Мэри де Морган. Ожерелье принцессы

Мэри де Морган. Ожерелье принцессы

Электронная  книга  https://online.pubhtml5.com/wytl/tkno  (на моей полочке)
https://online.pubhtml5.com/ucdb/ipsr  (книжная полочка галактического ковчега)


Интернет-библиотеки сказок:

Мэри де Морган «Ожерелье принцессы Фиоримонд и другие истории».  Mary De Morgan  «The Necklace of Princess Fiorimonde and Other Stories»
http://www.gutenberg.org/files/38976/38976-h/38976-h.htm , текст сказки рус. https://proza.ru/2015/06/12/1631

Валентин Катаев «Жемчужина»
https://fantlab.ru/edition73860 , тест сказки  https://vseskazki.su/valentin-kataev/zhemchuzhina-1.html






   Жемчуг – этот самоцвет  в мире с давних пор занял свое почетное активное место. Все женщины ждут свою Жемчужину: кто-то, чтоб поразить своего мужчину,  а кто-то, чтобы украсить свой образ незабываемым шармом, обретя вечную молодость и красоту. На что только не идут женщины для выполнения своей Мечты. Сбываются мечты Красавиц? Конечно, но далеко не у всех. Мечты – они ключи от счастья, и не исполнятся без нашего сердечного участья.




   Мэри де Морган (1850 - 1907) – английская писательница, сказочница, машинистка. Младшая дочь выдающегося математика Августа де Моргана, родилась в Лондоне 24 февраля 1850 года. В юности Мэри заработала себе репутацию бестактной особы, очевидно тем, что плохо отозвалась о некоторых творческих людях. После смерти отца в 1871 году проживала со своим братом Уильямом до его женитьбы в 1887 году, после чего жила на квартире, зарабатывая на жизнь машинисткой. Мэри рассказывала истории своим племянникам и племянницам, а также детям. Уильям Моррис очень любил её рассказы, многие иллюстрировал. Когда брат умирал в 1896 году, Мэри ухаживала за ним. Она умерла от туберкулёза в Каире, Египте, в 1907 году, куда переехала ради своего здоровья и  заведовала там исправительной школой для девочек в Хелуане.

   Мэри де Морган была членом женской суфражистской группы, эти взгляды отражены в её сказках, главными героями которых часто являются сильные женские персонажи. Её произведения часто отклоняются от сказочной нормы – отсутствие счастливого конца или отсутствие  обретения главным героем богатства или власти (её герои обретают мудрость и осознают ценность жизни без этих вещей). В своих рассказах она может использовать «тайну, пафос и комедию» для создания занимательной и творческой литературы для всеобщего удовольствия. Кроме того, де Морган использует в своих произведениях главных героев как женщин, так и мужчин, демонстрируя свою веру в равенство полов. Во многих своих произведениях Мэри де Морган использует элементы из народных сказок средневековья. Англия. Это проявляется в универсальности ее литературы, поскольку она была легко понятна всем в викторианской Англии, несмотря на разные социально-экономические классы.

   «Ожерелье принцессы Фиоримонд и другие истории» написано в 1880 году и опубликовано в Лондоне компанией Macmillan & Co в 1886 году.




Сказка: Ожерелье принцессы Фиоримонд
Автор: Мэри Де Морган
Обработка Ирины Соколовой



   Жил-был король. Умерла у него жена, но осталась дочь – такая красавица, что все думали, что она самое чудесное создание на свете, но в действительности принцесса была очень злой, к тому же, практиковалась в колдовстве, которому она научилась у старой ведьмы, живущей в хижине на склоне одинокой горы. Эта ведьма была ужасной, и никто, кроме дочери короля, не знал о ней. Ночью, когда все спали, принцесса, а звали её Фиоримонд, тайком навещала старуху, чтобы обучиться чёрной магии ради своей мечты стать самой красивой в мире и вечно молодой. Благодаря колдовскому искусству девушка стала такой прелестной, что не было ей равной, а взамен принцесса помогала колдунье, и никогда никому о ней не рассказывала.
 
Пришло время, когда король начал подумывать о наследниках и замужестве дочери. Поэтому он созвал совет и сказал: «У меня нет сына, который будет править после моей смерти, поэтому нам надо подыскать подходящего принца, чтобы женить на нашей принцессе, чтобы он правил вместо нас, когда мы состаримся». И весь совет согласился с мудростью правителя. Итак, гонцы были отправлены во все соседние королевства: тот, кто станет мужем для принцессы, возглавит королевство после смерти короля. Фиоримонд, услышав новость, разрыдалась, потому что прекрасно понимала, что при муже не сможет посещать старую колдунью и тогда потеряет вечную красоту и молодость, станет обычной принцессой.

Когда наступила ночь и во дворце крепко уснули, принцесса подошла к окну спальни и тихо открыла его. В карман она заранее положила зёрна. Набрав горсть зёрен из  кармана, девушка высунула руку из окна и свистнула. С крыши слетела маленькая коричневая птичка, подарок колдуньи, и, сев ей на запястье, начала клевать зёрна с руки. Едва проглотив их, птичка начала расти, расти и расти, пока она не стала настолько большой, что принцесса не могла удержать её. Вот птица на подоконнике и продолжает расти, пока не стала размером со страуса. Затем принцесса вылезла из окна и уселась на птичьей спине, и сразу полетела над вершинами деревьев к горе в обитель старой ведьмы, и остановились перед дверью её хижины.

Принцесса спрыгнула и пробормотала несколько слов в замочную скважину. В ответ прокряхтело: «Почему вы пришли сегодня вечером? Разве я не сказала, чтобы меня оставили в покое на тринадцать ночей, почему ты меня беспокоишь?»

«Прошу впустить меня, – сказала принцесса, – я в беде и прошу твоей помощи». «Входи тогда,» – сказал голос и дверь распахнулась. Принцесса вошли в хижину, посреди которой, закутавшись в серый плащ, сидела ведьма. Фиоримонд села рядом и рассказала историю о решение короля выдать её замуж. Король уже разослал гонцов в соседние государства. «Это действительно плохой слух, – прохрипела ведьма, – но мы их победим. Ты должна разобраться с каждым принцем по его приезду. Что хочешь? Чтобы принцы стали собаками, готовыми прийти по первому твоему зову, или птицами, чтобы летать в воздухе и воспевать твою красоту, или сделаем из них бусинки такого восхитительного ожерелья, которое никогда раньше не носила ни одна женщина. Чтобы лежали они на твоей шее и всегда были с тобой».

«Ожерелье! Ожерелье! – воскликнула принцесса, хлопая в ладоши от радости. – Лучше всего будет повесить бусины на нитку и носить вокруг шеи. Придворные никогда не узнают, откуда пришла моя новая драгоценность».

«Но это опасная игра, – сказала ведьма, – потому что, если ты не будешь осторожна, то сама можешь превратиться в бусину и повиснуть на ниточке с другими, и там останешься до тех пор, пока кто-нибудь её не перережет…»

«Не бойся, – сказала принцесса, – я буду осторожна, только скажи мне, что делать, и я буду обладать большими князьями и царями, которые украсят меня, и всё их величие им не поможет». Затем ведьма опустила руку в чёрный мешок, стоявший рядом на земле, и протянула длинную золотую нить-цепочку. Концы нити были соединены вместе, без застёжки, но, с помощью колдовства,  она легко растягивалась и надевалась через голову. Ведьма надела её принцессе на шею, сказав: «Имей в виду, пока нить на шее, ты в безопасности, но, если однажды ты прикоснёшься к ней двумя руками, то встретишь судьбу своих возлюбленных, и повиснешь на ней сама. Что касается женихов, достаточно попросить их взять цепочку в руки, и тотчас же они превратятся в яркие твердые бусины, нанижутся, и останутся на ней до тех пор, пока кто-нибудь не порвёт цепочку и не снимет бусины».

«Это действительно восхитительно, – воскликнула принцесса. – Мне с нетерпением хочется уже попробовать на первом женихе». «А теперь, – сказала ведьма, – раз ты здесь, а время ещё есть, мы будет танцевать, я позову гостей». Сказав это, она взяла в углу барабан и пару барабанных палочек, и, подойдя к двери, начал бить. Прогремел ужасный грохот. Через мгновение по воздуху прилетели всевозможные существа: маленькие тёмные эльфы с длинными хвостами, гоблины, которые болтали и смеялись, и другие ведьмы на метлы. Была одна злая фея в виде большой кошки с ярко-зеленые глаза, и влетел ещё один оборотень длинной сияющей гадюкой.

Потом, когда все собралось, ведьма перестала барабанить, стала посреди хижины у люка, втоптанного в пол, люк и открылся. Старая ведьма прошла через него по узкому тёмному проходу в большой подземный зал, и все её странные гости следовали за ней. Все ужасно танцевали и веселились, но при первом звуке петушиного пения все гости рассеялись, а принцесса снова поспешила вверх по тёмному коридору, вышла из хижины на то место, где её ждала большая птица, и полетела домой. Войдя в окно своей спальни, она налила в чашку из маленькой чёрной бутылочки нескольких капель волшебной воды, дала птице выпить, та уменьшилась до своего естественного размера и села на крышу. Принцесса закрыла окно, легла в постель и уснула крепким сном, и никто во дворце не знал о её странном ночном путешествии.

