Дневник. Часть 3 - Корабль

        Пусть и не часто, но все же периодически я доставала свой информационный кристалл и делала пометки в дневнике, который уже совсем потерял всякую не то что форму повествования, но даже первоначальный смысл...
Дни складывались в недели, недели в месяцы. Дик подрастал незаметно, Алекно просто на глазах. Маленькая девочка вовсю щебетала не только на земном языке, у нее отлично, со слов Нгапса, получалось по хорски. Казалось, ее рождение послужило неким толчком, сразу три смешанные пары объявили о том, что ждут малышей. Алекно иначе чем «Лесо» - по хорски,  дарующая счастье, никто и не называл.
Мы еще ни разу не навещали дедушку, отца Алекса. Почему-то он не предлагал нам свести знакомство, а я не настаивала. Но когда Алекс покинул Рюдель я попросила Нгапсаузнать что-либо о нем.
        - Знаешь, - сказал он мне как-то, — я не удивляюсь, что Алекс не знакомит вас с отцом.
        Я вопросительно подняла глаза на друга.
        - Наведя справки, — продолжил Нгапс, — выяснил, Дегсер после смерти жены ушел в себя. Он ни с кем не общается, замкнуто живет в своей хижине. Алекс навещает его иногда, но даже он не в силах растормошить отца.
        - Может быть, у нас получится, как думаешь? - задала я вопрос.
        - Не знаю. Ты уверена, что хочешь его видеть и детям показать? Престарелый хор, да еще и слегка не в себе, не очень приятное зрелище.
        - Я думаю, дети должны знать своих родственников, — твердо проговорила я. — Давай, когда Алекно проснется, навестим деда?
Хор кивнул.


***
     Дик оседлал Джека, я, крепко привязав к себе дочку, устроилась на спине такого же крылатого пса, как и Джек, приведенного Нгапсом. Запустила пальцы в мягкую кудлатую шерсть, нащупала тоненький ремешок в ее глубине и крепко ухватилась. Три пары крыл синхронно взмахнули, поднимая нас в воздух. С непривычки закружилась голова, псы резко набирали высоту. Вскоре мы достигли макушек деревьев и заскользили вдоль пестрой массы листьев, цветов и плодов. Легкий ветерок развевал волосы и одежды, Алекно визжала от восторга. Было бы не плохо, если бы у нее выросли крылья.
     Светило повернуло к закату, когда мы начали плавно спускаться на одно из деревьев, с настолько темной листвой, что она казалась черной. Приземлившись на одну из ветвей и оставив псов отдыхать, мы маленьким отрядом двинулись вниз по небольшим деревянным ступенькам, заботливо выращенным из ветвей. Они были необходимы, так как на этом дереве жили смешанные пары и не все могли летать. Немного вниз и мы оказались на небольшой сумрачной, из-за цвета листьев, ветви. Нгапс уверенно вел нас, идя впереди. А я шла и представляла себе маленького Алекса и что именно здесь он родился и повзрослел, здесь пролетали его детские годы…  Как он умудрился вырасти таким солнечным в этом сумрачном месте?
     Остановился Нгапс у небольшого покосившегося домишки, некогда прекрасного, а сейчас представлявшего очень жалкое зрелище. Возможно, лишь воспоминания Дегсера о любимой еще поддерживали в нем еле тлеющую жизнь, не давая окончательно рухнуть и умереть.
     - И здесь живет дедушка? - удивился Дик.
      Хотя мы с Алексом и не были парой, сын упорно считал его отцом, проводя аналогию с сестрой.
     - Да, сынок. Кажется, он не совсем здоров, — ответила я.
     - Проходите, — позвал Нгапс, открывая дверь, посчитав, что излишне будет стучаться.
     Мы, притихшие, шагнули внутрь. Даже Алекно, весело щебетавшая до этого, замолчала, посерьезнев и широко открыв глаза, озиралась по сторонам. Внутри домик выглядел совсем запустевшим - диваны щетинились тщедушными ростками веточек, безумно спутанными между собой, столик покосился и уже не мог выполнять свою функцию.
     -Дегсер! — позвал Нгапс.
