Безнадёжный случай?

       
                "Горький в миру не годится в пиру, хоть и пляшет, и скачет, а
                горя не спрячет",
                "Горькому горькая песенка поётся",
                "Горькому Кузеньке горькая и долюшка"(русск. пог.)

                Зинаиду Васильевну я знаю всю жизнь. Ещё с тех пор, как бегала в прежний Дом Пионеров около кинотеатра "Октябрь" за книжками. Она там была библиотекарем. Даже молодая, она не была миловидной – унылае длинная фигура, длинное лицо, длинный нос, длинные серые волосы, забранные в старушечий пучок…   Такой я помню её смолоду, такая она и сейчас. Впрочем, старой она мне казалась всегда.
                Жизнь не одарила её даже малой толикой любви, отчего она очень страдает. Когда-то в Москве, ещё до Великой Отечественной войны, с поезда сняли трёх маленьких девочек, сестёр, с привязанными на ручки бирками с указанием возраста и имён – больше ничего. Поместили их в детдом. Вскоре одну из сестёр, Зину, удочерила какая-то бездетная пара. Они были люди грамотные, даже учёные. Но где взять душевное тепло людям, которых бог лишил возможности иметь детей? Девочку вырастили, дали ей образование – высшее, а вот любви не дали. Не было в них чувств к несчастной сироте!
             Во время войны семья эвакуировалась из Москвы в Петропавловск. В своё время Зина вышла замуж, и прожила в браке целых тридцать пять лет. Муж был человеком холодным, работа его была связана с продолжительными командировками - работал он в отделе снабжения завода ПЗТМ, детей не выносил, и Зина страдала. Так они никого и не родили. Потом муж умер. К тому времени и родители давно лежали в  казахстанской земле. Москвичи, нашедшие вечный покой на чужбине…
             Есть люди, которые совершенно не переносят одиночества! Не видя возможности существовать одной в четырёх стенах, Зина пустила квартиранта. Со временем, он стал её мужем. Валандалась она с ним - поила, кормила, одевала для того только, чтобы он был с ней рядом, чтобы не быть одной. Работать сожитель  не любил, и преспокойно сидел на её шее  десять лет.  Ну и, что там говорить,  конечно, она искала и в нём любви, тепла:
         - Ну хоть бы ты погладил меня по руке, сказал: какая ты хорошая! – иногда убеждала она его.
         - Что мы, молодые, что ли? – отвечал муж-квартирант. Потом он заболел и умер. Зина опять осталась одна. Тяжело. Любовь к животным мало-мало спасает бедную женщину. Половину пенсии она тратит на кошек, голубей, синиц. В квартале между старым Собесом и магазином "Сокол" на улице Абая её хорошо знают. Она очень больна. Иногда бывают такие приступы, что не надеется их пережить. Корчится одна дома, и, хоть думает, что жизнь кончается, «скорую» не вызывает. Но отходят боли, и снова надо думать, как жить дальше самой и как помогать братьям нашим меньшим.
        Я знаю, что она хочет выйти замуж. Да, старая, да, больная и некрасивая, но разве это – повод перестать мечтать о счастье, быть кем-то обогретой? Её любимая передача "Давай поженимся!" Иногда немногочисленные подруги пытаются познакомить её с каким-нибудь одиноким мужчиной. Я даже ездила в «Дом престарелых», который на месте старого аэродрома, чтобы попытаться найти ей друга. Ничего не вышло.
            Всё потому, что у Зинаиды Васильевны… высокое требование: мужчина непременно должен быть выше её! Одно, но труднопреодолимое и старомодное. Понятно, что к матримониальным попытка нашей подруги мы относимся скептически. Безнадёжный случай! Молодые да красивые не могут найти себе пару, куда ей? Мы моложе её, и тоже одни…
           Однажды мне показали скверик, из новых, лавочка в котором обладает чудодейственным свойством: стоит на ней посидеть – и выйдешь замуж! Чтобы не оставлять человека без надежды, рассказала своей подруге про это мистическое явление.  Так, больше для смеха!
           Прошло некоторое время... Однажды стою как-то за прилавком около «Океана»,  и что вижу? Или мне это снится? Зинаида Васильевна идёт, можно сказать, с молодым человеком! Под ручку! Мужчине не больше пятидесяти, и, прямо сказать, – хорош! От такого не отказалась бы и тридцатилетняя! Хоть глаза протирай! Да, она! Моя старая и некрасивая, но здорово помолодевшая подруга! Даже румянец играет на семидесятилетних бледных щеках!
           Она на минуту приостановилась около меня, неохотно выпустив локоть спутника, и, наклонившись, сказала:
          - Спасибо тебе за совет! Ну, тот, про лавочку! И посидела я там всего три раза! - Зинаида Васильевна снова вцепилась в мужчину, а я, ошалевшая,  долго глядела им вслед и думала про себя: надо как-нибудь выбрать время…
 
            На фото Зинаида Васильевна Джагафарова, бывший библиотекарь из старого Дома Пионеров.