На следующий день принцесса объявила своему отцу-королю, что вполне здорова и готова выйти замуж за любого принца, который станет для неё мужем. Отец был очень доволен и вскоре сообщил ей о прибытие молодого заморского короля. Он был королём большой богатой страны и желал взять невесту в свой дом. Его звали Пьеро. К прибытию жениха были сделаны большие приготовления. Принцесса была в своём лучшем наряде. Все придворные сказали при виде Пьеро: «Это действительно достойный муж для нашей прекрасной принцессы». Потому как он был силён и красив, с чёрными волосами и терновыми глазами. Молодой король Пьеро был в восторге от красоты Фиоримонд и счастлив накануне брака. Большой праздник состоялся. Принцесса выглядела милее чем когда-либо, одета в алое платье. Но на ней не было никаких украшений кроме одной блестящей золотой нити вокруг молочно-белой шеи.

Когда пир закончился, принцесса сошла со своего золотого стула и тихонько пошла в сад, встала под вяз, смотрящего на яркую луну. Через несколько минут король Пьеро последовал за ней, удивляясь её красоте.

«Итак, завтра, моя милая принцесса, ты будешь моей королевой и разделишь всё, чем я обладаю. Какой подарок ты хотела бы в день нашей свадьбы? "

«Мне бы хотелось найти ожерелье из лучшего золота и драгоценных камней, но длиной этой золотой нити, которую я ношу на шее,» – ответила принцесса Фиоримонд.

«Почему ты носишь этот шнур?  – спросил король Пьеро. – На нём нет драгоценностей».

«Нет. Но нет такого шнура, как у меня, во всём мире,» – вскрикнула Фиоримонд. Глаза её злобно сверкнули, когда она промолвила: «Он лёгок, как пёрышко, но прочнее железной цепи. Возьми его обеими руками и попробуй сломать, чтобы ты смог убедиться насколько он прочен». И король Пьеро взял шнур в обе руки и стал тянуть. Но как только его пальцы сомкнулись вокруг нити, король исчез, как клуб дыма, и на шнуре появилась яркая, красивая бусина  –  ясная, как кристалл, сияющая всеми цветами: зелёным, синим и золотым.  Фиоримонд посмотрела на него и громко засмеялась.

«Ага, мой гордый возлюбленный! Это ты там? – она плакала от радости, осторожно поглаживая белым пальчиком бусину. – Моё ожерелье победит всех в мире». Затем она вернулась в банкетный зал поговорить с королём.

«Прошу вас, государь, – сказала она, – немедленно пошлите кого-нибудь на поиски короля Пьеро, ибо он говорил со мной минуту назад и внезапно бросил меня, и я боюсь, что обила его чем-нибудь, а может быть, он болен».

Король пожелал, чтобы слуги повсюду искали короля Пьеро, но нигде его не было. Старый король  был обижен. «Несомненно, он будет завтра к свадьбе, – думал он. – Но не очень приятно такое обращение жениха».

У принцессы Фиоримонд была маленькая горничная по имени Иоланда – сияющая девушка с весёлыми карими глазами, но не такая красивая, как Фиоримонд. Она не любила свою хозяйку, потому что боялась и подозревала в нечестивых поступках. Когда принцесса разделась ночью, Иоланда заметила золотой шнур с одной яркой бусиной, и пока расчесывала волосы госпожи, она посмотрела через плечо в зеркало и увидела, как та смеялась, с нежностью глядя на шнур, снова и снова лаская бусинку пальцем. «Это чудесная бусина на ниточке Вашего высочества, – спросила Иоланда – должно быть свадебный подарок от короля Пьеро?»

«Так оно и есть, маленькая Иоланда, – воскликнула Фиоримонд, весело смеясь, – и лучший подарок, который он мог мне дать. Но думаю, что одна бусинка выглядит некрасиво и неуклюже. Вскоре я надеюсь, что у меня будут другие, такие же красивые». Иоланда покачала головой и подумала: «Это не сулит ничего хорошего».

На следующее утро всё было готово к свадьбе, и принцесса была одета в белый атлас и жемчуг с длинной белой кружевной вуалью, свадебный венок на голове. Она стояла в ожидании среди величественно одетых дам, восклицающих, что такой красивой невесты никогда не было в мире. Перед выходом в холл посыльный в большой спешке немедленно вызвал принцессу к озадаченному отцу.

«Моя дочь, – воскликнул он, когда Фиоримонд в свадебном наряде вошла в комнату. – Что могло случиться?  Короля Пьеро нигде не нашли. Боюсь, что его могли схватить грабители и подло убить. Мои солдаты искали повсюду. Там, где нет жениха, не может быть и свадьбы».

«Тогда отложим её, отец мой, – воскликнула девушка. – Завтра покажет во что мы должны одеваться: для свадьбы или похорон». Она притворилась плачущей, но едва удержалась от смеха. И когда гости ушли, принцесса отложила свадебное платье. Все с нетерпением ждали известий о короле Пьеро, но новостей не поступало. Наконец все сочли его за мёртвого и горько оплакивали его судьбу.

Принцесса Фиоримонд надела чёрное платье и умоляла оставить её в одиночестве, но оставшись одной в своей спальне, расхохоталась до слёз. Иоланда задрожала, услышав этот смех. Служанка также заметила, что под траурным платьем принцесса всё ещё носит золотой шнурок, не снимая его ни  ночью, ни днём.

Не прошло и месяца, как король пришел к своей дочери и объявил, что явится другой жених, Дочь послушно соглашалась. Было решено, что брак состоится. Этот нового принца звали  Хильдебрандтом. Он был из далекой северной страны, в которой однажды станет королем. Высокий, красивый и сильный, с льняными волосами и ярко-голубыми глазами. Когда принцесса Фиоримонд увидела его портрет, была очень довольна. Сняла чёрную одежду, и вновь начались  большие приготовления для свадьбы. Король Пьеро был совершенно забыт.

Приехал принц Хильдебрандт и с ним много хороших джентльменов. Они привезли красивые подарки для невесты. Вечером в честь его приезда состоялся грандиозный пир, и Фиоримонд выглядела так великолепно, что принц был в полном восторге.

Рано утром на рассвете, когда все еще спали, принцесса встала, оделась в простое белое платье, распустила волосы, и тихонько вышла в сад.  Затем она подошла под окно принца  Хильдебрандта. Остановилась и запела небольшую песенку, сладкую и радостную, словно жаворонок. Услышав её, Хильдебрандт встал, подошел к окну и выглянул посмотреть, кто поёт. Когда увидел Фиоримонд, стоявшую в красном свете восхода солнца, отчего её волосы казались золотом, он поспешил одеться и пойти ей навстречу.

«Как, моя принцесса! – воскликнул он, шагая в саду рядом с ней. – Это действительно большое счастье встретить Вас здесь так рано. Скажите мне, почему Вы выходите на рассвете?»

«Я пришла, чтобы увидеть цвета неба – красный, синий и золотой, – ответила принцесса. – Посмотрите таких цветов не видно где бы то ни было, кроме той бусины, которую я ношу на этом золотом шнуре». «Что это за бусинка и откуда она взялась?» – спросил Хильдебрандт.

«Она пришла из-за моря, и больше никогда не вернется» – ответила принцесса. И снова её глаза заблестели от нетерпения, и она едва могла скрыть своё веселье. «Снимите шнур с моей шеи и посмотрите на него поближе, скажите мне, видели ли Вы когда-нибудь подобное».

Хильдебрандт протянул руки и взялся за шнур, но не успели его пальцы сомкнулись, он исчез, и появилась новая яркая бусина, ещё красивее первой. Принцесса издала долгий низкий смех.

«О, моё сладкое ожерелье, – воскликнула она, - как ты прекрасно! Я люблю тебя больше всего на свете». Затем она тихо пошла обратно в кровать, так что никто её не слышал, и заснула крепким сном до тех пор, пока Иоланда не пришла сказать ей, что пора вставать и готовиться к свадьбе.

Принцесса была одета в шикарную одежду. Только Иоланда заметила, что под атласным платьем она носила золотой шнур, теперь уже с двумя бусинами вместо одной. Едва госпожа была готова, король ворвался в комнату в бешеной ярости.

«Моя дочь, – воскликнул он, – против нас заговор. одевайся и больше не думай о принце Хильдебрандте, потому что он тоже исчез».

При этом принцесса заплакала и умоляла найти Гильдебрандта, в душе смеясь: «Ищите где хотите, не найдёте его». И снова были предприняты большие поиски, и когда следов принца не нашли, во дворце поднялся шум. Принцесса снова сняла платье невесты и надела чёрное, и сидела одна, делая вид, что плачет, только Иоланда замечала неладное.

Прошел месяц, в течение которого Фиоримонд делала вид, что оплакивает Хильдебрандта. Затем она пошла к королю и сказала: «Сир, я молюсь, чтобы Вы не позволили людям разносить дурную молву о случившемся. Я прошу, чтобы женихи были вызваны из ближних и дальних земель, чтобы я не осталась старой девой».

Король согласился, и по всему миру были разосланы послы с предложением о женитьбе на принцессе Фиоримонд. И женихи пришли, короли и князья с юга и севера, востока и запада: король Адриан, принц Зигберт, принц Алгар и многие другие. Но всё шло хорошо до свадебного утра. Когда наступала пора идти в церковь, жениха не могли найти. Старый король был очень напуган и хотел было всё отменить, не надеясь больше найти мужа для принцессы, но она умоляла его со слезами на глазах, чтобы не дал ей опозориться. Женихи продолжали приходить, но после того как повсюду стало известно, что тот, кто приходил просить руки принцессы Фиоримонд, исчезал, кандидатов больше не стало. Придворные испугались и перешёптывались: «Это не хорошо». И только Иоланда заметила, как золотая нить почти вся покрылась бусинами, но было свободное место для очередного шарика.

