Дом его счастья

Вот его-то она и меньше всего ожидала встретить на лестнице, да ещё в этот час. Высокий и худой, с гитарой наперевес. Он приобнял её со словами:
-Вот ты мне где попалась!
Она нахмурилась и увернулась от него, хотя, что скрывать, он нравился ей давно, но все мысли сразу же гнала прочь, он женился на втором курсе, и его дочка на следующий год уже идёт в первый класс, какие тут «высокие» отношения?
Они вместе учились. В аспирантуре. Он - на год старше. Интеллигентность как-то сочеталась  в нём с развязностью, клоунада - с  невероятно грустными стихами и песнями собственного сочинения, бесконечные разговоры о семье – с флиртом. Женщины в таких мужчин влюбляются сразу и без оговорок.
Одно было утешение, что у него защита диссертации через пару месяцев, а ей ещё год учиться, но обошлось. Она пришла работать в тот же научный институт. Устоять собственным моральным принципам не было сил, а были листки формата А4, сложенные вчетверо. Он – стихами, она – прозой. Ей пришлось полюбить растворимый кофе, ему – зелёный чай. Две жизни: семья и работа. Она -  друг, подруга, любимая. Жена, вроде как, тоже...
-Я купил участок, буду строить дом!
-Здорово! Поздравляю! Деревьев посадите, останется только сына родить.
-Так жена беременная, я разве не сказал?
-Нет, не сказал, но это не важно, дети - это замечательно!
-А дом будет…
Она уже не слышала его. Сама представила себе большой сруб, дубовый стол, медный самовар, дочка, маленький мальчик, улыбающийся он – хозяин дома,  и жена, ставящая пирог на стол. Все в белых рубашках, вышитых красным, праздничных. И тут  - она на пороге: серая юбка до середины икры, серая блузка с длинным рукавами, и серый платок, котомки наперевес не хватает. Ладно, пусть котомка тоже будет. И вот они все поворачиваются в её сторону, улыбки исчезают, а она стоит нелепая и ненужная. Нет уж, это его дом, дом его счастья, ей там точно не место, даже у порога, и никакой надежды нет.

Через две недели она уволилась.

Он долго возился в сарае с инструментом,  и долго прикидывал сколько уйдёт материалов на замену старой крыши, и на чём можно сэкономить, потом присел у входа в дом  и мгновенно задремал. И приснился ему странный сон: вроде его дом и не его, сруб, большой стол, самовар, дети, всякие, большие и маленькие, и жена тоже, у печки возится, и поворачивается, а это не жена, а…она… И так ему стало хорошо и радостно, что вот же он, дом, его дом, полный счастья…


Только подойдя к самой калитке, она поняла, что он спит. Надо же, он не изменился, за исключением седины, ей даже на секунду показалось, что на нём те же ботинки, те же брюки, рубашка и жилет. И кошки. Когда же он успел полюбить кошек? Впрочем, у него же большой дом, семья, удивляться не стоит. Она взялась за ручку калитки, но, постояв пару секунд, так и не открыла её. Достала из сумки  вчетверо сложенный  листок формата А4,  и бросив его через калитку, не оглядываясь, поспешила прочь. И тут же,  одна  из кошек, что сонно распластались на солнце, в одну секунду прыгнула к нему на колени, задев своим хвостом его нос, он поморщился и резко открыл глаза, а в этот момент вторая кошка ловко прыгнула прямо на листок бумаги у его ног…
Надо же, её почерк не изменился. В углу был номер телефона. Он зажмурился и улыбнулся, нет, вот это точно не сон. Перечитал ещё раз, задумчиво и аккуратно свернул по сгибам письмо, убрав его в карман, и пошёл в дом, зовя за собой кошек…