А завтра было лето

/сумасшедший рассказ, написанный в 35-градусную жару/





Дзинь, дзинь!
Сердце дёрнулось было к двери, но диван едва уловимо скрипнул не делать этого, и он остался.
Дзинь, дзинь, дзинь!
Зато вот те, кто там, за дверью, негромко явно не понимали, продолжая настойчиво мять кнопку звонка.
ДЗИНЬ, ДЗИНЬ, ТРЕНЬ!
Что за хрень? Терпение Жорика лопнуло.

- Что за манера столь бесцеремонно ломиться в душу? – зарычал он, как был в домашнем, в полуоткрытую входную створку.
Взору его предстала рука, ухватившаяся за косяк, за ней - едва стоящая знойная темноволосая дама в синем в белый крупный горох платье. Безуспешно откидывая с глаз настойчивый локон, она облизала губы и с расстановкой ответила:
- Могу и церемонно. Не собля… ой. Не соблага… Сссу-дарь! У Вас есть огурец?
- Огурец? – не понял Жорик. – Зачем он Вам?
- Огурцы прекрасно гармонируют с чачей.
Жорик оглядел сине-белую гармонию с головы до пят и скептически хмыкнул:
- По-моему, чачи Вам уже довольно.
Но даму было не сбить.
- Я, безусловно, довольна Вашим вниманием, - приподняла она бровь. - Но мы же соседи. Огурцы есть?
- Огурцов нет. Прощайте.
Он отступил в квартиру и почти уже закрыл дверь, как дзинь, за ней икнули и уточнили басом:
- А картоха? Картоху дашь?
«Нет, ну сейчас точно дам!». Полный решимости он снова выглянул за порог свирепо посмотреть на столь искусную хамку. И… обмер. За дамой невесть откуда прорисовался круглого вида детина с авоськой. Увидев Жорика, он добродушно расплылся в улыбке и потряс ближе к его носу пустой сеткой.
- Как насчёт картохи?
- Нету, сорри, - с ответной радостью покачал головой Георгий.
И на всякий случай приподнял вверх шляпу, выказывая здоровяку своё почтение.
- Ну, на нет и суда нет, - тот пожал плечами и принялся старательно оборачивать синий якорь на своей ладони ненаполнившейся тарой.
Жорик закрыл дверь.
Постоял перед ней минутку. Затем посмотрел в зеркало и дрожащей рукой пригладил замявшиеся от лежания вихры. Глаз его скользнул по шляпе, мирно висящей тут же, в прихожей, рядом с зеркалом на гвоздике, и, удивившись, что она здесь, и, помотав головой – бред какой-то – он отправился снова греть любимую диванную вмятинку.

Дзинь! Дзинь!
Не дойдя до комнаты, Жора почти бегом вернулся обратно.
- Кто там? – не открывая и не смотря в глазок, спросил через замочную скважину.
- Там мы, - разноголосым хором ответила ему дверь. И засмеялась. Тоже на все лады.
«Когда же будет дождь?» - тоскливо подумал Жорик и вытер внезапно вспотевшие ладони о штаны. – «Эх… была - не была!». Выпрямился, откашлялся – горло, наоборот, пересохло – и с размаха открыл дверь.
- Привет!
Ах! Он даже не представлял, что размеры межквартирной этажной площадки могут быть столь большими. Стол… десятка полтора людей за ним….
- Привет, сосед! Присоединяйся!
Откуда и зачем здесь стол? Накрытый?! И эти люди…? Незнакомые, при виде Жорика они дружно подняли бокалы… да, в общем-то, и не бокалы вовсе, а одноразовые пластиковые стаканчики… впрочем, не суть. Он тоже поднял, не успевая удивиться, откуда у него в руке стакан, и выпил.
Стало теплее.
- Тепло-то как. Душевно…
- Да. Скоро лето…
Выпили за лето.
- А я Жорик. А Вы, мадам?
Он повернулся к соседке в синем в белых горохах платье.
- А мы – Мадам! – слегка надула губки знойная дама. – Огурцы всё же принёс, а говорил, что нету… нету…
Жорик проследил её руку от тарелки перед ним, полной малосольных огурчиков, до самого рта и сглотнул набежавшую слюну. Машинально, не отрывая от неё взгляда, тоже хватил кусок-другой хрустящего. И, вконец ничего не понимая, встал.
- А повод-то какой? И этот стол? Где я, люди?
- Уууу, этому больше не наливать. Закусывай, паря, закусывай. Мы – твои соседи, а ты – наш. И сегодня у нас праздник;. Вот, сидим – и хорошо сидим, правда? - отмечаем. Видишь, нас даже мэрия уважает, заборчик выдала, чтобы сюда машины не въезжали…
Жорик испуганно посмотрел в указанном направлении и… Заборчик и впрямь стоял по всему периметру. Ну, везде, где не было стен. А какие на улице стены? Он снова осмотрелся и как-то даже присел. Стол стоял на проезжей части, буквально посередине, и никто кроме соседей тут не ходил и не бегал.
А убежать очень хотелось.
Не улавливая метаморфозы пространства, Жора тихонечко встал из-за стола и, для маскировки взяв бутерброд с икрой… из синеньких, любимых… сначала шагом… а потом и быстрее двинул обозревать окрестности.

- Вы бежите?
Он повернул голову вправо. Рядом бежала группа в таких же, как у него синих трико и почти таких же белых майках.
- Все бегут. И я бегу.
- Правильно! Движение – жизнь!
Если честно, двигаться столь активно уже не хотелось. Но ноги сами вели его куда-то в дома, за дома, через дома. Откуда здесь столько чужих домов? Он даже потерялся.
- Ау! Ау!! Люди!!!
«Надо сменить ориентир», - подумал Жорик, и, пробежав ещё немного к югу, стал забирать на запад.
А тут словно рай. Асфальт новёхонький, помытый шампунем до чёрного блеска. Домики крашеные, цвета яркие. Всё так ладненько и приятненько, что просто остался бы и жил в декорациях этих картинных и век, и два.
Но… мысль о доме гнала его дальше.

Не помня уже, сколько он искал родной дом, Жора поймал себя на том, что довольно удобно лежит на чём-то мягком. Что-то синее такое в белых горохах.
- Давно мы тут… сидим? – спросил он горохи где-то у подмышки.
- Нет, не долго. Спи, любимый.
- А завтра…? – закрывая глаза, поцеловал он туда же.

А завтра было лето.




Примечание:
1) – международный день соседей, отмечается 29 мая.





© Елена Раду
14.06.2015
Кишинёв.