Номинал

НОМИНАЛ

           Я  добился  меньшего, чем  мог, но  большего, чем  ожидал.
                В. Войнович
       Лежать долго на животе с непривычки было очень даже неудобно. В первую очередь – с точки зрения самого живота, и Штучкин с грустью констатировал, что проблемы со стихийным увеличением размеров его талии придётся всё-таки решать методом уменьшения потаканий своему распустившемуся желудку…
       - Ну и как там у меня, доктор?.. – напряжённо спросил Штучкин. – Это то, что я сам увидел в зеркале, или кто?..
       Пургин внимательно исследовал голую спину пациента через свою большую лупу.
       - Поразительно! – восхитился он. – Это не наколки, или, как их теперь называют, тату. Это созревающая прямо у меня на глазах многоцветная пигментация самой вашей кожи… Вы что чувствовали, когда всё это началось, и развивалось?
       - Чесалось, и ничего такого больше. Как будто на солнце слегка перезагорал.
       Пургин всё ползал вооружённым лупой изумлённым взглядом по спине Штучкина.
       - Ничего подобного, нигде и никогда! – стихийно изумлялся он. – Я сам! И про у других тоже такого не слыхивал!
       - И как эта моя жуткая болезнь называется? – несчастным голосом спросил Штучкин. – Дермато - бабкизм или бабко - дерматизм? И это заразно? А оно на грудь может перебраться?
       - Невероятно! – Пургин был по-прежнему глубоко в себе. – Насколько я могу судить, копия увеличенная, но вполне даже детальная. Нет только номеров…
       - А это, наверное, чтобы меня не посадили, как фальшивомонетчика… - попробовал предположить Штучкин. – Вы можете мне сказать, откуда это у меня, и почему?
       - Думаю… - сказал Пургин сквозь лупу. – Соображаю… Размышляю… Анализирую…
       Он положил оптику на свой рабочий стол, и сел на стул рядом с кушеткой, на которой лежал Штучкин.
       - А что, если…
       - Вы это о чём?.. – Штучкин понял поведение доктора как разрешение перестать издеваться над родным животом, и тоже сел на затёртой многими спинами и животами кушетке.
       - Да так, слегка догадки, и почти домыслы… Вы, кстати, где работаете? Если это не страшная военная тайна?
       - А что там такое особенное скрывать! – Штучкин махнул рукой. – Совместное российско-европейское предприятие.
       - Платят в чём? Рубли? Евро? Доллары?
       - Евро, разумеется.
       - Тогда вот вам зародышевая сумасшедшая гипотеза. Я – убеждённый эволюционист, и, исходя из происходящего в мире, попробую предположить, что на планете Земля доселе эволюционный лидер HOMO SAPIENS плавно уступает место фаворита Природы новому, уже псевдо-виду под пока условным названием CREATURA RATIONAL. Или, короче, PECUNIA. Или, ещё короче, деньгам… Многие тысячелетия мы у них находимся на виртуальной службе, и теперь они полуреально берут на себя бразды правления нашим миром с помощью этого чего-то, что у вас сейчас на спине…
       - Это как?..
       - Да так уж… У вас это вовсе не экзотическая пигментация, а, как я полагаю, ваша теперешняя оценочная человеческая и профессиональная стоимость… Сколько вы получаете у себя на работе?
       - Тысячу евро.
       - А на спине у вас непонятно как нарисовались пятьсот. Они – ваша реальная суммарная цена с точки зрения этих самых PECUNIA - денег. Пока, как я подозреваю, мы проходим демонстрационный период, а потом перейдём и на рабочий…
       - И что?..
       - А то, что ваши будущие потенциальные работодатели будут сначала устраивать вам собеседования перед приёмом на службу, и делать после этого выдержку в несколько дней, чтобы потом увидеть на вашей спине конкретную квалификационную стоимость своего будущего работника…
       - И что мне прикажете теперь делать?.. -  растерянно спросил Штучкин. – С одной тысячей евро - в зарплате, и пятью сотнями их же - на спине?..
