Ключи от Неба, 1 часть, 6 глава. Встреча

ГЛАВА  6. ВСТРЕЧА

После сего я взглянул и вот, дверь отверста на небе,
и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы,
говоривший со мною, сказал: взойди сюда и покажу тебе,
чему надлежит быть после сего.
Откровение 4:1

Знакомые огни кладбища вновь проплывали мимо, подмигивая тем, кто сидел в машине. Совершенная темень спустилась на лес, ни луны, ни звезд на небе не было видно, всё скрывали мрачные зловещие тучи, которые, однако, нисколько не пугали ехавших в автомобиле мужчин, а женщины, похоже, смирились со своим безвыходным положением.

В этот раз кладбище закончилось быстрее, и Эдик свернул с основной дороги на заросший бурьяном проселок. Уже здесь начинались первые полуразрушенные дома. Черные, кое-где поросшие мхом, склонившиеся над землей, с рассохшимися углами и обвалившимися крышами – они так походили на стариков в предсмертной агонии. Это было леденящим душу зрелищем. Один за другим дома зияли темными окнами и проемами дверей. Всюду присутствовала заброшенность – она здесь царила не первый год.
Продвигаться стало крайне трудно, а вскоре невозможно – впереди поднимался непреодолимый завал: кирпичи, автопокрышки, ветки, упавшие с деревьев, ветошь и куски фанеры громадной кучей перегораживали дорогу.

- Этот лес сговорился, что ли? – Эдик, останавливая машину, резко ударил руками по рулю.
- Поехали отсюда, - попросила Вероника, - там дорога чистая и нам не придется…
- Ну, уж нет! – перебил раздосадованный дружок, - если я выбрал эту дорогу, то уже не сверну, пусть хоть сам черт её завалит! А я возьму и раскидаю всё, - с этими словами он открыл дверцу, выбрался наружу и зашагал к преграде. Остальные только наблюдали, как он яростно, с упорством и упрямством разбирает её.

Они понимали, что он тратит драгоценное время, и его тщеславное упрямство не доведет до добра, но молчали, ожидая, когда ярость лишит его сил и он сам бросит эту бесполезную затею. Злость Эдика сначала шокировала их, но потом внимание переключилось на еле приметные маленькие огоньки, появившиеся за развалинами и перемещавшиеся с медленной ленивостью. Первой их заметила Лина, которая, устав от детских выделок Эда, устремила взгляд на руины домов. Она с любопытством и опаской разглядывала покосившиеся, некогда красивые жилища местной знати. Их души уже давно находились на том свете.

И вдруг её глаза уловили какое-то движение. Это был огонек, который то подпрыгивал, то замирал. Сердце Лины екнуло, сильно ударилось о ребра, так, что стало даже больно, дыхание перехватило. И тут она заметила еще один огонек, и еще… Их было множество. Онемев, девушка молча обернулась и указала молодоженам на дома. Женя и Ника увидели огромные глаза и приподнятые брови подруги. Этого оказалось достаточно, чтобы сообразить и среагировать.
А огни, медленно пересекаясь, стали приближаться. Что это было, никто не мог определить. Женя высунулся в окно дверцы и позвал Эдика, но тот только раздраженно махнул рукой и продолжил свое дело. А огни продолжали приближаться, увеличиваясь, и скоро всем стало ясно, что это факелы в руках людей. Были слышны их голоса, похожие на шипение змей.

- Толпа, - констатировала Лина, - огромный скоп людей. Кто они? – девушка оказалась единственной ясномыслящей в эту минуту. Глаза остальных напоминали безграничные повороты ужаса, то же самое творилось и в их душах. Эдик заметил незнакомцев лишь тогда, когда те вплотную, тесным кольцом подобрались к развалинам.

 Ошарашенный, Эд влез в машину и с вытаращенными глазами спросил:
- Кто они? Здесь же никто не живет! Здесь никого не может быть!
- Пора сматываться, - процедил сквозь зубы Женя, не отрывая взгляда от колышущихся теней.
Дружок повернул ключ, машина недовольно зафырчала и замолкла. Еще две попытки… Впустую.
- Черт! – выругался Эдик.
- Что с ней?! – почти впадая в истерику, залепетала Вероника.
- Не знаю. Наверно, свечи, - Эдик опять попытался завести автомобиль – безрезультатно, - нужно посмотреть, - он схватил ручку дверцы, но было поздно.
- Они идут сюда! – взвыла Вероника.

Она рывком прижалась к Жене и спрятала свою голову в складках его пиджака, как страус прячет голову в песок, испуганный опасностью. Но подобная операция не помогла избавиться от холодящего страха, и девушка предпочла смотреть в глаза опасности.

Люди с факелами перелазили через руины домов и всякий хлам. Черные лохмотья свисали с их дряблых тел, оголяя черные руки и ноги. Даже самые заброшенные бомжи выглядели куда лучше, чем эти незнакомцы. А лица! Что это было за убожество! Искривившиеся, будто в предсмертной судороге, они являли собой высшую степень нечеловеческого уродства.

