Снежные разговоры - мелодрама

Зорова Галина
   
   СНЕЖНЫЕ РАЗГОВОРЫ
   (мелодрама)
   
   1
   
   Толпа становилась всё гуще, словно петля на шее. Страх парализовал, вытаскивал наружу всё, что болело и мучило. Холодный пот выступал на висках, а стук сердца превращался в грохот. Они всё ближе и ближе. Их лица циничны и равнодушны, с такими странными гримасами…
   Опять?
   Нюта передёрнула плечами и похлопала густо накрашенными ресницами. Она ещё перед зеркалом в своей комнате, а на неё уже накатывает этот страх. Нелепая на взгляд со стороны боязнь показаться людям, у которых сняла комнату. Чего она боится? Идеально наложенная пудра прикрывает все реальные и выдуманные недостатки лица. Ещё только провести по губам малиновой помадой и можно сказать – хорошенькая девушка. Только глаза испуганные…
   Двухэтажный домик, вдали от центра, но не в глуши, показался Нюте идеальным решением проблемы жилья. Хозяева были бездетными супругами лет тридцати-тридцати пяти. Приняли её вежливо и приветливо, не задавали лишних вопросов – большой плюс.
   Потом поехала домой, тихонько собрала вещи. Когда отец под вечер напился в дымину и заснул, рассказала о своём решении маме. Не хотелось Нюте уходить, но и жить с ними больше не имело смысла. Говорила, что будет их часто навещать. Мама плакала, пришлось долго утешать её и гладить по голове.
   На новую квартиру приехала уже почти в полночь. Конечно, не стала разбирать чемодан и заснула, как ребёнок – сладко и тихо. Но утром, когда после душа одевалась и делала макияж, опять обступили её привычные страхи.
   Нет, всё с начала, всё с чистого листа!
   Накрасила губы и спустилась вниз: в оплату входил завтрак на кухне. Но по пути встретила Марину, которая уже застёгивала сумочку, собираясь уходить. Была женщиной ухоженной, не холёной, а элегантной. Когда распускала свои светлые волосы, казалась ангелом. Лёгкими волнами, словно нимб, они окружали её бледное лицо и плечи. Ну, а если спуститься на землю, то была Марина женщиной безукоризненно сделанной, от платья и туфель до цвета лака на ногтях, от стройной и одновременно пышной фигуры до низкого, грудного тембра, голоса.
   Посмотрела на Нюту удивлённым взглядом. Ещё бы, вчера та выглядела почти школьницей, в поведении её проступала ребячливость и беззащитность, а лицо свежее и румяное от мороза и без грамма косметики. Неудивительно, что Марина приподняла брови и сообщила:
   - Ты ещё молода, чтобы так штукатуриться.
   Откуда ей было знать, что Нюта всеми способами старалась отогнать от себя страх и неуверенность. А ещё огромное чувство вины за свои и чужие ошибки. Делала всё, чтобы спрятаться. Макияж – это больше, чем маска: щит, ограда.
   - Я так лучше себя чувствую, - ответила как можно более кротким тоном и пошла на кухню налить себе чаю.
   Марина ничего больше не сказала ни тогда, ни вечером, когда с улыбкой поднялась в комнату к Нюте с куском сладкого пирога и чашкой какао. Было это очень кстати, потому что Нюта забыла кошелёк и за целый день съела всего только крохотную булочку, которой её угостила подружка. Так что спать легла неожиданно сытой и почти счастливой.
   
