Борьба за равновесие. глава xviii

Несмотря на приглашение Ша-Ангх, Рилмок предпочёл остаться со своими друзьями у озера. Кхары обессиленно лежали в воде, еле заметно шевеля жабрами. Рилмок переходил от одного к другой, гладил их холодные пальцы и еле сдерживался, чтобы не заплакать. Он будто снова почувствовал обжигающее дыхание смерти, что коснулось Алейт и Лидана там, в зале. Сам юноша кроме предельной усталости не ощущал ничего. Он получил ответы на свои вопросы, о, он узнал даже больше, чем хотел, но знание это ядовитым семенем прорастало в его душе, отравляя разум и заставляя сердце биться больно и невпопад. К чему были эти поиски истины, если он и его друзья чуть не погибли. Ни одно знание не стоит пыток огнём и звериной жестокости. Да и чего он добился? Узнал, что его предок — слабый и безвольный человек, поддавшийся чарам Первого средь Пламенных очей? Что он умер от страха, истекая кровью, так и не открыв свой Дар? Что его ребёнок был обречён на жестокие эксперименты Ша-Аргха, продолжавшиеся невесть сколько времени? Рилмок сел на краешек берега и закрыл глаза. Только бы кхары хоть чуть-чуть окрепли. Он знал, что Повелители Глубин сильны и выносливы, вспомнить хотя бы, сколько времени провела Алейт, раненая и без сознания, в придорожных кустах. Но у всего есть предел. И Рилмок молился, чтобы кхары этот предел не переступили.

Ша-Ан, как обычно, сидела, скорчившись, в уголке и не подавала о себе знать. Она прекрасно понимала, сколько значат для Рилмока двое высших. И сколько — она. Выродок, волею судьбы разделивший с ним кровь. Но Ша-Ан не ждала братской любви. Скорее, Рилмок бросит её здесь, в Джайнмуре, он достаточно впитал ненависти к её сородичам, чтобы обращать внимание на сомнительное родство. Маленькая джайна подобралась ещё сильнее и неслышно заплакала.

Молчаливые джайны неслышно поставили еду перед Рилмоком и Ша-Ан. Юноша заглянул в миску. Какие-то то ли сушёные, то ли вяленые ящерицы и жирное, солоноватое молоко. Он пододвинул к Ша-Ан её порцию.
— Ешь. Тебе нужны силы. Иначе ты можешь не одолеть обратный путь.
Калека воззрилась на Рилмока золотыми глазами и впервые заплакала в голос.

Кхары медленно, но верно приходили в себя. Первым очнулся Лидан и, фыркая, вылез из воды. Увидев Рилмока, он просветлел лицом:
— Живой, кто бы мог подумать!
— Лидан! — Рилмок взвизгнул и натурально повис у рослого кхара на шее. — Ты в порядке! Ты очнулся!
— В порядке, в порядке. Кхар не так-то просто убить. Но я не горю желанием повторять этот опыт.
— Ты жив, — всхлипывал Рилмок, — ты и Алейт...
— Кстати об Алейт. — Лидан наклонился над высшей и прислушался. — Дышит и даже не хрипит. Пусть набирается сил. В кои-то веки я утёр ей нос.
Рилмок удивлённо покосился на спящую Алейт.
— Я очухался раньше неё, — усмехнулся Лидан. — Всё-таки молодость берёт своё. Но оставим это. Пусть спит и залечивает раны. Ты мне другое скажи: эти наши жертвы во имя непонятно чего хотя бы оправдались?
Рилмок сам не заметил, как они перешли на "ты".
— Да... оправдались... Хоть я и узнал много такого, что предпочёл бы забыть навсегда...
Лидан сочувственно покачал головой.
— Этот ненормальный тебя тоже истязал?
— Нет... он заставлял меня смотреть на Алейт... пока я не сломаюсь.
— Ну, судя по тому, что мы живы и у нас даже есть обед, сломался всё-таки он?
— Я убил Ша-Аргха, — тихо сказал Рилмок, — я высвободил кракенов и убил его. Силой Воды.
Лидан ошарашенно посмотрел на него. В глазах кхара отражалось изумление пополам с недоверием.
— Я овладел Даром. Теперь кракены подчиняются мне. Я убил Ша-Аргха и его наследница поклялась Вечным Пламенем не причинять нам вреда.
— Невероятно... — Лидан качал головой, пытаясь осмыслить услышанное. — Ты будешь великим Интериором. Теперь я это знаю точно.
— Ты ещё не знаешь всего, — криво ухмыльнулся Рилмок и, подойдя к Ша-Ан, сделал приглашающий жест:
— Знакомься, Лидан, это Ша-Ан. Моя пра-пра-пра... в общем, тётка по отцовской линии. Её мать принадлежала к Пламенным Очам, а отцом был Пропавший Король. Прошу любить и жаловать.
Лидан осторожно подошёл к маленькой калеке. Ша-Ан смотрела на него золотыми глазами и ломала тонкие пальчики.
— Сколько же тайн скрывает эта история, — прошептал Хранитель Короны и медленно сел на землю. Для него впечатлений было более, чем достаточно. Он запустил руку в блюдо, выудил ящерку поаппетитней и машинально сунул в рот. Рилмок решил не беспокоить не до конца оправившегося кхара. Позже у них будет время подробно всё обсудить.

