Гл. 17 Господин Раст

Гл. 17 Господин Раст

Кораблик двигался неслышно, со спущенными парусами. И люди на палубе тоже молчали, а если и переговаривались – то шепотом.

Малана очень постарела за эти дни: угрюмо ткнулись вперед острыми уголками всегда прямые плечи, на почерневшем лице вдруг разом проступили морщинки, губы поблекли и забыли улыбку. Ресан держал ее за руку – на слова его сил уже недоставало. На краешке корабельной скамейки тихо сидела заплаканная Мила. Рядом – Яста. Юная пиратка попыталась поддержать подругу, наклонившись к ее уху, спросила:
- Хочешь, теперь я буду твоей сестрой?

Но Мила посмотрела на нее неприязненно, дернула плечом и отвернулась.
- Ну… как хочешь.

Из-под банданы пиратки выбилась прядь синих волос. Что с того, на корабле они с Ярой постоянно красили волосы по настоянию матери. И черный цвет ей уже надоел. Но Мила почему-то очень разозлилась, увидев это преображение, обдала холодным взглядом, и Яста поспешила вернуть непослушный чуб под  красную ткань.

Раст уже ждал их на берегу. Никого это не удивило. Господин умел знать и видеть вещи, недоступные обычному человеку. Он нисколько не изменился за эти годы: все те же резкие черты, те же волосы без единой седой нити и те же глаза – потухшие навсегда. И только сейчас, увидев его прямую фигуру в утренней дымке, Малана подумала, что гибель господина Раста и Дарии удивительным образом походит на то, что произошло с сыном Ресана и ее девочкой…
Ржавого подвели к камню-жертвеннику и уложили, не связывая. В этом не было необходимости – разбойник не сопротивлялся. С его измученного лица исчезли последние отблески жизни.

Рыбий Глаз коротко объяснил, в чем состояла вина несчастного. Раст кивнул, протянул руки над распростертым телом. Серый дымок совсем тоненькой струйкой робко пополз изо рта осужденного, но, не добравшись до Раста, растаял, рассеялся в утреннем воздухе.
- Я не могу забрать его душу, - произнес господин Раст. - Она почти мертва.
- Тогда я сделаю это сам, - подал голос Ресан, положив руку на рукоять меча.
- Нет. Оставьте его здесь. Дайте пищи и воды и оставьте здесь. Когда он будет готов, я возьму его жизнь.

Ресан подчинился. Они вернулись на корабль и отплыли назад – на Дарис, который невозможно было представить без появляющейся то тут, то там синеволосой головки Аалаады, ее тихого смеха, вплетавшегося низкой нотой в заразительный смех Милы. Будет ли Мила теперь смеяться?

Когда два силуэта – прямой, несгибаемый – Раста и качающийся, изломанный – Ржавого, скрылись из виду, Ресан уронил голову на руки и заговорил:
- Ну почему, почему я не привел Ресу к нему! Мой мальчик теперь с легкостью победил бы эту развалину.  Какой я глупец! Я думал, они смогут прожить – каждый свою жизнь, не встречаясь! Пожалел разбойника и лишился сына!

- Любимый, - она осторожно тронула его руку. - Ты видел, что стало с этим несчастным после того, как он убил твоего сына?
Ресан вспомнил отсутствующие черты и безжизненные члены.
- Вдруг с Ресой произошло бы то же самое…
Она содрогнулась.
- Лучше смерть.

- Нет, - замотал головой Ресан, - нет. Смерть – не лучше!
И Малана внутренне согласилась, ответив себе на вопрос, готова ли она  видеть каждый день такую Аалааду – тело, почти (или – совсем?) лишенное души. Да!