   2
   
   Разбудил её не будильник, а тихий звук, похожий на унылую песенку или на тихий жалобный стон. Нет, это голос ребёнка, который ещё не умеет петь по-настоящему, а тянет всё на одной ноте, то тише, то громче. Нюта не проснулась бы от него, но вдруг вспомнила, ещё в полусне вспомнила, что в этом доме нет детей, а Марина при всём желании не сможет петь таким дискантом.
   Радио, телевизор?
   В этот момент к голосу добавился стук в дверь, слабенькие кулачки ритмично били в дверь, а стон перешёл в крик. Нюта вскочила, но дверь почему-то была заперта на ключ. Но ребёнку нужна была помощь, и она крикнула во всё горло.
   И окончательно проснулась.
   Тихо.
   Дверь не замкнута, в ней и замка не нет.
   Ещё не очень соображая, Нюта накинула халат и побрела в ванную комнату. Тёплый душ окончательно привёл её в себя, сердце успокоилось. Судя по всему в доме никого уже нет, но на плите в кухне она нашла ещё тёплые блинчики с мясом и полуостывший кофе.
   Проходя от двери, заметила на кухонной полке почти пустую бутылку водки. Машинально взяла её и допила, было там всего граммов пятьдесят. Дома часто допивала после отца, чтобы легче переносить его ворчание и пьяные претензии.
   И сразу же забыла об этом, потому что сегодня были тесты по математике. Сердце опять принялось стучать, словно нанятое. Руки задрожали. И так было до момента уже в колледже, когда получила "удовлетворительно" и чем была вполне удовлетворена. Приятно, что не нужно возвращаться в родной дом, отец в очередной раз назвал бы её посредственностью. Не был злым, но хотел, чтобы хотя бы она чего-то достигла. А ей и так хорошо, с "удовлетворительно".
   - Пошли в кино, мы заслужили, - сказала подружка Оля, обожала ходить в кинотеатры.
   И Нюта согласилась. Не хотела, но составила компанию из благодарности. Всё же вчерашняя булочка от Оли не дала ей вчера помереть с голоду. Фильм был о какой-то дурацкой любовной истории, но именно потому что она была нереальная, из другой жизни, - поднял Нюте настроение. Потом они немного побродили по заснеженным улицам, и в свой теперешний дом она вернулась с улыбкой.
   От самых дверей почуяла ванильно-пряные запахи. Из кухни выглянул муж Марины, Андрей:
   - Добрый вечер! Ты замёрзла? К кофе будут булочки с маслом.
   Да, сегодня на булочки ей явно везло. Зато не повезло с другим.
   - Добавим в кофе ромчика, - улыбнулся Андрей и машинально потянулся к полке с уже знакомой Нюте бутылкой. Той самой, из которой утром выцедила остатки водки. А это была не водка, а ром, она не рассмотрела этикетку, только какая теперь разниц?
    Нюта замерла, сердце опять гулко застучало, отдаваясь в висках. Андрей несколько секунд крутил бутылку в руках, но ничего не сказал, поставил на место и достал из буфета такую же, но нераскупоренную. Из тяжёлой турки налил кофе в маленькие керамические чашки, плеснул в каждую по ложке рома. От волнения Нюта не чувствовала ни вкуса, ни запаха, а булочка казалась сделанной из ваты.