Алейт, отплёвываясь и тряся головой, выбралась из воды и уселась на берег, поджав ноги. Заметив Рилмока и Хранителя Короны, она слабо улыбнулась. Всё-таки они выжили. Выжили в этой огненной мясорубке и, судя по всему, джайны больше не жаждут заполучить Чистую Кровь или овладеть не принадлежащим им Даром. Она прокашлялась. Рилмок обернулся и бросился к ней.
— Алейт! Как ты... как ты себя чувствуешь? Ты можешь встать?
— Ты меня огорчаешь, — покачала головой Алейт, — ты упорствуешь в своих заблуждениях. Я была в порядке ещё когда Ша-Ангх лебезила перед тобой и клялась всем, чем могла, что она тебе не враг.
Лидан усмехнулся. Видимо, что-то он всё-таки пропустил.

— Рилмок, не мельтеши, ты расскажешь всё в подробностях, когда мы покинем это хранимое Создателем место, — Алейт строго пресекла попытки Рилмока рассказать о кракенах и участи Ша-Аргха. Словно в ответ на эти слова около озера неслышно появилась Ша-Ангх, облачённая уже в полупрозрачную золотую ткань и нарисовавшая себе точку на лбу — символ Первой средь Пламенных очей.
— Ты хочешь уйти в свои края. — Она не спрашивала, а утверждала. Лидан и Алейт напряглись, но Ша-Ангх легко махнула изящной ручкой: — Вы вольны покинуть Джайнмур сей же час, но ты, победивший Ша-Аргха, не принял от нас часть нашей Силы. Дар не должен оставаться половинчатым. Проследуйте за мной, и Ша-Ангх дополнит его мощью Огня. Ша-Ангх видит силу, Ша-Ангх склоняется перед силой, Ша-Ангх поделится частью своей силы. Идите за мной. — и она, легко покачиваясь, как огонь свечи на ветерке, направилась к выходу из подземной каверны.

Рилмок неуверенно встал. Он как-то не задумывался, что Дар может впитать в себя и другие стихии. Мощь кракенов была неоспоримой, но весь ли они Дар целиком? Слова Ша-Ангх озадачили его, и он не хотел признаваться себе, что опасается огненноволосой джайны. А вдруг она так же коварна и лжива, как Ша-Аргх? Увидев его сомнения, Алейт легонько подтолкнула его в бок.
— Иди. Она говорит искренне. Она боится тебя и уважает, а в этих краях уважают только силу. Она не осмелится ударить в спину. И в её словах есть резон. Тебе нужно освоить ещё три стихии, чтобы полностью раскрыть Дар. Иди и возьми вторую.