Шли годы, и с каждым годом принцесса Фиоримонд становилась всё милее и милее. В далёкой стране жил молодой принц по имени Флорестан. У него был лучший друг Джервес, которого он любил больше всех в мире. Джервес был высоким, широким и крепким, и он тоже любил принца настолько сильно, что с радостью умер бы за него.

Случилось так, что принц Флорестан увидел портрет принцессы Фиоримонд и захотел взять её в жёны. Джервес тщетно пыталась его отговорить. «У принцессы Фиоримонд злая участь, – говорил  он. – Многие хотели на ней жениться, где они сейчас?» «Знать ничего не хочу, – ответил Флорестан, – я уверен, что я женюсь на ней и вернусь сюда с невестой». Итак, он отправился в дом Фиоримонд, и Джервес поехал за ним с тяжелым сердцем. Когда они подошли ко двору, старый король принял их и тепло приветствовал, сказав своим придворным: «Вот прекрасный молодой принц, за которого мы с радостью выдадим нашу дочь замуж. Будем надеяться, что на этот раз всё будет хорошо». Но Фиоримонд настолько осмелела, что даже не пыталась скрыть своё веселье.

«Я с радостью выйду за него замуж завтра, если он придет в церковь, – сказала она. – Но если его не будет, что же мне делать?» И она долго и весело смеялась, пока те, кто её слышал, не вздрогнули. Когда придворные дамы пришли сказать, что принц Флорестан прибыл, она была в саду, лежа на мраморном краю фонтана, кормила золотых рыбок, плавающих в воде.

«Скажите ему, чтобы пришёл ко мне, – сказала она, – потому что я больше не пойду в торжественной обстановке встречать женихов и не надену для них пышное платье. Пусть он придет и найдет меня такой, какая я есть». Дамы передали принцу, что Фиоримонд ждёт его у фонтана.

Принцесса не встала, когда Флорестан подошёл к фонтану. Его сердце билось от радости, потому что  никогда в своей жизни он не видел такой красивой женщины. На ней было тонкое мягкое белое платье, облегающее её гибкую фигуру. Её прекрасные руки были обнажены, она баловалась ими в воде и играла с рыбой. Её большие голубые глаза сияли весельем и были так прекрасны, что никто не замечал в них злобного взгляда, а на шее лежало такое восхитительное цветное ожерелье, которое было само по себе чудом для созерцания.

«Приветствую Вас, принц Флорестан, – сказала она. – И Вы тоже будете моим женихом? Вы хорошо подумали? Уж столько принцев, которые видели меня, бежали навсегда, вместо того, чтобы жениться на мне?» И пока она говорила, она подняла свою белую руку из воды и протянула её принцу для поцелуя. А он едва знал, как ответить, был в замешательстве перед её великой красотой.

Джервес последовал за своим хозяином на небольшом расстоянии, но тот чувствовал себя неуютно и дрожал от страха перед тем, что должно было произойти. «Пойди, попроси своего друга покинуть нас, – сказал Фиоримонд, глядя на Джервеса, – и сядь рядом со мной, расскажи мне о своем доме, почему ты хочешь жениться на мне, и обо всех приятных вещах».

Флорестан попросил Джервеса оставить их ненадолго и тот медленно ушёл в очень печальном настроении. Так он продолжил идти вниз, не обращая внимания куда идёт, пока не встретил Иоланду, стоявшую под деревом с радужными яблоками. Она выбирала фрукты и складывала в корзину у ног. Он бы молча прошел мимо девушки, но она остановила его, спросив: «Вы пришли с новым принцем? Вы любите своего хозяина?» «Да, больше чем кто-либо другой на земле, – ответила Джервес. – Почему Вы спрашиваете?"

«А где он сейчас?» – спросила девушка, не обращая внимания на вопрос Джервеса. «Он сидит у фонтана с прекрасной принцессой», – ответил слуга. «В таком случае, я надеюсь, Вы хорошо с ним попрощались, потому что будьте уверены, что больше никогда его не увидите», – сказала Иоланда, кивая головой. «Почему бы и нет, а кто Вы такая, чтобы так говорить?» – спросил Джервес. «Меня зовут Иоланда, – ответила девушка, – и я служанка принцессы Фиоримонд. Разве Вы не знаете, что принц Флорестан – одиннадцатый возлюбленный, который пришёл на ней жениться. Все женихи один за другим исчезли, и только я знаю, куда они ушли.» «И куда они делись? – воскликнул Джервес  – почему Вы не говорите миру и не предотвращаете потерю хороших людей?»

«Потому что я боюсь своей хозяйки, – сказала Иоланда, тихо говоря и приближаясь к нему, – она колдунья и носит храбрых королей и принцев, которые приходили за ней ухаживать, на верёвке вокруг своей шеи. Каждый из них –  бусина ожерелья, которое она носит днём и ночью. Я видела как это ожерелье росло: сначала  была пустая золотая нить; затем пришёл король Пьеро, и когда он исчез, на ней появилась первая бусина. Потом пришел Хильдебрандт, и на веревке стало две бусинки вместо одной; затем последовали Адриан, Зигберт и Алгар, Сенред, и Фарамонд, и Балдвин, и Леофрик, и Рауль, и все пропали, и десять бусин висят на верёвочке, а сегодня их будет одиннадцать, и одиннадцатым будет ваш принц Флорестан».

«Если это так, – воскликнул Джервес, – я не успокоюсь, пока не пронзаю её сердце своим мечом». Но Иоланда покачала головой: «Она колдунья, её трудно убить, кроме того, Вы не сможете разрушить заклятие, и вернуть принца к жизни Я хотела бы показать Вам ожерелье, чтобы Вы посчитали бусины, дабы убедились в моей правде, но ожерелье всегда на её шее, и ночью, и днём, так что это невозможно».

«Отведи меня в её комнату сегодня вечером, когда она уснёт, покажи мне ожерелье», – сказал Джервес. «Хорошо, мы постараемся, – сказала Иоланда, – но Вы должны быть очень тихим и не шуметь, потому что, если она проснётся, нам обоим не сдобравать». Когда наступила ночь и все во дворце уснули, Джервес и Иоланда встретились в большом зале. Иоланда сказала, что принцесса крепко спит.

«Итак, пойдем, – сказала она, – я покажу Вам ожерелье, на котором Фиоримонд носит своих возлюбленных, нанизанных, как бусы, хотя я не знаю, как она их трансформирует». «Останься на мгновение, Иоланда», – сказал Джервес, удерживая девушку. «Может быть и я стану бусинкой, как те, что были до меня. Но если я добьюсь успеха и избавлю землю от злой принцессы, что Вы мне пообещаете за награду?» «Что бы Вы имели в виду? – спросила Иоланда. «Я хочу, чтобы Вы сказали, что будете моей женой, и вернётесь со мной в мою страну», – сказал Жервез. «Это я с радостью пообещаю, – сказала Иоланда, целуя его, – но мы не должны говорить или думать об этом, пока не перережем веревку с шеи принцессы, пока все её возлюбленные не будут освобождены».

Они тихонько поднялись в комнату принцессы, Иоланда держала маленький фонарь, он тускло светил. Там, в своей большой постели, лежала принцесса Фиоримонд. Они могли просто видеть её в свете фонаря, она выглядела такой красивой, что Джервес начал думать, что Иоланда оболгала её, сказав, что принцесса такая злая.

Лицо её было спокойным и милым, как у ребенка, волосы румяными волнами падали на подушку, розовые губы улыбались, а на щеках выступали ямочки. Её белые мягкие руки были лежали среди ароматного кружева и льна, устилавших кровать. Джервес почти забыл посмотреть на сверкающие бусины, дивясь прелестями принцессы, но Иоланда потянула его за руку.

«Не смотри, – тихо прошептала она, – её красота уже дорого обошлась. Посмотри лучше на то, что осталось от тех, кто считал её такой же прекрасной, как ты сейчас. Смотри сюда» И она указала пальцем на каждую бусинку по очереди: «Это был Пьеро,  это Хильдебрандт, а это Адриан, Зигберт, Алгар, и Сенред, Фарамонд, Рауль, наконец, вот ваш господин, принц Флорестан. Ищите его сейчас, где хотите и не найдёте, и Вы никогда не увидите его снова, пока шнур не будет перерезан и чары не порваны». «Из чего сделан шнур?» – прошептал Джервес.

«Из лучшего золота», – ответила девушка. «Нет, не трогай её, чтобы не проснулась. Я тебе покажу». Иоланда положила фонарь и мягко протянула руки, чтобы отодвинуть бусинки в сторону, но, когда она это сделала, её пальцы сомкнулись на золотой нити, и она тут же исчезла. Еще один шарик был добавлен в ожерелье, а Джервес остался наедине со спящей принцессой, глядя по сторонам с изумлением и страхом, не смея позвать на помощь, лишь бы не разбудить Фиоримонд.

«Иоланда», – прошептал он так громко, как только мог, – «Иоланда, где ты?» но Иоланда не ответила. Затем он наклонился над принцессой и посмотрел на ожерелье. На него была нанизана ещё одна бусина, рядом с той, на которую Иоланда указала, что это принц Флорестан. Он снова их пересчитал. «Одиннадцать раньше, теперь их двенадцать. О, ненавистная принцесса! Теперь я знаю, куда делись храбрые короли и принцы, которые пришли к тебе, и где  моя Иоланда», –  когда он посмотрел на последнюю бусину, глаза его наполнились слезами. Бусинка была ярче и чётче, чем другие, и имела тёплый красный оттенок, как красное платье, которое носила Иоланда. Принцесса повернулась и засмеялась во сне, от звуке её смеха Джервеса сковал ужас и отвращение. Он выполз из комнаты, дрожа, и всю ночь просидел в одиночестве, размышляя над тем, как победить Фиоримонд и освободить Флорестана и Иоланду.