   - Да, что я хотел сказать? – потёр лоб Андрей. – Ага, вот. В субботу к нам придёт пара знакомых, посидим, поболтаем, потанцуем. Приглашаем и тебя.
   - Но я не знаю. В смысле – не знаю их, не знакома.
   - Это дело поправимое, познакомишься. Значит, договорились: в субботу.
   Приглашение означало, что о пустой бутылке он больше не вспоминал. Решил, что допил ром сам, но забыл, не подозревал Нюту?
   Они еще немного поговорили, затем он ушёл к себе, а Нюте вдруг неудержимо захотелось вдохнуть свежий воздух и мороз. То ли потому, что не была привычна к рому, то ли чтобы успокоиться.
   Кое-как натянула сапожки и без куртки выскочила на крыльцо.
   Шёл снег. Кружил густо, но тихо-тихо, словно был спецэффектом в дискотеке. Так казалось из-за голубоватых искорок, то и дело мигавших в снежной мгле. Кружились отдельно от снежинок, сами по себе, планировали почти до сугробов, взлетали вверх, приплясывали вокруг деревьев и столбов.
   Нюта закрыла глаза. Ах, как любила когда-то такие деньки! Смеющийся папа смотрел на неё ласково, подбадривал, когда она, визжа от собственной смелости, летела с горки на санках. Иногда взгромождался на них сам, она вцеплялась ему в плечи, и они мчались, мчались… а потом хохотали изо всех сил.
   Нет, слишком больно думать об этом! Она даже тряхнула головой, почти на ощупь сошла с крыльца в сад, вдоль заснеженных деревьев…
   Вот так да, вокруг дома хозяев, оказывается, не только сад с парой десятков уже старых деревьев, но ещё и большой двор. Снег там лежал толстым слоем, неровно, кое-где поднимался холмиками. И так до самых столбиков маленьких качелей.
   Удивлённая Нюта пошла в ту сторону, споткнулась, невольно опустила глаза на снег перед собой: маленькие следы были совсем свежие, их ещё не засыпало. Шли от качелей к прямоугольному сугробу, огибали его несколько раз – и всё, больше никуда не вели.
   Загадочные следы. Странный сугроб. Нюта принялась разгребать его ногами. Не совсем понимала, зачем это делает в такую метель. Здесь, на открытом пространстве, снег не кружил нежно и тихо, слепил глаза, колол щёки, а ветер пробирал до костей. Разумнее было вернуться в дом и надеть куртку, но Нюта с привычным упрямством покачала головой.
   Из-под снега показался песок, потом наткнулась на деревянный бортик. Песочница! Странно, детские качели и песочница. А ведь у Марины и Андрея детей нет. Или раньше в этом доме жили другие люди? Нюта продолжала отгребать снег от других бортиков и наступила на что-то мягкое, оно показалось ей живым, еле удержала крик.
   Но это был всего лишь сиреневый плюшевый мишка.
   Обычная детская игрушка, пострадавшая от своих маленьких хозяина или хозяйки: одно ухо оторвано, одного глаза нет. Мишка заметно отсырел, но целым глазом-пуговицей дружелюбно смотрел на мир и улыбался вышитой красной улыбкой.
   И всё-таки сердце Нюты опять кинулось в свой бешеный галоп. Сжимая в руках игрушку, она промчалась по двору, свернула к крыльцу. Но только тогда почувствовала себя в безопасности, когда обессилено упала на кровать в своей комнате.
   
