как я убивал крысу

Разбудил меня истошно гремевший дверной звонок. Несколько мгновений приходил в себя. Пришёл. Суббота. Десять часов утра. Вчера был последний рабочий день (многие говорят: крайний, но я не суеверный). Впереди отпуск. У жены ещё неделя работы, а потом, как и большинство северян, на машине будем объезжать многочисленную родню, проживающую несколько южнее, чем мы. Поэтому-то я вчера немного откушал. Всё это промелькнуло в голове за пару минут, что я натягивал штаны и футболку.

Интересно, кому это я так срочно понадобился? Звонок дзинькал, не переставая. Того гляди, дверь пинать начнут.

- Иду, иду! – крикнул, открывая дверь.

В прихожую, затолкнув меня обратно втиснулась Томка, соседка из квартиры напротив.

- Дядя Вова, там крыса! Поймайте её!

Глаза, как пятаки, волосы дыбом.

- Какая крыса? Где? – не понял я.

- Огромная! Мерзкая! В Лидкиной комнате!

Жили мы в «деревяшке» о двух этажах. Таких домов налепили, когда народ попёр на Север за длинным рублём. Временное жильё. В этом «временном» я прожил больше двадцати лет. В этом «временном» жилье Томкины родители доработали до пенсии и благополучно свалили на юга, оставив квартиру Томке, которая выросла на моих глазах. Она успела выскочить замуж, родить Лидку и развестись.

- Пойдём, посмотрим, что там за крыса, - я запер квартиру и пошёл вслед за Томкой в её «двушку», аналогичную моей. Крохотная кухня, крохотные комнаты, крохотный…  Всё крохотное. Сорок квадратов.

- Там, - Томка указала на закрытую дверь Лидкиной комнаты. Сама, однако, дальше не пошла.

- Лидка в школе?

- В школе.

Я открыл дверь. По малюсенькой комнатушке, словно Мамай прошёл. Весь пол завален игрушками: мопсы, с десяток Барби и Кенов со всеми их причиндалами, шкафчики, столики, шарики, мячики, кубики, фрагменты всяких мозаик, пазлы. Но больше всего плюшевых зверюшек: от бегемотика размером с детский кулачок до огромного – выше Лидки – кота Матроскина. И пистолет. Зачем Лидке пистолет?

Я недоумённо посмотрел на Томку. Та, ничуть не смущаясь, объяснила:

- Уборку затеяла. А крыса где-то здесь.

Я попинал игрушки. Крыса никак себя не проявила.

- Ну и где она?

- Может, в диване?

Я опустился на корточки и с т рудом приподнял диванный матрас. Крыса, самая обыкновенная, не «огромная», сидела в ящике в дальнем углу. Она злобно смотрела на меня своими глазками-бусинками, обнажив отвратительные жёлтые зубы. Мне что-то не захотелось хватать её голыми руками. Ну её на фиг.

- Дай швабру.

Томка мухой сгоняла в туалет и принесла длинную швабру. Придерживая одной рукой матрас, чтобы он не упал на место, другой, как копьём, шваброй ткнул в крысу. Не попал. Крыса перебежала в другой угол. Ткнул опять, и снова не попал. Пять попыток, и все мимо. Та только бегала из угла в угол.

- Ты знаешь, - сказал я Томке, - таким макаром, я смогу только загонять её до смерти. И ещё не факт, что это случится сегодня, и не факт, что она, а не я умрёт первой.

- И что делать? Не оставлять же её в диване. Здесь Лидка спит!

Я прикидывал варианты борьбы с крысой. Взгляд упал на Лидкин игрушечный пистолет.
 
- Секунду, - я захлопнул диван и встал, - я сейчас.

Я сходил домой и принёс воздушку: пистолет, стреляющий маленькими свинцовыми пульками.

- Диспозиция такая: я приподнимаю матрас, ты его придерживаешь…

- Я боюсь, вдруг она на меня прыгнет.

- Не боись, я рядом. Швабру возьми, если что, отпихнёшь её.

Томка мялась.

- Понимаешь, не с руки мне: и диван держать, и стрелять. Не получится.

Молодец Томка, пересилила страх. Ради Лидки и не то сделаешь.
Крыса сидела на том же месте. С расстояния в один метр трудно промахнуться. Бах! Пулька впилась крысе в бок. Та взвизгнула и отбежала в другой угол. Бах! Вторая пулька попала в шею. После третьего попадания крыса поняла, откуда исходит угроза. Стоило мне поднять пистолет, как она начинала сновать по ящику туда-сюда.

- Умная, сволочь! Томка, неси фонарик.

Ослеплённая крыса не видела пистолет. После седьмого выстрела она уже не бегала, а ползала. На теле её выступили капельки крови. После десятого она не двинулась с места, лишь повернула голову в мою сторону. И мне показалось, что я увидел в её глазах смертельную тоску.

- Получи, тварь!

Последний выстрел опрокинул крысу навзничь, несколько секунд её лапки мелко подрагивали. Всё.

- Дай пакет.

Томка принесла чёрный мусорный пакет. Осторожно, чтобы не касаться её руками, я запихнул шваброй труп в пакет и вынес на улицу в мусорный контейнер.
Казалось бы, ничего особенного не произошло, но на душе у меня было гадко. Пакостно. Как будто я сделал что-то нехорошее, подлое.
На площадке меня поджидала Томка.

- Спасибо, дядя Вова.

- Не за что.

- Зайдите на минутку.

- Зачем?

- Ну, зайдите.

Вслед за Томкой я прошёл на кухню (крохотную). На столе стоял стакан с коньяком и блюдце с ломтиками лимона.

- Спасибо Вам, дядя Вова. Это от стресса, - Томка держала в руке маленькую рюмочку.

Я взял стакан:

- А всё-таки жалко её. Чёрт её знает, может не надо было её убивать, пусть бы сама ушла потом.

- Да вы что, дядя Вова! Там же Лидка спит. А вдруг бы она её укусила? Нет, правильно мы её убили.

- Да, Лидка – это аргумент, - согласился я и выпил коньяк не ощущая вкуса, - пусть тогда эта крыса попадёт в свой крысиный рай, где много жратвы, и никто не стреляет.

- Пусть, - согласилась Томка.

Весь этот день крыса стояла у меня перед глазами. Её последний взгляд полный тоски и безысходности. «Не в том месте она оказалась и не в то время, - оправдывал я себя, - не повезло ей».

Успокоил я свою совесть. На следующий день я её (крысу) уже и не вспоминал.
Вот так…