На следующее утро, когда Фиоримонд оделась, она посмотрела на своё ожерелье и сосчитала бусины. Она была очень озадачена, так как добавилась новая бусина. «Кто мог прийти и схватить мою  цепочку?» – спросила она себе и долго сидела и размышляла. Наконец она разразилась странным смехом.  «В любом случае, кто бы это ни был, он должным образом наказан, – сказала принцесса. – Моё храброе ожерелье, ты можешь позаботиться о себе, и если кто-нибудь попытается украсть тебя, они получат свою награду и увеличат мою славу. По правде говоря, я могу спать спокойно и ничего не бояться».

День прошел, и никто не вспоминал об Иоланде. Ближе к закату пошёл проливной дождь, и была такая страшная гроза, что все испугались. Гремел гром, молния вспыхивала вспышкой за вспышкой, с каждой секундой становясь всё яростнее и ярче. Небо было таким тёмным, что, кроме света молнии, ничего не было видно, но Фиоримонд любила гром и молнии.

Она сидела в комнате в одной из башен, облаченная в чёрное бархатное платье, смотрела на молнии из окна и смеялась над каждым раскатом грома. В разгар шторма незнакомец, закутанный в плащ, подъехал к дверям дворца, и дамы побежали оповестить о новом женихе: «Он не назвал своего имени, но говорит, слышал, что всем велено просить руки принцессы Фиоримонд, и он тоже хочет попытать счастья».

«Пусть он сейчас же придет, – крикнула принцесса. – Князь или мошенник, какое мне дело? Если все князья убегут от меня, может быть, лучше жениться на крестьянине». Итак, повели новоприбывшего в комнату, где сидела Фиоримонд. Он был закутан в толстый плащ, но, войдя, отбросил его в сторону, показывая, насколько богата под ним его шёлковая одежда. И так хорошо он был замаскирован, что Фиоримонд не заметил, что это Джервес, а посмотрела и подумала, что никогда раньше его не видела.

«Добро пожаловать, незнакомый принц, который прошёл через такие молнии и гром, чтобы найти меня, – сказала она. – Так правда ли, что Вы хотите быть моим поклонником? Что Вы слышали обо мне?» «Совершенно верно, принцесса, – сказал Джервес. – Я слышал, что Вы самая красивая женщина в мире». «И это правда? – поинтересовалась принцесса. – Посмотри на меня и убедитесь».

Джервес взглянула на неё и в глубине души сказал: «Совершенно верно, о злая принцесса! Никогда не было женщины прекрасней, и никогда раньше я ненавидел женщину так, как ненавижу тебя сейчас». Но вслух он сказал: «Нет, принцесса, это неправда; Вы очень красивы, но я видел женщину, которая прекраснее Вас, несмотря на то, что Ваша кожа цвета слоновой кости на фоне  бархатного платья, а Ваши волосы подобны золоту».

«Женщина, которая прекраснее меня? – воскликнула Фиоримонд, и её грудь начала подниматься, а глаза загорелись яростью, потому что никогда раньше она не слышала таких слов. – Кто ты такой, что посмел прийти и рассказать мне о женщине красивее меня?»

«Я жених, который просит Вас стать Вашим мужем, принцесса, – ответила Джервес, – но всё же я говорю, что видел женщину, которая была прекраснее Вас». «Кто она, где она? –  воскликнула Фиоримонд, с трудом сдерживая гнев. – Приведи её сейчас же, чтобы я посмотрела, правду ли ты говоришь». «Что Вы дадите мне за то, чтобы я  её привёл?» –  спросил Джервес. – Дайте мне это ожерелье, которое Вы носите на шее, и я немедленно вызову её». Но Фиоримонд покачала головой.

«Вы просите, – сказала она, – единственное, с чем я не могу расстаться». Затем она велела своим служанкам принести ей шкатулку с драгоценностями. Она вынула алмазы, рубины и жемчуг и поднесла их Джервесу. Молния сияла на них, но он покачал головой. «Нет, ничего из этого не годится, – сказал он. «Вы можете увидеть её за ожерелье, но ни за что другое». «Сними его для себя, – закричала принцесса, которая теперь был так зла, что только и хотела избавиться от Джервеса любым  способом. «Нет, – сказал Джервес, – я не женщина и не знаю, как застегивают и расстёгивают ожерелье». Он не прикасался ни к принцессе, ни к магической цепи.

Ночью буря усилилась, но принцессу она не беспокоила. После того, пока все уснули, она открыла окно своей спальни и тихонько чирикнула маленькой коричневой птице, которая по её зову слетела с крыши. Затем она дала ей пригоршню семян, как и прежде, птица росла, росла и росла, пока не стала размером со страуса, а принцесса села ей на спину и полетела по воздуху, смеясь над молнией и громом, которые вспыхивали и ревели вокруг неё. Они улетели прочь, пока не добрались до пещеры старой ведьмы. Нашли ведьму, сидящую у своей открытой двери, ловящую молнию, чтобы творить чары.

«Добро пожаловать, моя дорогая, – прохрипела ведьма, когда Фиоримонд отошла от птицы, – такую ночь мы обе очень любим. А как идут дела с ожерельем? Вижу, что хорошо. Уже двенадцать бусинок. Но что это за двенадцатая?» И она внимательно на неё посмотрела.

«Об этой бусине я и хоту тебя спросить, – сказала Фиоримонд, вытирая дождь со своих золотистых волос. – Прошлой ночью, когда я спала, их было одиннадцать, а сегодня утром стало двенадцать, и я не знаю, откуда появилась двенадцатая». «Это не жених, – сказала ведьма, – а какая-то молодая горничная. Думаю, ты не против, она хорошо смотрится с другими». «Какая-то молодая служанка, – повторила принцесса. – Значит, это, должно быть, Сисель, или Мэрибель, или Иоланда, которая украла бы у меня моё ожерелье, пока я спала. Но какое мне дело? Глупая девка наказана теперь, и, может быть, всех остальных ждёт тоже самое».

«А когда ты получишь тринадцатую бусину, откуда он? – спросила ведьма. «Сейчас он ждёт во дворце, – посмеиваясь, сказала Фиоримонд. Потом она рассказала ведьме о незнакомце, который пришёл в шторм, и о том, он не хочет трогать её ожерелье, и о том, что он сказал о женщине прекраснее её.

«Остерегайтесь, принцесса, берегитесь, – крикнула ведьма предупреждающим голосом, прослушав её. – Почему Вы должны прислушиваться к рассказам о других женщинах, более прекрасных, чем Вы? Разве я не сделала Вас самой красивой женщиной в мире, и могут ли другие сделать больше, чем я? Не обращайте внимания на то, что говорит этот незнакомец, или Вы пожалеете об этом». Но принцесса пробормотала и сказала, что ей не нравится слышать о других столь же прекрасных, как она.

«Вы предупреждены! – воскликнула ведьма. – Иначе у Вас будет повод раскаяться. Вы настолько глупы или настолько тщеславны, что беспокоитесь из-за того, что принц праздно говорит то, что, как Вы знаете, неправда? Я говорю, чтобы Вы не прислушивались к его словам, но пусть он будет пристегнут к Вашей цепи как можно скорее, тогда он больше не будет говорить». А потом они вместе поговорили о том, как заставить Джервеса ухватиться за роковую нить.

На следующее утро, когда взошло солнце, Джервес отправился в лес, сорвал жёлуди, ягоды, нанизал их на верёвку так, что получилось грубое ожерелье. Спрятав его за пазухой, он вернулся во дворец, никому ничего не сказав. Когда принцесса встала, то оделась так красиво, как только могла, и с большой осторожностью заплела свои золотые локоны, потому что сегодня утром она хотела, чтобы её новый жених встретил свою судьбу. После завтрака она вышла в сад, где ярко светило солнце и всё выглядело свежим после бури. Здесь она взяла с травы золотой мяч и стала им играть.

«Пойдите к нашему новому гостю, – кричала она своим дамам, – и попросите его прийти сюда и поиграть со мной в мяч». Они ушли и вскоре вернулись, ведя с собой Джервеса.

«Доброе утро, князь, – воскликнула принцесса. – Молитесь, идите и испытайте своё мастерство в этой игре со мной, а вы, – обратилась к дамам, – не ждите, чтобы посмотреть нашу игру, идите по своим делам». Итак, все ушли, оставив принцессу наедине с женихом.

«Ну, князь, – воскликнула она, когда начали играть, – что Вы думаете обо мне при утреннем свете? Вчера, когда Вы пришли, было так темно, с громом и тучами, что Вы едва могли рассмотреть моё лицо, но теперь при ярком солнце, прошу Вас, посмотрите на меня внимательно: считаете ли Вы меня самой красивой женщиной на земле». Она улыбнулась и выглядела так мило, что он не знал, как ответить, но, вспомнив Иоланду, сказал: «Несомненно, Вы очень красивы. Вы не будете возражать, если я скажу, что видел женщину красивее Вас?»

На это принцесса снова рассердилась, но, вспомнив слова ведьмы, сказала: «Тогда, если Вы думаете, что есть женщина прекраснее меня, посмотрите на мои бусы, и теперь, когда видите их цвета на солнце, скажите, видели ли Вы когда-нибудь раньше такие драгоценности». «Верно, я никогда не видел бус, подобных Вашим, но у меня есть ожерелье, которое мне больше нравится» – и вытащил из своего кармана он ягоды и жёлуди, связанные вместе.