   3
   
   Постепенно страх отпускал её из своих ледяных лап. Сердце перестало колотиться, руки перестали дрожать, Нюта пришла в себя и вытерла со лба испарину.
   Смотрела на сиреневого медведя, который, улыбаясь, смотрел на неё. Ну, и почему такой страх? Обычная игрушка, которую забыли в песочнице. Не заметно, чтобы он лежал там долго? Ну, так ведь к хозяевам дома приходят гости, вот и в субботу придут. Могли привести с собой ребёнка, а тот забыл в песочнице игрушку, её замело снегом. Мишка старый и потрёпанный, никто особенно о нём не жалел и не искал его.
   Чего бояться?
   В дверь постучали, и Нюта чуть не упала с кровати. Потом торопливо, не отдавая себе отчёта в своих действиях, спрятала мишку под подушку.
   - Да, входите.
   - Прости, что потревожила тебя, но я как раз принесла от реставратора картину, здесь висела, вот тут, на стене. И если ты не против… - Марина держала под мышкой упакованный в обёрточную бумагу плоский предмет размером приблизительно метр на метр с лишним.
   Нюта взглянула на то место стены, куда указывала Марина, и увидела гвоздь и более тёмный прямоугольник на обоях.
   - Конечно, я не против.
   - Тогда помоги мне. И знаешь, называй меня на "ты", это всё упрощает. А то я чувствую себя престарелой матроной.
   - Ладно, я постараюсь, - Нюта, хотя не совсем поняла Маринины слова, кивнула.
   Они повесили картину, и Марина тут же предложила выпить по чашечке кофе с пирожными, которые она только что купила.
   - Я всегда беру их четыре штуки по старой памяти. Но теперь Андрей разлюбил сладкое, а я всё не могу к этому привыкнуть. С четырьмя пирожными я, конечно, справлюсь, но как бы не растолстеть.
   Они посидели в кухне, попивая кофе и лакомясь вкуснейшими бисквитными "розочками" со сливочным кремом. Странно, что в доме из восьми комнат не считая кухни, ванной и подсобных помещений хозяева ели и пили чай-кофе не в столовой или гостиной, а за столом у печки. Хотя кухня была очень просторной и уютной: с зеленовато-розовыми обоями, мягкими стульями и удобным столом, неярким светильником над ним, деревянными с резьбой шкафчиками и полками. Она почему-то напомнила Нюте бабушкину кухню, в которой по деревенской привычке и из-за присутствия в ней хозяйки постоянно толклись все остальные домашние, особенно дети, с удовольствием вдыхая запахи пряностей и горячего варенья.
   - Как тебе у нас, нравится? – спросила Марина, и Нюта даже вздрогнула, этот вопрос словно разбудил её и вырвал из привычного круга собственных мыслей.
   - А… да, конечно… нравится. И колледж недалеко. Да, нравится.
   - Я рада, мне всегда хотелось, чтобы в доме всем было хорошо. А пироги и пирожные скучно делать только для двоих.
   Вернувшись к себе, Нюта вспомнила о картине и рассмотрела её подробнее. Была написана масляными красками, в позолоченной резной раме, изображала собой поле или луг, дальше виднелся лес и что-то вроде одинокого домика. А по полю галопом неслись два рыжих коня с развевающимися длинными гривами и хвостами пшеничного цвета. Всадники на них казались удивительно маленькими. И неестественно голубое небо над всем.
   Ничего особенного в картине Нюта больше не разглядела, выглядела не слишком выдающимся произведением искусства, но если Марина носила её к реставраторам, то, наверное, была ценной. А к ценным вещам Нюта относилась с уважением. Поэтому перед сном, лежа в постели, ещё раз внимательно рассмотрела и поле, и небо, и коней. И выключила настольную лампу.
   А потом ей приснился чудной сон.
   Кто-то ходит по комнате быстрыми, лёгкими шажками. Маленькое, загадочное существо. В голубом платьице и белой шляпке с искусственными маками. Но босиком – Нюта слышала, как шлёпали маленькие ножки. Маленькая девочка? Потом к малышке присоединился такого же роста мальчик в старомодных штанишках до колен и в смешных башмачках.
   - Смотри, картина опять здесь, - сказал он. – Это хорошо, мне было так стыдно, что она из-за меня порвалась.
   - Осторожнее, - сказала девочка, - не подходи к ней близко.
   - И не думаю. А зачем мы пришли сюда?
   - За Толстячком, я хочу его забрать. Он мой, не понимаю, почему его принесли сюда?
   - Это не Марина, а та, новенькая, - сказал мальчик. – Она же ничего не знает.
   Странный сон.
   Но когда утром Нюта вспомнила об отсыревшем мишке под подушкой, то не нашла его. Не нашла, даже обыскав всю постель и комнату.
   Толстячок – если так его звали на самом деле – бесследно исчез, но подушка и простыня были влажными.
   