     Ответа мы не услышали, но слабое шевеление в соседней комнате отчетливо уловили. Войдя, наша маленькая компания увидела старого хора, бессмысленно смотревшего в пустоту. Хоры, очень интересно стареют, не как люди. Кожа их не покрывается морщинами, и волосы не седеют, они  просто истончаются и опадают как осенняя листва. Кожа приобретает насыщенный голубой оттенок и натягивается, становясь похожей на тонкую пленочку. Дегсер был именно таким. Интересно как будут стариться Алекс и Алекно...
     - Здравствуйте, — произнесла я, приветствуя отца Алекса. — Я Донна, это Нгапс, мой друг и Дик - сын. А это, — я протянула к нему на вытянутых руках дочку, — ваша внучка, Алекно.
     При звуке этого имени старый хор встрепенулся и, сфокусировав взгляд, вполне осмысленно остановил его на девочке.
     - Алекно… — прошептали его губы.
     -Деда, — вдруг пискнула дочь и протянула к нему ручки.
     Как только маленькие пальчики коснулись протянутой руки хора, глаза его вспыхнули сиреневыми искрами и он, на удивление бодро, заговорил:
     - Внученька! Ой, что это я сижу, проходите дети, располагайтесь!
     Дегсер вскочил с дивана, засуетился, доставая из шкафчика какие-то угощения и расставляя на покосившемся столике. Дик сразу бросился помогать, ловить соскальзывающие со стола блюдца и чашки. Нгапс изумленно наблюдал за этой разительной переменой. Когда суета была окончена и стол, подправленный Нгапсом, накрыт разнообразными яствами, Дегсер сел напротив и принялся пристально разглядывать Алекно.
     - Как же ты на бабушку похожа, внученька! - говорил он, роняя скупые слезы и улыбаясь. - Спасибо тебе, — обратился он ко мне,  - что вернула к жизни старика. Сил не было жить без нее. А теперь я снова вижу свою маленькую Алекно, свою любимую девочку.
     - Деда, — снова пискнула дочь, теперь уже по хорски.
     Слезы умиления потекли по щекам Дегсера, он пустился в долгий витиеватый рассказ о том, как познакомился с матерью Алекса, как счастливо они жили и растили своего сына. Он предавался счастливым воспоминаниям, старательно обходя те, которые повествовали о ее гибели. Алекно сидела притихшая и внимательно слушала деда.

***
    - Давайте заночуем у меня? - предложил Нгапс, когда мы покинули очнувшегося от спячки и вполне счастливого Дегсера.
    Дик всеми руками и ногами, а так же лапами Джека, проголосовал - да. Алекно, видимо тоже была согласна, так как заснула, только мы поднялись в воздух. К тому же, небо давно было покрыто частыми звездами, намекая, что мы засиделись в гостях, и я дала свое согласие. Мне еще ни разу не приходилось бывать на дереве населенном одними хорами. Дик уже успел много раз побывать не только на таких деревьях, но и в гостях у Нгапса, ему было не в диковинку, не то, что мне. В сгустившейся тьме сложно было что-то разглядеть, но домик Нгапса, абсолютно круглый, подвешенный к ветви и подсвеченный бледноватым светом фосфоресцирующих плодов я без труда разглядела.
    - Добро пожаловать в мой дом, — прошептал Нгапс мне на ухо, на руках поднимая к высоко расположенному входу домика-гнезда.
    Маленькая лампочка светляк, появившаяся в руке Нгапса, осветила нам пространство жилища. Оно состояло из одной комнаты и было поистине спартанским - маленький кухонный столик с краном для воды, рядом пуфик и небольшая тумба, выполняющая одновременно функцию стола и шкафа, большая круглая кровать, занавешенная светлым воздушным паланкином. Нгапс мгновенно обустроил в нем три спальных места, одно большое и два поменьше, свив из имеющихся подушек и одеял три уютных гнездышка. В самое маленькое я осторожно уложила спящую дочку, в гнездо поменьше устроился Дик и практически мгновенно заснул.
    - А где будешь спать ты? - Спросила я, поздновато сообразив, что постели только три.
    - Пока не будем спать, — шепнул Нгапс. - Я хочу показать тебе кое-что, но для этого придется подняться к вершине дерева.
    - Оставить детей, — запротестовала я.
