Операторам Портальных Полей. Главы 60-62

 
                Глава 60 (начало главы в предыдущем отрезке)


        Незнакомец подошел сзади, положил мне руки на шею, слегка помассировал, потом, придерживая одной рукой левое плечо, другой прошелся по позвоночнику, лёгкими движениями разминая одному ему известные точки.

        Всё это время он ласково приговаривал:

        - Тихо, девочка, тихо, сейчас всё будет хорошо…

        Действительно, я смогла вздохнуть и медленно поднять голову от стола.

        Передо мной стоял мужчина лет 30-35 с характерными для узбекской национальности чертами лица. Черные шорты ниже колен, белая рубашка навыпуск, сквозь вырез рубашки просматривается православный крест на серебряной цепочке. И это в сочетании с вышитыми серебристым люрексом на воротнике рубашки дракончиками! Чудеса, однако!

        Он помог мне приподняться с табуретки и дойти до горницы. Когда я опустилась на кровать, он подошел ко второй постели, снял с неё покрывало и вернулся ко мне, чтобы накинуть его на меня.

        Укрыв меня покрывалом, пододвинул стул к кровати, взял мои ладони и стал массировать их, по моим ощущениям, профессионально и грамотно. Потом точно так же промассировал ступни и щиколотки. Появилась возможность свободнее шевелиться и дышать.

        Увидев, что я начала приходить в чувство, представился, склонив при этом голову и сложив руки характерным восточным жестом:

        - Меня зовут Саид.

        - А меня – Лукерья. Вы тоже – Белый Журавль?

        - Нет. Но я здесь по их просьбе.

        Он рассказал, что задача Белых Журавлей ограничивается зачисткой местности от врага.

        Установка портала и правила работы с ним предполагают наличие у оператора портального поля совершенно особой энергетики и некоторых теоретических знаний. Такие знания, умения и навыки не свойственны православному человеку, так уж вышло.

        В сложившейся ситуации возникла экстренная необходимость ликвидировать этот пробел. Белые Журавли вынуждены были обратиться за помощью к представителям отдельных эзотерических школ, которые, побитые ветрами своих учений, один за другим начали прибиваться к православию.

        Я поинтересовалась, из какой эзотерической школы пришел мой ночной гость.

        - Суфизм. Вообще-то в прошлом я – человек Гюрджана.

        Информация мне очень не понравилась. Я пробормотала, что тут уже познакомилась с одним «человеком Гюрджана», который, не сумев меня убить, сумел оскорбить и унизить.

        Рассказала ему про Юру. В процессе рассказа пару раз назвала собеседника на ты, и он не обиделся. Выслушал внимательно. Уточнил, как именно Юра обращался к шефу. Я вспомнила: «Алё, дядьЖор, ет я, Юра».

        Саид покачал головой.
 
        - Гюрджан всю субординацию вокруг себя строит как бы на родственных связях. «Племянник» - это очень высокий чин. Если даже «племянник» не смог тебя убить – значит ты очень сильная или своей собственной силой, или силой своих покровителей. Расскажи-ка, что ты видела или слышала после мгновения смертельной опасности, перед тем, как оказаться в канаве.

        - Да ничего особенного. Было ощущение, что какая-то волна меня подхватила. А видела – только искорки красненькие, да зелененькие, - усмехнулась я.
 
        На долю секунды представила, что пишу отчет у себя на работе о том, как в меня целились бандиты из оружия, и как я осталась жива. Такое объяснение мой начальник счел бы полнейшим бредом и отправил бы меня к психологу Жанне Геннадьевне. И всё – прощай, работа.
 
        Но с Саидом было проще.

        - Искорки, говоришь… красненькие-зелененькие, говоришь…

        И взгляд его поднялся к фотографии Ксении Григорьевны. На фото она была в алой юбке и в кофточке цвета яркого изумруда с длинными рукавами.

        Взгляд Саида вернулся ко мне.

        - Не твоя сила тебя спасла, сила защитницы твоей тебя спасла. Но если твоя защитница избрала тебя, значит, было за что. Значит, будем работать, Лукерья.

        - А ты – тоже «племянником» был? – на всякий случай уточнила я.

        Саид посмотрел на меня, потом отвел глаза в окно. С непередаваемой болью тихо сказал, что он – детдомовский. И что целых десять лет называл Гюрджана отцом.

        - А потом? – спросила я, впрочем, как следователь с 20-летним стажем, уже знала ответ наперед. Потому что слышала его от Юры. И – не ошиблась.
 