   
   4
   
   Удивительно, что Нюта не испугалась. И сердце стучало спокойно. Нет, сну она не верила и точно знала, что никакие странные малыши в её комнату ночью не входили. Марина или Андрей могли увидеть её из окна, могли заметить, как она выкопала из снега мишку. А потом Марина зашла в комнату и забрала Толстячка, не понравилось ей, что на белоснежную постель с розовыми цветочками квартирантка притащила находку из песочницы.
   К счастью, ни по пути в кухню, ни в кухне Нюта хозяев не встретила.
   Сегодня занятия в колледже начинались на два часа позже, и она не торопилась, спустилась со ступенек и, как вчера, повернула за угол дома. Теперь её интересовали качели.
   Были сделаны солидно: не узкая деревяшка на веревках, а металлические прутья, сидение широкое и мягкое, обито чем-то вроде кожи. И, странное дело, хотя прутья и стояки слегка заржавели, но когда Нюта качнула сидение, то оно сдвинулось легко, без скрипа, как будто за всей конструкцией постоянно ухаживали.
   Нюта села и принялась раскачиваться. Давно уже не делала этого, не сразу приноровилась, да и ноги скользили по снегу. Но вот дело пошло на лад, начала взлетать всё выше и выше, всё легче и легче нужно было для этого отталкиваться. Ветер засвистел в ушах, а тут как раз опять пошёл снег и закружил вокруг неё искрящимися звёздочками. Нюте казалось, что она уже не во дворе, а где-то высоко в небе и летает в снежном вихре между тучками! Она рассмеялась, громко, от души, давно так не смеялась.
   И тут же два тонких голоска подхватили смех.
   Малыш сидел рядом с ней, она даже чувствовала его острый локоток; а малышка стояла на качелях сзади, во весь рост, и помогала Нюте раскачиваться, успевая при этом звонко смеяться. Вдвоем они умудрились разогнать качели так, что чуть ли не переворачивались вниз головой.
   - Стой! – крикнула Нюта. – Мы упадём! Стой!
   - Тебе страшно?
   - Нет, но вы… А вдруг…
   - Мы не упадём, а ты держись крепче. И не бойся!
   - Я не боюсь. За себя не боюсь!
   В тот же миг маленький локоть перестал упираться в её бок, а та, стоящая сзади и хохочущая, вдруг замолчала. Качели взлетали высоко, но уже не рвались в небо, из летящего в небо вихря превратились в обыкновенные, такие же, как у всех и везде.
   Нюта протёрла глаза от снега и на нетвёрдых ногах пошла в дом привести себя в порядок и взять сумку. "Что это было? Ночью ясно – сон? А сейчас? Показалось? Воображение? Почудилось? То же самое, что и ночью?"
   Эти мысли не покидали её ни по пути в колледж, ни на занятиях. Раздражали, мучили, не давали думать о другом. И поэтому когда – как обычно! – филолог Михаил Семёнович сказал ей, что поставит "удовлетворительно", Нюта вдруг возмутилась:
   - Это мало! Я всё ответила!
   - Всё? – иронически усмехнулся он. – Заикалась, мэкала, бэкала.
   - Ну и что? Но я сама отвечала, никто мне не подсказывал. И я не мэкала, а волновалась. Разве нельзя человеку волноваться или стесняться? Это запрещено?
   Михаил Семёнович посмотрел на неё поверх очков:
   - Это разрешено. Но чтобы отвечать уверенно, нужно чаще выходить к доске, тебе это не приходило в голову? Всё же за смелость и аргументацию я ставлю тебе "хорошо".
   Кое-кто из студентов поддержали её жестами и улыбками, а Оля жарко зашептала в ухо:
   - Ну ты ва-а-ще… Что случилось?
   - Ничего, - ответила Нюта, удивляясь, что ничуть, ну ни капелюшечки не волнуется. – Знаешь, я сегодня каталась на качелях.
   - В парке?
   - Нет, я…
   - Девушки, сплетничать попрошу в коридоре, - перебил её голос преподавателя.
   Нюта кивнула и добродушно улыбнулась ему. "Какой приятный человек! По-моему, он похож на Деда Мороза: нос картошкой, большой рот и белоснежная волна волос на голове".
   