Рилмок вошёл в тот самый зал, где так недавно и так давно горели негасимые костры и обжигающие гейзеры выбрасывали вверх свои раскалённые струи. Теперь зал был пуст и от этого ещё более просторен. Лишь у дальней стены стоял необычного вида трон да горело в подвесных чашах чёрное земляное масло.
Ша-Ангх что-то протрещала на языке джайнов, и в зал внесли огромное полированное зеркало из неизвестного Рилмоку металла. Первая средь Пламенных Очей обернулась.
— Подойди ко мне настолько близко, насколько сможешь.
Рилмок опасливо сделал два шага по направлению к ней. Ша-Ангх, видя его замешательство, рассмеялась потрескивающим смехом, будто где-то рядом горел костерок.
— Ты убил Ша-Аргха, а теперь боишься подойти ко мне!
Юноше стало стыдно. Он глубоко вдохнул и приблизился к Ша-Ангх. Её кожа излучала тепло, будто нагретое на солнце дерево. Она взяла обеими руками его голову и прижала к себе, словно для поцелуя. Рилмок неосознанно задержал дыхание.
— Смотри мне в глаза, — повелительно прошептала Ша-Ангх.
Перед Рилмоковым взором закружились, заплясали огоньки, множество огоньков, они сливались в одно большое пламя и заволокли собой всё. Из пламени выскакивали и тут же прятались сияющие саламандры, в ушах Рилмока стоял треск и грохот, будто на него надвигался опустошительный верховой пожар; огонь ярился и надвигался пылающей стеной. Когда юноша почувствовал, что огненная волна сейчас пожрёт его самого, и инстинктивно дёрнулся, Ша-Ангх прижала его ещё крепче, пламя зашлось на какой-то невероятно пронзительной ноте, и Рилмок упал, закрыв лицо руками.
Он пришёл в себя, обнаружив, что его поддерживает Алейт, а Ша-Ангх держит перед ним то самое огромное зеркало.
— Ты очнулся. Хорошо. Теперь смотри.
В отполированной поверхности Рилмок увидел себя, целого и невредимого. Глаза были на месте, но что-то в них неуловимо изменилось. Приглядевшись, юноша понял. Внешний край зелёной радужки опоясывали тонкие золотые кольца. Вид был непривычным и пугающим. Он всмотрелся пристальнее, зрачки его расширились и вскоре из зеркала на него смотрели чёрные с золотом глаза. Рилмок отпрянул.
— Сила Огня. — торжественно возвестила Ша-Ангх и взмахнула рукой. Тут же двое джайнов втащили в зал блюдо, наполненное земляным маслом, и поставили на пол.
— Подожги его! — велела Ша-Ангх, и Рилмок вытаращился.
— Как? Это же жидкость...
— Она может гореть. Это земляное масло. Подожги его.
— Но... как?!
— Ты владеешь теперь силой Огня. Воспламени его.
Рилмок неуверенно вытянул вперёд руки, но Ша-Ангх легонько хлопнула его по локтю.
— Руки — Кхаридана. Глаза — Джайнмура. Воспламени масло.
Рилмок неуверенно помялся, глубоко вздохнул и попытался вспомнить как можно чётче огненную стену, что надвигалась на него. Глаза заволокло красным и оранжевым. Когда он уже почти слышал яростный треск пламени, его уши уловили ещё один звук. Это медленно хлопали в ладони джайна и двое кхар.
Проморгавшись, Рилмок увидел, что масло в блюде пылает, посылая в потолок клубы чёрного дыма.

Около выхода из подземного дворца путников ожидали трое громадных невиданных зверей с тонкими ломкими ногами, изогнутой шеей и внушительным горбом на спине. Звери мотали головами и издавали протяжные горловые звуки. Сумки с вещами и Ша-Ан были приторочены к маленьким паланкинам на самом верху горбов. Рилмок, открыв рот, смотрел на диковинных существ. Они же с вальяжной грацией перебирали ногами и казалось, пребывали в какой-то мечтательной полудрёме.
— Сожри меня спрут. — Из оцепенения Рилмока вывел голос Хранителя Короны. — Мы что, поедем на этих... животных?
— Это верблюды, — пояснила Ша-Ангх. — Они сильны и выносливы и могут идти по пустыне, не нуждаясь в воде. Недаром их зовут кораблями пустыни. Не смотри, доблестный кхар, что они непривычно выглядят. Ваши кони для нас такие же странные и некрасивые животные. Верблюды довезут вас до входа в Дрогхаулдар. Они знают эту дорогу. Идут они медленно, но это лучше, чем проделать весь путь на своих двоих. Садитесь на верблюдов, и они сами привезут вас к границе Джайнмура. А ты, Рилмок, — она подошла к юноше, всё так же таращившемуся на удивительных существ, — мы ещё встретимся с тобой в обстоятельствах чарующих и торжественных. Пока же прощай.
И она отошла к провалу входа.
Лидан и Алейт на удивление ловко взобрались на неуклюжих зверюг, хотя лицо Хранителя Короны выражало великое сомнение. Он поёрзал в неудобном маленьком седле, посмотрел на Алейт и трагически прошептал:
— Никому об этом не говори.
— Ни за что, — пообещала Алейт.
Рилмок осторожно описывал круги около своего верблюда, не решаясь залезть в седло, хоть корабль пустыни и опустился предупредительно на колени. Наконец, устыдившись своего страха, он вскарабкался на верблюда, и длинноногий зверь легко выпрямился. Рилмок вцепился в верблюжьи бока, но тот неожиданно плавно тронулся с места, ошарашив юношу ещё больше. Он обернулся. Ша-Ангх неподвижно стояла у входа во дворец. Её золотые одежды развевались на палящем ветру. "Прощай, Первая средь Пламенных очей, — прошептал Рилмок, — Пусть твоё правление обернётся миром для Джайнмура и заставит забыть ужасы пыточных костров..."
Верблюды шли на запад.

