Двенадцать вечеров с Экклесиастом. Публикация 25

Соломон опустил руку на мое плечо, а в глазах мудреца сверкали две слезинки. И мягкая улыбка словно в подтверждение значимости вновь пережитого.
Ниточку нашей жизни судьба переплетает с огромным количеством подобных нитей. Некоторые только слегка соприкоснутся – чтобы больше никогда не встретиться; другие образуют причудливой красоты узоры; третьи превращаются в опасные и безобразные узлы...
- Но это только при первом рассмотрении – прокомментировал мои мысли Соломон, - с нашего, так сказать, уровня. С уровня Творца – благословен Он – никаких изъянов нет и быть не может. Ковер в этой зале тому подтверждение.
 
                Утром сей семя твое, и вечером не давай отдыха руке твоей, потому что ты не знаешь, то или другое будет удачнее, или то и другое равно хорошо будет.
                Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце.

Пока не очень понимаю.... Если я не могу знать последствий своих действий, то и не могу нести за них ответственность. Не могу определить "добро" и "зло", "хорошо" и "плохо".
Такая мысль появилась во мне после того, как внезапно приблизился один из участков ковра, открывая, словно при демонстрации масштабов, многочисленные подуровни до тех пор, пока не проявились судьбы конкретных людей.
Я оценивал свои действия по отношению к Славику – герою недавних переживаний – как однозначно добрые. Точнее, даже вопроса подобного не возникало – все казалось само собой разумеющимся.  Но сейчас я увидел не только его судьбу, но и многочисленные судьбы всех тех людей, которые соприкасались с этим парнем и которых в той или иной мере затронуло мое вмешательство.  Чего тут только не было! И завистники, и стяжатели, и сочувствующие, и проклинающие – всего многообразия последствий описать просто невозможно. А ведь они, в свою очередь, затронули еще более многочисленные пласты судеб человеческих. И не только человеческих. В кругообороте причин и следствий участвовали животные, растения, камни... Такое впечатление, что все Мироздание  всколыхнулось! И теперь уже никакая прямолинейная оценка не годилась. И появилось устойчивое ощущение, что система в целом осталась в равновесии.
Но если я не ответственен – очень легко свалиться во вседозволенность и оправдать любое действие.
Вот мой "партнер по мажорству" Альберт. Открытое хамство и цинизм в крайних своих проявлениях – и все это прогрессировало в нем из года в год. При этом я, делавший множество добрых дел, погиб – а он остался отравлять земную атмосферу...
Резкое смещение угла зрения – и теперь уже судьба Альберта словно на ладони. Я ожидал увидеть какую-нибудь страшную кару. Но нет – его не разбил паралич, не задушил собственный сын и не сожрал рак. До конца дней своих он оставался воинствующим хамом. Умер быстро и безболезненно – но совершенно пустым, спящим. И в этом мире, где я сейчас пребывал, он не очнулся, провалившись в глубокое забытье. Он таки родился Альбертом с еще большей злостью на мир....
Но как же быть?
Вопрос нуждался во вмешательстве Соломона.
- Друг! Ты совершенно прав. Мы не можем знать последствий – это дело Творца, благословен Он. Но мы можем и должны слышать себя, свое сердце. И тогда все, что пробуждает нас, делает осознанными, отдающими – добро; наоборот – зло.
Его слова вернули меня к той жизни.
Вот я наблюдаю за собой во время игры в казино.  Странное впечатление – но меня точно нет. Все внимание поглощено игрой, я растворился в ней. Полная автоматичность. Мир перестал существовать – только ставки, только шарик и крутящийся барабан рулетки. А сколько было подобных моментов! Это – вычеркнутое из жизни время, потому что меня просто не было. Получается, что из своих совсем немногих лет удалось сохранить совсем мало...
И другой момент – уход из жизни Славика. Я жил, как никогда, остро переживая находящуюся рядом смерть. Если бы каждому чувству, вспыхивающему во мне в тот момент определить в соответствие цветовой оттенок – получилась бы необычайно сложная картина. И все это шло в зачет моему существованию. Осознанность. И чувство себя, того, что ты есть и вот прямо сейчас переживаешь смерть другого человека.
Две принципиально разные модели, несовместимые по своей сути.  Многое становится понятным.
Вдруг, безо всякой видимой связи с предшествующими мыслями возникло устойчивое ощущение отсутствия чего-то очень привычного. Господи, да ведь здесь нет солнца! Казалось, свет исходит отовсюду. А его источник – в людях, окружавших меня. Вот, оказывается, откуда выражение "светлый человек".
Только в обычной жизни мы редко замечаем этот свет. Но мне несказанно повезло – Юля, Славик и многие другие смогли пробудить во мне способность к его восприятию. А ведь свет этот – и есть осознанность...
Но сколько же людей лишены не только стремления к свету, но даже представления о его существовании!
- Не переживай за других. Сам засветился – и всем стало светлее. Никого специально "включать" не надо – это дело существования, - Соломон, как всегда, говорил сердечно и с какой-то внутренней теплотой.
То ли мои новые "глаза" привыкли к этому месту, то ли что-то изменилось в окружающей обстановке – и теперь исходившие от мудреца и его спутников волны света стали очевидны для меня. Да и моя нынешняя форма то же понемногу светилась....

