Расписался на стене Рейхстага

Ветераны Великой Отечественной войны,  потом и кровью завоевавшие великую Победу. Они – живая история  героических сражений, стойкости, мужества и самопожертвования. Именно бывшие фронтовики  продолжают свою благородную миссию - передают новым поколениям эстафету памяти и патриотизма. Среди них – Владимир Алексеевич Жилкин, кавалер двух орденов Красной Звезды, двух орденов Отечественной войны, медалей «За освобождение Варшавы», «за взятие Берлина», «За боевые заслуги». Кроме боевых наград у Владимира Алексеевича есть два Почетных знака города Ярославля за личный вклад в патриотическое воспитание молодежи. 
Рвались на фронт
Когда началась война, Владимиру Жилкину было 16 лет. Жил он с матерью и двумя старшими сестрами в Гаврилов-Ямском районе, учился в Великосельской школе. С первых же дней войны многие его земляки ушли на фронт, в том числе  сестры Вера и Зоя. Рвались на войну и школьники. Они даже  пошли в Гаврилов-Ям записываться в состав формировавшейся Ярославской коммунистической дивизии. Ребят постарше зачислили в строй, остальных, в том числе и Володю Жилкина, отправили назад - учиться. Как же им было обидно, ведь они прошли пешком 7 километров, горя желанием попасть на фронт. Военный комиссар обнадежил ребят: дескать, когда потребуется, позовем. 
Позвали лишь в конце декабря 1942 года. Но не на фронт, а на учебу в Белорецк, в эвакуированное из Ленинграда артиллерийское училище. Владимир Жилкин проучился там более года. В это время в военных училищах готовили уже не наспех, как в начале войны, а более основательно.
Выпускникам – отличникам предоставили право самим выбрать фронт. Владимиру все равно было куда идти – лишь бы в бой. Его позвали на 3-й Украинский. Из штаба фронта ярославца направили в 5-ю Ударную Армию, а оттуда -  в 771 артиллерийский полк 248 стрелковой дивизии.
Остаться в живых
Первое боевое крещение Владимир получил на берегу реки Днестр, где дивизия вела оборонительные бои. Пятерым молоденьким офицерам, впервые прибывшим на фронт, в их числе был и наш земляк, не терпелось увидеть передовую. Они уговорили солдата-почтальона показать, где проходит передний край. Поднявшись на одну из высоток, начинающие бойцы стали рассматривать войска – свои и противника. Фрицы между тем не дремали – открыли огонь по живой мишени. Бойцы бежали вниз под орудийные выстрелы, свист и грохот разрывающихся снарядов.
- Я не сразу я понял, что со мной произошло: вроде жив, а подняться не могу, вспоминает Владимир Алексеевич. - Оказалось, я был присыпан землей и сильно оглушен. Последствия контузии еще долго потом сказывалось. С тех пор я твердо усвоил одну из заповедей войны: не пренебрегать правилами маскировки, если хочешь остаться в живых.   
Санинструктор Лена
На следующий день командир взвода Жилкин приступил к выполнению задания – совершенствованию боевой выучки солдат. Такие занятия стали вводиться по приказу Сталина уже на исходе войны. Проводились они, как правило, когда бойцы стояли в обороне.
Жилкин уже собрал солдат, как вдруг к нему подошла санинструктор Лена и в приказном порядке потребовала пройти санобработку. Она повела новичка в балку, где стояла палатка – походная баня, а возле  нее – две бочки с горячей водой. «Снимайте с себя все, включая исподнее» - строго заявила девушка. Одежду следовало сложить для пропаривания от насекомых на железную решетку, находящуюся в бочке с кипящей водой. Стоит молоденький лейтенант, смущается миловидного санинструктора. А той привычна такая картина. 
В палатке, устланной сеном, было жарко, как в настоящей бане.
- На фронте следили за чистотой, - говорит Владимир Алексеевич. -  Конечно, в жарких боях было не до мытья. Но при малейшей возможности бойцы всегда устраивали походную баню.
Гордились земляком
Тяжелые бои, изнурительные марши, бессонные ночи, преодоление водных преград – таковы были будни артиллериста Жилкина, занимавшегося до конца войны разведкой, находясь на передовых наблюдательных пунктах в пехоте. Он участвовал  в  знаменитой Ясско-Кишиневской операции по освобождению Молдавии. Одна из самых удачных во время Великой Отечественной войны, она вошла в список так называемых «десяти сталинских ударов». В этом мощном сражении принимали участие воины 3-го Украинского фронта под командованием Федора Ивановича Толбухина.
- Среди моих товарищей-однополчан были и ярославцы. Мы гордились тому, что главнокомандующий фронта – наш земляк, - рассказывает Владимир Жилкин. – К сожалению, мне не довелось его видеть.
Пекарь остолбенел
Владимир Алексеевич вспоминает момент, когда он впервые ступил на немецкую землю:
- Первая деревня, попавшаяся нам на пути, оказалась безлюдной. Во второй мы заметили огонек в одном доме. Зашли. Это оказалась пекарня. Увидев советских солдат, хозяйка дома упала в обморок. Ее муж в это время выпекал хлеб. Увидев нас, он остолбенел. Я, помня со школы немецкий язык, кое-как объяснил ему: дескать, принеси воды и брызни  на жену, приведи ее в чувство. Трясущимися руками он все выполнил. Хозяйка очнулась. Супруги, видя, что мы мирно к ним настроены, успокоились, стали называть нас «камрад» и даже дали хлеба на дорогу.       