Вокруг, куда не повернись, расстилалась бескрайняя пустыня с холмами дюн. Как верблюды понимали, куда нужно идти, для Рилмока навсегда осталось тайной.
Когда путники уже могли различить вдали чёрный провал Дрогхаулдара, верблюды вдруг с громкими хрипами повалились на песок и, содрогаясь в конвульсиях, испустили дух. Лидан еле успел отвязать вещи и Ша-Ан, как зыбучие пески поглотили горбатые туши. Воздух вокруг замерцал и стальной хваткой вцепился в горло. Небо засветилось странным, молочным светом и начало падать вниз. В глазах у Рилмока потемнело, и он рухнул, уткнувшись головой в клубки перекати-поля.
Очнулись они на берегах Обманного Моря, ошалевшие, но живые. Камень Лита Майи колыхался рядом с берегом, а сама ведьма смотрела так, будто не верила глазам.
— Как. Вы. Попали. Сюда. Во. Второй. Раз. — Голос её звенел. Казалось, Мать Миражей с трудом заставляет себя произносить слова. Её прекрасное лицо побледнело, стоило ей бросить взгляд на Рилмока, приподнимающегося на локтях.
— Ты?! Ты вернулся из Джайнмура? Но как...
— Ша-Ангх предоставила нам верблюдов, — Рилмока вдруг озарило, что Лита Майя смертельно напугана. Новые силы в нём делали его твёрже, он чувствовал это и не испытывал страха. Только бесконечное омерзение.
— Ша-Ангх?
— Первая средь Пламенных Очей, — пояснил Рилмок. — Я убил Ша-Аргха и теперь она владеет Джайнмуром по праву сильного.
Лита Майя слезла с камня и подошла к юноше. Потом, словно её что-то укололо, она резко отдалилась. Её прекрасные зелёные глаза казались сейчас тёмными омутами, что затягивают в смертельную ловушку неосторожного пловца. Она обошла сидящих на песке кхар и остановилась у Ша-Ан.
— Ты. Снова ты. Третий раз ты попадаешь в мои владения, и два из них тебе удалось ускользнуть. — Она резко обернулась. — Больше вы отсюда не выйдете! Ты! Ты, мальчишка с кракенами на руках и вызолоченными глазами! Ты использовал Дар! Я надеялась, что ты сгинешь в огненных озёрах, но ты оказался крепче. Но теперь это всё неважно. Я не выпущу тебя и твоих друзей.
Лидан непроизвольно потянулся к мечу, но Алейт резко схватила его за руку, прошипев в самое ухо:
— Во имя Создателя, не дёргайся. Мы здесь никчёмные фигурки для игры на доске. Сейчас всё зависит от Рилмока. Поправь меня, если я ошибаюсь.
Лидан сглотнул и убрал руку с эфеса клинка. Алейт была права. Силой, точнее, их силой здесь мало что можно было решить. Всё существо Лидана требовало схватки с неожиданно появившимся врагом, но кроме меча он имел ещё и голову. Поэтому сидел рядом с Алейт на песке и слушал странный диалог.
— Почему ты так упорно не хочешь отпускать нас? Только не говори, что влюбилась в меня или Лидана. В чём дело, Лита Майя?
