Вершина

Нас было трое, мы стояли на вершине обрыва и это дополнение к описанию здесь не для того, чтобы вы думали, что нам некуда деваться, что мы хотим спрыгнуть для того, чтобы умереть или чтобы спастись, нет. Мы просто наслаждались открывавшимся видом на наш небольшой город, который с этого ракурса выглядел совсем мизерным, но очень оживленным.

Стояла осень. Вечерние ураганы из сухих листьев кружили по улицам небольшого города, навевая ассоциации с пустыней. На улицах было минимум прохожих, и лишь проезжающие по дорогам машины немного нарушали спокойствие бетонных и кирпичных монументов. Время, казалось, застыло на границе тех моментов, которые люди называют «очень поздно» и «слишком рано». И это было на руку нашему герою, он хотел отсоединиться от власти часов и побыть наедине со своими мыслями.

Стоит ли описывать его внешний вид, если в нем нет ничего примечательного? Это молодой человек среднего телосложения, одетый в черное пальто, из-под которого торчала мятая синяя толстовка, темно-синие джинсы, наушники на шее, лицо достаточно вытянутое, но его черты были мягкие и сглаженные.
Он брел по улицам спящего города очень тихо, ветер развевал его волосы и ему приходилось все время их поправлять. Дойдя до одной из главных улиц, он тяжело вздохнул, переключил песню в плеере и ещё медленнее пошел в обратную сторону, к дому.

Фонари встречали его приветственным ярким светом, который он игнорировал, но не сторонился. Вот она – дверь в подъезд, в котором он живет последние 5 лет. Почему она кажется ему такой чужой? Может, потому что он никогда не останавливался перед ней так, как сейчас и не рассматривал её, подобно какому-то шедевру живописи? Через 2 минуты плеер умолк, парень вытащил из кармана ключ и приложил к домофону.

Зайдя домой, он увидел столько всего, что запер за собой дверь на ключ, не поворачиваясь к ней лицом. По всему полу были разбросаны женские и мужские вещи, канцелярские принадлежности, книги, сувениры, несколько разбитых тарелок и перевернутый велосипед, на котором наперекор всем фильмам с подобными сценами не крутилось заднее колесо.

В комнате сидела девушка с красными глазами и потекшей тушью. Она смотрела в окно, вокруг нее валялись лохмотья одежды, вся комната была перевернута с ног на голову.

«Ну и что ты сделала?!» крикнул парень, придя в состояние человека, способного говорить.
Молчание.

«Что. Ты. Сделала?», повторил парень, слишком сильно нарушая личные границы девушки, которые были ею выстроены и видны невооруженным взглядом.

«Ты любишь причинять другим боль. Потому что это единственное, что делает тебя в твоих глазах значимым для остальных хоть в какой-то извращенной форме.», сказала она, не глядя на своего собеседника.

«Просто я не верю твоим «да» и твоим «нет». Я верю твоим слезам. Пусть это и жестоко, но так я узнаю правду.»

После этих слов девушка снова начала плакать, а парень, поджав губы, ушел в другую комнату.

Сон. Слово из трех букв, в котором заключена немыслимая сила подсознания и желаний. «Если бы сны показывали по телевизору, то я бы стал дегенератом ради визуализации собственных мыслей», задумался парень и лег на диван. Включив очередную песню в плеере, он закрыл глаза.

Контроль над телом пропал, он мог только вглядываться в образы под своими веками, видя там порой что-то абстрактное. Музыка придавала этой абстрактности смысл. Музыка, знаете ли, вообще придает смысл даже безвольному существованию, это очень сильная штука. Шум в его голове, тем временем, поглощал сознание все сильнее. Парень и не заметил, как образ перед глазами перешел в голову, он не спал, но и не находился в сознании. Было очень комфортно и ничто не мешало высвобождению его потока мыслей.
На молочно-белых улицах творилось, на первый взгляд, полное безумие. Люди не были похожи на тех, кто обычно ходит по земле. У всех были нездорово-расширенные зрачки, странные железные вставки на лицах, руках и ногах, у некоторых было что-то вроде черного респиратора, но странной формы, напоминающей легкие и больших размеров.

Небо было не голубым или синим, а пурпурным и это делало некий контраст между ним и блеклым городом с его жителями. Походив по городу, наш герой все-таки решил спросить кого-нибудь о том, где и в каком времени он находится. Вот идет молодой парень.
-«Послушай, друг, где я нахожусь?»
Услышав эти слова, парень остолбенел на несколько секунд, а после побежал по дороге, толкая всех на своем пути и оборачиваясь на мимолетного собеседника.
Побродив по городу около двух часов, парня настигли интересные и страшные умозаключения: Мир, в котором он оказался – мир будущего, причем совсем недалекого, судя по голограммам часов на некоторых магазинах. Черные респираторы на лицах людей – это наружные легкие, которые вследствие отвратительной экологии стали все чаще использоваться как средство для выживания. Железные вставки – что-то вроде родинок или веснушек, которые появляются при рождении. А появляются они потому, что в этом городе возможен секс с электроприборами и дальнейшая беременность. Если такой вариант не устраивает, то в каждом отделении банка есть практически бесплатное и легальное присвоение гермафродитизма. На баннерах и вывесках расклеена целая серия рекламы, где веселые и счастливые дети задают вопросы, вроде: «Интересно, сколько времени может греть мертвое тело?» Голографическая проституция, абсолютно иррациональное поведение людей и индивидуальный код вместо имен – лишь самые безобидные вещи, с которыми он столкнулся. От такого разнообразия мерзостей и странностей у него закружилась голова и он упал в обморок.
Проснувшись с громким вдохом, он разбудил девушку, которая легла спать рядом с ним.
«Как ты?», раздался неуверенный голос парня в комнате.
«Успокоилась, а ты?»
«Тоже. Хотя ещё что-то осталось на дне.»
«Плохой сон был?»
«Да. Будущее приснилось.»
«Ну и как, впечатлило?»
«Нет, оно слишком бледное.»
«А, то есть то место, где мы сейчас живем, полно красок?»
«Ну, там бледность ещё и в умах людей, а здесь ещё не все стали бесчувственными и зацикленными.»
«Хочешь сказать, что мы с тобой не бесчувственные?»
«Не знаю, возможно..давай спать.»
«Хорошо.»
Утро. Первый раз оно выглядит так странно. Как будто в какой-то момент ночи просто стало светло, а ты этого не заметил.
Джейми встала позже своего парня и застала его уже одевавшимся на пороге.
«Ты куда?»
«Пойду к Фрэнку, он обещал мне рассказать про какое-то свое выступление.» «Очередной бред, который я не пойму», пронеслось в его голове.
К слову, Фрэнк был давним другом нашего главного героя, бывшим медиком в лечебнице для душевнобольных. Ничем не отличался от толпы, правда, после того, как все его друзья разъехались по миру, он остался в своем родном городе с женой. Этакий комок туалетной бумаги, кинутый мимо унитаза.
«Конечно, только вечером приходи, а то здесь становится страшно, как в космосе.»
«Почему как в космосе?», подумал про себя парень, но не озвучил этот вопрос, а вместо этого сказал:
«Хорошо, я постараюсь, не скучай.»
Дойдя до дома Фрэнка, он перекрутил у себя в голове множество мыслей, суть которых не очень важна, лучше будет сказать, что все они вертелись около его девушки Джейми .
Зайдя за ограждение дома, он несколько раз постучал в дверь.
«Фрэнк, открывай, я по поводу твоего звонка позавчера.»
После нескольких еле слышимых шарканий об пол, дверь открыл худой человек с темными волосами. Он был очень заспанным, но несмотря на это, прилично одетым за исключением куртки: она была страшно мятая, а карманов на ней было примерно столько же, сколько балконов в девятиэтажном доме.
"Проходи, я не ждал тебя так рано.», сказал он и отступил от двери в сторону, чтобы наш герой смог пройти.
В квартире дружка царил, как он уверял, исключительно творческий беспорядок. Дом был своеобразной черной дырой, поглощающей все вещи и его хозяина в том числе. После нескольких минут ходьбы по сущему хаосу, Фрэнк обернулся к собеседнику со страшно добродушной мимикой:
«Ну давай сразу к делу, ты же знаешь, что у нас в городе хотят ввести запрет на покраску домов в произвольные цвета?»
«Нет, не слышал. А что такого в разноцветных домах?»
«А они выделяются. У нас все должно быть канонично, черт их всех дери.»
«Странный запрет. Ну и к чему ты это?»
«Видишь ли, мы организуем митинг около здания правительства. Хотел предложить тебе со мной пойти.»
«Ну придти я приду, но не факт, что буду яро участвовать, так как это быстро будет пресечено.»
«Ну а зачем тогда вообще собираться, скажи мне?! Нужно показать этим цистернам с жиром в креслах, что у нас тоже есть желания и мысли. В любом случае, жду тебя.»
В голове героя снова завертелись мысли:
«Какого черта я должен делать на митинге, если мне просто-напросто все равно на мой город? Пусть хоть кафе для голубых открывают или воздвигают памятники жертвам супружеской психической атаки, мне все равно. ВСЕ РАВНО.»
«Ладно, если ты мне все изложил, то я пойду, нужно ещё много всего успеть сделать.»
«Конечно, у меня самого сейчас будут дела, так что увидимся вечером!»
«Стандартный психологический трюк с его стороны – сказал, что увидимся, тем самым не оставив выбора на другое решение. Не поддался бы, не будь мне так грустно и скучно.»
Попрощавшись с другом, он вышел из дома и направился по направлению его собственного желания. Он несколько раз обходил кругом одни и те же дома, переключался на дороги, сидел на заборах и думал о самых разнообразных вещах – от приема наркотиков до покупки новых стульев в квартиру. Все эти мысли, какие бы несвязные они не были, были замешаны на слабо-болезненной реакции на мир, который он видел перед собой ежедневно.
Так он проходил весь день, как вдруг, выйдя из магазина с бутылкой колы, он вспомнил про обещание другу. На часах было ровно 6.

