Русь-варяги. Рюрик

В главе «Русь, хазары и варяги (IX – X вв.). Княжения Буривоя и Гостомысла, а также Олома, Дира, Аскольда и Рюрика» в своей книге «Атланты, арии, славяне. История и вера» Александр Асов сообщает, что «Рюрик – варяг, но «варяжество» - это род занятий, а не этническое имя, то есть он не норманн, а бодрич – славянин, «варяг-русь». Утверждения подобного рода можно встретить не только у А.И. Асова, но и у многих других авторов, ибо «междоусобица», возникшая между двумя историческими школами – норманнской и праславянской, к этому располагает. Предваряя сие утверждение о том, что «варяжество» - это ничто иное, но ремесло, А.И. Асов пишет: «После гибели Гостомысла Рюрик, по-видимому, стал главой обычной варяжской дружины, промышлявшей охраной и разбоем. Это была эпоха походов викингов и варягов. И надо полагать, что дружина Рюрика принимала участие во многих из них».
Честное слово, после прочтения подобного рода утверждений хочется не просто ругаться благим матом, а заорать им. Авторы, что с одной стороны, что с другой, убеждённые в истинной значимости и исключительности своих исторических школ, не допускают даже мысли о существовании стороны третьей. А ведь на том же северо-западе, где располагались и Русь Начальная, и Русь Новгородская, где, можно сказать, начинался путь «из варяг в греки», кроме словен, будто бы имевших славянское происхождение, проживали и многие другие народы. Ошибкой многих исследователей истории Руси, на мой взгляд, является то, что они полностью и всецело полагаются на исторические хроники, но никоим образом не берут во внимание этимологическую составляющую многих топонимов и имён собственных, не проводят, или же не хотят проводить этимологического анализа современного русского языка. И, прежде чем перейти к рассмотрению принадлежности Рюрика к тому или иному роду-племени, давайте попытаемся расшифровать этимологию слова «варяги». Не со славянской точки зрения будем рассматривать, а с финно-угорской, в которой вы не найдёте даже малейшего намёка на то, что слово «варяг» может происходить из слова «вор». Итак, я полагаю, что этноним варяг, варяги можно вывести из сарматского (карельского, финского) слова vaara, которое в переводе означает «возвышенность». В древних летописях, в том числе и в ПВЛ, данный этноним обозначен был словом варязи, что наталкивает на мысль о том, что летописец, будь то Нестор, или кто другой, при написании  исказил первоначальную (слышимую) форму слова, поскольку не мог правильно выговорить его на славянском языке. А звучало оно, по всей видимости, следующим образом: vaarilaine – vaarilaizet. Означать оно могло только одно – варяги (варязи) – это жители возвышенностей (гор), горцы.
 
 Республика Карелия. Куркиёки. Ваара.
А теперь рассмотрим название древнейшего острова, располагавшегося  между Финским заливом и Ладожским озером, некоторые свидетельства о его существовании ещё в XVI веке, докатились и до нас. Это остров Рус, второе его название – Гарда. Рус (Гарда) – согласно многочисленным летописям, среди которых, на мой взгляд, особой достоверностью выделяются арабские и древнегреческие, начиная от отца истории Геродота и Диодора Сицилийского, это остров Eliksija, располагавшийся между Ладожским озером и Финским заливом Балтийского моря, соединявшимися между собой реками (проливами?) Нева и Вуокса. Если предположить, что название острова Eliksija (Eloksen sija) карельское, то также можно предположить, что название острова Рус является в этом случае вторым названием. В первом случае, Eloksen sija – это страна (место) для жизни, а во втором – название острова может происходить от определения ruskei «красный», «рыжий» или от существительных с этой же корневой системой: rusko «заря», ruis «рожь» и так далее. Этот остров, в нашем случае, это Карельский перешеек, а на нём, согласно древнерусским летописям, проживал финно-угорский народ карелы. А многие финно-угры, в том числе и карелы, по природе своей – рыжие. Этой версии придерживался и русский учёный В.Н. Татищев. И он, как это ни странно, полагал, что этот народ и есть те самые загадочные русь-варяги. 