        - А потом я вдруг заметил, что деньги испаряются так же легко, как появляются. Что женщины любят не меня, а своё представление обо мне. Что у меня не миллион друзей, а только пять. И все эти пятеро считают Гюрджана черной бездной. Меня захлестнуло горькое одиночество и не отпускало даже в кругу веселья. А скоро не стало и самого веселья. Была только пустота.
 
        - И ты ушел от него…

        - Сбежал. Но от него – не сбежишь. Один из пятерых друзей познакомил меня с Белыми Журавлями. Они не любят меня, но мы заключили договор: пока я с ними – Гюрджан не сможет меня убить. За это я помогаю им воспитывать операторов портальных полей.

        - А почему они тебя, как ты говоришь, не любят?

        Саид усмехнулся.

        - Видишь ли, они – стая. Точнее – команда. Они – коллектив. А я – одинокий странник. Я себя в команде некомфортно чувствую. Они – военные. А я – не могу ходить строем. Если бы не смертельная угроза от Гюрджана, я бы с ними часа не задержался. Но – сложилось именно так…

        - А почему они не убьют Гюрджана? Мне «племянник» Юра говорил, что они могут всё, и против них никто не может устоять!

        Саид поцокал языком, чем напомнил мне одного моего подследственного таджика, покачал головой и сказал малопонятную фразу:

        - Здесь другие правила игры, девочка. В этой сфере не все люди – люди. Человека убить легко, раз – и всё. А чтобы убить нечеловека – надо уничтожить его питательную среду. Чем Белые Журавли успешно и занимаются. Шаг за шагом они уничтожают питательную среду Гюрджана. Но на сегодняшний день она пока не уничтожена.

                61.

        Три дня прошли в каком-то невероятном душевном напряжении.

        Нет, внешне всё было очень даже спокойно. По утрам я пропалывала свои грядки, по вечерам их поливала. Примерно с 11 до трёх могли быть посетители. Потом мы чаёвничали с Дилей.  Часов в пять звонила Нателла, спрашивала, всё ли у меня в порядке. Она же сообщила, что Антона из Колгорска срочно вызвал в Москву их главный начальник генерал Варфоломеев. Спрашивала, как у меня идут дела в работе с Саидом. Я отвечала, что всё спокойно, всё нормально.

        Но всё было неспокойно и ненормально.

        В день нашего знакомства Саид очень осторожно поинтересовался, кому принадлежат мужская расческа с гитарой на второй постели и туалетные принадлежности возле умывальника. Я почему-то начала оправдываться, типа, один из Белых Журавлей залетает, наблюдает меня, а потом рассказывает обо мне психологу Нателле Леонидовне.
 
        Саид уточнил, кто из них именно, узнав, что Антон, опять поцокал языком и покачал головой. Дескать, неладно, девочка, неладно, но раз уж так получилось, примем ситуацию, как есть. Я пыталась убеждать его, что у нас только деловые отношения, что я замужем, но Саид смотрел на меня откровенно сочувственным взглядом и не стал развивать тему.

        Сказал, что Белые Журавли арендовали общежитие школы-интерната, которое на момент каникул всегда свободно. С ними он жить не хочет, а на этой кровати спать не может ввиду предсказуемости реакции Антона.

        А потому будет заходить ко мне в 19.00 ровно на один час.

        Три дня он заходил именно на один час, но было такое ощущение, что в его присутствии минуты растягивались  безразмерно, и мы с ним провели в беседах несколько лет.


                62.

        В следующий вечер Саид возник, когда я, закончив телефонное общение с мужем, собирала на стол нехитрую вечернюю трапезу. Именно возник, потому что я не слышала ни скрипа калитки, ни шагов в сенях. В черных брюках, белой рубашке с теми же дракончиками по воротнику, через плечо – борсетка, в руке – пакет, на лице – улыбка.

        Осмотрев стол, в отличие от всех моих предыдущих гостей, он критически отнесся к мясопродуктам и пирожкам, и очень благосклонно – к зелени. Попробовав чай, высоко оценил его качество, даже уточнил, какую именно траву я кладу в заварник.
 
       Прочел двухминутную лекцию о правилах питания оператора портальных полей. Минимум термообработки, максимум натуральных продуктов той местности, где в данный момент проживаешь. Употребление мяса – только в обед. Если в ужин – то нечасто. Выпечку вообще желательно употреблять не чаще одного-двух раз в неделю.