    - Не бойся, — успокоил Нгапс, — я чувствую Алекно. Мы успеем вернуться, если она проснется.
    У меня не было причин не доверять другу и я согласилась. Подхватив меня на руки, хор резко взмыл в высоту, несясь сквозь ветви и листья одному ему ведомым путем. Было темно, лишь изредка бледно светящиеся плоды выхватывали из ее недр призрачные очертания цветов и листьев, а иногда и кусочки домов, уютно свитых, по другому не скажешь, в листве.
    - Вот здесь, — молвил хор, осторожно опуская меня на маленькую неширокую ветвь на самой макушке дерева.
    Я подняла глаза к небу, и меня накрыло, - накрыло огромной шапкой звездной россыпи, переливающейся и подмигивающей синими, желтыми, белыми огнями. Я ошалело смотрела на расшитое драгоценными искрами бархатное небо и не могла даже дышать, таким величественным, глубоким, бескрайним и вечным я еще никогда его не видела, ни здесь, ни на Земле.
    - Садись, — потянул меня Нгапс, выводя из оцепенения, сажая рядом с собой на ветвь. — Сейчас начнется самое интересное. Смотри вон туда.
    Он указал направление, но пока я ничего, кроме темного массива листвы, не видела. Но, буквально через несколько мгновений, темная масса засверкала розовыми и голубыми искрами, которые, казалось, бежали кругами из глубин дерева, постепенно перемещаясь к кроне в абсолютной тишине ночи. Когда маленькие искорки образовывали целое скопление, они как бы взрывались и выстреливали россыпью в темное небо, формируя удивительные узоры, которые перетекали один в другой, изменялись, двигались. Ветра почти не было и сверкающая масса дрожала, плавно перемещаясь над деревом. В нашу сторону потянуло несколько блестящих частичек и при близком рассмотрении они показались мне двумя людьми, крепко держащимися за руки - мужчиной и женщиной.
    - Это дерево любви, — тихо прокомментировал Нгапс, — оно так рассеивает свои семена, один раз в десять лет. Сейчас мы наблюдаем самое настоящее чудо. Есть поверье, что пары, созданные в эту ночь, всю жизнь живут очень счастливо.
    Маленькие искорки мерцали еще некоторое время, а потом постепенно гасли, потеряв связь с материнским деревом. Где-то осядут, дадут ростки и, подрастя, будут удивлять уже не меня, а моих детей, а может быть и внуков. Как же хотелось счастья, простого, безыскусного. С теплыми глазами, которые ждут тебя дома и которые ты ждешь, с руками, которые не бросят и помогут в трудную минуту и которым ты будешь опорой, коль случится беда. Я опустила глаза и увидела ладонь с длинными пальцами, спокойно лежащую на ветви, сильное запястье,  - глаза выше, и надежное плече, которое уже не раз меня выручало, тонкий профиль Нгапса с пепельными косами, стянутыми витым синим шнуром. И вот - вот мои мечты о счастье должны были совместиться в одно изображение. Мечты и Нгапс, они идеально подходили друг к другу, но почему-то так и не совмещались в моей душе, дрожали контуры, ускользали.
    - Потрясающе, — выдохнула я, отчасти понимая, зачем он показал мне это чудо. - Немного прохладно... - добавила, хотя холодно не было.
    Мне хотелось, что бы Нгапс обнял меня и может не только себе, но и мне умножил надежду на счастье, помог совместить мечты и реальность в душе. Чуткий, он все понимал, руки кольцом обвили мои плечи, крылья заслонили от любого дуновения ветерка, а я, уткнувшись лбом в его грудь, почему-то заплакала. Нгапс молча гладил мои плечи, легонько касаясь волос губами, был рядом ничего не прося для себя, живя надеждой на счастье, такой же, какой жила и я, но почему-то не могла освободить ни его, ни себя от бремени ожидания.
    ...Спасть мы легли вместе, уютно свернувшись в гнезде рядом с детьми. Он обнял и накрыл меня крыльями, а я впервые коснулась его губ губами, целуя на ночь. Сиреневые искры в глазах напомнили звездное небо, Нгапс засыпал, счастливо улыбаясь...

***
   Ко второму дню рождения Алекно Алекс вновь появился на Рюделе. Мы увидели его идущим по ветви к нашему домику.