   
Бросается в глаза и режет слух авторский перевод этнонима сарматы. В главе «Великая Сарматия (III – II вв. до н.э.). Правления Сады-Короля (Сайтафарна), Амаги, Гатала», да и в других местах тоже, А.И. Асов доверительно сообщает: «Скифы и сарматы часто нападали на греческие города. Так, известно, что тогда пришёл некий Сайтафарн, царь «враждебных саев» («саи», надо полагать, сарматы, имя переводится как «царские»). В своих примечаниях автор пишет, что «имя это можно прочитать как «Сада (то же, что Оседень), владеющий фарном» (фарн, или хварно, фарр, - это божественный знак, который носят цари, один из главных символов царской власти в Авесте)». Но, во-первых, если слово (имя) Сада рассматривать с точки зрения не славянских языков, а тех же угорских, которые, на мой взгляд, не менее древни, то sada [sata] – это числительное 100 (СТО). Во-вторых, и я это уже рассматривал в своём историко-филологическом исследовании «Гиперборейская традиция Северной Руси», сарматы – это, по всей видимости, островитяне. Сармат, сарматы – из (очень) краткого курса истории, который преподаватели преподают в наших школах, о сарматах почти ничего неизвестно. Ну, сарматы и сарматы, подумаешь (?) племена какие-то дикие! Да и зачем их было изучать, когда перед учителями, преподающими историю, стояла задача изучения курса истории Руси, начинающейся с призвания на княжеский стол Рюрика с братьями: дескать, именно со времён ПВЛ, написанного мифическим Нестором, и началась история государства Российского. Но в том то и загвоздка, что именно сарматы и варяги, (читай, те же сарматы по В. Н. Татищеву), стояли у истоков Руси изначальной, а не славяне-венеды, как нас убеждали заблуждавшиеся и заблудившиеся преподаватели истории. Так что же тогда такое есть Сарматия? Учитывая то обстоятельство, что сарматы, населявшие Восточную Европу, говорили не на славянском, а на сарматском языке, который частично перешёл в некоторые финно-угорские языки и диалекты, Саарматия ими могла рассматриваться как Сааримаа. ”Saari” – это «остров», а ”maa” – «земля». И тогда, Сааримаа – Сарматия – Островная земля. То есть, земля, состоящая из множества различной величины островов, а сарматы – это островитяне. Допускаю, что в те далёкие времена языки древних потомков славянских и финских народов не очень сильно разнились, а если и разнились, то только по диалектам, как ныне, например, тот же современный русский язык имеет множество диалектов и говоров. Нам нетрудно бывает отличить москвича от ленинградца, мы различаем вологодское оканье и костромское аканье. Тот же карельский язык, считающийся прародителем современного финского языка, имеет, как минимум, три основных диалекта – собственно-карельский, ливвиковский и люддиковский. Когда, например, я впервые услышал эстонскую и вепсскую речь, то подумал, что это карельский язык с грузинским акцентом. Тот же ливвиковский диалект карельского языка с лёгкостью можно разделить на различные говоры. На сегодняшний день мы знаем калевальских карел и олонецких, ведлозерских, тихвинских, тверских, кондопожских и прочих карел.
Из той же главы книги А.И. Асова «Атланты, арии, славяне» мы узнаём, что среди сарматов «можно выделить также племена роксолан (русколан)». Ссылаясь на «Книгу Велеса», А.И. Асов сообщает, что русколаны – союзники и братья скифов. Чтобы более полно попытаться опровергнуть данное суждение, для начала я должен буду обратиться к книге А. Бычкова, А. Низовского и П. Черносвитова «Загадки Древней Руси». В ней они (авторы)  сообщают, что  «Сегодня наиболее убедительными представляются следующие положения: - «русь» - этноним неславянского происхождения; - этим этнонимом разные источники именуют норманнов, славян, сарматов и германцев, а возможно, и балтов». Издание данной книги, которую мне довелось читать, было осуществлено в 2005 году московским ЗАО «Издательство «Вече». Небольшая по формату и объёму книга оказалась богатой на цитаты различных и даже противоречащих друг другу источников. В ней, мы вместе с авторами пытаемся проделать небольшую экскурсию  в  прошлое  нашей страны, дабы понять  и  вспомнить, что  мы  не  Иваны, позабывшие  свою  родословную,  что  у  нас,  кроме  навязанной  нам  истории,  есть  ещё славное прошлое, по своей значимости ничем не уступающее различным историям Греции, Рима, Египта, Китая и иже с ними.       
Я  умышленно  выделил  здесь  слово  история,  дабы  лишний  раз  подчеркнуть, что  происхождением  своим  данный  термин  обязан  не  древнееврейской  Торе,  как это  пытаются  трактовать  некоторые  «знатоки»  русской  словесности,  а  древнему слову  tora,  сохранившемуся  в  настоящее  время  в  финно-угорских  языках.  В частности, с карельского языка слово tora переводится как  «бой», «битва», «драка». Неспроста  скандинавский  бог  войны  назван  именем  Тор.  И, думается, самые  первые, или одни из самых первых из уст в уста передаваемых гисторий, были связаны между собой именно с именем этого божества, получившего эпитет Тор-Тора.            
