Сказка о городе Беспамятства

 Город Беспамятства - счастливый город, он стоял , как плато , омываемое с двух сторон смирным потоком Леты.
 
 Город был белокаменным , и по нему ходили счастливые люди, не помнящие ни чего .

 Город был с высокими домами, красивыми широкими площадями и шикарными базарами.
И у каждого здесь был свой дом, жена и мул ; сад со внутренним двориком с фонтаном и фазанами...

 Солнце каждое утро ровно в шесть часов вставало, даря тепло и свет. И ровно в шесть вечера утопало в море, а Лета, тихим водопадом сбрасывала время ушедшего дня.

 И зажигались звезды, и луна обливала город тушью желтоватого света. А звезды, мигая, уже приглашали к ужину...

 Запахи готовящихся блюд кружили гОлову, прохладное вино уже шипело в кубках и жаркОе стояло в изголовиях лож.

 Жены в шелках прозрачных уже начинали танец живота - щербет требовал неба. И пальмы ветвями веяли прохладу.

 Так длилось много - много лет, пока не взбунтовалась Лета, пока медленные ее струи не превратились в неистовый поток, что схлынув с плато  - падал в море с
гулким шумом, мешающим спать.


 Утром счастливые люди , не помнящие ни чего собралИсь на площади у набережной -
у правого рукава Леты, там, где за 200 метров от сброса в пропасть моря - на противоположном берегу  в скалах зияла просветом щель - туда Лета уходила частью.

 И там, по преданию, есть возврат к истокам ее волшебной воды - только там можно дойти до ее начала и усмирить бушующий поток!

 Все это может обернуться концом бессмертия смельчакам , но нет другого выхода -
Лета размывает плато небытия - еще десяток безумных дней-ночей, и город смоет в
море.

 Жребий выбрал четырех - их жены  в прощальном танце, их ладья готова - четыре весла и руль - все на месте.

 Они - по местам, без слез и ропота - так выбрал жребий.

 Весла дружно толкают вОду, и руль правильно правит.

 Только чудом и гулом всего города они вписАлись в бурный ручей, что ведет в обрат - к истоку Леты меж скал, схожих с Сциллой и Харибдой.

 Новые герои непомнящих  трутся веслами о скалы, пытаясь сдержать безумную скорость ладьи - казалось, это будет вечность... И вдруг их вытолкнуло в широкую лагуну...


 Ладья уткнулась носом в скрипучий песок, и первый гребец вышел.  Его шаги проскрипели по пологому пляжу , юркие трясогузки отбегали в стороны....

 Яблоневый сад в белом цвету стоял стеною и и тянул в себя ароматом и гулом пчел.

 Девушка , как ангел,стояла недвижИма посреди сада в простом сарафане , простоволосая, русые ее кудри усыпали опавшие лепестки.  Ее губы молчали.

 Голубые бездонные глаза.....

 И он окунулся в них, как в небо,  и упал ввысь , навстречу этой бездонной сини и белой мягкости облаков.

 
 И дальше летела ладья, четыре весла дружно толкали вОду.

 И во второй раз нос ладьи зарылся в отмель ракушечника.

 Второй гребец вышел, он поднялся по зеленому лугу, застланному льняными дорожками полотна.

 Она , такая робкая, ждала его в венце из васильков. Ее льняные легкие волосы
светились нимбом, отражая лучи Ярила.

 И они взялИсь за руки, и ушли в дубраву.

 Жаворонки высоко-высоко поднимались, пели свою песню, они с земли казались маленькими точками в бесконечности жаркого неба, и падали в сладость клевера, в цветы мать-и мачехи....


 И снова летела ладья , четыре весла дружно толкали вОду.

 Камыши и заводи..., третий гребец спрыгнул в прохладу водЫ.

 По пояс,  с трудом выбрался на зыбучий, колышАщийся берег....

 Гул вечевого колокола - Марфа кличет...

 А он знает, куда спешит, убыстряет шаг, идет меж глухих заборов - тесная улица,
девушка с туго заплетенной косой до поЯса, в кокошнике с серебром и речным жемчугом стоит на углу, прижимая к груди узелок цветастого печатного плата.
 
 Их глаза встретились, они бросились друг-к дружке, и побежали прочь....



 И ладья  закачалась от дружных гребков четырех весел...


 Осенний ветер, волна дыбилась, захлестывая жадной пеной борта, оставляя широкие опалые листья кленов и дубов...

 Пошел снег, красный берег каменистым обрывом справа .  Вода - прозрачной слезой
застывает на веслах.

 Четвертый  гребец вышел, и поднялся меж двух угоров. Снег сыпал еще гуще...


 Землянка, вечер -как ночь. В стекле из горного хрусталя сказочно светит месяц,
отец вырезает из поленца жар-птицу, и уже щерит узорный хвост ее.
 Грудничок - девчушка качается в зыбке, ручонками играя с погремушками из резных костяных  зверушек, мигает светлому огоньку лучины.

 Мама улыбается про себя, сидя рядом на скамейке, помешивает в котелке над жаром углей очага густую похлебку.
 
 И в пол-голоса поет бывальщину о богатыре Святогоре, о его богатырском коне, о
голубых Карпатах и о несчастной любви Синевир , об озере ее слез.


 ПАМЯТЬ...

 Она вернулась к каждому из гребцов -

 И дальше летит ладья, и весла толкают шугУ мерзлой воды. Вода парИт, и скоро станет льдом.

 Изгиб реки - и Камень, из него бьет струя.


 И голос Леты - "Глоток, и все станет так , как прежде, один глоток - и вернется
сладкое Беспамятство!!!"

И голос звучал грозно и громко - "Пейте ,пейте, пейте!!!"

- Никто не сделал ни глотка.

 
 Гул , ветер , вихрь и волны понесли ладью.....


 
 Города уже не было, Лета бешено бросала свои воды с обрыва в море, только маленькая полоска отмели оставалась меж ее рукавов.

 Четыре гребца яростно гнули весла - ладья уткнулась в свой последний причал.

 Все вышли, и стали супротив ветра, стояли крепко, держась "зАруки" .

 Лета неистовствовала, выла  - "Хоть каплю выпейте!!!!" 

 Гребцы стояли уж по пояс в бурлящей воде, и только крепче держались друг-за друга, и крепче сжимали свои губы.

 А вода поднималась все выше и выше...


 Четыре брата и сейчас стоят базальтами, Красноярскими столбами....

 Никто из них не захотел потерять вернувшуюся память.

 Никто из них не пожелал вернуть град Беспамятных.