   - Мам, Алекс, — первым заметил его Дик.
   Мы с Нгапсом подняли глаза от игрушек, разложенных на дорожке, в которых возилась Алекно.
   - Дочка, папа приехал! — воскликнула я и подхватила ее на руки, следом поднялся Нгапс.
   - Привет! - радостно поздоровался Алекс. — Я гляжу, вы сговорились уже, — сказал он Нгапсу, беря Алекно на руки, которая с радостным визгом потянулась к отцу.
   Нгапс отвел глаза, промолчав.
   - Жаль, — искренне посочувствовал Алекс, прекрасно все поняв без слов и, переведя тему, спросил: — К празднику готовы?
   - Да, - ответила я. — Послезавтра в полдень. Мы пригласили и смешанные семьи с новорожденными малышами.
   - Это правильно, — согласно кивнул Алекс.
   - И Дегсера, — продолжила я.
   - Отца? - удивился тот, проходя в дом.
   - Да, мы замечательно подружились. Давай вместе навестим его, дедушке будет приятно.
   - Хорошо, — сказал слегка обескураженный Алекс. — Он не показался вам странным?
   - Он замечательный! — ответила я ему.

***
   Вечер прошел в тихой семейной обстановке. Алекс приехал всего на месяц и спешил насладиться общением с дочкой, которая от него не отходила ни на шаг. Запросилась ко мне на руки только лишь когда захотела спать. Я отнесла ее в спальню, уложила на кроватку, немного посидела рядом, подождав пока покрепче уснет. Дик был у себя в комнате, я слышала, как он шуршал над головой вещами, с увлечением копаясь в привезенных Алексом коробках. Теперь-то прибавится в нашей коллекции космических кораблей. Все любимые мной люди были дома, я была спокойна и, пожалуй, абсолютно счастлива сейчас.
   Тихонько прикрыв за собой дверь спальни, я направилась в гостиную, где сидели мужчины. Что-то в тембре голоса Алекса заставило меня затаиться за углом, прислушиваясь.
   -... это везде, — услышала я обрывок фразы. - Уже несколько баз полностью уничтожены, выжжены дотла. Оборудование,  люди… - его голос сорвался на нотке боли.
   - Может, пора прекратить эти поездки,- спокойно и рассудительно заметил Нгапс. — Мы не вмешиваемся в ваши дела. Но зачем так рисковать?
   - Зачем? Нам так и не удалось разгадать систему запуска корабля, ни починить, ни хотя бы немного продвинуться в его понимании. Только и смогли, что настроить небольшие лазерные пушки по полюсам, но если нас выследят и нападут, они нам не помогут. Нам нужны технологии, нужны свежие головы.
   - Может быть, стоит затаиться на некоторое время? — резонно заметил Нгапс.
   - Думаю, это уже ничего не изменит. Их развед корабли рыщут по всему космосу, перехватывают наши  и вопрос только времени, когда они доберутся до Рюделя. А они доберутся...
   Сердце сжалось в тревоге, слушать  это я больше не могла и, сделав вид, что только что вышла из спальни, улыбаясь, вошла в гостиную.
   - Ну что, мальчики, почаевничали? - спросила их я.
   - Спасибо, Донна, — улыбнулся Алекс, как ни в чем не бывало.  - Все было замечательно вкусно.
   - Уже поздно, — проговорил Нгапс, — мне пора.
   - Я провожу, — проговорила, выходя вслед за ним на крыльцо.
   - Все хорошо? - спросила я друга, зная, что Нгас не соврет мне.
   Он обнял меня, улыбнулся, кивнул.
   - Спокойной ночи, Донна.
   -И тебе.
   Крылья зашуршали и Нгапс, взмыв в воздух, скрылся из виду.

***
   Когда я вернулась в гостиную, Алекс все еще сидел за столом, не собираясь располагаться на ночлег.
   - Проводила? - зачем-то спросил он.
   - Угу, — кивнула я.
   - Когда мучить его перестанешь? - в лоб спросил меня Алекс.
   Я села на диван рядом с ним и честно призналась:
   - Не знаю.
   - Причина, надеюсь, не во мне?
   Я отрицательно покачала головой, хотя это и не было совсем правдой.