От толпы отделился один оборванец, все остальные замерли по его сигналу. Это был довольно молодой и крепкий на вид человек. Из-под лохмотьев одежды виднелись твердые мышцы и широкая грудь. Но лицо его было безобразно от природы, и поэтому он терял всю возможную в его молодом возрасте привлекательность.
Незнакомец подошел к машине, наклонился и при свете своей дымящейся палки с намотанной на её конец тряпкой, стал рассматривать пассажиров. Увидев Веронику, он поднес руку к дверце и коснулся стекла. Наверно, он намеривался потрогать девушку, но закрытое окно помешало ему. Незнакомец понял это. И накинулся на стекло со зверской злостью и упорством. Остановившимися от ужаса глазами Вероника видела грязные длинные ногти, скребущие стекло – только оно отгораживало её от уродливого существа. Бежать было некуда. Тесное кольцо оборванцев окружало их со всех сторон. Один сигнал вожака и свора нападет.

Оборванец пришел в неистовство, он еще не понимал, что ему мешает хрупкий материал, который можно разбить. Сидящие внутри машины слышали противный скрип ногтей, жуткий рык и всхлипы, и от этого их обуяло отчаяние.

Нужно бежать, но как? Спасения не было. В тяжелом состоянии шока Эдик понял, что уродцев необходимо напугать, тогда, может быть, им удастся спастись бегством. С последней надеждой он надавил на клаксон. От громкого сигнального звука вожак сначала замер, потом откатился от машины. Толпа заволновалась. Вернувшись к сородичам, вожак промычал им на непонятном языке несколько фраз. Этой отвлеченности врага было достаточно для побега. Без команды ребята выскочили из машины и бросились в лес. Девушкам мешали бежать их длинные платья, мужчины упрямо тянули их за руки как тяжелый груз.

Свора голодранцев заметила убегающую добычу. И началась погоня. Ребята слышали позади себя вопли и неровное дыхание. Несмотря на дряхлый вид, уродцы представляли собой довольно сильных людей, по крайней мере, расстояние между беглецами и преследователями постепенно сокращалось. Казалось, оборванцам вовсе не мешали густые заросли кустарника, они пробирались сквозь дебри с ловкостью кошки, способной проскользнуть в любую щелку, куда пролазит её голова. Ловя губами воздух, девушки напоминали рыб, выброшенных на берег. И те, и другие боролись за жизнь. Но старания оказались напрасными. Сумасшедший бег не мог спасти ребят, голодранцы настигали их. Первым схватил Веронику вожак, она дико закричала, забилась, но вырваться не могла. Увидев, что невеста схвачена, остальные инстинктивно приостановились, и через считанные секунды также оказались пойманными. Отвращение, ужас, отчаяние и паника – всё смешалось в душах жертв. Это был конец.

Вожак, криво усмехаясь, рассматривал Веронику. Ему нравилось её перекосившееся в крайнем испуге лицо. Почти с научным любопытством он потянул девушку за волосы и сорвал с головы фату. Девушка закричала от боли и ужаса и инстинктивно прикрыла руками грудь. На глаза уродца попало огромное агатовое кольцо, плотно сидящее на безымянном пальце невесты. В свете факелов оно мрачно мерцало, вызывая сверхъестественную тревогу. Вожак взвыл как собака, оттолкнул её от себя и, громко крича, отбежал назад. Ребята не могли понять, что же случилось. Оборванцы отпустили их, и отошли на безопасное расстояние. Вожак что-то эмоционально объяснял им, указывая на Веронику рукой. Непонятный язык походил на бульканье с вкраплениями рычащих звуков и со стороны общение оборванцев напоминало  общение животных или первобытных людей, которыми они в принципе и были. Этого не знали ребята, но внешний вид дикарей им о чем-то смутно напоминал, и в попытках определить, кем они являются, ребята ощущали что-то знакомое, далекое, похожее на ощущение дежавю. Временное замешательство толпы оказалось тем спасительным кругом, брошенным с неба и спасшим жизнь беглецам.

Они опять бежали, убегая от страшных людей, но на этот раз уже никто не догонял их. Свора дикарей осталась далеко позади и скоро совсем исчезла в зарослях непроходимых одичавших лесов. Постепенно ужас проходил и взбудораженные адреналином мозги соглашались думать.

Почему уродцы отпустили их? Почему позволили убежать? Что так отпугивающе подействовало на вожака? И кто же эти безобразные оборванные люди, дряхлые на вид и сильные физически на самом деле? Такие вопросы задавали себе наши герои и не находили ответа. Не умея предугадывать будущее, они не знали, в какую историю попали, ровно как и то, что их приключения только начинаются. И они вовсе не жаждали приключений, все, чего они хотели, находясь в этом осклизлом от ранней росы и запущенном лесу, это поскорее оказаться дома, напиться чая, укрывшись теплым пледом, и заснуть на мягкой кровати в тишине и спокойствии родного жилища.