   5
   
   Но по дороге на свою странную квартиру, Нюта, конечно, уже и думать забыла о преподавателе и оценках. Её опять охватило чувство тайны, вспомнились сны, отсыревший мишка и приключение на качелях, она даже ускорила шаги.
   Сны объяснить было просто: увидела песочницу и качели, а потому… Просто? Нюта так резко остановилась, что прохожие, идущие следом, налетели на неё, и послышались сердитые возгласы.
   - Простите, извините, - бормотала она, но никого и ничего не видела.
   Голос и стук в дверь в первую ночь. Она тогда ещё не знала о существовании двора с песочницей и качелями! Хорошее настроение исчезло, как дымок на ветру, сердце опять гулко застучало.
   "Ладно, хорошо, такое может присниться. Я была взволнована, спала в чужом доме, на не своей кровати. Мне было страшновато… да нет, не страшно, просто я не привыкла ночевать, тем более, жить у чужих. Вот и ожидала чего-то неприятного, вот и приснился стук в дверь. А детский голос?.. Ну, так я же знала, что у хозяев нет детей, может, об этом подумала и поэтому… А когда принесла мишку, то думала о нём и о том, чей он, вот мне и приснились дети".
   Объяснения были разумными и успокоительными, но к исчезновению игрушки и раскачиванию вместе с невидимками на качелях не имели никакого отношения. Она ведь спрятала медведя под подушку, если бы кто-то не во сне, а наяву захотел его забрать, то невольно разбудил бы её… нет, вряд ли решился бы на это. А прикосновения на качелях, голоса и смех? Где-то рядом за забором играли дети?
   Нюта опять остановилась, и опять на неё натолкнулись, и опять она машинально отвечала извинениями на упрёки прохожих. Но в мыслях было другое: "Чепуха! Так я из себя сделаю сумасшедшую! Какой забор? Они, эти двое малышей, разговаривали со мной и были рядом со мной, на качелях. Тогда кто же они такие?"
   Она наконец-то открыла калитку в сад и облегчённо вздохнула. Сейчас она пойдёт к себе в комнату и хорошо всё обдумает. И никто не будет ей мешать.
   Не получилось.
   Возле того угла дома, откуда хорошо был виден двор, качели и, если снег её опять не занёс, песочница, стояла Марина. Небрежно накинув на плечи шубку, она как будто не чувствовала ни мороза, ни налетавшего порывами ветерка. Смотрела перед собой и машинально перебирала мех воротника. Её неподвижная фигура и паучье шевеление тонких, бледных пальцев произвели на Нюту ещё более потрясающее впечатление, чем мысли и воспоминания по пути сюда. Она шагнула назад и спряталась за калитку.
   Вовремя.
   Марина, словно почувствовав её взгляд, передёрнула плечами, потом провела рукой по волосам, как часто делают женщины в растерянности – и, резко повернувшись, ушла в дом.
   Нюта попятилась. Её охватили и страх, и какие-то туманные подозрения, которые она не смогла бы понятно объяснить. Но объяснить нужно, если она хочет жить в этом доме!
   "Марина смотрела в сторону детской площадки, да-да, детской площадки – нечего себя обманывать. Возможно, несколько снежных холмиков на ней – это ещё какие-нибудь приспособления для детских игр. Для того чтобы там играли двое детей – девочка и мальчик. Но у Марины с Андреем нет детей. Сейчас нет. Но могли быть раньше. Где они? Что с ними?"
   Она вдруг передёрнула плечами совсем как Марина. Не от холода, а от предположения, от возможной разгадки и объяснения этой тайны. "Где? Идиотка, ты же сама слышала их голоса и смех! Ты нашла мишку Толстячка, который принадлежал девочке в голубом платье и белой шляпке с искусственными маками, и она забрала свою игрушку. С ней и её братом вы катались на качелях, она сидела рядом, а братец помогал мне раскачиваться. "Я всегда беру четыре пирожных по старой памяти", - сказала Марина. Перестань себя обманывать – это их дети! Это дети твоих хозяев. А не видны они потому…"
   - Добрый день!
   Нюта подпрыгнула и чуть не свалилась в сугроб.
   - Что с тобой, я испугал тебя? – полушутливо-полуозабоченно спросил Андрей.
   - Нет… то есть, я… Я задумалась.
   - Ну, прости, не знал. В качестве компенсации за беспокойство предлагаю на обед хорошие отбивные, - он многозначительно потряс пакетом.
   - Но я… Но мы договаривались только о завтраке, и мне неудобно…
   - Спорим, что у тебя нет даже чая с вареньем? Я отлично помню себя в таком возрасте. О том, что надо какие-то продукты купить, я вспоминал когда бурчал живот. Сейчас Марина нажарит котлет, картошечки… - И Андоей зашагал к дому.
   Нюта поплелась следом. Она же сумасшедшая, чтобы долго качаться на качелях и так достоверно воображать прикосновения детского локтя и разговоры с собой, и детский смех над своим ухом. Она не сошла с ума, это были дети Марины и Андрея, но они…
   6
   
