Глава 2. Судьба Продолжение

9 марта.
Венесуэла. Каракас.

Писатель, приветствую тебя!

Выдалась свободная минута, и я пишу тебе. Можешь меня поздравить. Два дня назад я был в сельве*. Старался увидеть ягуара, но видел только следы.
Ты спрашиваешь меня, что такое нигилизм. Начинаю подробно отвечать на твой вопрос. Вообще-то, это полное отрицание, но я бы выразился точнее. Это отрицание судьбы через веру. Нигилизм возник как протест, но, надо сказать, что любой протест рано или поздно обречён на тупик. Это философское течение, которое зародилось во времена Кампанеллы, продолжалось во времена Гоббса и Локка и, наконец, расцвело во времена Ницше и на нём же закончилось, ибо нельзя ниспровергать ниспровергаемое. Это ведёт к самому страшному виду коллапса — коллапсу человеческой личности.
Что же касается фатализма, то это есть лишь стечение обстоятельств. Поэтому, тот, кто верит в судьбу, тот верит в материю и могущество обстоятельств. Самым ярким фаталистом двадцатого века можно назвать Адольфа Шикльгрубера, больше известного как Гитлер. Он возвёл в своём учении «Моя борьба» («Mein kampf») обстоятельства в ранг божественности (идола), и сам стал её частью. То есть постулат Ницше о невозможности идолопоклонства был попросту обойдён. Отсюда напрашивается вывод: всякое обстоятельство, возведённое одним или несколькими субъектами до неопределённости цели, является миражом. Фатализм обречён на духовную смерть, поскольку он не определяет цель и не может способствовать развитию духа субъекта.
Ты можешь спросить: «А как же образ Базарова?» Отвечу. Литературный герой Базаров не был нигилистом. Он отрицал устои общества, но его вёл долг врача, а долг и стечение обстоятельств — это уже и есть цель. А цель и в смерти физической способствует развитию — развитию поиска отражения.
Извини за пространность мысли. Понесло, знаешь ли…
Напиши, что нового в творчестве. Очень хочу это знать, ибо верю в твою звезду.

Крепко жму твою лапу.

* влажные экваториальные или субтропические леса, которые ещё называют «лёгкими планеты».