Её камень вихрями носился по бескрайней глади, то приближаясь, то превращаясь в еле заметный штрих, но Рилмок почему-то был уверен, что Мать Миражей слышит его из любой точки Обманного Моря.
— Чего ты боишься? Ведь ты боишься. Ответь мне, Лита Майя.
Колдунья внезапно объявилась рядом, глаза её полыхали зелёным огнём.
— Твой Дар должен был сгинуть навеки и никогда более не осквернять наш мир.
— Откуда такие мысли? Ты думаешь, что я железной рукой приведу стихиалей к покорности? Какое тебе дело до внешнего мира, ведьма на камне?
Она шипела, как кошка, увидевшая змею.
— Если ты выйдешь, тебе не обязательно будет править железной рукой, как ты говоришь. И того довольно, что твой Дар отвратит от меня тех немногих, что рискуют познать тёмные глубины своих душ. Я не хочу скитаться по Обманному Морю, зная, что у меня никогда уже не будет учениц. Дар делает всех живущих ближе к Создателю, а мне нет дела до Создателя. Мне нужны мои ученицы. Ведьмы. И я не допущу, чтобы ты вышел. Хотя ты и так не выйдешь.
Рилмок задумчиво чертил носком сапога причудливые фигуры на мягком песке. Ситуация складывалась патовая. Он отдавал себе отчёт, что из владений Лита Майи можно выйти только с её соизволения. Мать Миражей недаром носила своё имя. Но она боялась его. И чем сильнее становился её страх, тем быстрее и бестолковее метался по ласковым волнам её камень. Значит, не всё ещё потеряно. Рилмок кусал губы, мучительно соображая, чем можно огорошить древнюю ведьму настолько, чтобы она отпустила его и его друзей. Кракены на руках возбуждённо шевелились, им передалось волнение хозяина. Рилмок, бросив на них взгляд, неосознанно вскинул руки и его уши прорезал истошный визг.
Это кричала Лита Майя, находясь почти на горизонте. Кхары встрепенулись, как ужаленные, но юноша бросил на них ободряющий взгляд и снова вытянул пальцы. При этом он широко раскрыл глаза. Море перед ним подёрнулось багряной дымкой.
Визг уже имел мало что общего с живым существом. Казалось, колдунью заживо раздирают на части. Когда в ушах Рилмока зазвенело совсем уж неприлично, он опустил руки и зажмурился. Вопль стих.
Открыв глаза, он увидел побледневшую Мать Миражей, покачивающуюся на камне. Вид у неё был весьма встрёпанный. Рилмок приободрился.
— Я вижу, Дар Интериора тебе действительно не по нраву. Ты всё ещё хочешь, чтобы мы остались с тобой?
— Ты не протянешь здесь долго, мальчик, подчинивший себе стихии. — говорила Лита Майя твёрдо, но в глазах мелькали искорки ужаса. — Я могу немного потерпеть твои выходки, прежде чем ты умрёшь от зноя и жажды.
— Я могу убить тебя. Я убил повелителя Джайнмура, и это оказалось не так-то сложно. Вряд ли ты бессмертна.
Ведьма молчала.
— Я так же терпелив, как и ты. Не сегодня, но я убью тебя. Ты пожертвуешь собой ради невозвращения Дара в мир?