Обращая внимание на этноним «роксоланы», хочу  заметить,  что  многие  авторы, в том числе и авторы книги «Загадки Древней Руси», изданной в 2005 году московским издательством «Вече», а также и А.И. Асов, цитируя те или иные летописные документы, в которых встречаются наименования  этнических  образований с    корневой  основой  «лан-ланы», (те же роксоланы, например), предпочитают соотносить их к прикавказским и причерноморским аланам – осетинам  то  есть. Но, что было бы, если бы в настоящее время на территории России доминировал не современный русский язык, а один из финно-угорских языков, предположим, тот же карельский? В соответствии с нынешней грамматикой и лексикой языка русского, не было бы таких этнических понятий, как  украинец, русский, карел, вепс, цыган, финн, немец и других, а были бы, как минимум, украиноланы, веняланы, карьяланы, вепсяланы, мустуланы, суомиланы и саксаланы. На карельском языке это звучало бы так: ukrainolaine, venj;laine, karjalaine, vepsj;laine, mustulaine, suomilaine, saksalaine.
Как видим, корневая основа лайнэ-ланы не имеет абсолютно никакого отношения к какому-нибудь одному отдельно взятому этносу. Ланы-аланы – это просто люди! На сегодняшний день я, будучи южным карелом, по-русски могу называться просто карелом-ливвиком, а на собственно-карельском, люддиковском, ливвиковском, финском, эстонском и вепсском языках-диалектах это название будет произноситься как livgil;ine [лиугиляйнэ]. И тогда получается, что я тоже алан? Да – алан, но не осетин! И только в том случае я алан, если, словом аланы древними народами назывались все люди. И тогда украйноланы – крайние (окраинные) люди, веняланы – люди-венеды, карьяланы – могут быть крупные или совместные люди (карью – крупный, стая), мустуланы – чёрные люди (мусту – чёрный) и так далее. Карелы и финны до сих пор тех же шведов называют ruotsi, ruotsilaine, а слова rusko, ruskei, ruis, ruotsi и так далее, переводятся на современный язык как нечто красивое, красное, рыжее, светлое, солнечное...
Чтобы разобраться, к какому народу относился термин «русь», авторы книги «Загадки Древней Руси» свои поиски начали с юга, упомянув при этом, что первое упоминание о руссах имеется у Псевдо-Захария, сирийского автора VI века, написавшего: «Соседний с ними [амазонками] народ рос, мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей. Дальше на восток, у северных краев есть еще три черных народа».
В своих рассуждениях авторы приходят к мнению, что этнонимы русь (рос), сербы, хорваты, анты – это те самые, которые появляются  в ранневизантийских источниках в качестве названий племён, «давящих» на Византию из Причерноморья – североиранского происхождения.  Но где, во-первых, в античности располагалось то самое Причерноморье, откуда могли «давить» на Византию вышеупомянутые племена? Всем нам известно лишь расположение сегодняшнего Причерноморья, но каковым и где оно могло находиться в очень глубокой древности, эту задачу должна бы решать историческая география, но похоже, что она, если не умерла вовсе, то находится под спудом инкогнито, ибо кому-то очень не хочется, чтобы народы узнали истинные свои корни. Впрочем, не выгодно хотя бы даже чисто с экономической точки зрения, поскольку придётся заново переписать практически всю историю Древнего Мира. С другой стороны, сколько тогда академиков и профессоров лишатся своих регалий и почётных званий – уму непостижимо, а никто свои регалии так просто отдавать не желает. К тому же, надо сказать, что у апологетов официальной исторической науки в лице церкви есть мощный союзник. Да-да, именно христианство со времени своего утверждения на Руси сделало всё возможное для уничтожения народной памяти о языческих предках и выступило зачинателем той самой  традиции, которая привела нас к историческому беспамятству. Чего стоит одно только высказывание того же Нестора, в реальном существовании которого уже многие сомневаются. И, тем не менее, раз «Нестор сказал», значит, так оно и есть. Но за него это могли сделать более поздние сочинители «Повести временных лет», и та озвученная мысль гласила о том, что до прихода варягов все восточно-европейские народы жили подобно птицам и зверям. Но как заметил известнейший в Древней Греции и неведомый нам, наш земляк Анахарсис, закон тоньше и слабее паутины и в значительной степени является результатом совместной деятельности церкви и историков.