«Что это за ожерелье и где Вы его взяли? Покажи мне!» – воскликнула Фиоримонд. Но Джервеза держал его подальше: «Мне нравится моё ожерелье больше, чем Ваше, принцесса, и, поверьте мне, нет такого ожерелья, как моё, во всем мире». «Почему? Это волшебное ожерелье? Что оно делает? Молю, отдайте его мне!» – воскликнула Фиоримонд, дрожа от гнева и любопытства, потому что она подумала: «Может быть, оно имеет силу сделать того, кто носит его, красивее; возможно, его носила женщина, которую он считал красивее меня, и поэтому она выглядела такой красивой». «Пойдем, я произведу честный обмен», – сказал Джервес. «Дайте мне Ваше ожерелье, и Вы получите мое. Когда оно будет у Вас на шее, я честно скажу, что Вы самая прекрасная женщина в мире, но сначала мне нужно Ваше ожерелье».

«Тогда возьмите его», – закричала принцесса, которая в гневе и рвении забыла об осторожности и схватила нитку бус, чтобы снять с шеи, но как только взяла ожерелье в руки, оно с грохотом упало на землю, а самой Фиоримонд нигде не было видно. Джервес склонился над ожерельем, лежавшим на траве, и с улыбкой насчитал тринадцать бусинок. Он знал, что тринадцатой была злая принцесса, которую постигла злая судьбу, уготованная другим.

«О, умная принцесса! – воскликнул он, громко смеясь, – не думал, что Вас так легко перехитрить». Затем он поднял ожерелье на острие меча и отнёс его в подвешенном виде в зал заседаний, где сидел король в окружении государственных деятелей и придворных, занятых государственными делами.

«Прошу Вас, король, – сказал Джервес, – пошлите кого-нибудь на поиски принцессы Фиоримонд. Мгновение назад она играла со мной в саду, а теперь её нигде не видно». Король хотел, чтобы слуги разыскали её Королевское Высочество, но они вернулись и сказали, что не нашли.

«Тогда позволь мне посмотреть, не смогу ли я привести её к Вам, но сначала пусть те, кто потерялся раньше, чем она, придут и расскажут свою историю» – сказав это, Джервес позволил ожерелью соскользнуть с меча на пол, вынув из груди острый кинжал, перерезал золотую нить, на которую были нанизаны бусины, и, когда он разрезал её пополам, пошёл мощный гул, как раскат грома.

«Посмотрите и увидите потерянного короля Пьеро», – говорил он, сняв с веревки бусину, и король Пьеро, в своём королевском платье, с мечом на боку, стоял перед ними. «Предательство!» – крикнул Пьеро, но, прежде чем он смог бы сказать больше, Джервес уже снимал другой шарик, и следом появились другие исчезнувшие женихи. Все они осудили принцессу и её злодеяния.

«А теперь, – воскликнул Джервес, – вот она, которая помогла спасти вас всех». Он снял двенадцатую бусину, и появилась Иоланда в своём красном платье. Увидев её, Джервес отбросил кинжал, взял её на руки, и они заплакали от радости.

Король и все придворные сидели бледные и дрожащие, не в силах говорить от страха и стыда. Наконец король сказал с глубоким стоном: «Мы должны сполна возместить вам ущерб, о благородные короли и принцы! Какое наказание хотите, чтобы мы приготовили для нашей, во всём виноватой, дочери?» Но тут Джервес остановил его и сказал: «Не наказывай её иначе, как то, что она выбрала для себя. Смотрите, вот она, тринадцатая бусина на веревочке. Пусть никто не посмеет её стянуть,  пусть эта веревка висит так, чтобы люди видели  бусину и знали, как злая принцесса наказана за своё колдовство, так что это будет предупреждением для других, желающих поступить так же, как она».

Таким образом, они подняли золотую нить с большой осторожностью и подвесили её за пределами дворца. И один шарик блестел и сверкал на солнце. Все, кто видел его, знали, что это нечестивая принцесса, справедливо встретившая свою судьбу. Короли и принцы поблагодарили Джервеса и Иоланду, наградили их подарками и отправился каждый в свою землю. И Джервес женился на Иоланде, они вернулись с принцем Флорестаном в свой дом, и все жили счастливо до конца своих дней.



1880 г.

Конец




Оригинал сказки:


