Lupus

Они выехали из села ранним утром, над горизонтом едва забрезжил рассвет...
В  низинах уже начало парИть, и вскоре трассу густой пеленой укутал плотный белый туман.
Павел вел машину аккуратно, напряженно вглядываясь вперёд: в этом утреннем мареве дорога была почти незаметна.
Старенький "газик" плёлся медленно, приседая в ухабах, коробка надсадно ныла на первой передаче.
"Этак мы до завтра не обернёмся", – подумал Паша и, добавив газку, переключился на вторую…
– Не съехать бы в кювет, – заметил Виталик, – не гони, рассеется, тогда  поднажмём. В сентябре туман по утрам – обычное дело. Ничего, скоро раздует, разнесёт... Успеем!
– И то, правда, –  сбавил ход Павел.
 Его с грузчиком отправили в город, сдать накопившуюся за неделю в пункте приёма стеклотару. Фургон был забит почти под завязку, но взять всю не получилось – нужен был второй рейс. Начальство обещало премию, если уложатся в день, потому они с Виталием торопились.
– Ну вот, асфальт, наконец… – грузовик раскачиваясь перевалился на твёрдое покрытие, настроение сразу приподнЯлось, и Павлик "притопил" педаль...
Туман уж начал редеть потихоньку, хотя клочки утренней мглы изредка всё же заставляли снизить скорость. Но, в целом, Павел был доволен – шли неплохо, в график укладывались.
*       *       *       *       *
Когда машину накрыло очередным облаком, в правое крыло вдруг глухо "тумкнуло":  в сторону кувыркнулась чья-то тень.
– А-а, ч-чёрт! – Павел похолодел. – Неужто грибника сбил?.. –  резко нажав на тормоз, остановил грузовик.
В ледяном поту, он сидел за баранкой, продолжая давить на педаль, и боялся выйти из кабины. Руки тряслись…
"Всё! Тюрьма…" – лезли в голову мрачные мысли.
– Пашка! – закричал снаружи Виталик. – Пашка! Да где ты там?! Иди посмотри кого завалил-то!
*       *       *       *       *
На обочине лежал огромных размеров волк.
– Видал? Экземпля-яр! Это вам не это!.. – восторгался Виталик. – Слушай, а может собака? Смотри, у него светлый треугольник на груди, полоса на лбу такая же…
– Да не-е… волк это! – у Павла "отлегло". – А я уж думал всё – отъездился! Что ж ты, дурашка, под колёса-то полез? – ему было жаль зверя. Он слегка тронул "серого" монтажкой. Тот не шелохнулся: видать не дышал уже.
– Паш, а Паш, давай его заберём, а?
– Да накой он нужен-то?
– Шапок нашью! Себе, сыну, тебе, если хочешь... Здоровый – на всех хватит! Иди "фуру" открой, я заброшу.
Павел развернулся было к машине...
– Пашка, стой! Помоги – тяжё-олый!
Вдвоём, закинув трофей в фургон, они тронулись дальше.
*       *       *       *       *
– Смотри, Паш, – указал вперёд Виталий: у отворотки на монастырь, на дороге отчаянно махал руками человек. – Фрол что ли? Ну, точно – он! Тормозни! Привет, Андрюха! Ты чего тут забыл?
– Так вас дожидаюсь, знал, что сегодня поедете. Уж часа два тут топчусь, мёрзну. В город позарез надо! Возьмёшь, Павел?
– Некуда у нас. В фургон, если… Только там волк! Мёртвый, правда… Ты покойников не боишься?
– Я сам скоро покойником стану, если не возьмёте, – Андрей поёжился, – Холодно!
– Полезай. На вот, фонарик – не так страшно будет, а то там освещения никакого. Виталя, открой ему!
*       *       *       *       *
Фролов, сидя в полной темноте, ликовал, под звук мерно позвякивающих от тряски бутылок:
"Как здорово мне с оказией подфартило! Обратно тоже с парнями вернусь!" – вдруг вспомнив: "А волк-то, волк-то где?" – включил фонарик.
Лежавший совсем рядом хищник не подавал признаков жизни, но шерсть на боку чуть заметно колыхалась. Андрей, нагнувшись к нему, прислушался:
"Дышит что ли? – придвинулся ближе. – Да нет, показалось".
Зверь, внезапно оскалившись всей пастью, громко зарычал.
– А-а-а, – в ужасе отшатнувшись, Андрей пихнул его сапогом, и волчьи зубы тут же вонзились в ногу...
*       *       *       *       *
В кабине гремела музыка: "Пажади крутой паварот, – выводила Анне Вески, – пажади абманчивый лёд..." Тук... тук... тук... тук-тук-тук-тук...