   - А в чем?
   Я открыла рот и тут меня прорвало:
   - Он очень хороший, даже, пожалуй, идеальный, но он не человек. Мне сложно представить нас вместе, близость... - я запнулась, — Что-то встает внутри меня, противится, хотя разумом понимаю, что это глупо. И еще, не он отец Алекно, а ты. А рядом должен быть именно отец... Я не знаю, как объяснить.
   Алекс помолчал, вертя в руках чашку. Затем проговорил:
   - Странно рассуждаешь. Я же тоже не человек и тем не менее...
   - Ты выглядишь как человек, — перебила я его.
   - Ну, если дело только в этом, то это глупо. Раскрой разум новому, не только в бытовом плане, но и в личностном. Подумай о дочке, ты и ее любить перестанешь, если у нее вырастут крылья?
   Я не знала что ответить.
   - И, к слову, об отце. Вот Дик, он же тебе не родной сын, но ты его любишь, и он тебя любит. Почему Нгапс не может любить Алекно как отец? Мне горько об этом говорить, но если меня не станет, я хотел бы, что бы у моей дочки был отец и не кто-либо, а Нгапс.
   - Почему тебя не должно стать? - спросила я, внутренне холодея.
   - Потому, что все очень сложно, Донна. Потому что когда-то это обязательно должно произойти. Давай спать, завтра навестим деда и помогу тебе с праздником, что там не доделали еще.
   Я поняла, что откровенничать со мной как с Нгапсом он не будет. Пожелала спокойной ночи и вышла.

***
   Утро началось с радостно заглянувшего в окно солнца. Пока я готовила завтрак Алекс привел к нашему дому двух летающих псов и, позавтракав, мы всем семейством отправились навещать Дегсера. Я уже готовилась увидеть мрачно-синюю ветвь и старый покосившейся дом, но к моему удивлению, ветка, на которой жил Дегсер, была залита разноцветным витражным светом и производила весьма радостное впечатление.
   - Как в детстве! - облегченно вздохнул Алекс. — Я смотрю, вы подлечили дедушку, — он сидел на сером мохнатом псе и улыбался.
   Листочки, ранее имевшие темный синий цвет, истончились, покрылись разноцветными прожилками и солнце, проходя сквозь них, пятнало дорожки радужными рисунками. Дети визжали от восторга, да и сам домик, куда уверено шагал Алекс, было не узнать, - стенки выровнялись, а крыша покрылась молодой порослью голубых и розовых трав. Теперь я понимала почему Алекс вырос таким солнечным, в этом месте сложно было вырасти другим. Небольшая ветвь напоминала мир из волшебных сказок, которые мы читаем детям на ночь.
   -Отец! — радостно воскликнул Алекс  и бросился в раскрытие объятья хора, как будто не виделся много-много лет. Хотя, на самом деле, так оно и было.
   - Дети мои! — приветствовал нас Дегсер, приглашая в дом.

***
   А дальше время пошло своим чередом. Мы справили второй день рождения Алекно и Алекс, проведя с нами месяц, вновь покинул Рюдель до следующего дня рождения дочери. Я надеялась, что до следующего. Тревога, поселившаяся во мне после подслушанного разговора, не давала спокойно жить и даже Нгапс избегал касаться темы Корабля. Корабля, который был всем нам домом.

***
   Алекно уже который день выглядывала в окошко, поджидая папу. До ее третьего  дня рождения осталось всего четыре дня, а Алекс все никак не появлялся на нашем дереве. Боюсь, не только на дереве, его не было на всем Рюделе. Тревога за Алекса с каждым днем становилась все сильнее, я улыбалась дочке и на ее вопросы неизменно отвечала, что папа задерживается на работе, но у самой все валилось из рук.
   На кануне праздника, когда завершались последние приготовления, в дом постучались. Открыв, я увидела на пороге уже знакомого мне Ивана Матвеева.
   - Добрый день, — поприветствовал он меня.
   - Добрый, — ответила я,  беспомощно оглядываясь на Нгапса, который держал  Алекно за руку, уже чувствуя, что произошло нечто непоправимое.
   - Донна, вам нужно как можно скорее попасть в Ущелье. Алекс... - начал он.