THE NECKLACE OF PRINCESS FIORIMONDE

     Once there lived a King, whose wife was dead, but who had a most beautiful daughter—so beautiful that every one thought she must be good as well, instead of which the Princess was really very wicked, and practised witchcraft and black magic, which she had learned from an old witch who lived in a hut on the side of a lonely mountain. This old witch was wicked and hideous, and no one but the King's daughter knew that she lived there; but at night, when every one else was asleep, the Princess, whose name was Fiorimonde, used to visit her by stealth to learn sorcery.[Pg 2] It was only the witch's arts which had made Fiorimonde so beautiful that there was no one like her in the world, and in return the Princess helped her with all her tricks, and never told any one she was there.
The time came when the King began to think he should like his daughter to marry, so he summoned his council and said, "We have no son to reign after our death, so we had best seek for a suitable prince to marry to our royal daughter, and then, when we are too old, he shall be king in our stead." And all the council said he was very wise, and it would be well for the Princess to marry. So heralds were sent to all the neighbouring kings and princes to say that the King would choose a husband for the Princess, who should be king after him. But when Fiorimonde heard this she wept with rage, for she knew quite well that if she had a husband he would find out how she went to visit the old witch, and would stop her practising magic, and then she would lose her beauty.
When night came, and every one in the[Pg 3] palace was fast asleep, the Princess went to her bedroom window and softly opened it. Then she took from her pocket a handful of peas and held them out of the window and chirruped low, and there flew down from the roof a small brown bird and sat upon her wrist and began to eat the peas. No sooner had it swallowed them than it began to grow and grow and grow till it was so big that the Princess could not hold it, but let it stand on the window-sill, and still it grew and grew and grew till it was as large as an ostrich. Then the Princess climbed out of the window and seated herself on the bird's back, and at once it flew straight away over the tops of the trees till it came to the mountain where the old witch dwelt, and stopped in front of the door of her hut.
The Princess jumped off, and muttered some words through the keyhole, when a croaking voice from within called,
"Why do you come to-night? Have I not told you I wished to be left alone for thirteen nights; why do you disturb me?"
"But I beg of you to let me in," said the[Pg 4] Princess, "for I am in trouble and want your help."
"Come in then," said the voice; and the door flew open, and the Princess trod into the hut, in the middle of which, wrapped in a gray cloak which almost hid her, sat the witch. Princess Fiorimonde sat down near her, and told her, her story. How the King wished her to marry, and had sent word to the neighbouring princes, that they might make offers for her.
"This is truly bad hearing," croaked the witch, "but we shall beat them yet; and you must deal with each Prince as he comes. Would you like them to become dogs, to come at your call, or birds, to fly in the air, and sing of your beauty, or will you make them all into beads, the beads of such a necklace as never woman wore before, so that they may rest upon your neck, and you may take them with you always."
"The necklace! the necklace!" cried the Princess, clapping her hands with joy. "That will be best of all, to sling them upon a string[Pg 5] and wear them around my throat. Little will the courtiers know whence come my new jewels."
"But this is a dangerous play," quoth the witch, "for, unless you are very careful, you yourself may become a bead and hang upon the string with the others, and there you will remain till some one cuts the string, and draws you off."
"Nay, never fear," said the Princess, "I will be careful, only tell me what to do, and I will have great princes and kings to adorn me, and all their greatness shall not help them."
Then the witch dipped her hand into a black bag which stood on the ground beside her, and drew out a long gold thread.
The ends were joined together, but no one could see the joins, and however much you pulled, it would not break. It would easily go over Fiorimonde's head, and the witch slipped it on her neck saying,
"Now mind, while this hangs here you are safe enough, but if once you join your fingers around the string you too will meet the fate of[Pg 6] your lovers, and hang upon it yourself. As for the kings and princes who would marry you, all you have to do is to make them close their fingers around the chain, and at once they will be strung upon it as bright hard beads, and there they shall remain, till it is cut and they drop off."
"This is really delightful," cried the Princess; "and I am already quite impatient for the first to come that I may try."
"And now," said the witch, "since you are here, and there is yet time, we will have a dance, and I will summon the guests." So saying, she took from a corner a drum and a pair of drum-sticks, and going to the door, began to beat upon it. It made a terrible rattling. In a moment came flying through the air all sorts of forms. There were little dark elves with long tails, and goblins who chattered and laughed, and other witches who rode on broom-sticks. There was one wicked fairy in the form of a large cat, with bright green eyes, and another came sliding in like a long shining viper.[Pg 7]
Then, when all had arrived, the witch stopped drumming, and, going to the middle of the hut, stamped on the floor, and a trap-door opened in the ground. The old witch stepped through it, and led the way down a narrow dark passage, to a large underground chamber, and all her strange guests followed, and here they all danced and made merry in a terrible way, but at first sound of cock-crow all the guests disappeared with a whiff, and the Princess hastened up the dark passage again, and out of the hut to where her big bird still waited for her, and mounting its back she flew home in a trice. Then, when she had stepped in at her bedroom window, she poured into a cup from a small black bottle, a few drops of magic water, and gave it to the bird to drink, and as it sipped it grew smaller, and smaller, till at last it had quite regained its natural size, and hopped on to the roof as before, and the Princess shut her window, and got into bed, and fell asleep, and no one knew of her strange journey, or where she had been.
Next day Fiorimonde declared to her father[Pg 8] the King, that she was quite willing to wed any prince he should fix upon as a husband for her, at which he was much pleased, and soon after informed her, that a young king was coming from over the sea to be her husband. He was king of a large rich country, and would take back his bride with him to his home. He was called King Pierrot. Great preparations were made for his arrival, and the Princess was decked in her finest array to greet him, and when he came all the courtiers said, "This is truly a proper husband for our beautiful Princess," for he was strong and handsome, with black hair, and eyes like sloes. King Pierrot was delighted with Fiorimonde's beauty, and was happy as the day is long; and all things went merrily till the evening before the marriage. A great feast was held, at which the Princess looked lovelier than ever dressed in a red gown, the colour of the inside of a rose, but she wore no jewels nor ornaments of any kind, save one shining gold string round her milk-white throat.
When the feast was done, the Princess stepped from her golden chair at her father's[Pg 9] side, and walked softly into the garden, and stood under an elm-tree looking at the shining moon. In a few moments King Pierrot followed her, and stood beside her, looking at her and wondering at her beauty.
"To-morrow, then, my sweet Princess, you will be my Queen, and share all I possess. What gift would you wish me to give you on our wedding day?"
"I would have a necklace wrought of the finest gold and jewels to be found, and just the length of this gold cord which I wear around my throat," answered Princess Fiorimonde.
"Why do you wear that cord?" asked King Pierrot; "it has no jewel nor ornament about it."
"Nay, but there is no cord like mine in all the world," cried Fiorimonde, and her eyes sparkled wickedly as she spoke; "it is as light as a feather, but stronger than an iron chain. Take it in both hands and try to break it, that you may see how strong it is;" and King Pierrot took the cord in both hands to pull it hard; but no sooner were his fingers closed around it than he vanished like a puff of smoke,[Pg 10] and on the cord appeared a bright, beautiful bead—so bright and beautiful as was never bead before—clear as crystal, but shining with all colours—green, blue, and gold.
Princess Fiorimonde gazed down at it and laughed aloud.
"Aha, my proud lover! are you there?" she cried with glee; "my necklace bids fair to beat all others in the world," and she caressed the bead with the tips of her soft, white fingers, but was careful that they did not close round the string. Then she returned into the banqueting hall, and spoke to the King.
"Pray, sire," said she, "send some one at once to find King Pierrot, for, as he was talking to me a minute ago, he suddenly left me, and I am afraid lest I may have given him offence, or perhaps he is ill."
The King desired that the servants should seek for King Pierrot all over the grounds, and seek him they did, but nowhere was he to be found, and the old King looked offended.
"Doubtless he will be ready to-morrow in time for the wedding," quoth he, "but we are[Pg 11] not best pleased that he should treat us in this way."
Princess Fiorimonde had a little maid called Yolande. She was a bright-faced girl with merry brown eyes, but she was not beautiful like Fiorimonde, and she did not love her mistress, for she was afraid of her, and suspected her of her wicked ways. When she undressed her that night she noticed the gold cord, and the one bright bead upon it, and as she combed the Princess's hair she looked over her shoulder into the looking-glass, and saw how she laughed, and how fondly she looked at the cord, and caressed the bead, again and again with her fingers.
"That is a wonderful bead on your Highness's cord," said Yolande, looking at its reflection in the mirror; "surely it must be a bridal gift from King Pierrot."
"And so it is, little Yolande," cried Fiorimonde, laughing merrily; "and the best gift he could give me. But I think one bead alone looks ugly and ungainly; soon I hope I shall[Pg 12] have another, and another, and another, all as beautiful as the first."
Then Yolande shook her head, and said to herself, "This bodes no good."
Next morning all was prepared for the marriage, and the Princess was dressed in white satin and pearls with a long white lace veil over her, and a bridal wreath on her head, and she stood waiting among her grandly dressed ladies, who all said that such a beautiful bride had never been seen in the world before. But just as they were preparing to go down to the fine company in the hall, a messenger came in great haste summoning the Princess at once to her father the King, as he was much perplexed.
"My daughter," cried he, as Fiorimonde in all her bridal array entered the room where he sat alone, "what can we do? King Pierrot is nowhere to be found; I fear lest he may have been seized by robbers and basely murdered for his rich clothes, or carried away to some mountain and left there to starve. My soldiers are gone far and wide to seek him—and we[Pg 13] shall hear of him ere day is done—but where there is no bridegroom there can be no bridal."
"Then let it be put off, my father," cried the Princess, "and to-morrow we shall know if it is for a wedding, or a funeral, we must dress;" and she pretended to weep, but even then could hardly keep from laughing.
So the wedding guests went away, and the Princess laid aside her bridal dress, and all waited anxiously for news of King Pierrot; and no news came. So at last every one gave him up for dead, and mourned for him, and wondered how he had met his fate.
Princess Fiorimonde put on a black gown, and begged to be allowed to live in seclusion for one month in which to grieve for King Pierrot; but when she was again alone in her bedroom she sat before her looking-glass and laughed till tears ran down her cheeks; and Yolande watched her, and trembled, when she heard her laughter. She noticed, too, that beneath her black gown, the Princess still wore her gold cord, and did not move it night or day.
The month had barely passed away when[Pg 14] the King came to his daughter, and announced that another suitor had presented himself, whom he should much like to be her husband. The Princess agreed quite obediently to all her father said; and it was arranged that the marriage should take place. This new prince was called Prince Hildebrandt. He came from a country far north, of which one day he would be king. He was tall, and fair, and strong, with flaxen hair and bright blue eyes. When Princess Fiorimonde saw his portrait she was much pleased, and said, "By all means let him come, and the sooner the better." So she put off her black clothes, and again great preparations were made for a wedding; and King Pierrot was quite forgotten.