«Через полчаса я должен быть на площади.. Скорее туда!»
Он дошел до нее за 15 минут, что крайне мало для такого большого расстояния.
Все свободное пространство было занято людьми. С первого взгляда могло показаться, что все они – одна сплошная толпа, но при детальном рассмотрении можно было понять, что она имела как минимум 5 группировок, которые еле-еле держались, чтобы не пойти боем друг на друга.
Но вот от общей массы людей отделяется часть и начинает двигаться по главной улице.
Впереди всех шел Фрэнк – он был абсолютно голым, а все его тело было раскрашено в черно-красные полоски – что-то вроде маяка для людей, следующих сзади. Он шел с гордым видом, а остальные люди невольно приковывали свои обезумевшие взгляды к этому действу.
Толпа была одета в форму оркестра 30х годов: строгие фраки и широкие брюки у мужчин и белые сорочки с юбками у женщин. Всю эту блеклую одежду люди пачкали разными цветами красок для создания вульгарного образа и выражения своего протеста.
После непродолжительной агитации митинг был насильно разогнан.

Ища Фрэнка, главный герой обнаружил его сидящим на земле и плачущим. Рядом с ним стояла его жена Эван.
«Выйти на улицу голым и измазанным краской не стыдно, а поплакать стыдно.. Пойдем домой.»
«Нет, оставь меня. Я сам приду.»
«Пошли.»
«Нет! Что не понятно?!»
«Ну как знаешь. Жду дома.»
Подойдя ближе, парень не успел сказать ничего, как Фрэнк тихо заговорил:
«Знаешь, моя Эван..она уже год принимает какие-то транквилизаторы, которые ей выписал психотерапевт. Знаешь как это выглядит? Он говорит ей: О, вам нужны таблетки от тех лекарств, которые вы сейчас покупаете, чтобы вылечится от болезни, вызванной приемом ещё какой-то дряни. И она ведется на это. Все всегда уверяют, что новый препарат закроет этот круговорот, но ничего не происходит. Вот как это выглядит. Это чистая зависимость.»
После этого он снова опустил голову и обхватил её руками.
«Иди домой. У тебя, мягко говоря, странный вид.» говоря эти слова, он дружественно похлопал Фрэнка по плечу.
«Да, да, сейчас.»
Он медленно поднялся на колени, затем на ступни и так же медленно зашагал к дому.
«Не провожай меня, я в порядке. Ну..то есть я смогу дойти до дома сам.»
«Хорошо, до встречи, отоспись как следует»
«Хорошо, пока. И спасибо что пришел!» - крикнул он и уже быстрее зашагал в сгусток домов. Наш герой побрел в сторону дома.
Придя, он застал свою девушку у окна с чашкой чая. Она смотрела вдаль, но не пыталась ничего разглядеть сквозь плавающие потоки воздуха. Услышав его приближающиеся шаги она, не спуская глаз с вида из окна очень тихо и медленно сказала:
«Я хочу одеть линзы из матового пластика, чтобы видеть только оттенки и очертания. Мне надоела детальность всего, что я вижу. Размазанные очертания на ярко-белом фоне – вот это по мне. И хочу нарисовать на асфальте лежащих счастливых людей. Целую семью, которая смотрит в небо. Это придало бы нашим местам хоть какой-то оптимизм. »
«Линзы тебя не спасут. Все дело в твоем восприятии мира. Ты открываешь глаза и сразу фокусируешься на плохом, на деградации. Мир может быть идеальным местом, достаточно только изменить свои взгляды.»
«Чтобы увидеть деградацию мне достаточно просто открыть глаза. А чтобы жить в идеальном мире, мне не нужно быть человеком.»
Молчание.
Наш герой пытается проникнуться последней репликой своей девушки. Она была сказана вскользь, но он чувствовал, что она заложила в эту реплику нечто большее, чем во все остальные фрагменты диалога.
«Мне кажется, что ты не хочешь дальше жить вместе. Ведь так?»
«Скорее всего да, ведь мы никогда не бываем откровенными друг с другом. Но мне очень одиноко, поэтому пока я не хочу отпускать тебя.»
«Этого-то я и не хочу.»
«Черт, почему мое лицо маразматика не отражает те эмоции, которые я на самом деле переживаю?» подумал про себя парень в этот момент. Лицо его было гранитным.
Он пошел в свою комнату.
В ней одновременно было все и не было ничего. Практически никакой мебели, вещей, декора, лишь кровать, но воздух был пропитан мыслями и воспоминаниями жильца, которые стремились вырваться из заточения четырех стен и открыться другому человеку, это ощущалось сразу, это било в нос как нашатырный спирт и разъедало глаза как струя перцовой жидкости.

