Один день

   
        Привычка вставать в шесть утра у Марка сформировалась в силу необходимости. Еще в юности он усвоил, что активные и работоспособные люди, конечно, на успех не обречены, но имеют на него куда больше шансов, чем те, кто ставит свои мелкие интересы и отдых выше работы. Дело, карьера и статус для Марка, разумеется, были вещами определяющими.
Впрочем, этот осенний день не был таким уж будничным. На вечер была назначена встреча выпускников. Школу Марк закончил двадцать четыре года назад, хотя сам об этой цифре ни разу и не задумывался. Выпуск не отличался сплоченностью: пару раз собирались сразу после окончания школы, а потом у каждого завертелось и уже не до этого. В общем, наверное, как и у всех.
       Наскучившими действиями Марк совершил каждодневные ритуалы, позавтракал. Около стола, как всегда за завтраком, вальяжно лежали два белоснежных лабрадора. Любимцы… После этого он спустился в гараж и поехал на работу. Дорога от пригорода, в котором он несколько лет назад построил трехэтажный дом, была окружена хвойными, что, при правильном расположении духа, подталкивало к философским размышлениями, которые в народе называют «за жизнь», только, в случае с Марком, наедине и без водки. Новая модель иномарки давала возможность уйти в себя и практически не думать о дороге.
       Заморосил дождь. Обыкновенный осенний дождь. Через щелку приоткрытого водительского окна в салон приникал запах мокрого асфальта, родной и любимый с детства. Для полноты картины, наверное, не хватало только сигареты, но Марк не курил. В юности страшно было представить, что бы сделал с ним отец, работник внутренних органов, если бы узнал, что его единственный сын курит. Хотя, и без сигареты, внешне поездка Марка напоминала сцену из кинофильма «Семнадцать мгновений весны», который показывали в детстве по объемному черно-белому телевизору. В том самом детстве, из которого был запах мокрого асфальта.
       Добравшись до работы, Марк с привычной внутренней собранностью принялся за дела. Должность зам.главы крупного холдинга была сродни званию генерала в армии – не звание, а одно удовольствие. Так, конечно, было для тех, кто долго к этому шел ценою нервов и личной жизни, дорогой разрушения стен собственным лбом, на котором за эти годы уже должна была образоваться шишка. «Золотым сынкам» этого было не понять.
       Подобострастие, уважение, даже страх – вот что окружало заместителя «Бога» со стороны многочисленных подчиненных, планктонов меньшего размера. В сущности, будущая судьба и жизнь сотен людей в наше непростое время зависела от росчерка его пера. Откинувшись на спинку кожаного кресла, Марк медленно выходил из состояния внутренних размышлений, в которое он успел погрузиться по дороге в холдинг.
       Обязанности давно уже перестали щекотать нервы. Да это было и неудивительно, учитывая то пристрастие и дотошность, с которой Марк относился к делу. На дубовом столе мерно стучали серебряные шарики – сувенир, подаренный партерами. Теми самыми партнерами, которые были готовы в любой удобный момент вгрызться в шею всем вокруг, только бы отвоевать себе лишний кусок рынка. Удручало то, что холдинг, в котором работал Марк, и его руководство, был не лучше.
       В обеденный перерыв Марк решил перекусить в заведении, располагавшимся неподалеку. Медленно, задумавшись, он вышагивал по брусчатке улицы. Около дорогих витрин магазина, из которых выходили длинноногие молодые хохочущие девушки, справа Марк увидел мальчика – оборванца, с начала которого было и не разобрать. Он словно не вписывался в окружающую роскошь и окончательность. Рядом с бездомным мальчишкой стояла картонная, почти расклеившаяся от дождя, коробка с мелочью. Что-то внутри него встрепенулось. То, что не оживало уже давно. И без того почти отсутствующий аппетит совсем исчез, Марк развернулся и быстрым шагом направился обратно.
       Рабочий день закончился быстро. Чередой пронеслись совещания, нагоняи, отчеты, сметы и выговоры. Над всем этим приходилось стоять, руководить, быть выше. Захлопнув дверь кабинета, Марк отправился на стоянку. По офису давно можно было ходить с закрытыми глазами, кругом прощались все те же подобострастные лица.
       Навигатор по вечернему городу, еще мокрому от дождя, привел машину прямиком к ресторану, в котором была назначена встреча выпускников. Впрочем, желание прокатиться все же было сильнее нежелания опоздать. К счастью, опоздание в час не было таким уж грубым нарушением запланированного праздника воспоминаний ушедшей школьной юности.
       Удивительно первое ощущение, когда ты вроде должен знать всех, но в тот же момент не знаешь никого. Взрослые мужики и тетки, которые когда-то еле доставали локтями столешницу парты. На каждом годы оставили свой отпечаток, у каждого по-своему сложилась жизнь. Глупые рады немногому, умные, к сожалению, даже при всем имеющимся, по-карененски несчастливы.
       Ресторан был вполне сносный. То, что смогли найти по среднему карману. Далеко не все, конечно, достигли более-менее весомого успеха в жизни. Большинство живет обыкновенно, как живут все в этой стране. Кто-то был несправедливо задвинут, кто-то незаслуженно поднялся. Некоторые и вовсе сгинули. Словом, жизнь.
       Как это всегда бывает, темы для разговоров нашлись сами. Лишь несколько одноклассников пришли со своими женами, но почти все были семейными и, видимо, счастливы в браке. Незамужняя женская часть уже распиливала глазами и проявляла нездоровый интерес к жизни Марка, на что он внимания не обращал. Понимал, он все понимал.
       Печальной новостью стала смерть классного руководителя, некогда учительницы русского и литературы. Старушке было за восемьдесят. Нет, это была не просто учитель. Это была специалист по детским душам. Когда у Марка умерла мать, именно классная руководительница помогла пережить это. На момент становления, именно она поддерживала Марка в его наивном увлечении литературой. И пускай, что жизнь завела его в другую стезю. Классный руководитель не забывала Марка, спрашивала про него у тех, кто её навещал. Забыл о ней только сам Марк.
       Вечер продолжался. Вспоминались школьные истории, которые вызывали смех и приятное чувство того, что все они теперь тоже мамонты, всем им есть, что вспомнить и о чем погоревать. Много глупостей было сделано когда-то, о которых сейчас и вспоминать то неловко, особенно тем, кто пришел с половинками. В сущности, на то она и юность.
       Часы приближались к одиннадцати. За окном ресторана снова шел дождь. Мужская половина почти вся изрядно захмелела. Марк напиваться не собирался. Спешно попрощавшись с теми, с кем успел наладиться контакт, он поехал домой.
       Дорога назад показалась достаточно быстрой. В небе, над верхушками елей, светила круглая луна. Добравшись, на старом раритетном граммофоне Марк включил пластинку Вагнера и принял ванну. После этого он тщательно побрился и выпил две чашки кофе. Мерными шагами по лестнице он поднялся к себе в кабинет, открыл бронированную дверь небольшого сейфа и выстрелил себе в висок из пистолета. Погода успокоилась, по мозаичному стеклу окна стекали последние капли дождя.