   Я не дослушала, схватила зачем-то на руки Алекно и попросив Нгапса побыть с Диком вылетела наружу.
   - Мы куда, мама? - спросила дочь.
   - К папе! — уверено сказала я.
   Но этой самой уверенности внутри себя не ощущала и дочка притихла, обвив мою шею ручками. Я бежала за Иваном, а он по пути бросал короткими, обрывочными фразами:
   - Мобиль у подножия... Надо спешить... Ранен... Возможно... Не успеем...
   Я бежала за ним как могла быстро, неся на себе Алекно. Ветвь. Лестница. Лифт. Очень медленно! Мобиль. Скорее! Скорее! Мотор. Сливающийся в полосы ландшафт. Дыхание дочери на плече. Быстрее!
   Мобиль остановился у нагромождения каких-то арматур и я, предводительствуемая пилотом мобиля, петляя между металлических остовов, направилась в ущелье. Тревога овладела мной настолько, что я практически не замечала окружавшего меня мира, только изредка в памяти всплывали какие-то проходы, лестницы, люди в странной, не виденной ранее форме...
   - Это здесь, — указал мой провожатый на дверь и я вошла, крепко прижимая к себе Алекно.
   Мир ворвался в сознание своей небывалой четкостью. Бледно-голубое помещение казалось залито мертвенным светом и это не сулило ничего хорошего. По стенам стояло какое-то оборудование, мигали лампочки. Люди суетились вокруг стола, расположенного посередине, один из них оглянулся и виновато потупил глаза.
   - Алекс, — позвала я тихо.
   - Он здесь, — ответили мне.
   Я подошла ближе и прижала голову дочери к своей груди. Ей не зачем было на это смотреть. Алекс лежал на столе, подключенный к невообразимому количеству аппаратуры, а в его груди зияла огромная рваная дыра, уж точно никак не совместимая с жизнью. Но его глаза как ни странно смотрели осмысленно и он даже почти улыбался.
   - Простите, мы не можем ничего сделать, — услышала я чей-то далекий извиняющийся голос. — Вам осталось только попрощаться.
   - Дочка, — шепнули беззвучно губы Алекса.
   - Папа! — отозвалась она, вырываясь из моих рук.
   Кто-то подставил какой-то ящик, я опустила на него Алекно. Алекс с невероятным усилием шевельнул рукой и дочка мгновенно вложила в нее свою маленькую ладошку.
   - Папа заболел, — шептала я ей в ухо, глотая подступавшие слезы. - Папе сейчас плохо.
   Она замерла, внимательно вглядываясь в его глаза.
   - Надо лечить, — сказала,  - Нгапс учил.
  Дальнейшее не вписывалось ни в одни рамки привычной мне, да и не только мне, жизни. Алекно, не вынимая своей ладошки из ладони Алекса, второй ручкой быстро-быстро повыдергивала все мешающие ей проводки из груди отца,  затем запустила свою ручонку прямо в зияющую рану и внезапно она запульсировала ровным, чистым фиолетовым светом. Алекс глубоко вздохнул, - раз, другой, закрыл глаза. Все стояли в оцепенении, наблюдая как под рукой совсем маленькой девочки в ярком сиреневом свете восстанавливаются, буквально отстраивая себя заново все поврежденные кости, органы. Она медленно вынимала ручку из раны, оставляя за собой целые и здоровые ткани. Окружающие с благоговейным ужасом наблюдали за этой сценой. Когда Алекно полностью убрала с груди отца свою ладонь, от раны не осталось и следа. Алекс еще несколько мгновений лежал неподвижно, а потом открыл глаза.
   - Доченька! — позвал он.
   - Я полечила! - заулыбалась Алекно, не понимая, что сейчас сотворила невозможное не только для людей, но и для хоров.

***
   Алексу пришлось остаться в ущелье еще на несколько дней. Врачи ни как не хотели отпускать его, не проверив все показатели, не зафиксировав произошедшее чудо. И хотя Алекс чувствовал себя прекрасно, ему велели лежать, а нагрузку увеличивать постепенно.
   - Знаешь, я так радовался, что ты дочку привезла. Я ведь попрощаться хотел.  Только об этом и просил, что бы дали протянуть до встречи с ней, — сказал мне Алекс. - А она у нас вон какая умница, папу с того света вытащила, — он потрепал ее по пушистой головенке.