Он очень долго размышлял о своем.
Через полчаса Джейми услышала из комнаты крик:
«В космосе не будет места, чтобы спрятаться. Тебя заставят вернуться и подчиниться.»
После этой фразы он впервые почувствовал свободу в 4 стенах. Он понял, что она сидит в его сердце.
Включил телевизор – голос корреспондента в новостях: «Биоматериал в фармакологии некоторых стран вытесняет все остальные ингредиенты для лекарств. Какие ещё вам нужны доказательства присутствия каннибализма, пусть и скрытого?..»
Спустя ещё полчаса он уснул перед экраном.
Скалы, словно зубы озлобившейся природы выступали из-за города в нескольких десятках километров вдали. Но вблизи зрительный аппарат ухватывал большой обрыв, мягкую траву и яркое солнце, которое приятно грело спину.
Внутренний голос говорил как основной, но его предложения были бессмысленными и в некоторых местах вызывали мурашки от мыслей, что эта бессмысленность может иметь свою последовательность и значение.
Далее ещё один панорамный обзор горизонта, за которым последовало спонтанное падение вниз с обрыва. Удар об водную гладь, сплошная толща синевы с пузырьками, пробивающимися наверх. Руки онемели, голова закружилась от давления, а под ногами появилось странное свечение. Все ближе, ближе..Когда оно стало таким большим, что заняло всю площадь обзора, резкая сила выкидывает тело из воды. Руки хватаются за камень, от которого исходит странный запах. Глаза выхватывают высеченную на нем цифру 660 000 и в дело вновь вступает внутренний голос, который говорит на этот раз понятные вещи. Цифра означает число первых людей на земле. Что-то про реинкарнацию..про протест богов..голос сменяется на невыносимый крик какого-то существа: Ты не смеешь..прочь из хранилища..ты все забудешь..пропадешь во времени..никогда.
Глубокий выдох, парень проснулся. Экран его телефона мигал, извещая об смс-сообщении.
«Фрэнк хочет увидеться. Неужели ещё что-то надоумил?»
Было уже позднее утро и силы героя восстановились до предела. Он был вновь готов разрушать и смотреть на разрушение.
Выйдя из своей комнаты, он тут же получил пощечину от своей девушки.
«Я ждала весь вечер, когда ты выйдешь из комнаты и мы пойдем гулять под чертовой луной! Не умеешь выполнять – не обещай.»
«Какое обещание? Я же ни..»
«Все, хватит. Я признаю, что лучше бы я 5 лет назад тебя отпустила. Было бы меньше суеты из-за твоей безответственности.»
Странное чувство, когда тебя опускает твоя же девушка. Это равносильно добровольной кастрации.
«Джей, подожди! Я сейчас ничего не понимаю.»
«Вот именно. Когда поймешь, мы увидимся, а пока мне мерзко даже находится здесь.»
Джейми мигом оделась и хлопнула толстой входной дверью, из-за которой послышались быстрые цоканья каблуками о ступеньки лестницы.
«Ну вот - постоянное паршивое настроение и ты – никому не нужный человек, постоянное хорошее настроение и у тебя складывается впечатление, что ты нужен.»
Его долго мучили мысли о том, мог ли он забыть о своем обещании, обещал ли он вообще что-то, и как получилось, что теперь его единственным другом стал чудаковатый Фрэнк.
Внезапно звонок в дверь.
Подлетев к ней, он открыл её с еле скрываемым счастьем на лице, но оно тут же сменилось на обычную ежедневную улыбку. На пороге стоял Фрэнк.
«Привет. Ты уже два часа как не отвечаешь на мои звонки и сообщения. Я подумал, что что-то не так. А где Джей?»
«Поссорились. Она ушла из дома.»
«Мы каждый день ссоримся с Эван. Она вернется, уверяю тебя.»
«Не уверен. С ней редко такое случается. Это первый раз, когда она уходит из дома.»

«Дружище, вот мой тебе совет – сейчас не думай об этом, успокойся, если нагрянут дела, то делай все их спонтанно и тогда ты не будешь задумываться по 100 раз над сделанными вещами, которые секунду назад были невыполнимыми. Она вернется.»
Делай все спонтанно и тогда четко спланированная красная ковровая дорожка приведет тебя к могиле в несколько раз быстрее.
«Послушай, ты – индивидуальность, если бы она тебя не любила, то ушла бы не 5 лет спустя. Это очередной порыв эмоций, так освободись от него первым.»
«Индивидуальность?! Черт, Фрэнк! Мы постоянно видим глубину в моментальной неестественности. Мы хотим выделиться на и так уже настолько пестром фоне, что в глазах рябит. И получается, что наши индивидуальности выделяются лишь на фоне ленивых тупых детей и однообразных мужчин и женщин.
«Почему ты до сих пор себя не ценишь? Твоя уникальность хотя бы в том, что ты постоянно заставляешь людей смущаться.»
Это единственное, чем я реально могу выделится в мире или ему просто настолько это не нравится, что он сказал именно про это?
«Ставить людей в неловкое положение – замечательный способ заглянуть в их внутренний мир и узнать об их намерениях – вот в чем дело.»
« Я предполагал, что так ты познаешь людей. Это же круто. Ну не для них разумеется, усмехнулся Фрэнк. И ещё я вот о чем подумал - состояние неудовлетворенности дает сильнейший энтузиазм к творчеству. Попробуй что-то сотворить: нарисовать, написать, сыграть, сделать, что угодно – что тебе хочется. Согласись хотя бы с тем, что твой потенциал сейчас раскрыть проще, чем в обычном состоянии.»
«Да, я согласен.»
Так друзья разговаривали ещё очень долго, уже наступил вечер, а их беседа все продолжалась, захватывая все новые и новые темы для размышлений и воспоминаний.
«Я помню, как мы пошли на концерт какой-то городской группы, я тогда убежал с него.», сказал Фрэнк.
Промолчав несколько секунд, он усмехнулся:
« Я серьезно думал тогда, что со мной случиться что-то плохое, потому что я слушал музыку, прославляющую тьму, мизантропию и всякие нетипичные для общества штучки. Такая пропаганда путем навязывания страха действует безотказно и с любой идеей.»
«О да, ещё год спустя я познакомился с тобой и ты уже успел превратиться в хулигана-расхитителя, я помню, как ты уволок тележку с коробками шоколадного печенья, а когда мы их открыли, то в них оказались презервативы.»
Они оба громко рассмеялись.