Но давайте не будем трясти воздух пустыми словами, а обратимся непосредственно к трактовкам летописей. Авторы книги, ссылаясь на иранские языки, подчеркивают, что «рос», «рус» - значит светлый, блестящий, белый. Но так выглядит не только в иранских языках. Финно-угорские языки, отметим, также под словами с корневой основой «рус-рос» подразумевают именно светлые солнечные цвета и оттенки. Но Бычков, Низовский и Черносвитов настойчиво  стоят  на  своём: роксоланы – это, скорей всего,  «белые аланы». Они тут же добавляют аналоги: белые угры, белые хорваты, белые сербы – распространенные в средневековой литературе этнонимы. У меня же создаётся впечатление, что все авторы, читая друг друга, просто-напросто соглашаются с мнением коллег, и никто из них не пытается друг другу противоречить, дабы отыскать истину. Хотя, заметим далее, что до истины в последней инстанции нам весьма трудно будет дойти, и дойдём ли мы до неё, отыщем ли, а если и отыщем, то когда, я не знаю. А правда и правдивое описание есть у каждого из авторов, но это ещё не истина в последней инстанции. Благими помыслами и стараниями любого историка любой из школ, находящихся в поиске исторической правды, история пишется как бы заново, с белого листа. Каждый из «старателей», находя свой исторический, как ему кажется, золотой слиток, занимается лишь сочинительством истории, но не воссозданием её хронологической справедливости. А посему, видится мне, для того, чтобы снять все вопросы, мы должны руководствоваться, прежде всего, изречением, известным всему миру: «Платон мне друг, но истина дороже», и, объединив воедино все научные дисциплины, делать соответствующие выводы. Наряду с традиционной исторической наукой, профессиональные историки должны знать и изучать фольклор, топонимику, историческую географию, древние и современные языки, а также множество других научных дисциплин. Знание древних и современных языков, думается, не должно подразумевать только латынь, санскрит, английский и русский языки, но и множество других, корневую основу которых мы можем отыскать чуть ли не во всех языках современности. Это необходимо хотя бы для того, чтобы в изучении исторических наук, к каковым я отношу и этимологию, не возникало путаницы, как в случае, например, со словами «ковать» и «рандеву». Предлагаю свой вариант рассмотрения данных образцов.
Ковать, подкова. Прежде чем предложить здесь свою версию происхождения этих двух слов, хочу обратить внимание на трактовку, взятую мной из Школьного этимологического словаря. На мой взгляд, в нём зафиксирован  не совсем  правильный  перевод  на   современный  русский язык. Цитировать  его  я   не  буду,  а  передам  лишь смысл  из  сказанного в собственном изложении: слово КОВАТЬ является якобы общеславянским. Создатели словаря выводят его из чешского слова kouti «ковать», латышского kaut «бить, ударять», латинского cudo «ударяю», немецкого hauen «ударять, рубить» и так далее. Но нигде даже не упомянуто древнее слово русов (карелов) kova, произносимое ныне только в некоторой части угро-финских языков  и, в частности, в карельском и финском языках.  Не думаю, но я убеждён,  что произошли  слова ковать и подкова, а равно и все однокоренные им слова из очень древнего языка русов, часть которого можно признать за нынешним карельским. В данном случае из определения  kova «твёрдый». Из этого же звукоряда «сарматское» слово  kivi «камень». Именно слово kivi дало название городам Киев и Кивик  в Дании, а из определения  kova произошли слова «ковать», «подкова» и целый ряд однокоренных слов не только в современном русском, но и других языках.  Так  карельское kovaine  -  это наждак или брусок. «Kovastua», как и современное «ковать»,  означает твердить, твердеть, делать твёрдым. Отсюда и Москва – Муо се кова, Мо-се кова – Земля эта твёрдая.  В поисках   этой  самой  твёрдой  земли в пост ледниковый период по бескрайним просторам Восточной Европы  «рыскали»  не  только номады, но и многие  другие  древние  народы.
Рандеву -  под этим словом мы подразумеваем обыкновенное свидание. По своему происхождению оно считается иностранным, будто бы заимствованным из языка французского. Изначально, словом рандеву обозначалось свидание двух кораблей в открытом море, когда сходятся борт к борту два корабля. В морской терминологии подобное сближение называется «стать лагом». Оба корабля как бы обзаводятся берегом, а «берег» на том же карельском языке – это randu. Известно, что многие глаголы происходят от имен существительных. Например, подметать от слова метла, расти от слова рост и так далее. Таким образом, получается, что слово рандеву могло произойти от слова ранду. Если данной логике следовать, то «обзавестись берегом» - значит рандавуо. Но так будет звучать на карельском языке, а посему, думается, слово это каким-то образом, дойдя куда-то на запад, видоизменилось и стало словом «рандеву», что сути не меняет. Этому предположению можно возразить: дескать, кто такие карелы? Но есть предположение, что это одна из сарматских ветвей, а сарматы, думается, гораздо древнее любых французов. Тем более что французский вариант слова «рандеву» rendez-vous ни в какое сравнение не входит с карельским (финским) словом randavuo.