   Я тоже сидела счастливая, глядела на них с дочкой и мне уже начало казаться, что все позади. Но тут меня словно ошпарило:
   - А что случилось, Алекс?
   Он пожал безразлично плечами, заговорил:
   - Мой корабль выследили и подбили уже на входе в гиперпространство. Он, правда на автомате, перешел в режим прыжка, но к Рюделю меня буквально выплюнуло из подпространства покорежив не только корабль, но и меня. Я сознание потерял, а очнулся уже здесь, просил только попрощаться с дочкой разрешить...
Он немного помолчал, а потом тихо шепнул:
   - Они уже очень близко подобрались, Донна. Совсем близко. Если они вычислят координаты Рюделя и пришлют сюда свой флот, нам не отразить атаки. А бежать горсткой людей в никуда тоже бессмысленно... и хоры...
   Он опустил голову.
   - Может и зря все это было затеяно.. - продолжил он шепотом, ни к кому конкретно не обращаясь.

***
   Нгапс и Дик с нетерпением ждали нас дома.
   - Мама, все в порядке? - спросил сын, едва завидев нас на пороге.
   - Все хорошо, сынок, — улыбнулась я в ответ на его тревогу,— Алекс был ранен, но Алекно его вылечила. Так что завтра отпразднуем ее день рождения все вместе, как обычно.
   И поскольку было уже достаточно поздно, я поцеловала сына на ночь и пошла укладывать спать дочку, шепнув по дороге Нгапсу, что бы не улетал пока. Он кивнул и я слышала как друг тихонько хозяйничает на кухне, ожидая меня.
Выйдя из спальни, я застала накрытый к вечернему чаю стол и устало опустилась на диван, Нгапс было сел на против, но мне сейчас так необходима была чья-то поддержка, защита, сильное плече, на которое я могла бы переложить все свои переживания.
   - Иди ко мне, — попросила я.
   Он молча присел рядом, раскрыл объятия и я упала в них, погружаясь с головой. Нгапс сомкнул руки и отрезал меня от окружающего мира кольцом тепла, ждал пока спадет напряжение. Натянутая струна внутри меня постепенно слабела и я тихим шепотом выкладывала ему все, что так волновало: рана Алекса, возможное скорое нападение на Рюдель  Землян, подвиг Алекно.
   - Разве хоры так могут? - спросила я в конце концов, поднимая на него глаза.
   Он отрицательно покачал головой.
   - Да, я учил ее лечить свои мелкие ссадины и порезы, показывал как надо направлять энергию. У нее очень мощная энергетика, видимо доминируют гены хоров, но такого даже очень сильные хоры не могут. Были случаи когда группа хоров поддерживала жизнедеятельность изрядно покалеченного собрата, пока естественные силы организма не восстановились, благодаря этой дополнительной энергии. Но так, что бы в несколько минут заново вырастить кости, органы и ткани у практически не живого человека, такого хоры не могут, особенно в одиночку.
   - Что же мне думать об этом, Нгапс? - растеряно спросила я.
   Он мягко улыбнулся мне, коснулся лбом моего лба,  проговорил:
   - У тебя замечательная дочка. Возможно смесь генов хоров и людей породила такие уникальные способности, и как раз это, не должно тебя печалить совершенно. Я люблю тебя, люблю Алекно и Дика. Никто не знает что будет, не только в обозримом будущем, но даже через минуту. Не нужно страшиться его и рисовать еще не произошедшие кошмары в своем воображении, нужно жить здесь и сейчас, в эту самую секунду и жить счастливо.
   Нгапс наклонился и поцеловал меня, поцеловал в губы. Может его слова или горячее прикосновение губ наглядно продемонстрировали как это быть счастливой, в эту самую секунду своей жизни, в которой ты живешь. Мне стало невероятно легко и спокойно, и совсем не хотелось отнимать свое лицо, распутывать пепельные и темные волосы, которые он случайно перемешал в своей руке. Слова, которых мы ждали оба, уже почти вырвались из моей души, сформировались в звук...
   - Спокойной ночи, Донна, — прошептал Нгапс и стремительно вышел из дома.