В доме чувствовалась теплая дружеская атмосфера, которую наш герой не чувствовал уже много времени. Он был счастлив.
«Кстати, ты знаком с крионикой? Спросил Фрэнк. Я хочу заморозить себя на 20 лет. Просто жутко интересно посмотреть на мир будущего, какой же он..»
Небольшое молчание.
«Не стоит, я видел его в своих снах – ничего хорошего.»
«Почему ты уверен, что ты видел правду?»
«Когда-то я видел человека во сне, который был раскрашен как ты вчера. Теперь я доверяю своим снам.»
Ещё более длинное молчание. На лице Фрэнка читалось разочарование вкупе с небольшой нотой ужаса.
«Мне иногда кажется, что лучше сжать свои мысли и желания в кулак и раздавить их, чтобы они не мешали.», сказал он.
«Не мысли, Фрэнк, а эмоции. Знаешь, уметь подчинять свои бурные эмоции мозгу и направлять свои негативные порывы в нужное русло – неотъемлемый критерий душевно-стойкого человека. Мы все можем быть сильными, просто душевный мазохизм сейчас в моде..»
Невзначай посмотрев на часы, Фрэнк поднял брови:
«Восемь вечера. Мне казалось, что прошло часа 4, а мы весь день проболтали.»
«Да, заходи ещё как-нибудь. »
«Обязательно. До скорого.»
Он вышел из квартиры и направился по дороге, ведущей из города, было видно, что он переполнен эмоциями от общения, некий аффект удовлетворенности, который, в отличие от обычного, длится довольно долго.
Наш герой сидел на кухне, его переполняли возвышенные чувства, ему хотелось творить, жить , даже показывать себя.
Но внезапно после нескольких минут блаженства - паническая атака.
Боль – неотъемлемая часть его жизни и сознания. Все его эмоции, все ценности и вся его жизнь связаны с болью. Он больше не мог это скрывать - счастье не могло быть для него комфортным.
Он выбежал из дома и понесся по направлению своего отчаяния, пределы которого определялись вымотаностью героя и силой выплеска его эмоций.
В грязи и куче мусора, об которую он споткнулся, он нашел небольшую тетрадь с прикрепленной ручкой, в которой быстро начал что-то писать. Он писал всю ночь, писал почти в полной темноте, когда он закончил, его обессилившее тело лежало на груде пластиковых бутылок и лишь еле заметные движения грудной клетки говорили о том, что он жив.
Когда на утро приехала медецинская помощь и полиция по звонку какого-то местного жителя, то первым делом им бросился в глаза свернутый в трубку листок, который торчал у парня изо рта. Это и был тот самый листок с запиской, которую сотрудники правоохранительных органов читали с лицом а-ля «что за эмоциональный бред подростка?»
Записка:
«На вашем месте, я бы убил себя. Серьезно. И приставил бы пистолет к сердцу под углом в сторону зада, а не к мозгу. Так оно хоть что-то испытает. Вы держитесь за свои выдуманные вредные идеалы, как беззубый священник у торгового центра. Вы такие красивые и такие глупые. Вас можно заставить совершать революцию в своих сердцах, но она не доходит до ваших рук. А если и доходит, то ваша боязнь самых простых действий не даст вам совершить что-то действительно значимое. С таким фашистским уклоном доллара, Бонни и Клайд стали бы национальными спасителями.
Посмотрите на современных людей – ничего самобытного. «Ты была одета в красное, я был одет во взволнованность.» - все, что вы сможете вспомнить при встрече со своей школьной любовью. И единственная болезнь, которой вы больны – это наивность. Сознание разбилось на сотни привидений моих эмоций, которые летают в голове, но почему-то касаются моей кожи. Ну поставь хотя бы точку в этом чертовом предложении. Так успокоится хотя бы ещё один ребенок из мира технологий. Или вот взрослая девушка идет, а одета в толстовку с микки, мать его, маусом и детские очки, но при этом употребляет ядерные наркотики и чуть ли не торгует своим телом. Что это? Инфантильность, новый стиль или попытка скрыться хоть ненадолго от взрослой жизни?
А подросток с седыми волосами? Что он видел в своей жизни? Скорее всего что-то страшнее трансвестита на телевидении. Неужели вы надеетесь, что парню в футболке с какой-нибудь группой и одетыми наушниками действительно будет интересно и необходимо отвечать вам, почему он такой? Да весь его этот прикид - это средство для отсеивания лишнего сброда, вроде вас.
Открывая очередную бутылку, пачку сигарет или пакет с едой, вы надеетесь найти в содержимом смысл вашей жизни. Вам кажется, что этот смысл – некий купон, положенный в ограниченное количество упаковок и бутылок и не найдя его в одном месте, вы покупаете и употребляете ещё, чтобы найти его, но все тщетно. Тогда вы уже ищите не смысл, вы теряетесь. Этого-то все и хотят. Вы теряетесь в знакомом мире.
Теперь круто быть толстым, так тебя хотя бы будут упоминать в каких-нибудь тупых сравнениях. Круто слушать всем известную музыку, чтобы не оказаться в конфузе, когда у тебя спросят: какого хрена? Что за дерьмо? Бытует мнение, что ты с намного большей пользой проведешь время в какой-нибудь компании, чем поразбираешься в себе или создашь что-то значимое, что-то свое. Лучше постоянно общаться с людьми, которым едва ли есть до тебя дело. Они же пьяные в доску и пришли сюда для очередной порции «счастья» в виде еды и секса.
Вы ищите героев, способных творить чудеса, а сами не замечаете, как бездомные уже несколько лет могут и живут на улице. Ваши герои, они под вашими окнами. Просто вы никогда не погружались в этот мир и не смотрели, из чего он состоит. Нежелание сталкивать свой мир с чьим-то ещё порождает заблуждение. Зато вы против поклонения смерти, против даже попыток размышлять на этот счет, считая это плохим и неправильным, но ведь на большинстве из вас каждый день висит мертвец, просто его привыкли называть Иисус. Все жалуются на хаос, когда это есть привычная и первичная среда для всего живого. Как вы не понимаете, что всю жизнь будете проводить в дискомфорте!? Разница только в том, будет ли он приятным или докучающим и невыносимым. Мы убиваем чужих. И так мы не убиваем тех, кого мы любим. Мою жизнь отымели люди-притворщики с языками вместо половых органов. Поэтому я пишу это для того, чтобы вы перестали калечить другие жизни и свою в первую очередь. Я призываю вас, переоцените свои идеалы и цели, уберите все ненужное. Пошлите все этикеты и устои! Пошлите телевидение и интернет! Пошлите мэйнстрим! Они приносят ненужный дискомфорт и боль. Пошлите все, что считаете ненужным для себя! Откровенно и в лицо. И будьте, наконец, настоящими, посмейте выругаться матом в лицо современной деградации и притворности , даже если за это вам придется умереть на улице. Уверяю, на такое задание у вас уйдет вся жизнь. Но уйдет не зря. А если не хватит духа, то ваша беспечность и нежелание открыть глаза заведут вас в тупик, сдавят с невероятной мощью и разбросают на атомы, и каждый атом будет символизировать что то новое, пытаясь поодиночке стать независимым, обособиться, а не подчиняться зову большинства, как он это делал будучи маленькой частицей огромного нерадивого человека.»

Очнулся наш герой в больничной койке. На тумбочке сбоку стоял стакан воды и какие-то таблетки.
Вся палата напоминала газовую камеру в действии – приток воздуха практически нулевой, освещения едва хватало, чтобы увидеть очертания своих стоп под одеялом. Все походило на очередной кошмар из подсознания, если бы не чувства ясного сознания и способности думать, которые наш герой не ощущал во снах.
Через несколько минут в комнату входит врач. Оглядев кровать с пациентом он вытащил из халата скомканный листок и сказал: вас доставили к нам с этой запиской. Она ваша?
«Да.»
«Тогда примите пожалуйста таблетки, которые справа от вас, на тумбочке»
Ага, значит за свободу мысли и крик души теперь принято лечить людей от психических заболеваний. Логика впечатляет..
Он взял в горсть все таблетки, по одной положил в рот и запил водой.
«Вот и замечательно. Обед вам принесут через час. Отдыхайте.»
Врач ушел, а наш герой со сморщенным лицом выплюнул скользкие полурастворившиеся таблетки себе в руку, после чего спрятал их под матрасом кровати.
Принесли обед. Похоже, что его уже кто-то употреблял до меня, но этому человеку не понравилось. Но раз уж встал на путь саморазрушения, то иди до конца.
Он отхлебнул супа из миски, после чего испытал непроизвольный рвотный рефлекс. С трудом доев обед, герой ложится на кровать и засыпает.

Тихая и бесконечная морская гладь, яркое солнце, яхта. Все удобства, на палубе выставлен шезлонг для массажа. Ложившись на него ты чувствуешь некоторую неуверенность и уязвимость, но счастливые голоса твоих друзей тебя успокаивают. Несколько минут под горячим солнцем загоняют в полусонное состояние. Но тут раскат яростной боли прошелся по всей спине. Рука тянется ощупать спину и находит в ней несколько шприцов..вся спина утыкана ими..в их опустошенных цилиндрах осталась какая-то темно-зеленая жидкость.. Доля секунды для осознания сути..Полное отключение сознания.
Пробуждения героя произошло уже в подвале и не в таком удобном положении. Он был связан, а на лице его была повязка, запах которой он сразу определил по воспоминаниям из детства..Хлороформ, это был хлороформ.
Чья-то рука опустилась на его плечо и развязала узел повязки на шее.
Когда обладатель этой руки предстал перед нашим героем, он начал вспоминать методы самостоятельного определения галлюцинаций или наркотического опьянения. Перед ним стоял его друг – Фрэнк.
«Ну что, психопат? Тебя ведь сейчас ищут по всей клинике, а эта комната в подвале потайная, о ней знают только старые работники персонала.»
«Давай к делу, зачем ты меня сюда вытащил?»
Полное спокойствие героя выбешивало Фрэнка.
«Ты мне солгал. Я видел ту записку, счастливая ты душа. Слишком много я для себя понял из нее. Надо было сделать это раньше.»
В этот момент из-за спины появляется женский силуэт. В пыльных лучах света он узнал Джейми.

«Это она подмешала тебе снотворное в чай, когда мы сидели у тебя дома. И помогла вытащить тебя сюда.», продолжал Фрэнк.
«В чем солгал? Джей, что это такое?!»
«Странно, что с твоими мозгами ты ещё не догадался, что мы это задумали.»
Болезненное удивление вдруг снова сменилось на спокойствие, после которого последовал вопрос:
«Почему я чувствую, что мне осталось жить 30 секунд?»
«Потому что 30 секунд твоей последней минуты уже прошли, идиот.» С этими словами Фрэнк достил из угла биту и начал неспешно приближаться к герою.