        После этого достал из пакета бутылку «Martini Asti» и поставил на стол.
 
        Я внутренне вздрогнула и собралась было сказать, что не пью, но он предупреждающим жестом поднял руку.

        - Девочка, так надо! Не бойся, всё самое страшное у тебя позади.

        Пирожки и деревенскую колбасу не без сожаления убрала в холодильник. Вернувшись в кухню, увидела, как он, виртуозно орудуя ножом, нарезАет удивительно спелую и сочную дыню.

        - Откуда дровишки, то бишь дыня, Саид?

        - Из Ташкента, вестимо, - подмигнул он мне.

        Так что ужин получился немножко странным. Лёгкий салатик с хлебом, лёгкое спиртное и вкуснейшая дыня. Как ни странно, всё это оказалось достаточно сытным и даже повысило настроение.
 
        Пока ужинали, Саид немного рассказал о себе.
 
        Имеет два высших образования. Первое – историко-архивное, второе - сценарный факультет ВГИКа. Оба образования получал в Москве. В Ташкенте есть двухкомнатная квартира. Несколько раз был женат, от каждого брака – по ребенку.

        Ни одна из его жен не смирилась со своей второй после Гюрджана ролью. Ни один из его детей не стал ему родным, потому что самым близким и родным человеком был ему Учитель.

        Он похвалил меня, в том плане, что ему со мной легко, я умею слушать (еще бы следователь с 20-летним стажем не умел слушать!). По его мнению, если человек  умеет слушать, значит  это – «хороший и умный человек».
 
        На «умного человека» я не среагировала, а вот на «хорошего человека» почему-то выдала странную для себя самой реакцию. Может давно не выпивала, и от мартини закружилась головушка.

        Я вдруг призналась ему, что никакой я не хороший человек, потому что незадолго до поездки сюда ко мне обратился мой близкий знакомый -  адвокат Иван Палыч и попросил помочь отмазать цыганку Анжелику Жемчугову от СИЗО. И я не отказала. Оправдываясь, я говорила Саиду, что сделала это не из-за денег, а просто не хотела портить отношений с влиятельным и харизматичным человеком, который и мне неоднократно помогал. Уточнила, что не спросила статью, по которой обвиняется Жемчугова, ибо в нашем городе цыгане обвиняются только за распространение наркотиков…

        Саид выслушал меня и заключил, что у каждого есть определенного рода темные поступки, что это – неизбежность жизни, но пусть я не расстраиваюсь, последнее слово – всегда остаётся за Господом, и цыганка Жемчугова однозначно будет наказана в определенное Им время.

        Мне понравился ход его мысли, и я немного успокоилась.

        Когда были распиты две трети бутылки, Саид встал и медленно двинулся ко мне.

        - Какая у тебя нестандартная пластика, - прошептала я. – Ты двигаешься очень мягко и бесшумно. К предметам прикасаешься бережно. Каждое твоё движение исполнено изяществом и точностью. Ты занимался каратэ?

        - Шестой дан, - так же тихо ответил он.

        - А почему ты называешь меня «девочкой»? Ведь я старше тебя лет на 10…

        Вопрос привел его в некоторое замешательство. Он осторожно сказал, что на самом деле это он старше меня на 10 лет, но он выбрал облик, характерный для возрастного периода «30-40», потому что ему так комфортнее.

        - Операторы портальных полей могут позволить себе такую вольность – быть в том возрасте, в котором себя комфортнее чувствуешь. Ты еще молодая, тебе не из чего выбирать…

        Теперь он стоял прямо передо мной. Но никакого давления на мою женскую сущность не последовало. Стоит и смотрит внимательным обтекающим взглядом. Будто сканирует, считывает, примеривается к чему-то во мне.

        Примерился. Вычислил. Ну – и?

        - Потанцуем?

        Нет, я не ослышалась.

        - Луша, я серьёзно. Мне нужно знать твой ритм для серьезной работы.

        Ну и приключения! Ну и «кавалеры» у меня здесь! С одним – петь, с другим - танцевать!
 
        Он извлек из кармана черный смартфон, нажал на кнопку, и в моей деревенской кухне зазвучала негромкая латиноамериканская мелодия.

        Саид показал мне несколько несложных движений, сказал, что в школьном возрасте пять лет занимался современными бальными танцами. Я тоже в свое время закончила танцевальную школу, поэтому минут десять мы отплясывали самбу, так лихо, насколько это позволяло тесное кухонное пространство.