   Нюта опять не успела додумать.
   - Дышишь воздухом или любуешься садом? – спросила Марина. – В любом случае через полчаса ждём тебя за столом: Андрей купил отбивные с майораном. Без ложной скромности скажу, что пальчики оближешь. - И приветливо улыбнувшись, она пошла к дому.
   Гостеприимство хозяев изумляло Нюту. Нет, нельзя сказать, что до сих пор никто не был к ней беспричинно добрым. Тётя Лида, например… хотя это могут быть просто родственные чувства к племяннице. Или учительница математики в школе… но Нюта была одной из лучших учениц по её предмету. Или Саша из десятого "А"… ну, так она симпатичная, с ней можно было пройтись по улице и сходить на дискотеку. Или подружка Оля в колледже… нужно же с кем-то разговаривать на переменах и гулять после уроков. Получалось так, что бескорыстно доброжелательных людей она до сих пор не встречала. И вдруг - Марина и Андрей.
   Можно, конечно, сказать, что своим хорошим отношением они удерживают у себя квартирантку, но дело в том, что, судя по тому как обставлен дом и как одеваются и питаются хозяева, им совсем не нужны дополнительные деньги. Из случайных фраз их Нюта узнала, что где-то во дворе есть гараж, а в нём новая машина, только сейчас, зимой, Андрей не хочет её водить. Вот такие непонятности.
   А потом мысли её опять свернули на загадочных детишек. Она уже твёрдо была уверена, что они самые настоящие привидения. Вот только чьи? Детей хозяев? Это было бы самой простой разгадкой, если бы не очередная странность: в доме не видно ни одного детского портрета. Ну хорошо, пусть несчастье произошло лет десять назад, пусть чувство потери уже не такое острое, но должны же они вспоминать? Как Марина смотрела на двор с качелями и песочницей! Нет, она всё ещё очень горюет.
   Но как бы не горевали родители, как бы им ни было неприятно разговаривать о своём горе с посторонними, но прятать снимки детей? Невообразимо!
   А ведь Марина в первый же день показала Нюте весь дом от подвала до чердака и предложила самой квартирантке указать комнату из трёх на выбор. Нюта, не привыкшая к такому вниманию, готова была выбрать первую же. Но нет! Марина не поленилась, несколько раз провела её по комнатам, которые находились в разных местах дома. Ещё и предупредила, что если выбранная разонравится, не стесняться и говорить прямо: дадут другую. Удивительное гостеприимство!
   Да, так о чём это она думала? О портретах детей. Это невероятно, чтобы горюющая мама хоть в какой-то комнате не держала их на виду. Или… или они так же являются ей и Андрею, как Нюте, и этого родителям вполне хватает. Вот чудеса…
   - Аня. Аня! – перебил её мысли голос Андрея. – Иди скорее, переодевайся и вымой руки: отбивные вкуснее всего свежие!
   Вот так.
   Они так добры к ней, как не были родные папа с мамой.
   Нюта вспомнила о родителях и поджала губы. Тут же поймала себя на этом и подумала, что точно так же морщилась тётя Лида и сердито называла их тряпками: отца за то что пил, а маму за бесконечное терпение. Мама при этом краснела, а отец бурчал, но два-три дня был нормальным человеком. А потом начиналось всё сначала. Если бы не тётя Лида, то Нюта не смогла бы учиться, пришлось бы идти работать. Но если отец и дальше будет тратить деньги на выпивку, да ещё и с собутыльниками-приятелями, то учёбу Нюта не закончит, нет. И не жить ей тогда в этом уютном доме, потому что не хватит денег даже на ту крошечную плату, которую ей здесь назначили.
   Она сжала кулаки, ожесточенно прошептала: "Тряпки, сил на вас нет, почему именно у меня такие родители? У Марины и Андрея я бы согласилась быть даже дочкой-привидением! Я бы всё отдала, чтобы для меня сделали такие качели и помнили обо мне через много лет…"
   Но прикусила язык и пошла обедать.
   