Сердце забилось как бешенное, уровень кортизола был на пределе и он не вытерпел.

«Ну давай, убей меня! Тебе же станет от этого ненадолго лучше. Такие идиоты как ты постоянно гоняются за фальшивым удовлетворением, не ища настоящего счастья! Ну же, разломи мою башку пополам! Со всей своей дури! Или у тебя боязнь крови, скотина? Я сказал..»

Не успел он договорить, как удар по голове вышиб из него сознание - ту тонкую грань между смертью и идиотизмом, которая ничуть не лучше по пользе двух последних, но за распространенность получила почти единогласное одобрение во всем мире. Трудно сказать, что было для него в этой ситуации лучше – умереть или просто проваляться какое-то время без чувств. По крайней мере думать и размышлять он теперь не мог. И это дало ему хороший и, безусловно, заслуженный отдых.

Очнувшись, наш герой не сразу сориентировался в пространстве и упал со скамейки на пол. Голова ужасно болела, а в руках и ногах было омерзительное покалывание, заставившее его подняться. Протерев как следует глаза, он начал с интересом рассматривать помещение, в котором находился и предметы, стоящие рядом с ним:

Место, где он оказался, было большим высоким залом с большими люстрами на потолке и гигантскими окнами, которые, впрочем, совсем немного пропускали свет.

Подойдя к табличке, висевшей возле косяка, он прочитал следующее: «Человек! Ты находишься в церкви антисовременности. Мы ничему не поклоняемся, но название церковь для нас подходит больше всего, так как у нас есть свои теории и идеи, которые мы пропогандируем. Также слово «антисовременность» не означает стремление к примитиву, а наоборот – отброс лишних и вредных атрибутов современности для личного и впоследствии всеобщего прогресса. Если ты нашел это место или по каким-то причинам оказался здесь, то подумай трижды надо всем тем, что ты здесь увидишь, возможно, это изменит твой стиль жизни и сделает её лучше.»

По правую сторону стоял небольшой столик, на котором красовался искусственный фаст-фуд, а над ним висела неоновая табличка «умри со вкусом».

По левую сторону на постаменте стояло гигантское перевернутое сердце на котором парень увидел множество муляжных приклеенных окурков, воткнутых кусков стекла, пластырей, пачек с таблетками и написанными словами вроде: неестественность, эгоизм, измена, похоть, тщеславие и т.д.
В углу стояло распятие, сложенное из различных смартфонов, символизирующее единую и всепоглощающую современную религию большинства людей – гаджеты. На каждом экране высвечивался фрагмент картины, которая в целом представляла собой слоган «made, belive», который в данной ситуации лишь подчеркивал саркастичность всего произведения.Также висели различные фотографии – на одной из них была запечатлена семья: с продуктовыми пакетами на голове они на коленях сидели перед манекеном, сделанным из муляжей продуктов.

Свастика из фальшивых долларов, элементы сатанизма в детской одежде, исполинский инопланетянин, мочащийся на землю - все эти и другие кричащие произведения искусства может быть и не произвели бы должного впечатления на героя, не будь их так много. Это действительно давило на зрителя со всех сторон по всем уровням восприятия.

Погруженный во все эти образы, парень не заметил, как к нему подошел мужчина и довольно мягким голосом заговорил:

«Здравствуй. Я – Майк. Мы с товарищами нашли тебя на улице без сознания в луже крови и принесли сюда. Ты помнишь что-то до того, как проснулся?»

«Плохо помню. Я сидел связанный..что-то говорил»

Воспоминания нашего героя в его голове были похожи на лужу с переливающейся всеми цветами радуги бензиновой пленкой.

«Я смотрю, ты проникся здешними штуками. Это все работа одного человека. Только 2 года назад с ним произошел несчастный случай.»

«А может самоубийство? Если так, то я понимаю, почему он это сделал. Все эти образы сидели у него в голове до последнего вздоха. А как он умер?»

«Нет, нет. Думай, как хочешь, но это было случайно. Он ехал домой на велосипеде, упал и сломал себе шею. »

Молчание.

Втройне плохо, когда такое великое событие как уход из жизни становится нелепым или случайным.

«Я чувствую, что ты совсем не хочешь общаться с людьми? Мы видели записку, которую ты сделал.»

«С людьми хочу. А с теми, кто сейчас разгуливает по улицам и торчит в домах не хочу.»

«Ну так и ищи людей. Их немного, да, но..»

У этого парня с прыщами и фигурой как у звезды цирка уродов не было друзей ближайших лет 10. Способ скрыть свою никчемность под новаторской организацией?

«Так вот, продолжал Майк, если нужно, то мы можем тебе здесь обустроить временное жилье, пока ты не встанешь на ноги.»

«Я давно встал на ноги, суть в том, что они стоят на месте.»

«Понимаю. Твой скептицизм сейчас выше доверия и прочих похожих чувств, это естественно после таких событий, которые были с тобой. Просто знай, что если тебе некуда идти, мы рады тебя принять, ты хороший человек.»

О черт, зачем он сказал про хорошего человека? Теперь мне изо всех сил хочется дать ему в лицо, чтобы доказать обратное. Быть хорошим человеком теперь равносильно быть слабым и посредственным.

«Хорошо, буду иметь ввиду, всего хорошего.» сказал наш герой, выдавливая последние капли вежливости и терпимости из своего эмоционального бака. Он слегка поправил свою одежду и направился к выходу.

Идя по знакомым улицам, он думал о том, что город, в котором он живет уже 5 лет , совсем чужд ему. Каждый дом, каждый провод на столбе, каждый окурок и презерватив, лежащий на земле, казались ему как будто с другой планеты. Он почувствовал полную отчужденность и независимость от места, в котором существовал. Наконец-то он находился в роли человека, который имел право безболезненно плюнуть на всех, сказать: «До свидания, чертов унылый мир!» и жить такой жизнью, которой он так неистово хотел.

Из неуверенного в себе и боящегося совершать действия парня, он превратился в машину для отзеркаливания агрессии и обид. Свои чувства и разум эта машина прятала за огромными овальными зеркалами, а если какое-то из них разбивалось, то тут же отрастала новая механическая клешня с маленьким зеркалом, которое уже через несколько минут дорастало до размеров предыдущего.

«Два средних пальца решат все проблемы.» думал он, приближаясь к своему дому. Рядом проехали на велосипеде бывшие одногруппники нашего героя.

«Привет, мы видели тебя по телевизору без сознания! У тебя все хорошо? »

«Два средних пальца, два средних пальца..»

С самой какой только можно саркастичной улыбкой наш герой повернулся к двум остановившимся парням и неторопливо вытянул вперед две руки, показывая всем видом и жестами свое отличное настроение, самочувствие и полное отсутствие необходимости беспокойства о нем. И для полной гарантии своей доходчивости он произнес с той же колкой улыбкой и прищуренными глазами:
«Да, у меня все отлично, а теперь катитесь отсюда!»

Отвернувшись назад, он достал ключи из кармана и направился к входной двери.
Зайдя домой, действо, творящееся внутри, ясно выплеснуло все его эмоции на лицо, словно тонкий макияж девушки, показывающий остальным людям её намерения. В комнатах горел свет, а из одной доносился звук телевизора.

Дойдя до своей комнаты, он еле сдержал свой гнев и удивление: в его кресле сидела Джейми и смотрела телевизор, уплетая хлопья с молоком.

Запах нервного пота заполнил комнату и наш герой, сделав глубочайший вдох, заорал с нечеловеческим усилием так, что листки с его стола разлетелись по полу :

«Какого черта?! Выметайся!»

Он схватил ужаснувшуюся от крика Джейми за волосы и потащил с лестницы к двери.

«Тебе место в гнилом сарае вместе с бесконечной мелодией уныния и меланхолии, ты должна быть похоронена заживо временем и засыпана воспоминаниями, из которых тебе никогда не выбраться..»

