Промысел 2 2 3

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/06/13/542

Помещения оказались пустыми. Кин подивился внутреннему убранству освещённых жилищ. Войлоки на подлоге были разноцветными, однотонными, ни одного одинакового. Стены расписаны странными картинками: диковиными животными, сценами из необычной жизни необычных людей, видами каменных жилищ, упорядоченного леса, бескрайней воды.

Зелёный круг удалось обнаружить не сразу. Там сидела, поджав ноги, девочка, ровесница Айн, жены Вилла. Было похоже: Майт не очень боится жить здесь. Девочка мотала пряжу. Три маленьких существа держали нитяной круг. Кин понял: поговорить с глазу на глаз удастся не скоро.

Вдруг осенило: если «тряпка» повинуется, не стать ли женщиной. Одевшись соответствующим образом, Кин остался доволен. Жаль, не видно лица, приходится надеяться на благоразумие «тряпки», сказал первый охотник приречья и огляделся. Справа, дико озираясь, стояла женщина.

Испугалась меня, решил Кин, глянул прямо, повернул ладонь в знак мирных намерений. Женщина точь-в-точь повторила движение, подняла брови, глянула в глаза. Кин от изумления присел. Женщина тоже. И тогда родоначальник племени Синих камней понял: видит безупречно чистое отражение в стене.

Зеркалами люди пользовались: шлифовали кость, плавили в скорлупе волосатых орехов чёрную смолу… Но чтоб без намёка на погрешность! Как такое возможно, в уме не укладывалось, но данность была налицо. Глядя со стороны, Кин подкорректировал черты и шагнул в круг.

Маленькие Чернобрюшонки обрадовано заверещали, когда Кин подставил руки, перехватил моток. Потирая затёкшие лапки, детёныши бросились бежать. Чуткие создания справедливо полагали: невежи с берега начнут звучать громко.

«Ты кто? Я не видела тебя прежде?»
Девочка держала лицо. Так делают боящиеся выдать перемену выражения.
«Я хочу говорить только с тобой, Майт».

 Почти прошептал Кин, чтобы не рявкнуть басом. К удовольствию, голос оказался выше природного.

«Почему пришла именно ко мне?»
Спросила Майт.
«Тайк и Кадд говорили, ты не позволяешь дотрагиваться до себя. Мне показалось удобным предложить тебе убежать».

«Ты напрасно вошла сюда, женщина. Тебя заметят. Всех, посещающих зелёный круг, берут под наблюдение».

Я сам взял всех под наблюдение, хотел сказать Кин, но удержался и спросил.
«Ты на плохом счету у местных жителей, Майт?»

«Три дня назад не желающая жить здесь женщина сорвалась в пропасть, убилась, кажется, до смерти. Эти очень огорчились. Теперь следят за нами, неужели ты не слыхала?»

Кин удивился бы сказанному, но обронил способность удивляться в круге Тайк и отрицательно кивнул.
« Пещерные жители не понимают речи людей, значит, можно говорить, Майт?»

«Говори, только не делай резких движений. Этот глядит постоянно».
«Кто?»
Жёлтый глаз над входом. Глядит, и эти глядят через него».

«Покажи глаз».
Девочка чуть приметно повела взгляд. Кин проследил, заметил на стене кругленький камешек или отверстие, действительно желтоватое.

Пусть померкнет, захотел первый охотник приречья. Полупрозрачная пелена встала между человеком и камешком.
«Теперь не глядит?»
Кин от удовольствия потёр бы руки, только нитки связывали.

«Эти могут обратить внимание».
Сказала Майт.
«Ты боишься?»
«Не боюсь, а хочу, чтобы меня оставили в покое самцы и расхваливающие женщины».

У Кина отлегло от сердца.
«Мне думалось, - сказал охотник, - тут всем нравится принадлежать чудищам».

«Я бы не называла этих чудищами, - возразила девочка. - Здешние обитатели миролюбивы и доброжелательны. Если бы на языке этих можно было говорить, меня сразу отпустили бы, я знаю».

 Как трудно переламывать сложившиеся представления, подумал родоначальник племени Синих Камней. Выглядящие непривычно существа кажутся, если ни глупыми, то враждебными. На самом деле, сравнение со знакомым не всегда справедливо.

«Мне понятна речь, но говорить не решаюсь, откровенно сознался Кин. - Складывается впечатление, пещерные жители не менее многообразны, чем люди».

«Как ты сюда попала, женщина?»
Майт надеялась узнать, с кем имеет дело, продолжала спрашивать.

«Я здесь, чтобы вернуть домой желающих уйти, - объяснил Кин, - Если обо мне узнают, будет трудней».

Конечно узнают! Глаз перестал видеть, наблюдатели наверняка скоро появятся. Я пробовала закрывать обзор, прибегали сразу».
Пока нет никого, скажи, как отделить хотящих вернуться домой?»

 «Не знаю, как. Раньше все женщины собирались наверху, в цветущей котловине. Если б не случай с несчастной Зайн, можно было бы спросить. Теперь на лестнице стоят стражники, пускают только тех, кто внушает доверие».

«Обесцветься. Уходи».
 Произнесла Ида тихо, повелительно, точно была рядом.

«Мне нужно спрятаться».
Шепнул Кин и увидел: девочка вздрогнула ужасом. Родоначальник племени Синих камней понял: не сможет вот так, намекнув на возможность освобождения, оставить Майт. Шагнул, взял за локти.

«Пусти меня! Ты не женщина!»
Закричала бы Майт, но страх свёл голос до шёпота.