— Он блефует, — встревоженно пробормотал Лидан, вслушиваясь в немыслимый диалог, — он блефует и знает это.
— Блефует, — согласилась Алейт, — но Мать Миражей, кажется, ещё не догадалась об этом. Её здорово потрепало, признаться, я такого не ожидала. Возможно, он-таки возьмёт её измором. Впрочем, не будем гадать. Дай воды Ша-Ан, она сейчас умрёт от разрыва сердца.

Лита Майя шумно дышала, широко раздувая ноздри. Мальчишка её напугал. Да что там напугал — её трясло от невыразимого ужаса. Дар Интериора, вручённый Пятым самим Создателем, жёг её нутро, разрывая его на кровоточащие ошмётки. Он действительно мог её убить, и древняя ведьма это понимала. Она не хотела умирать, она слишком долго жила, чтобы знать - там, за чертой, ничего нет. И Лита Майя не хотела пересекать эту черту.
— Ты говоришь, из твоих владений нет выхода. Я верю тебе. Но если это так, и мы в любом случае умрём на берегах Обманного Моря, я не хочу делить его с тобой. Мы будем гулять по песчаным пляжам и любоваться призрачной эскадрой, пока нас будут держать ноги, но ты умрёшь. Мне ты здесь не нужна.
Мать Миражей молчала. Долго. Так долго, что Рилмок понял — весы качнулись в его сторону.
— Я предлагаю тебе сделку. — Голос её звучал хрипло и срывался при каждом вдохе. — Я отпущу вас. Тебя и двоих кхар. Но джайнмурскую уродку я оставлю себе. Три жизни за одну — разве это не щедрое предложение?
Рилмок опешил. Ведьма сдалась, но чего она требует взамен? Юноша покачал головой.
— Мы пришли вчетвером, вчетвером и уйдём. Ты не получишь Ша-Ан.
— Это моё последнее слово, — как могла равнодушно пожала плечами Лита Майя, — тогда оставайся и будь моим гостем.
— Соглашайся! — вдруг крикнула Алейт, вскакивая на ноги. Водомерка на её затылке судорожно перебирала ножками. — Соглашайся, во имя Создателя! Нам не выбраться без её воли! Зачем тебе Дар, зачем тебе Чистая Кровь, если ты иссохнешь здесь, как пустой бурдюк? Соглашайся!
Ша-Ан смотрела на Рилмока золотыми глазами, и он в который раз пожалел, что не может в них ничего прочесть. Он подошёл к маленькой калеке.
— Соглашайся. — вдруг легко сказала она. — Видно, не зря судьба кругами вела меня, каждый раз возвращая к берегам Обманного Моря. Соглашайся, Рилмок. Мне не было счастья в Джайнмуре, в Аквилии я сидела в подземелье, чтобы ничей глаз не зацепился за меня. Здесь нет никого, кроме Матери Миражей. А её мой облик совсем не пугает. Соглашайся, Рилмок. Я всегда буду помнить о тебе.
Рилмок опустился возле неё на колени. Глаза его налились слезами. Он взял хрупкую лапку и прижал к губам. Ша-Ан вскинула вторую руку и легонько погладила его по щеке.
— Не скорби обо мне. Я была рада познакомиться с тобой и узнать, что в этом мире у меня есть родная душа. Соглашайся на предложение Лита Майи. Ты нужен Аквилии. Ты нужен миру. Соглашайся.
В какой-то отчаянной последней надежде Рилмок подошёл к молчащему Лидану. Тот покачал головой.
— Соглашайся, Рилмок. Три жизни за одну — это действительно щедрый размен.
Минуты тянулись в тягостном безмолвии. Вдруг Рилмок вскочил на ноги и резко повернулся к прекрасной ведьме:
— Мы шли в Джайнмур ходами Дрогхаулдара! Мы не выберемся оттуда без Ша-Ан!
Лита Майя смотрела на него со странной печалью. В зелёных глазах бушевали вихри, но плечи её поникли.
— Дрогхаулдар прямой. — наконец сказала она. —  Тот, кто знает свою цель, не встретит на его пути ни единого препятствия. Итак, ты согласен на сделку?
— Да, — сглотнув, быстро кивнул Рилмок, — я согласен. Получи свою ученицу и отпусти нас.
Небо побелело и начало падать вниз. Уже ожидая этого, Рилмок и кхары задержали дыхание и закрыли глаза. Мир заволокла вязкая мгла и Лита Майя навсегда исчезла из их жизни.

Очнувшись на серой потрескавшейся земле, путники увидели прямо перед собой отверстый провал Дрогхаулдара. Лидан, осторожно заглянул туда и издал изумлённый возглас:
— Великие Глубины, он действительно прямой! Это колдовство Лита Майи?
— Мы сами сделали это, — тихо сказала Алейт. — Нам есть, куда возвращаться.

Путь по Дрогхаулдару Рилмоку запомнился скользящим полом да странными тёмными заплатками на тускло блестящих стенах — зримое доказательство того, как яростно и беспощадно гномьи ходы спрямляли свои извилистые рукава. Время, как и во владениях Лита Майи, в Дрогхаулдаре не ощущалось вовсе, и Рилмок не знал, сколько часов или дней они шли. Ещё оставался скудный припас в сумках, Лидан высек искру, запалил факел и стены тоннеля озарились неверным дрожащим светом. И какова же была их радость, когда мутный факельный свет сменился впереди яркими солнечными лучами.