С этими словами, которые он выкрикивал без умственной приостановки, он, держа одной рукой волосы, с трудом открыл входную дверь и начал выталкивать Джейми в подъезд.

«Что? Что случилось? Что я сделала!?»

«Пошла вон! Фрэнк примет тебя со всей теплотой.»

Он вытолкал её и поспешно закрыл дверь, в которую ещё несколько минут билась и кричала обезумевшая от ужаса девушка.

Дойдя до кресла, наш герой упал на него и громко вздохнул. Он чувствовал себя творцом своей судьбы как никогда раньше. Каждая деталь его жизни теперь была подвластна его влиянию.

«От слов к делу..два средних пальца..» эти мысли крутились в его голове до тех пор, пока он не сел за ноутбук, на котором он начал смотреть фильм и успокоился. Ещё через 2 часа он уснул.

Проснувшись утром, он не помнил, что ему снилось, это его насторожило.

Мысли о ничтожности настигли его при подходе к зеркалу:

«Посмотри на свои взъерошенные волосы, неужели и они тоже протестуют против твоего безделия? Ты бы мог давно создать что-то стоящее, не будь ты столь падок на решение чужих проблем и на прочие ненужные дела.»

Теперь он твердо решил посвящать себя делам, которые ему действительно нравятся. Уже через неделю он дал объявление в газету о себе, как о фотографе-любителе, каждое утро отправлялся на пробежку, а вечером вручную записывал самые запомнившиеся и необычные мысли в записную книжку.

Так продолжалось около месяца.

В один солнечный день, как обычно сделав все рутинные дела, он отправился на прогулку в парк, в котором он когда-то очень давно познакомился с Джейми. Неизвестно, какие побуждения и мысли направили его именно в этом направлении, но гулял он там первый раз за 2 года.

Как он и ожидал, воспоминания не заставили долго себя ждать и обрушились на него как цунами на маленький японский городок.

Листья на всех деревьях зашелестели от ветра и это создавало некое звуковое полотно для воспоминаний нашего героя.

Вглядываясь в тени от деревьев, в листву, в грязь на асфальте, он видел там довольно реальные вещи из своих воспоминаний. Хорошие и плохие, они подогревали адреналин в нашем герое, заставляя его видеть очертания реального все чаще и чаще.

Выйдя из парка, он выглядел как спринтер после забега – одышка, пот на лице и бегающие глаза выдавали в нем запутавшегося ребенка, который уже порядком устал от всех своих проблем.

Приведя себя в порядок и успокоившись, он в обход двинулся к дому. Приятный ветер теперь давал нашему герою отличную разрядку и расслабление, возможно, это было необходимо перед неожиданным поворотом событий, который последовал далее.

У дома его ждал полицейский фургон. Подойдя ближе, он увидел среди пытавшихся открыть дверь мужчин в форме свою Джейми.

«Вы здесь проживаете?», спросил один из мужчин.

«Да, я.»

«Мы вернули вам девушку, которую вы выгнали из дома. Она жила у подруги все это время. Насколько нам известно, это и её дом наполовину. Так что будьте добры такие вопросы решать посредством суда и дележки.»

«Ну пошли, раз уж вернули», сказал наш герой Джейми и открыл ключом входную дверь.
Войдя в квартиру, девушка сразу же забыл про ту атмосферу уюта и покоя, которая была здесь несколько дней назад:

На стены были выплеснуты краски темных тонов, поверх них были написаны различные ужасные фразы, рисунки, висели различные фотографии с гримасами известных людей, лезвия, воткнутые в пол, разбитый фотоаппарат, лежащий в бокале, пластиковые пакеты, приклеенные к потолку, много рассыпанного мусора на полу, освещения практически не было. Холодные, темные, длинные и скользкие ассоциации. Она чувствовала позвоночником холод - он проходил по спине, всасывался в каждый позвонок и контролировал её мозг.
«Что тут происходит?» Еле вымолвила Джейми.

«Творческий беспорядок. Я решил немного предастся своим мыслям. Я тут буду устраивать фотосессии, а также я начал писать книгу.»

«Странно, я не замечала раньше в тебе таких наклонностей. Эта обстановка пугает меня.»

«Ну, это практически кусок моего сознания. Так я себе представляю современную жизнь, искусство и отношения. Все кроется в этих мелочах, составляющих громадный хаос.»

«А книга?»

«Там история жизни парня, живущего бок о бок с жестокостью, развратом, наркотиками и т.д. Он начинает видеть в визуальной части этого действа некий вид искусства, который потом принесет ему нехилый успех и проблемы. А ещё она очень автобиографична.»

«Мне приятно, что ты стал таким незаурядным. Думаю, ты даже сможешь стать известным на этом поприще.»

«Ну, если ты известен, то любой твой плевок будет восприниматься, как что-то высокое, имеющее скрытый смысли и заслуживающее внимания. Если же ты вытворяешь такое, не являясь звездой в какой-либо отрасли, то приготовься быть осужденным в идиотизме и тунеядстве. Так что мне нужно нехило постараться, чтобы стать хоть немного известным. Мы задумываемся о чем-то только когда идем очередной раз в туалет. Тогда нам ничего другого не остается, кроме как предаться мыслям. Опорожнение кишки дает простор для размышлений. Так что я бы поставил туалетную кабинку в каждом читальном зале вместо скамеек.»

Джейми смущенно улыбнулась.

Оглядев всю комнату ещё раз и увидев выплеснутую и размазанную на холсте синюю краску поверх черной, она спросила:

«Какой в этом смысл?»

«Такой, какой ты увидишь и захочешь. Кстати, я её продал за сумму, на которую можно жить примерно полгода. Знаешь, почему люди ценят современное искусство, покупают его? Все эти абстрактные мазки, кляксы, точки, линии – они яркие, они вызывают прилив энергии, энтузиазма, новых мыслей, взглядов. Ничего лишнего. Зачем рисовать что-то конкретное, чтобы вызвать сильные эмоции, когда достаточно просто испачкать лист в краске? В этом и состоит гениальность такого искусства. Не в визуальной составляющей, а в том, что такое можно продать за громадные деньги и заставить восхищаться этим.»

Джейми немного напряглась, вспомнив, что сама несколько месяцев назад ходила на выставку подобных картин и хвалила абсолютно все увиденное. Почувствовав неловкую паузу, она решила спросить о том, что волновало её последние недели:

«Давай поговорим о том дне, что тогда на тебя нашло?»

«Слушай, я долго об этом думал, и иногда мне кажется, что ты действительно не помнишь, что ты со мной сделала в лечебнице с Фрэнком.»

«Что? Фрэнк уже 8 лет, как не работает там. Да и мы с ним не так уж и хорошо общаемся в отличие от тебя.»

«Фрэнк вырубил меня в подвале, а ты стояла рядом и говорила, что помогала меня усыпить и притащить туда.»

Джейми от удивления слега открыла рот, глаза её вытаращились как две большие вишни, а струя пота прокатилась по левой стороне лица.

«Это точно была не я. Может, тебе это привиделось?»

«Тогда откуда это?» Наш герой слегка одернул рукой волосы, показав ей громадный синяк с гематомой на задней стороне головы.

«О, черт! Тебе нужно к врачу. Тут слишком большие повреждения.» Она слегка провела пальцем по травме, а затем обняла нашего героя.

Настолько странных ощущений он не испытывал как минимум очень давно. Человек, который недавно стал для него воплощением лжи и неискренности, теперь обнимал его, чтобы успокоить, возможно, от своих же козней.

«Теперь все будет хорошо. После всех этих сор ты стал её более хорошим, родным и необычным человеком.»

«Я не знаю..Иногда я смотрю в зеркало, но вижу только капсулу из органов и тканей. И тогда мне действительно хочется исчезнуть. Исчезнуть оттого, что я пока ещё никем не стал.»

«Стань чем-то большим, чем капсула. И только потом смей думать о покое. Не прекращай работу со съемкой и книгой.»

