Случалось, машины летели вниз

 Рассекая тонкий лед
Федор Николаевич Уткин родился 4 сентября 1915 года в дерене Исаковское Романовского уезда в крестьянской семье среднего достатка. После окончания начальной сельской школы была учеба в Ярославле, сначала в ФЗУ, затем в вечерней школе, а после - в автомеханическом техникуме. В 1939 году Федора Уткина призвали в армию. Служил он на границе с Польшей, в городе Новоград Волынский, где находилась  44-я автомобильная бригада. Там-то автомеханик Федор Уткин и  встретил начало войны. Отступающие части Красной Армии, остатки разбитого Юго-Западного фронта двинулись в сторону Сталинграда.
- Под Воронежем всех, у кого было среднее образование, посылали учиться на офицеров, - вспоминает Федор Николаевич. - Я пришел на сборный пункт, а учебный центр уже уехал. Меня вместе с другими зачислили во вновь образованную часть и бросили на передовую. Мы отступали. Была уже поздняя осень. Однажды пришлось спасаться от бомбежки плавь через речку Воронеж, а ее уже затянуло ледком. Рассекая его, поплыли. Когда силы иссякли, стал тонуть. И вдруг почувствовал дно под ногами. Нас было трое, переплывших речку. Мы увидели идущие по дороге машины 35-го  гвардейского полка. Нас, мокрых с головы до ног, подобрали, и мы ехали 70 километров. По пути завернули в поселок, зашли в дом обогреться. Хозяйка, пожилая женщина, увидев нас, обледеневших, заохала, захлопотала, напоила горячи чаем с медом. Нам выдали новое обмундирование, и мы отправились в свою часть.
                Спасались в ливневке               
- В Сталинград мы вошли 3 августа 1942 года, - продолжает свой рассказ ветеран. - Там уже вовсю шли сражения. В первый же день прибытия наша часть понесла большие потери. Наша автомобильная бригада обеспечивала воинские части боеприпасами. Поезда со снарядами останавливались прямо в поле, так как станции были разбиты фашистами. 23 августа начался ад. В сталинградском  небе  заревели  моторами  десятки  фашистских
самолетов,  воздух быстро  наполняется  зловещим  гулом  и  грохотом.  Со  всех  сторон  раздавались мощные  взрывы,  сопровождаемые  воем  и  свистом  летящих  бомб.  Первые  удары  вывели из строя  систему водоснабжения  города. Возникшие  пожары  тушить  было  нечем. Южная часть города, где находились частные деревянные дома, загорелась как факел. Горела нефть, разлившаяся по Волге. Огонь буйствовал всюду. Жители в ужасе бежали к Волге  в  надежде переправиться на ту сторону. Они  бросались  в  воду,  но  погибали  от  пуль. На бреющем  полете,  немцы  безжалостно  расстреливали  спасающихся  людей  из пулеметов. В это время я вместе с помощником по технической части ехал в штаб фронта, который находился в центре города. Спасаясь от бомбежки мы забежали в ливневую трубу большого диаметра. Туда набилось много народу. В люк на проспекте Ленина  попала бомба и взрывная волна пошла по трубе. В этот момент меня вытолкнули, я успел отойти метров на 15, а волной меня отбросило еще метра на четыре. Сначала я ничего не почувствовал, потом начали трястись руки и ноги. Люди, которые находились в трубе, все погибли.
Однажды Федор сопровождал колонну из 15 машин на ремонтную базу. Дело было летом, стояла страшная жара. Колонна двигалась по дороге без покрытия, поднимая облако пыли. Федор возглавлял вереницу машин и не увидел в пылевой завесе ехавший навстречу грузовик. Произошло столкновение, которое чуть не закончилось для Федора штрафной ротой. У него уже и документы отобрали. К счастью, его спас командир.
                По ступеням горных серпантинов
Федору Уткину довелось участвовать в приемке и перегоне американских автомобилей, поставленных из США по «ленд-лизу». Трасса начиналась в Джульфе, небольшом поселке на границе с Ираном, и проходила по Кавказу - через  перевалы с крутыми спусками и подъемами, по ступеням горных серпантинов.
- Первый раз было страшно, потом привык, - признается Федор Николаевич. -
Трудным был участок от озера Севан, с крутыми спусками на Семеновском перевале. Здесь часто были сильнейшие туманы, особенно по утрам. Свет автомобильных фар не проникал сквозь завесу тумана. Приходилось останавливаться порой на несколько часов.
В одном месте дорога поворачивала очень круто, а барьера не было, случалось, машины летели вниз. Потом сделали ограждения.
Сегодня просто невозможно представить себе груженые машины, двигавшиеся очень медленно по ступеням горных серпантинов, на плохо просматриваемых поворотах, с крутых многоярусных спусков, по извилистым дорогам вдоль бурного коварного Терека. Самым страшным участком дороги было Дарьяльское ущелье. Извилистая дорога проходила на высоте до 600 метров по краю узкой террасы, пробитой в скалах то по одной, то по другой сторонам ущелья.  Глаза с ужасом следили за обрывами с одной стороны и нависающими скальными карнизами - с другой. Небольшой просчет в одну сторону мог вызвать срыв машины в глубокую пропасть, в другую -  приводил к удару о скалу и повреждению машины. Особенно опасно было, когда в кузове «студебеккера» стояли ящики с автомобилями «виллис». Уложенные друг на друга ящики были выше обычного кузова, поэтому, чтобы не задеть нависающие скалы, приходилось ехать по самому краю обрыва. От страха замирало сердце. Легче становилось, когда дорога выходила из скал. Впереди был Владикавказ. Там машины передавали фронтовым подразделениям, перегонявшим автотранспорт в действующую армию. Федор Уткин перегнал для своего полка одну тысячу "студебеккеров".   
                Откопали лопатами
На войне как на войне, опасности на каждом шагу, и где они могут настигнуть солдату неведомо. Старший сержант Уткин дважды тонул, однажды, это было на Полтавщине, когда колонна машин шла по дороге вдоль поля с подсолнухами, началась бомбежка. Все выскочили из машин и укрылись на обочине, а Федора засыпало землей. Под ее тяжестью сдавливалась грудная клетка.  Когда стихло, командир дал команду: "По машинам!". Товарищи хватились: нет Уткина. Отыскали-таки, откопали лопатами. Но судьба оберегала его от пуль, однажды только контузило.
После Сталинграда был Крым, затем - освобождение Херсона, Николаева, Кривого Рога, а далее - Варшавы и взятие Берлина. Победу старший сержант Уткин встретил в поверженной столице Германии и лишь в 1946 году демобилизовался и вернулся в Ярославль. Женился, вырастил троих детей, работал на автотранспортных предприятиях, ЯЭМЗ. До недавнего времени Федор Николаевич ходил по школам, рассказывал ребятам о войне, о своем боевом пути.