Prince Hildebrandt came, and with him many fine gentlemen, and they brought beautiful gifts for the bride. The evening of his arrival all went well, and again there was a grand feast, and Fiorimonde looked so beautiful that Prince Hildebrandt was delighted; and this time she did not leave her father's side, but sat by him all the evening.[Pg 15]
Early next morning at sunrise, when every one was still sleeping, the Princess rose, and dressed herself in a plain white gown, and brushed all her hair over her shoulders, and crept quietly downstairs into the palace gardens; then she walked on till she came beneath the window of Prince Hildebrandt's room, and here she paused and began to sing a little song as sweet and joyous as a lark's. When Prince Hildebrandt heard it he got up and went to the window and looked out to see who sang, and when he saw Fiorimonde standing in the red sunrise-light, which made her hair look gold, and her face rosy, he made haste to dress himself and go down to meet her.
"How, my Princess," cried he, as he stepped into the garden beside her. "This is indeed great happiness to meet you here so early. Tell me why do you come out at sunrise to sing by yourself?"
"I come that I may see the colours of the sky—red, blue, and gold," answered the Princess. "Look, there are no such colours to be seen anywhere, unless, indeed, it be[Pg 16] in this bead which I wear here on my golden cord.
"What is that bead, and where did it come from?" asked Hildebrandt.
"It came from over the sea, where it shall never return again," answered the Princess. And again her eyes began to sparkle with eagerness, and she could scarcely conceal her mirth. "Lift the cord off my neck and look at it near, and tell me if you ever saw one like it."
Hildebrandt put out his hands and took hold of the cord, but no sooner were his fingers closed around it than he vanished, and a new bright bead was slung next to the first one on Fiorimonde's chain, and this one was even more beautiful than the other.
The Princess gave a long low laugh, quite terrible to hear.
"Oh, my sweet necklace," cried she, "how beautiful you are growing! I think I love you more than anything in the world besides." Then she went softly back to bed, without any one hearing her, and fell sound asleep, and slept[Pg 17] till Yolande came to tell her it was time for her to get up and dress for the wedding.
The Princess was dressed in gorgeous clothes, and only Yolande noticed that beneath her satin gown, she wore the golden cord, but now there were two beads upon it instead of one. Scarcely was she ready when the King burst into her room in a towering rage.
"My daughter," cried he, "there is a plot against us. Lay aside your bridal attire and think no more of Prince Hildebrandt, for he too has disappeared, and is nowhere to be found."
At this the Princess wept, and entreated that Hildebrandt should be sought for far and near, but she laughed to herself, and said, "Search where you will, yet you shall not find him;" and so again a great search was made, and when no trace of the Prince was found, all the palace was in an uproar.
The Princess again put off her bride's dress and clad herself in black, and sat alone, and pretended to weep, but Yolande, who watched her, shook her head, and said, "More will come[Pg 18] and go before the wicked Princess has done her worst."
A month passed, in which Fiorimonde pretended to mourn for Hildebrandt, then she went to the King and said,
"Sire, I pray that you will not let people say that when any bridegroom comes to marry me, as soon as he has seen me he flies rather than be my husband. I beg that suitors may be summoned from far and near that I may not be left alone unwed."
The King agreed, and envoys were sent all the world over to bid any who would come and be the husband of Princess Fiorimonde. And come they did, kings and princes from south and north, east and west,—King Adrian, Prince Sigbert, Prince Algar, and many more,—but though all went well till the wedding morning, when it was time to go to church, no bridegroom was to be found. The old King was sadly frightened, and would fain have given up all hope of finding a husband for the Princess, but now she implored him, with tears in her eyes, not to let her be disgraced in this way.[Pg 19] And so suitor after suitor continued to come, and now it was known, far and wide, that whoever came to ask for the hand of Princess Fiorimonde vanished, and was seen no more of men. The courtiers were afraid and whispered under their breath, "It is not all right, it cannot be;" but only Yolande noticed how the beads came upon the golden thread, till it was well-nigh covered, yet there always was room for one bead more.
So the years passed, and every year Princess Fiorimonde grew lovelier and lovelier, so that no one who saw her could guess how wicked she was.
In a far off country lived a young prince whose name was Florestan. He had a dear friend named Gervaise, whom he loved better than any one in the world. Gervaise was tall, and broad, and stout of limb, and he loved Prince Florestan so well, that he would gladly have died to serve him.
It chanced that Prince Florestan saw a portrait of Princess Fiorimonde, and at once swore he would go to her father's court, and[Pg 20] beg that he might have her for his wife, and Gervaise in vain tried to dissuade him.
"There is an evil fate about the Princess Fiorimonde," quoth he; "many have gone to marry her, but where are they now?"
"I don't know or care," answered Florestan, "but this is sure, that I will wed her and return here, and bring my bride with me."
So he set out for Fiorimonde's home, and Gervaise went with him with a heavy heart.
When they reached the court, the old King received them and welcomed them warmly, and he said to his courtiers, "Here is a fine young prince to whom we would gladly see our daughter wed. Let us hope that this time all will be well." But now Fiorimonde had grown so bold, that she scarcely tried to conceal her mirth.
"I will gladly marry him to-morrow, if he comes to the church," she said; "but if he is not there, what can I do," and she laughed long and merrily, till those who heard her shuddered.
When the Princess's ladies came to tell her[Pg 21] that Prince Florestan was arrived, she was in the garden, lying on the marble edge of a fountain, feeding the gold fish who swam in the water.
"Bid him come to me," she said, "for I will not go any more in state to meet any suitors, neither will I put on grand attire for them. Let him come and find me as I am, since all find it so easy to come and go." So her ladies told the prince that Fiorimonde waited for him near the fountain.
She did not rise when he came to where she lay, but his heart bounded with joy, for he had never in his life beheld such a beautiful woman.
She wore a thin soft white dress, which clung to her lithe figure. Her beautiful arms and hands were bare, and she dabbled with them in the water, and played with the fish. Her great blue eyes were sparkling with mirth, and were so beautiful, that no one noticed the wicked look hid in them; and on her neck lay the marvellous many-coloured necklace, which was itself a wonder to behold.[Pg 22]
"You have my best greetings, Prince Florestan," she said. "And you, too, would be my suitor. Have you thought well of what you would do, since so many princes who have seen me have fled for ever, rather than marry me?" and as she spoke, she raised her white hand from the water, and held it out to the Prince, who stooped and kissed it, and scarcely knew how to answer her for bewilderment at her great loveliness.
Gervaise followed his master at a short distance, but he was ill at ease, and trembled for fear of what should come.
"Come, bid your friend leave us," said Fiorimonde, looking at Gervaise, "and sit beside me, and tell me of your home, and why you wish to marry me, and all pleasant things."
Florestan begged that Gervaise would leave them for a little, and he walked slowly away, in a very mournful mood.
He went on down the walks, not heeding where he was going, till he met Yolande, who stood beneath a tree laden with rosy apples, picking the fruit, and throwing it into a basket[Pg 23] at her feet. He would have passed her in silence, but she stopped him, and said,
"Have you come with the new Prince? Do you love your master?"
"Ay, better than any one else on the earth," answered Gervaise. "Why do you ask?"
"And where is he now," said Yolande, not heeding Gervaise's question.
"He sits by the fountain with the beautiful Princess," said Gervaise.
"Then, I hope you have said good-bye to him well, for be assured you shall never see him again," said Yolande nodding her head.
"Why not, and who are you to talk like this?" asked Gervaise.
"My name is Yolande," answered she, "and I am Princess Fiorimonde's maid. Do you not know that Prince Florestan is the eleventh lover who has come to marry her, and one by one they have disappeared, and only I know where they are gone."
"And where are they gone?" cried Gervaise, "and why do you not tell the world, and prevent good men being lost like this?"[Pg 24]
"Because I fear my mistress," said Yolande, speaking low and drawing near to him; "she is a sorceress, and she wears the brave kings and princes who come to woo her, strung upon a cord round her neck. Each one forms the bead of a necklace which she wears, both day and night. I have watched that necklace growing; first it was only an empty gold thread; then came King Pierrot, and when he disappeared the first bead appeared upon it. Then came Hildebrandt, and two beads were on the string instead of one; then followed Adrian, Sigbert, and Algar, and Cenred, and Pharamond, and Baldwyn, and Leofric, and Raoul, and all are gone, and ten beads hang upon the string, and to-night there will be eleven, and the eleventh will be your Prince Florestan."
"If this be so," cried Gervaise, "I will never rest till I have plunged my sword into Fiorimonde's heart;" but Yolande shook her head.
"She is a sorceress," she said, "and it might be hard to kill her; besides, that might not break the spell, and bring back the princes to[Pg 25] life. I wish I could show you the necklace, and you might count the beads, and see if I do not speak truth, but it is always about her neck, both night and day, so it is impossible."
"Take me to her room to-night when she is asleep, and let me see it there," said Gervaise.
"Very well, we will try," said Yolande; "but you must be very still, and make no noise, for if she wakes, remember it will be worse for us both."
When night came and all in the palace were fast asleep, Gervaise and Yolande met in the great hall, and Yolande told him that the Princess slumbered soundly.
"So now let us go," said she, "and I will show you the necklace on which Fiorimonde wears her lovers strung like beads, though how she transforms them I know not."
"Stay one instant, Yolande," said Gervaise, holding her back, as she would have tripped upstairs. "Perhaps, try how I may, I shall be beaten, and either die or become a bead like those who have come before me. But if I[Pg 26] succeed and rid the land of your wicked Princess, what will you promise me for a reward?"
"What would you have?" asked Yolande.
"I would have you say you will be my wife, and come back with me to my own land," said Gervaise.
"That I will promise gladly," said Yolande, kissing him, "but we must not speak or think of this till we have cut the cord from Fiorimonde's neck, and all her lovers are set free."
So they went softly up to the Princess's room, Yolande holding a small lantern, which gave only a dim light. There, in her grand bed, lay Princess Fiorimonde. They could just see her by the lantern's light, and she looked so beautiful that Gervaise began to think Yolande spoke falsely, when she said she was so wicked.
Her face was calm and sweet as a baby's; her hair fell in ruddy waves on the pillow; her rosy lips smiled, and little dimples showed in her cheeks; her white soft hands were folded amidst the scented lace and linen of which the bed was made. Gervaise almost forgot to look at the glittering beads hung round her throat,[Pg 27] in wondering at her loveliness, but Yolande pulled him by the arm.
"Do not look at her," she whispered softly, "since her beauty has cost dear already; look rather at what remains of those who thought her as fair as you do now; see here," and she pointed with her finger to each bead in turn.
"This was Pierrot, and this Hildebrandt, and these are Adrian, and Sigbert, and Algar, and Cenred, and that is Pharamond, and that Raoul, and last of all here is your own master Prince Florestan. Seek him now where you will and you will not find him, and you shall never see him again till the cord is cut and the charm broken."
"Of what is the cord made?" whispered Gervaise.
"It is of the finest gold," she answered. "Nay, do not you touch her lest she wake. I will show it to you." And Yolande put down the lantern and softly put out her hands to slip the beads aside, but as she did so, her fingers closed around the golden string, and directly she was gone. Another bead was added to the[Pg 28] necklace, and Gervaise was alone with the sleeping Princess. He gazed about him in sore amazement and fear. He dared not call lest Fiorimonde should wake.
"Yolande," he whispered as loud as he dared, "Yolande where are you?" but no Yolande answered.