«Я и не собираюсь. Просто я остерегаюсь такого момента, когда всех этих фото и записей будет так много, что ты можешь сойти с ума. Обычно, успешные люди в этих областях занимаются этим до самой старости, приобретая известность после смерти. Это равносильно тому, что человека похоронят в гробу из золота.»

«Ну ничего, в любом случае у тебя есть вариант вернутся в университет и начать ничем не примечательную жизнь, где все думают, как бы стать незаурядными.», рассмеялась Джей.

Так прошел весь вечер, они разговаривали обо всем, что только приходило им в голову, и на этот раз у нашего героя не было никакой панической атаки, одни только положительные эмоции. В разгаре своей беседы они и не заметили, как легли спать.

Утром Джейми разбудил громкий топот нашего героя. Подбежав к кровати, он начал будить девушку:

«Мы должны срочно бежать!»

«Куда?», открыв глаза спросила девушка.

«Из города. Он будет уничтожен. Ты понимаешь?!»

«Ты что, спятил? Приди, черт возьми, в себя! Хватит уже!»

Но наш герой уже не слышал этого, так как вмиг помчался в другую комнату, взял оттуда телефон. Не успела Джейми сделать завтрак, как парень схватил её за руку и пошел в сторону выхода.

«Слушай, с чего ты взял, что город будет разрушен?»

В этот момент ей казалось, что она пытается сама разобраться в ситуации, которая мало чего общего имела с реальной жизнью.

«Потому что во сне я видел, как пошел снег, а потом..все начало падать. Весь город.»

«Постой. Хорошо, я пойду с тобой, но если это окажется неправдой, то обещай мне пройти лечение в клинике, какой сам захочешь.»

Молчание.

«Хорошо. Я обещаю.»

Нашему герою, как любому уверенному в себе человеку не было никакого дела до плана, когда все пойдет не так. Отчасти из-за этого он согласился на это обещание.

Выйдя из дома, пара побежала по маленьким улицам, сворачивая так быстро, что некоторые люди оборачивались спустя несколько секунд после того, как они уже скрылись за очередным поворотом.

«Стой. Смотри!», вдруг сказал наш герой Джейми.

«Что?»

«Вон машина стоит. Дверь открыта.»

Посреди дороги стояла машина, водитель которой явно не справился с управлением или спешил настолько, что оставил её поперек дороги с открытой дверью.

«Ну все. Хватит с меня приключе..»

Не успела она договорить, как наш герой резко одернул её и потащил в сторону машины.
«Ключи на месте!» радостно воскликнул он.

Повернув ключ, он ринулся на ней так быстро, что все люди, находящиеся на тротуаре начали в страхе отходить за ограждения и в магазины.

Они неслись на полной скорости из города, через стекло Джейми смотрела на горизонт, виднеющийся из-за бесконечных пролетающих домов, деревьев, людей, других машин и прочих типичных видов ещё живого города.Спустя какое-то время, на улице стало чуть темнее, улицы окрасились в серый цвет вместе с небом. Невольно подняв голову, девушка не сдержала удивления и издала короткое и громкое восклицание. Голубое солнечное небо за 20 минут сменилось на серую массу, из которой шел снег.

«Чёрт возьми, ты был прав!»

«Ну неужели?» усмехнулся наш герой, наблюдая за тем, как город засыпает монолитное полотно бледных хлопьев.

Выехав за несколько километров от города, они подъехали к громадному небоскребу, который являлся городской метеорологической станцией.

«Мне кажется, что до разрушения не дойдут», сказал наш герой и вышел из машины.
Монолитный гигант стоял в полном покое, наблюдая за увеличивающимся покрывалом из снега, доходившее и до него самого.

«Слушай, ну вот если все разрушится, то где мы будем жить? Ты об этом думал, предсказатель?», довольно дружелюбно спросила Джейми.

«Слишком много знакомых людей загоняют тебя в угол», пронеслось в голове у нашего героя.

«Сейчас начнется..» вырвалось из его рта. «Надо подниматься, иначе нас накроет пылью и грязью.»

Они ринулись ко входу. В здании было до ужаса пусто и тихо. Как будто и здесь знали обо всем, что скоро произойдет.

«Лифт, нам сюда!»,
крикнул герой и, скользя и спотыкаясь, бежал по кафелю к заветной кабине. На удивление, лифт ожидал пару в самом низу, и его не пришлось ждать. Нажав на кнопку последнего этажа, Джейми выдохнула и прислонилась к стене. Лифт несся на пятидесятый этаж этаж небоскреба, когда стенки чуть-чуть задребезжали, а затем герои услышали гул далеко извне. Ещё один гул..и ещё..

«Все. Началось..» дрожащим голосом произнес парень.

Под нарастающие подземные толчки и уже непрекращающуюся стену гула они выбежали из лифта и направились ещё выше. Миновав чердак за несколько секунд, они открыли дверь и выбежали на крышу.

Очутившись на самом высоком небоскребе в окрестностях города и осмотревшись кругом, их адреналин подскочил далеко выше нормы.
Со здания открывался вид настолько ужасный и прекрасный, что все попытки вести себя по плану с треском провалились: город был охвачен дымом, с каждой секундой герои наблюдали новое падение какого-то здания, новый выплеск огня, новую струйку дыма, которая при ближайшем рассмотрении была громадным клубом завивающейся черной сажи, валившей из раскромсанного дома, заслоняя небо. Людей с такого расстояния не было видно, более того, все сильнее становилось очевидным, что их в городе вообще не осталось. А каждый крик обреченного человека из улиц ударялся о дома и тух между кварталами пустоты и тишины, которая лишь изредка нарушалась зверским гулом падающих зданий и взрывов со всех сторон.

Конечно, на всей планете они были далеко не одни, но столь размашистый пейзаж полного декаденса и хаоса заставлял их поверить в это, не сомневаясь ни на секунду.
Мысли Джейми сновали в её голове со скоростью света, сталкивались друг с другом и рождали психически нестабильные эмоции.

«Что теперь делать?! Где жить? Я не знаю. Что теперь делать!»

Слезы брызнули из её глаз, но наш герой не спешил её успокаивать.
На его спине выступали капли пота, превращавшиеся в неистовый горячий водопад, он чувствовал, что подошел к краю своих мыслей и действий, пути назад не было ни у него, ни у нее. И теперь он чувствовал ответственность ещё и за свою девушку.

«Джей, у моего дяди есть старый гараж, пока можем жить там, все равно город будут восстанавливать, и наш с тобой дом восстановят».

Девушка села на саамы край крыши, свесив ноги к безумно-далекой земле. Парень сел рядом с ней.

Порыв ветра сзади врезался в спины двух людей, наш герой закрыл глаза, его состояние постепенно приходило в норму, он чувствовал свободу, находясь рядом с кем-то.
Открыв глаза, он немного улыбнулся, не найдя Джей глазами, хотя разум уже в первый миг твердил ему: «Какого черта?»

Посмотрев за спину и вниз, он не нашел никаких признаков ухода или случайного падения своей девушки.

Вскочив, он побежал с крыши, за несколько минут миновал лестницу и оказался на первом этаже, который был целиком поглощен туманом. Выбитые стекла упростили задачу выбраться, но, выбежав из здания, лучше видеть он не стал. Он бежал по затуманенной местности около получаса, спотыкался, падал, возвращался на одно и то же место, но упорно продолжал искать Джейми, зовя её по имени в тысячный раз.

Выйдя на травянистую местность, он приостановился. Впереди была полностью непроглядная дымка, но шла она только под определенным ракурсом, ни слева ни справа такой монолитной туманной стены не наблюдалось. Подойдя ещё ближе, герой заметил, что туман начал медленно рассеиваться, являя ему место, в которое его занес то ли его разум, то ли его ноги. Парень стоял почти на краю обрыва, чуть дальше него стоял покореженный небоскреб метеорологии, а по краям обрыва стояли огромные деревья, подчеркивавшие столь красивый и монументальный пейзаж.

Легкое касание плеча.

«Я вернулась.»