А дорога была не легкой. Чем дальше вглубь Германии продвигалась Советская Армия, тем  ожесточеннее и фанатичнее сопротивлялись фашисты. Форсирование Одера, в котором принимал участие Жилкин, проходило с тяжелейшими боями. Теперь его дивизия входила в состав 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Георгия Жукова. Впереди была завершающая наступательная Берлинская операция. 
Пугнули пацанов
- Все стремились первыми ворваться в Берлин и водрузить над ним знамя Победы, - рассказывает Владимир Жилкин. – Мы, артиллеристы, гордились, что первыми среди других родов войск открыли огонь по фашистскому логову. Наша дивизия в составе 5-й Ударной Армии, преодолев оборонительный пояс, 21 апреля достигла окраин Берлина. Таких поясов было несколько.
Оборона столицы Третьего Рейха была тщательно продумана и хорошо подготовлена, чем ближе к центру, тем плотнее. Ожесточенные уличные бои шли днем и ночью. Это был настоящий ад.
И хотя война для Германии была проиграна, имперский комиссар Берлина Геббельс обязал всех жителей города до последнего оборонять свою улицу, дом, квартиру и не вывешивать белых флагов. За нарушение полагалась смертная казнь. Большие надежды гитлеровские главари возлагали на отряды фольксштурма, куда входили старики  и члены гитлеровского молодежного союза «гитлерюгенд».
- Однажды на одной из улиц мы столкнулись с группой «гитлерюгенд», - вспоминает Владимир Алексеевич. – Это были подростки в школьных кителях с фаустпатронами – ручными гранатами - в руках. Они готовились к атаке. Открывать огонь по ним наши бойцы не решались. Мы обратились к начальству: «Как быть?».  Оно ответило: «Вам виднее». И тогда мы решили попугать юных вояк. Сначала стали стрелять поверх голов. Но выстрелы их не остановили. Тогда мы дали автоматную очередь вниз. Видимо пули срикошетили от брусчатки. Несколько пацанов упало, остальные разбежались.   
Часы на ладошке
Как-то раз, выполняя задание, Жилкин оказался в центре города возле продовольственного склада, вокруг которого толпились мужчины, женщины. Двое солдат раздавали немцам хлеб и консервы. Изголодавшиеся люди давились, отталкивали друг друга.
-  Я подошел ближе, чтобы навести хоть какой-то порядок,  - рассказывает Владимир Алексеевич. – Установив с солдатами очередь, собрался уходить, но ко мне подошла старушка, стоявшая до этого в сторонке с девочкой лет десяти. Старая немка не решалась присоединиться с ребенком к толпе. «Мы не ели два дня» - сказала она и попросила помочь получить хотя бы буханку хлеба. Я взял у солдат хлеб, консервы и отдал старушке. Она пыталась поцеловать мне руку, а девочка протянула ладошку, на которой лежали часы. Я, конечно, не взял их, а повернулся и пошел, провожаемый удивленными взглядами немцев. С тех пор прошло почти 65 лет. А я до сих пор вижу детскую протянутую ручонку с часами и слезы благодарности в глазах немецкой бабушки.
Били по бункеру Гитлера
Владимиру Жилкину довелось участвовать в последнем, завершающем бою в Берлине – штурме Рейхсканцелярии. Схватка была ожесточенной, вплоть до рукопашной. Агонизирующий вермахт отчаянно и упорно сопротивлялся. Фашисты плену предпочитали смерть.
- Мы, артиллеристы, ночью вели огонь по бункеру Гитлера, располагавшегося во дворе здания Рейхсканцелярии, - говорит Владимир Алексеевич. – Самым сложным было – не попасть в своих бойцов. К утру 2 мая бой прекратился. Над зданием канцелярии развевалось красное знамя. Мы думали, что оно станет победным. Но 1 мая  водрузили знамя над Рейхстагом. Оно-то  и стало знаменем Победы. Когда мы узнали, что в бункере находится Гитлер, нам захотелось на него посмотреть. Но вместо фюрера мы увидели на земле трупы Геббельса и его жены Магды. А шестеро  детей, собственноручно умерщвленных матерью, находились в бункере. Сначала туда пускали, а потом поставили охрану. Зато в Рейхстаг вход был свободный. Специально приезжали делегации со всех фронтов, чтобы оставить надпись на стене. Внизу не было свободного места. Так комендант Рейхстага давал лестницу-стремянку, чтобы писать наверху. Я взял головешку и написал: «Мы из Ярославля».  Между тем над Берлином нависла непривычная тишина. И вдруг ее разорвал новый шквал выстрелов. Это советские солдаты на руинах поверженного города стреляли в воздух снова и снова. Мы, артиллеристы, палили из всех орудий. Все веселились,  обнимались, играли на гармошках, пели, плясали.
После войны Владимир Жилкин остался в армии. Отслужив около 30 лет, он в 1974 году в чине полковника вышел в отставку, вернулся с семьей в Ярославль. Работал в ярославских школах военруком. А, выйдя на заслуженный отдых, стал заниматься патриотическим воспитанием молодежи. Сейчас Владимир Алексеевич курирует это направление в городском совете ветеранов, являясь заместителем председателя.