Они вылезли из Дрогхаулдара, щурясь от слепящего солнца и судорожно вдыхая наполненный цветочными ароматами воздух. Дни в подземелье чуть не превратили их в подобие слепых сомиков, что умирают, стоит их поднести к свету. И сейчас троица блаженно растянулась на мягкой траве, вознося хвалу Создателю за их возвращение. Рилмок оторопело перебирал колоски трав и россыпи цветов, неуверенно подходил к водопаду и подставлял лицо под благословенные струи. Он не мог поверить, что они вырвались. Два раза прошли берегами Обманного Моря, выжили во владениях безумного Ша-Аргха, пересекли Дрогхаулдар и, наконец, вырвались. Они в Аквилии! По щекам Рилмока катились слёзы, которые он даже не считал нужным утирать. Вдруг он услышал какие-то звуки. Обернувшись, он увидел Алейт, прячущую голову на груди у Лидана и странно дёргающую плечами, а Хранитель Короны, кусая губы, гладил её по голове и бормотал что-то успокаивающее. Рилмок отвернулся, шмыгнув носом. Он знал причину слёз Алейт кхар'Линдаат. Не долгий путь был тому виной, не пытки Ша-Аргха и не мучительный зной дюн Джайнмура. Бессилие в ловушке Лита Майи, где были бесполезны её сила, её ловкость и её меч, где жизнь Рилмока зависела только от того, сломает он волю древней ведьмы или нет. Невозможность уберечь Рилмока жгло душу Алейт сильнее всех негасимых костров Джайнмура. И теперь она плакала, изливая со слезами всю свою боль.
— Никогда, слышишь! — Алейт требовательно смотрела Лидану в глаза. — Больше никогда не отпускай меня в такие авантюры!
— Никогда, — прошептал Хранитель Короны, гладя вздрагивающие плечи, — никогда и ни за что. Я не отпущу тебя больше, Алейт, любовь моя...
Рилмок решил не вмешиваться. Алейт не понравилось бы, что он видел её такой. Он отошёл и вдруг увидел чёрную тень.
— Нарвал! — Рилмок подпрыгнул и бросился навстречу коню, с разбега обняв того за мощную шею. — Нарвал, миленький мой, коняга моя меланхоличная! — Он трепал косматую гриву, гладил тёплые ноздри, а "речной дьявол" пытался положить Рилмоку на плечо свою лобастую голову. Юноша счастливо рассмеялся. Теперь он точно верил, что всё дурное осталось позади.
За его спиной раздались радостные возгласы. Шторм и Мурена вернулись к своим хозяевам.
— По коням! — Никто и никогда не подумал бы, что Алейт минуту назад обливалась слезами, до крови кусая губы. — Мне надоели эти буераки, да и вам, наверно, тоже. Пора вернуться в Аквилис! — И пришпорила Мурену.

Молодой стражник, в своё время отведавший плети самого Хранителя Короны, стоял на небольшой площадке смотровой вышки и вглядывался вдаль. Он очень любил такие назначения: ни тебе толстого капитана с его вечными придирками, ни бесконечных стоек навытяжку, покой, тишина и благодать. Он даже и на дорогу-то особо не смотрел — чего там увидишь, окромя телег да снующих человечков, что с высоты вышки казались мелкими мурашами. Стражник уже хотел было в нарушение всех уставов глотнуть из плоской фляжечки, что держал в сапоге, как вдруг что-то привлекло его внимание. Он вперился взглядом в дорогу. Далеко-далеко, почти на границе видимости, но очень быстро приближаясь, к Аквилису неслись три чёрные точки. Стражник охнул и кубарем скатился с вышки.
— Вашбродь, вашбродь! — Новобранец, задыхаясь, подлетел к усатому капитану. — Тама... Скачут...
— Да говори ты толком! — рявкнул капитан. — Кто скачет, зачем, флаги какие?
— Тама... Кони эти чернющие... Господин Хранитель возвращается, с товарищами...
— Ох ты, — капитан дёрнул ус и вдруг заорал, как могут орать только начальники дворцовой стражи, — Ворота настежь! Пошевеливайтесь, улитки толстозадые! А ты, — он обратился к молодому стражнику, — дуй к их милости господину Илдану, да передай, что братец его возвернулся! Их величество, да продлит Создатель его дни, ужо извёлся совсем. Ну, что вылупился, морда конопатая? Бегом марш!