Then he bent down over the Princess and gazed at the necklace. Another bead was strung upon it next to the one to which Yolande had pointed as Prince Florestan. Again he counted them. "Eleven before, now there are twelve. Oh hateful Princess! I know now where go the brave kings and princes who came to woo you, and where, too, is my Yolande," and as he looked at the last bead, tears filled his eyes. It was brighter and clearer than the others, and of a warm red hue, like the red dress Yolande had worn. The Princess turned and laughed in her sleep, and at the sound of her laughter Gervaise was filled with horror and loathing. He crept shuddering from the room, and all night long sat up alone, plotting how he might defeat Fiorimonde, and set Florestan and Yolande free.
[Pg 29]
Next morning when Fiorimonde dressed she looked at her necklace and counted its beads, but she was much perplexed, for a new bead was added to the string.
"Who can have come and grasped my chain unknown to me?" she said to herself, and she sat and pondered for a long time. At last she broke into weird laughter.
"At any rate, whoever it was, is fitly punished," quoth she. "My brave necklace, you can take care of yourself, and if any one tries to steal you, they will get their reward, and add to my glory. In truth I may sleep in peace, and fear nothing."
The day passed away and no one missed Yolande. Towards sunset the rain began to pour in torrents, and there was such a terrible thunderstorm that every one was frightened. The thunder roared, the lightning gleamed flash after flash, every moment it grew fiercer and fiercer. The sky was so dark that, save for the lightning's light, nothing could be seen, but Princess Fiorimonde loved the thunder and lightning.[Pg 30]
She sat in a room high up in one of the towers, clad in a black velvet dress, and she watched the lightning from the window, and laughed at each peal of thunder. In the midst of the storm a stranger, wrapped in a cloak, rode to the palace door, and the ladies ran to tell the Princess that a new prince had come to be her suitor. "And he will not tell his name," said they, "but says he hears that all are bidden to ask for the hand of Princess Fiorimonde, and he too would try his good fortune."
"Let him come at once," cried the Princess. "Be he prince or knave what care I? If princes all fly from me it may be better to marry a peasant."
So they led the new-comer up to the room where Fiorimonde sat. He was wrapped in a thick cloak, but he flung it aside as he came in, and showed how rich was his silken clothing underneath; and so well was he disguised, that Fiorimonde never saw that it was Gervaise, but looked at him, and thought she had never seen him before.
"You are most welcome, stranger prince,[Pg 31] who has come through such lightning and thunder to find me," said she. "Is it true, then, that you wish to be my suitor? What have you heard of me?"
"It is quite true, Princess," said Gervaise. "And I have heard that you are the most beautiful woman in the world."
"And is that true also?" asked the Princess. "Look at me now, and see."
Gervaise looked at her and in his heart he said, "It is quite true, oh wicked Princess! There never was woman as beautiful as you, and never before did I hate a woman as I hate you now;" but aloud he said,
"No, Princess, that is not true; you are very beautiful, but I have seen a woman who is fairer than you for all that your skin looks ivory against your velvet dress, and your hair is like gold."
"A woman who is fairer than I?" cried Fiorimonde, and her breast began to heave and her eyes to sparkle with rage, for never before had she heard such a thing said. "Who are you who dares come and tell me of women more beautiful than I am?"[Pg 32]
"I am a suitor who asks to be your husband, Princess," answered Gervaise, "but still I say I have seen a woman who was fairer than you."
"Who is she—where is she?" cried Fiorimonde, who could scarcely contain her anger. "Bring her here at once that I may see if you speak the truth."
"What will you give me to bring her to you?" said Gervaise. "Give me that necklace you wear on your neck, and then I will summon her in an instant;" but Fiorimonde shook her head.
"You have asked," said she, "for the only thing from which I cannot part," and then she bade her maids bring her her jewel-casket, and she drew out diamonds, and rubies, and pearls, and offered them, all or any, to Gervaise. The lightning shone on them and made them shine and flash, but he shook his head.
"No, none of these will do," quoth he. "You can see her for the necklace, but for nothing else."
"Take it off for yourself then," cried Fiorimonde,[Pg 33] who now was so angry that she only wished to be rid of Gervaise in any way.
"No, indeed," said Gervaise, "I am no tire-woman, and should not know how to clasp and unclasp it;" and in spite of all Fiorimonde could say or do, he would not touch either her or the magic chain.
At night the storm grew even fiercer, but it did not trouble the Princess. She waited till all were asleep, and then she opened her bedroom window and chirruped softly to the little brown bird, who flew down from the roof at her call. Then she gave him a handful of seeds as before, and he grew and grew and grew till he was as large as an ostrich, and she sat upon his back and flew out through the air, laughing at the lightning and thunder which flashed and roared around her. Away they flew till they came to the old witch's cave, and here they found the witch sitting at her open door catching the lightning to make charms with.
"Welcome, my dear," croaked she, as Fiorimonde stepped from the bird; "here is a night we both love well. And how goes[Pg 34] the necklace?—right merrily I see. Twelve beads already—but what is that twelfth?" and she looked at it closely.
"Nay, that is one thing I want you to tell me," said Fiorimonde, drying the rain from her golden hair. "Last night when I slept there were eleven, and this morning there are twelve; and I know not from whence comes the twelfth."
"It is no suitor," said the witch, "but from some young maid, that that bead is made. But why should you mind? It looks well with the others."
"Some young maid," said the Princess. "Then, it must be Cicely or Marybel, or Yolande, who would have robbed me of my necklace as I slept. But what care I? The silly wench is punished now, and so may all others be, who would do the same."
"And when will you get the thirteenth bead, and where will he come from?" asked the witch.
"He waits at the palace now," said Fiorimonde, chuckling. "And this is why I have to speak to you;" and then she told the witch of[Pg 35] the stranger who had come in the storm, and of how he would not touch her necklace, nor take the cord in his hand, and how he said also that he knew a woman fairer than she.
"Beware, Princess, beware," cried the witch in a warning voice, as she listened. "Why should you heed tales of other women fairer than you? Have I not made you the most beautiful woman in the world, and can any others do more than I? Give no ear to what this stranger says or you shall rue it." But still the Princess murmured, and said she did not love to hear any one speak of others as beautiful as she.
"Be warned in time," cried the witch, "or you will have cause to repent it. Are you so silly or so vain as to be troubled because a Prince says idly what you know is not true? I tell you do not listen to him, but let him be slung to your chain as soon as may be, and then he will speak no more." And then they talked together of how Fiorimonde could make Gervaise grasp the fatal string.
Next morning when the sun rose, Gervaise[Pg 36] started off into the woods, and there he plucked acorns and haws, and hips, and strung them on to a string to form a rude necklace. This he hid in his bosom, and then went back to the palace without telling any one.
When the Princess rose, she dressed herself as beautifully as she could, and braided her golden locks with great care, for this morning she meant her new suitor to meet his fate. After breakfast, she stepped into the garden, where the sun shone brightly, and all looked fresh after the storm. Here from the grass she picked up a golden ball, and began to play with it.
"Go to our new guest," cried she to her ladies, "and ask him to come here and play at ball with me." So they went, and soon they returned bringing Gervaise with them.
"Good morrow, prince," cried she. "Pray, come and try your skill at this game with me; and you," she said to her ladies, "do not wait to watch our play, but each go your way, and do what pleases you best." So they all went away, and left her alone with Gervaise.[Pg 37]
"Well, prince," cried she as they began to play, "what do you think of me by morning light? Yesterday when you came it was so dark, with thunder and clouds, that you could scarcely see my face, but now that there is bright sunshine, pray look well at me, and see if you do not think me as beautiful as any woman on earth," and she smiled at Gervaise, and looked so lovely as she spoke, that he scarce knew how to answer her; but he remembered Yolande, and said,
"Doubtless you are very beautiful; then why should you mind my telling you that I have seen a woman lovelier than you?"
At this the Princess again began to be angry, but she thought of the witch's words and said,
"Then, if you think there is a woman fairer than I, look at my beads, and now, that you see their colours in the sun, say if you ever saw such jewels before."
"It is true I have never seen beads like yours, but I have a necklace here, which pleases me better;" and from his pocket he[Pg 38] drew the haws and acorns, which he had strung together.
"What is that necklace, and where did you get it? Show it to me!" cried Fiorimonde; but Gervaise held it out of her reach, and said,
"I like my necklace better than yours, Princess; and, believe me, there is no necklace like mine in all the world."
"Why; is it a fairy necklace? What does it do? Pray give it to me!" cried Fiorimonde, trembling with anger and curiosity, for she thought, "Perhaps it has power to make the wearer beautiful; perhaps it was worn by the woman whom he thought more beautiful than I, and that is why she looked so fair."
"Come, I will make a fair exchange," said Gervaise. "Give me your necklace and you shall have mine, and when it is round your throat I will truthfully say that you are the fairest woman in the world; but first I must have your necklace."
 [Pg 39]
"Take it, then," cried the Princess, who, in her rage and eagerness, forgot all else, and she seized the string of beads to lift it from her neck, but no sooner had she taken it in her hands than they fell with a rattle to the earth, and Fiorimonde herself was nowhere to be seen. Gervaise bent down over the necklace as it lay upon the grass, and, with a smile, counted thirteen beads; and he knew that the thirteenth was the wicked Princess, who had herself met the evil fate she had prepared for so many others.
"Oh, clever Princess!" cried he, laughing aloud, "you are not so very clever, I think, to be so easily outwitted." Then he picked up the necklace on the point of the sword and carried it, slung thereon, into the council chamber, where sat the King surrounded by statesmen and courtiers busy with state affairs.
"Pray, King," said Gervaise, "send some one to seek for Princess Fiorimonde. A moment ago she played with me at ball in the garden, and now she is nowhere to be seen."
The King desired that servants should seek her Royal Highness; but they came back saying she was not to be found.[Pg 40]
"Then let me see if I cannot bring her to you; but first let those who have been longer lost than she, come and tell their own tale." And, so saying, Gervaise let the necklace slip from his sword on to the floor, and taking from his breast a sharp dagger, proceeded to cut the golden thread on which the beads were strung and as he clave it in two there came a mighty noise like a clap of thunder.
"Now;" cried he, "look, and see King Pierrot who was lost," and as he spoke he drew from the cord a bead, and King Pierrot, in his royal clothes, with his sword at his side, stood before them.
"Treachery!" he cried, but ere he could say more Gervaise had drawn off another bead, and King Hildebrandt appeared, and after him came Adrian, and Sigbert, and Algar, and Cenred, and Pharamond, and Raoul, and last of the princes, Gervaise's own dear master Florestan, and they all denounced Princess Fiorimonde and her wickedness.
"And now," cried Gervaise, "here is she who has helped to save you all," and he drew[Pg 41] off the twelfth bead, and there stood Yolande in her red dress; and when he saw her Gervaise flung away his dagger and took her in his arms, and they wept for joy.
The King and all the courtiers sat pale and trembling, unable to speak for fear and shame. At length the King said with a deep groan,
"We owe you deep amends, O noble kings and princes! What punishment do you wish us to prepare for our most guilty daughter?" but here Gervaise stopped him, and said,
"Give her no other punishment than what she has chosen for herself. See, here she is, the thirteenth bead upon the string; let no one dare to draw it off, but let this string be hung up where all people can see it and see the one bead, and know the wicked Princess is punished for her sorcery, so it will be a warning to others who would do like her."
So they lifted the golden thread with great care and hung it up outside the town-hall, and there the one bead glittered and gleamed in the sunlight, and all who saw it knew that it was[Pg 42] the wicked Princess Fiorimonde who had justly met her fate.
Then all the kings and princes thanked Gervaise and Yolande, and loaded them with presents, and each went to his own land.
And Gervaise married Yolande, and they went back with Prince Florestan to their home, and all lived happily to the end of their lives. [Pg 43]


Источник текста https://www.gutenberg.org/files/38976/38976-h/38976-h.htm