Дорога детства...

Дорога, по которой нам предстояло проехать, знакома мне с детских лет. Казалось,  я помню каждый её поворот, каждую извилину. По этой дороге в пору моего  детства, мы каждую  субботу  ездили  в деревню к бабушке, а в воскресенье после обеда возвращались назад.

Мама  и  папа были  в ту пору ещё очень молодые,  а мы с братиком совсем маленькие. В субботу, закончив работу,  папа забирал нас из детского сада, в это время мама собирала сумки  с гостинцами для бабушки.  Наскоро перекусив, мы  отправлялись в дорогу. Меня  вёз папа на багажнике своего велосипеда, а Сашу везла мама.

Дорога  сначала шла лесом, я каждый раз с восхищением рассматривала высокие сосны,  тёмные  ели, за раскидистыми лапами которых пыталась увидеть Бабу-Ягу или Кащея Бессмертного. Не менее  интересными  мне казались бескрайние  ржаные,  овсяные  или гречишные  поля, залитые солнцем. Извилистая тропинка по краю поля  выходила  к первой  деревне на нашем пути.

До нашей деревни  надо было проехать  семь деревень.  Они  были небольшими,  не более двух  десятков домов. По тропинке  мы проезжали вдоль одной деревни, другой… Я с интересом  рассматривала бабушек в платочках,  сидящих на скамейке   и  цветы на окнах деревенских  домов, роскошные кусты сирени, благоухающие по весне. Это были какие-то  запоминающиеся  моменты того  деревенского быта, по-своему дорогие и трогательные.

Я каждый раз удивлялась, когда  мама останавливалась, встречалась со своими знакомыми старушками, а они называли её  Клавденькой,  а  папу  Васенькой,  мне это было приятно. Нас приглашали в дом  попить чайку, но мама и  папа торопились доехать до своей деревни засветло, поэтому вежливо отказывались.

Когда же отказаться не получалось, уважив хозяев, мои родители принимали приглашение войти в дом, я  с огромным интересом рассматривала деревенскую избу, замирая от восторга. В углу  избы  висела красиво украшенная икона, деревянные рамки с фотографиями, большой  стол  с медным самоваром. Позже я поняла:  деревенский дом – это живой музей, где всё хранило дух прошлого, а моё детское воображение каждый раз рисовало  сказку.

Наш путь продолжался дальше, за околицей последней деревни  родители останавливались, чтобы нарвать букет цветов для бабушки. Она  с какой-то неописуемой радостью каждый раз  принимала эти цветы.

Остался последний участок дороги, а вот уже и  первые крыши домов показались вдали. Я  предвкушаю встречу с любимой бабушкой. Наша деревня в те времена была  огромной, больше полусотни домов  стояли в два порядка. Зелёная лужайка  нарушалась  проезжей дорогой  и  узкой тропинкой вдоль  всей деревни. В ту пору деревня жила своей жизнью, где мне всё было ново и интересно.

Мы  подъезжаем к своему дому, при виде которого у меня восторженно бьётся сердечко. Бабушка, увидев нас  в боковое окошко  дома, уже вышла на крылечко, и  устремилась навстречу.

- Васёнка, Клавденька! – восклицает она, протягивая руки. – Элинька, Сашенька! – бабушка обнимает нас с братом, и ведёт в дом. Высокое чистое крыльцо  с широкими белыми половицами – это наше крыльцо, любимые перила, с ромбиками мне никогда не забыть. Как я любила сидеть вечерком  на его ступеньках и слушать бабушкины рассказы.

- Шура! – кричит бабушка. – Ступай, помоги  Васе занести в дом сумки!
Тётя  Шура, хлопотавшая у стола, сначала обнялась с мамой, потом обняла нас с братом и  выбежала навстречу папе.
 
- Мойте руки, устали с дороги! – причитает бабушка.- Сейчас  ужинать будем!
Стол  уже накрыт, но бабушка хлопочет, достаёт что – то ещё, при этом они не перестают разговаривать с мамой, а вот  и папа с тётей Шурой пришли.

Мама достаёт  из сумки  гостинцы для бабушки, выкладывает на стол  разные припасы, которые меня мало интересуют. Я хочу скорее за стол, чтобы взять бабушкину сдобную лепёшку  с моим любимым  холодным  топлёным  молоком.
Взрослые  весь вечер о чём – то разговаривают, я ничего не понимаю в этих разговорах,  но  чувствую, что для них это интересно.

Прошло несколько лет, не стало бабушки,  няня  Шура  не смогла жить одна в доме,  вышла замуж, уехала  в другое село.  Дом осиротел, а потом  не выдержал  одиночества, покосился  и  разрушился,  на месте  нашего дома осталась лишь старая ива, под которой  когда-то  папа  сделал  для нас с братиком качели.

Несмотря на то, что позже появилась асфальтированная дорога, ведущая в районный центр, спасти деревни всё-таки не удалось. Они уходили молча, одна за другой, и вскоре от них не осталось ничего. Мы не увидели ни одного дома, лишь одинокие кусты сирени, украшавшие раньше  палисадник, одиноко встречают и провожают проезжающие мимо машины, и грустно смотрят им вслед.