Илдан стоял у дверей часовни, где теперь постоянно пропадал герцог. Стеллан трижды проклял себя, что не смог отговорить Рилмока от путешествия в Джайнмур. Прошло уже несколько недель, а кхары и мальчик всё не возвращались. И герцог винил в этом только себя.
Илдан тоже переживал за Стеллана. Пусть он всего лишь заменял Лидана за троном, кхар по-своему любил герцога за его ум и прозорливость, а так же за удивительную честность. "Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно". Это изречение кого-то из древних Интериоров Стеллан повторял постоянно, чтобы ни на секунду не забыть, что он слуга людям, а не тиран. И за это Илдан его тоже очень уважал.
Внимание кхара привлёк дикий топот в коридоре. Через мгновение перед его взором возник молоденький конопатый стражник, задыхающийся от быстрого бега и размахивающий алым вымпелом - знаком донесения высшей срочности. Он споткнулся о порог, растянулся перед Илданом и выронил флажок.
— Что за вести? — Илдан аккуратно приколол вымпел к полу зелёным мечом.
— Там... тама...
— Да говори ты толком! — Илдан, как и капитан, на дух не переносил косноязычия.
— Брат ваш, ваша милость, вернулся, с сородичем и пареньком тем...
— Возвращайся на пост, — бросил кхар и, рывком распахнув резные двери, припал на одно колено: — Ваше Величество, прошу прощения, что прерываю вашу молитву. Вернулся Хранитель Короны со своими спутниками.

Рилмок лежал на огромной кровати в своих покоях и наслаждался отдыхом. Его и двоих высших приняли со всеми почестями, герцог выбежал им навстречу и, залившись слезами, возблагодарил Создателя. Все расспросы были оставлены на потом. Кхары отмокали в бассейне, блаженно раскинувшись, а Рилмока вымыли, причесали и накормили так, что он лежал сейчас, не в силах пошевелиться. Стеллан заметил отсутствие Ша-Ан, лоб его прорезала горькая складка, но время вопросов ещё не пришло. Путникам надо было восстановить силы и как следует отдохнуть, даже кхары выглядели бесконечно измотанными и на все обращения отвечали тихо и односложно.
Герцог взволнованно мерил шагами Садик Чудес. Возвращение Рилмока и кхар окончательно расставило всё по своим местам. Мало кто может вырваться из Джайнмура. Если Рилмоку это удалось... Герцог вдруг затребовал себе писчие принадлежности и удалился в свой кабинет.

Ближе к полуночи, когда Рилмок лежал, блаженно вдыхая свежий ночной воздух, дверь бесшумно приоткрылась и в его комнату прошмыгнула Джиневра.
— Не сегодня, леди, — слабо улыбнулся Рилмок, — я не в силах даже пошевелиться.
— Ну так не шевелись, — промурлыкала герцогиня, и рыжеволосая головка скользнула куда-то вниз. — Можешь потом поделиться с Хранителем Короны своими впечатлениями.

На следующий день Рилмока посетили герцог и Илдан. Юноша начал было извиняться за то, что не может приветствовать Его Величество как должно, но Стеллан лишь отмахнулся:
— Мальчик мой, к чему все эти условности? Как ты себя чувствуешь? Кхары до сих пор приходят в себя.
— Как они? — взволнованно спросил Рилмок.
— Пускают пузыри в бассейне и трескают донных уточек, — улыбнулся брат Лидана. — Ещё немного, и им это надоест. Повелители Глубин быстро восстанавливают силы.
— Вы пришли узнать, чем закончился мой поход. — Рилмок посмотрел в глаза немолодому герцогу. — Я расскажу вам. Всё.
И он рассказал. Рассказал о Дрогхаулдаре и Обманном Море, чем вызвал изумление на лицах слушателей, рассказал о кострах Джайнмура и клятве Ша-Ангх, сдерживая слёзы, рассказал о сделке с Лита Майей. И только об участи Пропавшего Короля Рилмок умолчал, наскоро сочинив байку про великую битву двух Повелителей, в которой Ша-Аргх одержал бесчестную победу, ударив в спину. Герцог слушал, и слёзы катились по его щекам, а у Илдана топорщились жабры. Когда, охрипший и заново переживший все ужасы, Рилмок откинулся на подушку, Стеллан тихо сказал:
— Спи, мой мальчик. Отныне все твои невзгоды ушли в прошлое. Теперь для тебя начинается время постижения новых знаний. Тебе предстоит стать Интериором, и к этому нужно как следует подготовиться.
Когда за Его Величеством и Илданом закрылась дверь, Рилмок уже спал.

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/06/11/1606