Павел прислушался:
"Стучит вроде где-то, может на колесо чего намотали?"
– Ну-ка, выключи приёмник!.. – приказал он Виталику. – Слышишь?
Грохот и нечеловеческие вопли неслись из кузова.
*       *       *       *       *
  Забившийся меж ящиков Фрол ничего толком сказать не мог, лишь, с выпученными от страха глазами, нечленораздельно мыча, показывал на волка пальцем.
Пол – весь в крови: лужа из рваного сапога  натекла немаленькая. Зверь не двигался, только показывая клыки, подвывая, злобно рычал.
Павел достал аптечку и, влив для успокоения в Андрея полфлакона корвалола, занялся ногой: рана сильно кровоточила. Обработав, перевязал и отнёс бедолагу в кабину.
– Надо возвращаться! До города – сто пятьдесят, обратно тридцать – быстрее будет. Ты в кузове поедешь, – бросил он Виталику. На всякий случай, смастерили из бинта подобие намордника. – Вот ведь живучий какой! – с уважением взглянув на волка, отметил Павел, взбираясь за руль. 
*       *       *       *       *
Фрола сдали на руки фельдшеру, а зверя Павел, схватив в охапку, потащил к ветеринару.
"Вдруг выживет?" – думал, поднимаясь по ступенькам. Постучал. – Максимыч, ты дома, Айболит?
– Дома, дома. Заходи! Что случилось-то?
– Да вот, чудище тебе принёс! На трассе сшиб, жалко, не углядел. Вроде волк, а на собаку похож. Скажи, что за животина такая?
– Canis lupus. Клади на стол его.
– Как сказал? Кани... лупе... Лупус?
– Canis lupus – волк по-латыни. Только волчица это.
– Волчица?
– Эх, вы-ы... охотнички! С перепугу даже титек не разглядели, не говоря уж про всё остальное...
– Выходит, я волчат без мамки оставил, – Паша погладил беднягу. Та посмотрела ему прямо в глаза: без злобы, будто просила: "Помоги!" – Юлий Максимыч, сделай что-нибудь! С меня – магарыч!
– Да зачем она тебе? Взрослый дикий зверь, не приручишь уже.
– Виноватый я перед ней. ВЫхожу и отпущу!
– Оставляй, посмотрю, что можно...
*       *       *       *       *
Из города вернулись затемно.
"Не уложились – для второго рейса поздновато уже. Накрылся "медным тазом", вместе с премией. Да и шут с ней!" – подытожил Павел, подойдя к двери Максимыча.
Постучавшись, вошёл, не дожидаясь ответа, и, нос к носу, столкнулся с ветврачом:
– Как? Юлий Максимыч...
– Что как? Кончилась... Уже не жилец она была: спинной мозг повреждён – ничего не сделать! Сразу бы мне сказать, да не стал расстраивать: уж больно переживал ты... В общем, пожалел я её – усыпил, чего зря бродягу мучить!
 – Да-а... –  тяжело вздохнул Павел.
 – Ладно, идём, покажу чего... – загадочно улыбнувшись, ветеринар провёл его на веранду. – Смотри вот, во-о-он под столом сидит...
Паша нагнулся: из угла на него настороженно смотрел щенок, с треугольником светлой шёрстки на груди.
– Витька Золотилов притащил, – начал рассказывать Максимыч, – возвращался, говорит, с охоты, а этот в кустах у дороги сидит. В аккурат, в том месте, где вы волчицу-то сшибли. Месяца три ему, не больше... А вишь, смышлёный какой: не дождался – сам мамку пошёл искать! Ну, поймал его, принёс. Приюти, говорит, Айболит, а мне на бутылку хоть сколько...
– А ты откуда знаешь, где мы её того, ну сбили, то есть?
– Так вся деревня уж сплетничает, а я что? Слухом, Пашенька, говорят, земля полнится! В общем, нужен если – забирай! Мне-то он ни к чему.
– Спасибо, тебе, Максимыч!
– Спаси-ибо, главное... Ну, ты даёшь! А про магарыч кто заикался?
– Будет, родной! Будет, без проблем! Лу-у-пус, – он потянулся погладить найдёныша, волчонок тут же ухватил за палец. – Вот и познакомились! Пойдём домой, Лупус, домо-ой пойдём… Ать! – Павел накрыл его фуфайкой. Спеленал и, нежно прижав щенка к  груди, вышел на крыльцо... 



   Canis lupus (лат., дословно: собака волк) – волк, хищное млекопитающее    семейства псовых (Canidae).