиной на стене пристрой. Не гневи любимую тещу. Рученька у мамочки чугунная, ого-го! Столько лет на железной дороге  шпалами и рельсами ворочала…
— Я все понял, — засуетился он. Попытка отыскать молоток не увенчалась успехом и он, радуясь своей смекалке, взял утюг. Глухие удары в стену оборвались истошным воплем. Резвым козлом он скакал по комнате и дул на посиневший палец, суеверно поглядывая на портрет Ядвиги, похожей на грозную мать-игуменью, блюстительницу  целомудрия среди молодых монашек.
— Эх, ты, бич, руки-крюки,— вздохнула  жена. Взяла гвоздь и двумя короткими ударами вогнала его в стену, с гордостью водрузила мамочкин портрет. Зять съежился под свинцовым взглядом Карловны. — Сходи лучше на рынок,— вывела его из прострации и бросила  ему сумки Ася. — Надоело быть ломовой лошадью, руки от тяжести  отваливаются.
Она подала список товаров, от которых у него зарябило в глазах.
— Пожалей своего муженька, я ведь не верблюд.
— Иди, иди, да в оба гляди, — напутствовала она.
Спустя два часа, едва держась на ногах, навьюченный, словно верблюд, Кирилл ввалился в квартиру. Чеканя шаг чугунной поступью командора, вышла из спальни Ядвига Карповна.
— Это сущая каторга. Больше я на рынок не ходок, — простонал он,  боком,  словно краб, прячась в угол. С тоской подумал: «Разбор полетов неизбежен».
— Поглядим, что ты там выходил, — метнулась теща к сумкам для проведения  ревизии.
— Это что такое? — воинственно подняла она обглоданную кость.— Мясо, говядина, — со знанием дела ответил Ложкин.
— Разуй глаза, — покачала головой супруга.
— Мясник сказал, что порода такая, костно-жилистая.
— Вот и будешь хлебать щи с костями, — пообещала Ядвига Карповна.
— А яблоки? Где ты такую убогую дичку раздобыл? Они же сморщились от старости, — наступала супруга.
— Зато на всем рынке  дешевле не найти, — заметил он и похвастался. — Знаешь, дорогуша, цыганка нагадала, что жить нам суждено долго в любви и радости.
— Мать честная! Цыганки нам только не хватало!— всплеснула теща сильными руками. — За красивые глаза она тебе гадала?— Нет, попросила монету завернуть в червонец.
— Завернул?
— Она сама завернула.
— И что?
— А ничего. Сказала, что гонорар за работу. Грамотная оказалась. Может, и верно нагадала? — воодушевился он. И в следующее мгновение увидел мощный тещин кулак с массивным золотым перстнем-печаткой и парализующий волю голос:
— Я те покажу, как подрывать семейный бюджет!..

г. Керчь