                Если человек проживет и много лет, то пусть веселится он в продолжение всех их, и пусть помнит о днях темных, которых будет много: все, что будет, — суета!
                Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд.
                И удаляй печаль от сердца твоего, и уклоняй злое от тела твоего, потому что детство и юность — суета.

С детства мне прививали уверенность, что деньги решают все. И первые эксперименты с этой установкой я начал очень рано. В школе я решил завоевать авторитет, опираясь на мощь денежного стимула. Дружить не умел – но очень хотел, чтобы меня все боялись. Для этого необходима либо собственная сила, либо сила других, соответственно оплаченная.
Здоровье у меня было на высоте – об этом постоянно заботились родители – но вот физической силы, а главное – силы духа – для тотального контроля явно не хватало.
Происходило все классе в шестом. Я договорился с несколькими старшеклассниками, и они за  деньги начали масштабный террор моих одноклассников. Это, хотя и вызывало с их стороны откровенную ненависть, но она не имела выхода из-за безысходности и неотвратимости побоев. Обставлялось все настолько хитро, что даже редкие случаи разборок с родителями потерпевших ни к чему не приводили.
И, хотя школа была не из простых, за пару месяцев мне удалось получить контроль практически над всеми. Я упивался собственной властью, совершенно не отдавая себе отчет о том, что сам попадаю в еще более ужасную зависимость от моих "наемников".   
Оставался один – Коля – самый невзрачный и тщедушный.  Я и в расчет-то его не принимал – так, для порядка. До этого власть денег подтверждалась на практике – но в случае с этим мальчиком коса нашла на камень...
Наверное, Коля этот здорово переживал – он чувствовал страшную своим ожиданием неотвратимость побоев. А я, словно специально, подолгу задерживал на нем свой презрительный взгляд.
Как ни странно – но мое поведение нравилось многим девочкам.  И вот одним прекрасным утром – а накануне Коле дали понять, что настал его черед – стоя во дворе школы и разговаривая с двумя одноклассницами, я почувствовал мягкий шлепок в затылок и резкий запах бензина. Оказывается, Коля бросил в меня пакет, наполненный горючей жидкостью. Пакет разорвался, и верхняя часть моего тела превратилась в потенциальный факел. Животный ужас накрыл меня, когда я увидел в руках мальчика зажигалку Zippo, не гаснущую на ветру.
Он долго смотрел мне прямо в глаза, и я увидел в этом взгляде отчаянную решимость.  Спустя минуту я убегал – позорно и с криком ужаса.
Отец все уладил – правда, пришлось поменять школу. И еще долго снились мне Колины глаза, отражающие огонь зажигалки.
Не все решают деньги....
Отец сказал одну фразу: "Начал – стой до конца". Но у меня не было такого духа. А в подлости стоять до конца невозможно. Я подло начал – и так же подло закончил.
Правда, уроков извлек множество. И не самых плохих. Да и вообще, как я теперьо понимаю, плохих уроков не бывает. Главное, что я увидел все произошедшее как бы со стороны – и сам себе был противен.  Наверное, с этого и начался мой постепенный, но неуклонный поиск отдачи.
Пережитое тогда и заново открытое сейчас отпустило – и вдруг очень захотелось оказаться рядом с Олей.
Удивительное все-таки это место – желание тут же исполнилось.
Вот она – моя скрипачка. Очень изможденная, уставшая от борьбы с недугом и свалившегося горя. На тумбочке – моя фотография с маленькой траурной ленточкой. И ее взгляд, наполненный болью и мукой. А ведь так важна для борьбы с болезнью настроенность на жизнь. Лишь бы мой любимый человечек не потерял смысл этой борьбы.... Как много отдал бы я сейчас за возможность каким-то образом намекнуть о своем присутствии!
Это желание не могло осуществиться физически – но Оля своим огромным сердцем что-то почувствовала. Выражение глаз изменилось, а губы тронула легкая, почти невесомая улыбка.
Смерть разделила наши тела непреодолимой пропастью – но души чувствовали друг друга. Я знал – теперь мы не расстанемся. Ни расстояние, ни время уже не властно над нами.
Да, в жизни за все приходится платить. Спрос строгий, но справедливый – ведь спрашиваешь сам с себя – как ни парадоксально это звучит.
Моя недолгая жизнь стала частью узора мироздания, отраженного чудесным ковром.  Печали не было – пришла тихая радость от того, что все продолжается.
Словно сама окружающая субстанция воспроизвела слова: "Добро пожаловать, Иоанн!"