«Тише, маленькая. - Кин сжал тонкие плечики. - Моё имя Кин-Нокк с Излучины. Я оделся женщиной, чтобы попасть сюда. Покажи дорогу к цветущей котловине, и мы уйдём, хоть сотни стражников встанут на пути».

Как получилось, сколько рук и мгновений понадобилось, не смог бы вспомнить. Кин поднял постель, сунул в мешок горшки с полки, посадил девочку так, чтобы могла видеть, где идут, взвалил ношу на спину, обесцветился.

«Говори, куда поворачивать», Майт.
Велел первый охотник приречья. Главный ствол находился рядом, но полётная масса субобъекта увеличилась, и «тряпке» оказалось не по силам стремительно поднять груз. К тому же, беспокоила оповещающая о болезни ребёнка красная точка.

Лестница спиралью вилась по стене широкой трубы. Край ограждали низенькие перильца. Свалиться в жуткий колодец, из которого ведёт только последний путь, труда не составило бы. Уровень, где находился Кин, нижним не был, но и до сведённого в точку небесного кружка казалось немыслимо далеко.

Стражники стояли у каждого горизонтального отвода. Первый охотник приречья собрался криком распугать живую преграду и вдруг, точно брошенный из пращи, взмыл вверх.

В лицо ударил ледяной ветер, брызнули искрами непомерно крупные звёзды, узенькая полоска догорающей зари метнулась под ноги. Майт крикнула и захлебнулась. Кин почувствовал рядом присутствие жены.

Дёрнув махор так, что девочка бросила край мешка, охотник высвободил руки. Стало легче . Определился в пространстве, лёг на живот. Глядел, как внизу мелькают разноосвещённые умирающим днём склоны отрогов, редкие огни костров, чернеют ленты потоков и трещины ущелий.

«Сил моих больше нет!»
Простонала Ида, коснулась руки мужа.
«Давай остановимся где-нибудь, - предложил Кин, - ни то, малышка умрёт от страха».

Ида согласилась. Разлапистое дерево пропустило сквозь крону. Запах леса оглушил. Восприятие холодного влажного пространства не вязалось с недавним ощущением иссушающих глубин. Возникал вопрос: где реальность, где вымысел.

«Вот мы и ушли, Майт».
 Родоначальник племени Синих камней высвободил повязанную платком голову, расправил сборки на шее.

«Сиди пока так. Здесь холоднее, чем в норах Чернобрюхих. Я разожгу огонь, добуду мяса, выпущу тебя».

«Пусти сейчас, охотник. Страшно быть связанной».
Девочка клацала зубами от холода или ещё от чего-то, Кин не понял.
«Хорошо, Майт. Я развяжу мешок, но ты не вылезай, позволь огню согреть пространство».

С таким предложением дочь своего отца согласилась. Кин ощупью набрал хвороста, отыскал подходящие палочки, сухой мох, вызвал искру. Костерок затеплился, зыбкие тени шарахнулись, очертили круг.

Пока первый охотник приречья возился с костром, Ида умудрилась добыть две птичьих тушки, обмазать глиной.
«Пернатые гнездятся меж твоих пальцев, женщина!»
Смеялся Кин.

«С какой женщиной ты говоришь, охотник?»
Спросила Майт.
«Со своей женой. Мы были вдвоём в пещерах, вдвоём вызволили тебя».
Девочка с нескрываемым любопытством глядела из мешка, искала во мраке знакомое лицо.

Дочь племени Третьего Рукава слышала историю Кин-Нокка с Излучины, оказавшись среди пленниц, тотчас спросила и всё время пребывания в светлых кубикулах нарочито внимательно разглядывала женщину, оставившую такого мужа.

Заносчивая, умеющая отхлестать словами Мойи претендовала на бесспорное первенство, Майт же прикидывалась простушкой.

Считали, что Зайн из Тайви погибла случайно. Майт видела, как было дело, молчала, дабы избежать самосуда в беспокойном сообществе.

Первобытная девочка не читала сказки о мёртвой царевне, Впрочем, наверняка здесь существуют аналоги.

Сложился треугольник предпочтений и ненависти: Выуженная с весеннего паводка Тайви не хотела утех, зато о ней мечтали хозяева, пренебрегая прежней любимицей, желавшей бесконечных ласк.

Тайк положила петлю и ждала, когда интересующая всех красотка пойдёт подышать воздухом. Резкого прикосновения к стопе оказалось достаточно, чтобы женщина потеряла равновесие, сорвалась в поддон так, что не нашли останков.

Под пологом старого леса поздно светает, рано темнеет, однако течение суток незыблимо. День сник, вечер идёт обычным порядком, следом волочится ночь, на хвост которой должен наступить рассвет.

Теперь час преддверия перемен: стих вольный верховик, точечно вскрикивают птицы, припочвенный воздух тащит в гущину жар сухих полян, свет умирающей зари занят пересчётом плотно сомкнутых листьев.

Люди промигнули грань событий, сидят, как во всех стойбищах бассейна Великой Реки, отдыхают после промысла. Майт видит: женщина другая, но боится спросить, почему.

Ида глядит отстранённо, словно сквозь сон или безмятежную дрёму. Нокк вовсе прикрыл глаза, подставил огню пылающую щёку, ладонью прижал ухо. Беспечная поза, если учесть плотный сумрак, окруживший стан.

Огонь, весело пляшущий вначале, договорился с незаметным ветром, стал ровнее, позволил приготовить ужин.



Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/06/16/1929