   7
   
   Нюта скрыть свои волнение и обиду не смогла, хозяева поглядывали на неё с удивлением и даже тревогой.
   - Не нравится отбивная? Или майорана много?
   Она почувствовала, что краснеет.
   - Нет-нет, очень вкусно. Я… я вспомнила об оценке.
   - Поставили "неуд"? - с лёгкой насмешкой спросил Андрей. – Это не такая большая беда. Выучишь и ответишь.
   - Нет-нет, я ответила правильно, только у доски я всегда стесняюсь. Все на меня смотрят, и я отвечаю так, как будто не учила, как будто мне подсказывают.
   - А-а, тебе не хватает уверенности. Это придёт со временем. А пока советую тебе всегда думать, что ты лучше, чем себе кажешься, и все вокруг, даже когда смеются или шутят над тобой, на самом деле не хотят тебя обидеть. Пойми, люди обычно заняты своими делами и заботами, на самом деле труднее всего на свете заставить их действительно обратить на себя внимание. Над тобой посмеиваются? Так это же хорошо, значит, они к тебе неравнодушны! От тебя самой зависит, как превратить это неравнодушие в настоящую заинтересованность.
   Марина постучала вилкой о край тарелки:
   - Не читай нам лекцию - мясо остынет.
   Но позже, когда уже стемнело, она зашла к Нюте в комнату.
   - Может быть, я занудлива и приставуча, но мне кажется, что твоё настроение связано не столько с учёбой, сколько с чем-то другим. Ты не обязана мне отвечать, но тебя волнует что-то совсем другое. Если я лезу в твою личную жизнь, так и скажи, и я уйду. Нет, не уйду! Я на сто процентов уверена, что ты хотела бы со мной поговорить.
   Нюта невольно посмотрела на кровать и подушку, потёрла кончик носа и вздохнула:
   - Хотела  бы. Но вдруг вы подумаете, что я чокнутая?
   - Как говорил Андрей, меньше думай о том, кто и что о тебе подумает. Важно, как ты сама себя воспринимаешь. Ты считаешь себя чокнутой?
   - Нет.
   - Тогда говори.
   Нюта вспомнила свой демарш на уроке Михаила Семёновича, несколько раз вздохнула и решилась:
   - Здесь в комнате и на качелях я видела призраков. Точнее, видела я их здесь, а на качелях только чувствовала. Я слышала как они говорили, хохотали, я чувствовала, как они прикасались ко мне.
   Она замолчала. Молчала и Марина, ожидая продолжения. Наконец спросила:
   - Это всё?
   - Да.
   - Ты испугалась?
   - В первый раз – да. И вчера, когда они забрали из моей постели мишку Толстячка, которого я нашла в песочнице, мне было немного жутко. А вот на качелях мы все смеялись.
   Марина коротко улыбнулась:
   - Да, ко всему привыкаешь. Мне тоже было страшновато – вначале. Но бедные дети так радовались саду! Мы привыкли, и нам даже приятно, что им здесь весело и хорошо. Потом Андрею пришло в голову сделать им песочницу и качели. А они, бедняжки, не поняли, что это такое, пришлось их учить играть. Но теперь они поверили нам и даже назвали свои имена. Тебе я их не скажу – это секрет. Захотят, скажут сами.
   Нюта не сводила с Марины глаз. Растерянная, оглушённая открывшейся правдой.
   - Так это… Так это не ваши дети?
   - Нет, у нас никогда не было детей. А-а-а, ты думала… Нет, Анечка, они появились однажды вечером. Не могли же мы выгнать малышей?
   - Они призраки!
   - И всё-таки ты каталась с ними на качелях.
   Нюта кивнула, хотя ей больше, чем когда-либо казалось, что она спит. Но её привёл в чувство знакомый мальчишеский голосок:
   - Да, мы раскачались до самого неба, выше снежных облаков! Высоко-далеко!
   Малыш рассмеялся, а маленькая особа в голубом платьице и в белой шляпке с искусственными маками требовательно спросила:
   - Нюта, ты можешь пришить Толстячку ухо и глаз?