        А потом случилось вот что: я почувствовала, как внутри меня будто что-то оборвалось, и плечи свело дрожью. Похолодели кончики пальцев рук,  музыка стала еле слышна, как сквозь вату, а от дверей поплыли  знакомые со вчерашней ночи фиолетово-зеленые пятна, уже большие, с белесыми просветами внутри.

        Мой танцевальный партнер аккуратно взял меня за плечи и поставил перед собой, прямо навстречу этим просветам.

       Я качнулась было, но руки Саида крепко держали мои плечи, так что я сразу выпрямилась и увидела, что мы стоим на берегу моря в небольшом открытом кафе.
 
        Маленький оркестрик на сцене продолжал играть ту же самбу, возле сцены танцевало несколько пар молодого и среднего возраста. Был поздний вечер, вокруг кафе с трех сторон мелькали рекламы, исполненные латинским шрифтом. С четвертой – дышало море, переливаясь у берега разноцветными бликами рекламного огня.

        Саид, бросив на меня короткий внимательный взгляд, удостоверился, что от перемещения я не обезумела. Потом стал оглядываться и кого-то высматривать.

        Нашел, помахал рукой. Взял меня за правое запястье и, аккуратно маневрируя между столиками, устремился через танцующих.

        Увы, я не обладала грациозностью своего партнёра, поэтому очень скоро запнулась за официанта, наступив ему на ногу. Официант вскрикнул, быстро заговорил что-то на языке, напоминающем испанский. Ещё он порывался жестикулировать, но руки его были заняты подносом с использованной одноразовой посудой. Как мне показалось, я наступила ему на мозоль. Начала извиняться на чистом русском.  Саид тоже мягко извинился за мою неповоротливость, и мы были прощены.

        Мы остановились возле столика с одиноко сидящим мужчиной неопределённого возраста. Он отличался от танцующей и смеющейся публики задумчивым выражением лица. Тянул через соломинку коктейль. Увидев Саида, привстал, разулыбался, обнял его за плечи и на чистом русском языке воскликнул:

        - Ты опять с девочкой!

        - Да, дружище, с хорошей, крепкой девочкой. Ни истерики, ни обмороков!

        Саид повернулся ко мне.

        - Знакомься, Луша, это – Пабло Хенарос!

        Мы опустились на стулья рядом с ним, Пабло заказал для нас мороженое и коктейль.
 
       Я люблю мороженое, но здесь оно было каким-то невкусным, как бы ненатуральным. Видимо, российское мороженое всё-таки выгодно отличается от иностранного.

        - Как у тебя дела? – спросил Саид.

        - Спокойно всё.

        - Как здоровье?

        - Уже лучше.

        Вот, собственно, и весь их диалог.

        Несколько раз Пабло, рассеянно улыбаясь, окатывал меня расфокусированным взглядом. Потом сказал Саиду:

        - Всё нормально. Она сможет работать на порталах.
 
        - Ну мы пошли? – спросил Саид. – Проводишь нас?

        - Конечно!

        Кивком подбородка Саид позвал меня из-за стола.

       Пабло встал вместе с нами, подошел к оркестрику, что-то сказал им и протянул денежную купюру. Зазвучала та же самая мелодия самбы.
 
        Саид развернул меня лицом к морю.

        - Смотри, как мелькает реклама у берега на воде!

        Я посмотрела, и в какой-то момент мне показалось, что ритм мелькания и переливания красок на черной воде у линии берега совпадает с ритмом самбы. Меня качнуло, но руки Саида крепко держали мои плечи. Через мгновение блики реклам сменились привычной обстановкой моей деревенской кухни.
 
        Из смартфона раздавались звуки самбы.

        На часах без пяти восемь вечера.

        - Что это было? – в упор спросила я Саида.

        - Так будут передвигаться люди после наступления нетехногенной эры. Ложись отдыхать, девочка. Спасибо за прекрасный вечер, ты замечательно танцуешь!

        Повернулся и – исчез.

        Я убрала со стола. Потом позвонила Ксении Григорьевне.

        Когда перед сном расчесывала волосы, на меня пахнУло морем. Или только показалось? Наверное, не показалось, потому что в носу резко защекотало, и я минут пять чихала во весь нос. Ложась спать, вспомнила, как Илюха из «Синюшкиного колодца» после первой встречи с бабкой Синюшкой чихал до носового кровотечения.

        Совпадения, однако.

http://proza.ru/2015/06/19/1901
Продолжение следует.