       - Повышать квалификацию, и как можно быстрее! Пока это дело не устаканилось, и не превратилось в прочную систему.
       - Но у евро пятисотка – это же самая большая купюра!
       - А если ОНИ уменьшат размеры купюр, и расположат их не вдоль, а поперёк спины?.. Пятьсот, тысячу, полторы тысячи, две тысячи евро… Кстати, у меня уже были пациенты с вашими предтечами, просто я эти эпизоды как-то упустил из виду. Но там были всего лишь непонятные прямоугольные образования на спинах с совершенно неразборчивыми рисунками внутри. У вас он уже достаточно чёткий, чтобы заинтриговаться и сравнить. Процесс идёт, и он явно прогрессирует…
       - Уже слегка лучше с пониманием и выводами. А если я уйду от еврошной зарплаты, допустим, к долларовой?..
       - Тогда сложнее… Американская валюта дешевле евро, да и максимальная купюра там достоинством только в сто долларов. Вся спина будет в них! Правда, у них в ходу ещё есть из старых денег пятисотки, тысячи и даже более, но это уже раритеты, которые из обращения изымаются…
       - Ну, вы мне и нагадали! – ужаснулся Штучкин. – Или это в перспективе - у всех нас?
       - Второе – скорее всего. Что ИМ с одним вами мелочиться…
       Штучкин вдруг принялся яростно чесать пальцами обеих рук свою многострадальную спину.
       - Не по нутру мне все эти поверхностные безобразия… - сказал он почти с тоской в голосе. – И голову теперь уже никому собой не заморочишь! Только номинал!
       Пургин, болезненно поморщившись, нервно заелозил плечами в своём рабочем халате.
       - Что-то у меня спина тоже зачесалась… - сказал он растерянно. - Ни с того, ни с сего…
       - Эпидемическая пекуническая эволюция… - сказал Штучкин обречённо, и  уже солидарно. – Похоже, заразился ты от меня этим, дохтур… Прям на рабочем месте! Воздушно-касательным путём!
       Пургин панически вскочил со стула, сбросил с себя на него халат, почти подлетел к небольшому зеркалу на стене своего кабинета, и задрал на спине рубашку.
       - У меня там уже тоже что-то есть… - сказал он почти с ужасом, и стал расстёгивать у рубашки пуговицы на своей груди. Он безжалостно уронил свежайшую рубашку на грязный пол кабинета, и повернулся к Штучкину спиной. – Глянь, что там!..
       - Евро-доллары… - едко хихикнул Штучкин, подходя.
       - А точнее?..
       - Да рубли тут у тебя!
       - Какие номиналы?.. – с надеждой поинтересовался Пургин.
       - Да уж не копеечные...
       - А ещё конкретнее?..
       - Пятитысячники, если честно.
       - И сколько их?.. – спросил Пургин, угнетаясь психологически.
       - Они ещё созревают, но уже чётко видно, что их у тебя двадцать. В два ряда вертикально на спине, по десять штук каждый.
       - Сто тысяч, что ли?.. – удивился Пургин. – В сумме?..
       - Получается, что так… - сказал Штучкин уже с лёгкой завистью. – Это в обменном переводе по выгодному курсу реально выходит больше, чем даже мои обманные тысяча евро…
       - А я получаю сорок… Тысяч… Рублей…
       - Значит, тебя тут сильно недооценили, - нравоучительно сказал Штучкин. – В отличие от меня – там… Надо тебе искать другую работу, более соответствующую твоей потенциальной зарплате.
       - И что теперь с этим делать?.. Мне?.. С тобой и так всё ясно!
       - Бегать по медицинским центрам, и показывать им свою спину, – сказал Штучкин тоном советчика. – Что ещё остаётся?
       - Засмеют ведь… - уныло пришёл к выводу Пургин. – Коли сразу не упекут в коллективный банк таких же…
       - Даже если и так, то ненадолго, так что ты не шибко переживай, клятвенный Гиппократ, - утешил врача Штучкин, и стал уже спокойно натягивать на себя свою безрукавку. – Предчувствуется мне, что не ошибся ты со своими гипотезами, эскулап, а значит, скоро все будут в курсах, и не только – биржевых…

  Деньги  не  считают  за  людей  ни  своих  рабов, ни  господ…