Мигом обернувшись, герой увидел перед собой Джейми с изодранной одеждой. Её колени были размозжены, лицо было в синяках, но руки были абсолютно чистыми и неповрежденными.

«Как?! Я же думал, что ты..»

«Я тоже думала, что умерла», улыбалась Джейми, выскребая кровь с грязью из под своих ногтей.

«Я так рад!», воскликнул герой и обнял измученную девушку.

«Так вот вы где! А я вас все искал..»

Из-за чащи кустов показался уставший, но довольный Фрэнк.

«Фрэнк? Где ты..»

«А, с женой сидел два дня, она нуждалась во мне, потом пошел к тебе, а дома никого. Потом это чертово землетрясение, мы теперь живем в загородном коттедже. Вот так вот и ходил вас искать целый день.»

«Так значит это был не ты! И голос у того парня в подвале совсем не похож на твой!», подумал про себя парень и прослезился от счастья.

«Ты чего?», спросила Джейми, увидев слезу на его щеке.

«Да так. Доволен, что мы все живы.»

«Даа, а ведь передают по телику, что пострадавших около двух тысяч..»

Лицо героя расплылось в удивительно широкой и правдивой улыбке, глаза заблестели.
Конечно, это «да так» являлось главнейшим событием из последних, произошедших в его жизни. Но естественно, он не покажет эту радость до самого конца, оставив большую часть айсберга под водой. Хотя, Джейми с Фрэнком хватало и этого.

Нас было трое, мы стояли на вершине обрыва. Стояли и молчали, настолько ничего не хотелось говорить, потому что мыслей и эмоций хватало по самые края. Город-монстр, решивший заняться саморазрушением, медленно освещался оранжевым закатом все больше, а приятный ветер дул прямо в лицо, вызывая самые положительные воспоминания, а также светлую грусть и преждевременную ностальгию из-за того, что этому чудесному моменту все-таки суждено когда-нибудь закончится. Джейми обняла своего парня ещё раз, а Фрэнк расплылся в улыбке и похлопал друга по плечу.

К подножию обрыва подъехала машина. Из нее выбежал молодой человек и заметив троих людей, начал судорожно тыкать пальцем в нашего героя и что-то кричать. Следом из машины выбежало несколько людей в форме. Пока они обсуждали что-то между собой, периодически поглядывая на героя, к подножию начали приближаться ещё машины и люди.
Скалы, словно зубы озлобившейся природы выступали из-за целого, не поврежденного города в нескольких десятках километров вдали. Внутренний голос говорил как основной, но его предложения были бессмысленными и в некоторых местах вызывали мурашки от чувства, что эта бессмысленность может иметь свою последовательность и значение.
В толпе, сгущавшейся вокруг обрыва, герой увидел бегущего, толкающегося и оглядывающегося назад ребенка: в руках он держал черный продолговатый шарик, который был у него почти на уровне рта.

Из подъехавшей машины местного канала новостей вышел репортер с микрофоном:

«Мы видим, как мужчина, находящийся на обрыве разговаривает сам с собой, меняя от реплики к реплике свою мимику и голос. Столпившиеся люди, кажется, узнают его. Прежде всего, этого человека подозревают в угоне внедорожника после того, как он сбежал из городской психиатрической лечебницы. Хозяин угнанного автомобиля утверждает, что парень резко и неожиданно перебежал дорогу перед самым носом водителя, отчего он резко затормозил, выбежал из нее и погнался за ним. После тщетных попыток поймать его, хозяин стал возвращаться к транспортному средству, но злополучный подросток выскочил из-за дерева, сел в машину и поехал в сторону метеорологического центра, где мы с вами и находимся. Сестры из лечебницы упомянули, что в последний вечер перед побегом он проник в подвал, где бился головой об стены, отчего вскоре потерял сознание и был доставлен в палату. Во время побега очевидцы заметили, что почти всю ночь он провел за разговором с пьяным бездомным об идеях антисовременной церкви. Как мы видим, медицинская помощь уже рядом, поэтому мы надеемся, что с ним все будет хорошо. В прямом эфире с центра метеорологии с вами был Джек Моррис, оставайтесь с нами.»

К окончанию репортажа, бригада врачей добралась до героя, который сидел на траве и обхватил голову руками.

С дикими ошалелыми криками его заковали в смирительную рубашку, после чего на носилках занесли в машину скорой.

Вера в лучшее, она все ещё жила в нем до момента, пока он не увидел, как врач благодарит..о черт, черт, ЧЕРТ!!! Он благодарит Джейми!! Она даже не смотрит на него, этот холодный и равнодушный взгляд ещё больше будил в нем сумасшествие и психоз. Мельком он увидел Фрэнка, он поджал губы и качал головой, показывая, как важна для него беда, случившаяся с его гребаным лучшим другом. Все кому не лень пытались посмотреть на его лицо, сфотографировать его, чтобы на несколько минут сделать очередную сенсацию в интернете на своих страницах и сайтах.

«Может быть и это все ненастоящее?» эта мысль не давала ему покоя.

Его челюсти дико болели от нечеловеческой силы, с которой он их сжимал.

Ярость крепла с каждой секундой. Мозг посылал сотни нервных импульсов , заставляющих тело творить вещи, от которых боль может утихнуть – кричать, скрести ногтями о стену, создавать искусственные судороги, тянуть мышцы, бить себя всем, чем попадется, резать, брыкаться, выкатывать глаза, биться головой. Но ничего из этого он не мог себе позволить, ведь он понимал, что это не только глупо, но и ещё глубже усугубит его положение, к тому же рубашка не позволяла ему даже элементарно повернуться на бок.

Все, чего он хотел – ещё немного так непозволительно отобранного у него счастья, пусть и нереального. Пусть бы он окончательно сошел с ума на том холме, пусть бы спрыгнул с него или же наоборот сидел там до голодной смерти, но нет, не так! Зачем вправлять ему мозги, если теперь он гарантированно их вынесет при первой возможности? Зачем?!

Вечерние ураганы из сухих листьев кружили по улицам небольшого города, навевая ассоциации с пустыней. На улицах было минимум прохожих, и лишь проезжающие по дорогам машины немного нарушали спокойствие бетонных и кирпичных монументов. Время, казалось, застыло на границе тех моментов, которые люди называют «очень поздно» и «слишком рано». Если бы оно знало, какие дела оно вершит, само об этом не подозревая..Время..

С тех пор на том холме любят собираться представители различных субкультур, одиночки, а также девушка, которую не раз видели там. И не столько видели, сколько слышали, её крики доносились до ближней половины города, приводя в ужас всех порядочных людей, которым нет дела до чужого горя.

Они просто просыпаются от крика, идут от скуки к компьютеру и смотрят на новостную ленту. Снова фильмы, музыка, цитаты..ещё какие-то происшествия с психами, ну это не имеет значения, завтра новый день, нужно спать. Выключив свет как по команде, они все идут снова по кроватям, готовя себя к очередной проверке на вменяемость, очередному тесту на жизнеспособность, подобранного под всех и сразу. С надеждой на лучшее, их глаза закрываются, и они видят прекрасные сны о невозможном, только сны могут быть вне этого круговорота бесполезной ежедневной рутины. Кто-то видит ушедших близких, кто-то учится летать, а кто-то за секунды оказывается на самом прекрасном месте на..нет, ну точно не на земле. Вот бы жить там вечно, в этих снах, думают они, только поднявшись утром с кровати.

Снова к компьютеру. Незакрытая лента новостей..Ах да, психи, шизофреники, не от мира сего. Они живут в своих мечтах и выдуманных мирах. С этими суждениями, люди быстро приводят себя в порядок, пьют кофе и идут на работу, все так же сильно мечтая научится летать, увидеться с близкими и оказаться в месте, которое запрятано глубоко в их головах, то, которому они никогда не позволят выйти наружу. Иначе, их упекут в клинику, будут пичкать лекарствами, дабы вытащить их обратно в рутинный мир, чтобы вновь каждое утро они грезили о чистой, волшебной стране, проклиная сквозь зубы свою серую посредственную жизнь.