Нелюбовь. Глава 11

Утром они почти не разговаривали. Ночью между ними, разумеется, ничего не было. После памятного сидения в ванне, они просто легли спать, отгородившись друг от друга подушками и пледами. Маша проснулась раньше, отметив, что никаких неприятных последствий кислота за собой не повлекла. Умывшись ледяной водой, она с опаской глянула на себя в зеркало. Зрачки пришли в норму, но под глазами разливалась неприятная синева, делающая её похожей на героиню фильма о наркоманах. Она вздохнула и потянулась к сумочке.

Через десять минут последствия бессонной ночи были успешно ликвидированы с помощью тонального крема. Стараясь не скрипеть дверью, Маша вышла из ванной, бросив взгляд в сторону гостиной. Виталий по-прежнему спал, накрывшись с головой пледом. Тогда она решила побродить по квартире. На кухне не обнаружилось ничего интересного, кроме внушительной аптечки, заполненной самыми разными препаратами, о назначении которых Маша даже не догадывалась. В маленькой комнате было холодно. Мартовский ветер проникал во все щели не заклеенного на зиму окна, занавешенного тяжёлыми, коричневыми шторами. Здесь из мебели была только кровать без спинки, ободранный шкаф и гладильная доска, на которой в беспорядке была навалена одежда. На шкафу громоздились книги. Маша встала на цыпочки и наугад достала одну из них. В её руках оказался учебник по истории. Она без интереса пролистала его и вернула обратно, параллельно зацепив другую книгу. Это был сборник рассказов Довлатова. Маша вернулась на кухню, прижимая к груди маленькую красную книжку, поставила чайник, стараясь действовать бесшумно. Когда тот закипел, она сняла его с огня и раскрыла книгу.

- Слава психонавтам, - в дверях кухни показался зевающий и сонный Виталий.

- Доброе утро, - Маша опустила глаза, - Это ничего, что я взяла твою книгу?

- Это ничего. Тем более, она не моя. Оставила какая-то залётная мадам. Наверное, в надежде, что книга будет являться предлогом навестить мою скромную берлогу вновь.

Книга разом перестала казаться Маше интересной, но она не подала виду. Тем временем, Виталий принял душ и вернулся уже полностью проснувшимся и свежим.

- Налей мне чаю, пожалуйста, - попросил он, закуривая.

Маша молча поставила перед ним кружку.

- Ты дойдёшь сама или тебя проводить? - спросил Виталий, когда полностью одетая Маша застёгивала сапоги. Сам он по-прежнему был в тельняшке, заправленной в потёртые джинсы, перехваченные на узкой талии армейским ремнём.

- Дойду. Не стоит беспокоится.

- Я и не беспокоился, - пожал плечами Виталий, - Вопрос чисто для проформы. Продукты свои не забудь.

- Спасибо, не забуду, - Маша надела шапку и посмотрела ему в глаза. Он почему-то смутился и отвёл взгляд.

- Извини меня.

- За что? - не поняла Маша.

- Это ты поймёшь позднее, - усмехнулся Виталий, - Ну что, будем прощаться?

- Пока, - лаконично сказала Маша, поворачивая ключ в замке.

- Будешь в этих краях - забегай, - любезно отозвался Виталий.

Она только кивнула.

На улице остро пахло весной, несмотря на холодный ветер. Лужи, подёрнутые тонким льдом хрустели под ногами, словно осколки стекла. Маша прятала лицо в шарф, спасаясь от ветра, и слёзы затекали ей в рот, холодные, горько-солёные. Она понимала, что до следующей встречи с ним будет переживать синдром отмены. Но он был всяко лучше апатии, в коей девушка пребывала со времени исчезновения Богдана.

Дома слёзы только усилились. Она упала на колени в прихожей, не сняв одежды. Маша рыдала так, словно пережила смерть близкого человека. Ей хотелось причинить увечье, чтобы болью физической заглушить боль душевную. Она кусала костяшки пальцев до крови, не понимая, откуда взялась эта боль, эта неконтролируемая тоска и жажда смерти. Внутри как будто поселились тысячи кошек, царапающих нутро когтями, или разлили бутыль с соляной кислотой.

Сеанс пытки болью прервал звонок в дверь. Маша кое-как поднялась с пола, сбросила с себя пальто и шапку. Не посмотрев в “глазок”, она рывком распахнула дверь, ожидая увидеть Леру. Но за дверью оказался Виталий.

- Не плачь, - он порывисто обнял её и поцеловал в мокрую щёку, - Твоё состояние это отходняк от кислоты, это не по-настоящему. На самом деле всё хорошо, - он целовал её лицо, ухитряясь шептать успокаивающие слова. Маша чувствовала, как к боли добавилось щемяще-сладкое ощущение необыкновенной неги от его прикосновений.

- З-зачем ты пришёл? - выдавила Маша сквозь рыдания.

- Потому что я знаю, как худо бывает в первый раз, - она размотал её шарф одной рукой. Другой по-прежнему крепко обнимал за талию.

- Ты за это извинялся? - она всхлипнула, ощущая, однако, странную лёгкость. Словно Виталий взял себе часть боли.

- За это.

Он разделся и по-хозяйски прошёл на кухню. Не спрашивая разрешения, закурил. Маша сняла сапоги, аккуратно поставив их в шкафчик для обуви и скрылась за дверью ванной. Зеркало бесстрастно отразило её красное, заплаканное лицо с пятнами от тонального крема и туши. Маша с остервенением смыла все следы своей истерики.

- И вновь я скажу тебе, что без макияжа ты красивее, - улыбнулся Виталий, когда она вошла, чуть смущённо смотря на него, - Всё в порядке?

Маша кивнула. За время её отсутствия он успел выкурить две сигареты и бесцеремонно распорядился её вином, разлив его в два бокала.

- Вино, конечно, дрянь, но тебе необходимо успокоиться, - Виталий прикоснулся своим бокалом к Машиному, - Ну, будь здорова.

Маша сделала глоток, решив не обращать внимания на его хамство. Вообще-то вино ей никогда не нравилось, бутылка стояла в холодильнике ещё с международного женского дня, принесённая (и распитая впоследствии) Лерой. Но не станешь же рассказывать об этом Виталию.

- Всё-таки сигарета в нежных женских пальчиках - ужасно не эстетичное зрелище, - сказал Виталий, едва Маша потянулась к пачке. Она фыркнула, но пачку отложила.

- Люблю, когда меня слушаются, - без тени улыбки протянул он, - Особенно, женщины.

Маша криво усмехнулась. На душе стало муторно, и она всё-таки вновь взялась за пачку. На этот раз Виталий промолчал.

- Мне пора, - резко произнёс он, - Ещё раз извини за кислоту.

- Я в норме. Не стоит извинений, - слегка покривила душой Маша.

Он слегка приобнял её за плечи и вышел в прихожую.