***
   И все же, праздника «как обычно» не получилось. Врачи не отпустили Алекса из ущелья и отпраздновав день рождения Алекно в кругу друзей, мы постарались закончить раньше обычного, что бы успеть отвезти кусочек именинного пирога Алексу. Ему тоже очень хотелось поздравить дочку.
   Я с детьми, на выделенном нам мобиле с пилотом, отправилась в ущелье. Дик во все глаза смотрел по сторонам, он еще ни разу не выезжал так далеко за пределы жилых деревьев, да и я с любопытством рассматривала местность, которую едва помнила по первому путешествию. Наш зеленый край достаточно резко сменила ржавая равнина, с землей подернутой хилой коричневатой травкой, усеянной камнями и ямами, все это выглядело весьма неприглядно и прогуляться по этой равнине совершенной не хотелось. Еще минут пять  такого пейзажа и он начал нагонять скуку и тоску. Алекно, ранее смотревшая в окошко, задремала, Дик тоже лениво ковырял пальцем какое-то пятнышко на стекле и оживился лишь тогда, когда на горизонте показались призрачные строения.
   Эти огромные балки казались остовами каких-то чудовищ, идя между ними чудилось что идешь по давно заброшенному кладбищу гигантов. Наши шаги гулко раздавались в пространстве, носясь между останками монстров, отскакивая от них и дробясь, порождая странное эхо. Узенькие ступеньки для персонала, вырубленные прямо в отвесной скале, закружили нас в своем извилистом лабиринте и спустя какое-то время, привели в тот самый коридор,  где еще вчера я бежала, не надеясь застать Алекса в живых.
   - Привет! - проговорила я, входя в каморку куда определили Алекса.
   - Дети! - обрадовался он и пока моя возня с куском торта и чаем не закончилась, тискал Алекно и Дика.
   - Ну, как твои дела? - поинтересовалась я, присаживаясь рядом и протягивая угощение.
   - Да, замечательно! — ответил он, ссаживая Алекно с колен и устраивая рядом с собой. - Вот не отпускают меня только. Обматывают какими-то датчиками каждый день, что-то там снимают, изучают. Ни как не могут поверить в обыкновенное чудо.
   Он откусил немного пирога, отхлебнул из чашки, я смотрела на него во все глаза и в который раз наслаждалась солнечностью его взгляда, неистребимым оптимизмом.
   - Хотите экскурсию по Ущелью? - вдруг предложил он.
   - Да чего здесь интересного... - начала было я.
   - Конечно хотим! - перебил Дик. — Это же здорово! Побывать внутри неизведанного чужого корабля!
   Алекс ухмыльнулся.
   - Правда, экскурсовод из меня не особо замечательный, нам и наполовину -то разобраться не удалось в этом агрегате.
   - Ну и что, — упрямо проговорил Дик. — Все равно это очень интересно. Никто из мальчишек здесь не был никогда. Я буду первый! - с гордостью закончил он.
Мне ничего не оставалось как согласиться и пойти следом за Алексом, подхватившим на руки дочку и Диком.
   Мало интересного в однообразных переходах корабля, хотя, признаться, ощущение того, что я хожу в недрах планеты на которой живу, было довольно таки странным. Ну ни как этот внутренний мир из неживых материалов не соотносился в моей голове с той жизнью, что текла на поверхности. Мальчишки то и дело заглядывали в какие-то отсеки, подходили к каким-то механизмам и подолгу что-то обсуждали. Я же бесцельно глазела по сторонам, даже не слыша, что они говорят. Всегда, когда речь заходит о технике, будто глохну, не понимая ни одного произнесенного слова. С каждым разом мы забирались все глубже и глубже в недра корабля-планеты и я уже начала порядком уставать, хотя все остальные, включая, как ни странно, Алекно, были бодры и заинтересованы приключением. Глядя на дочку, я уже и не удивлялась, чувствуя, что сюрпризов мне она преподнесет не мало.
   - Пойдемте обратно, — тоскливо попросила я.
   - Ну, еще чуть-чуть, мама, — попросил Дик. — Мы еще не были у главного реактора.
   - И дядю смотреть, — пискнула Алекно.
   - Какого дядю?- переспросил Алекс, вокруг не было никого из персонала корабля.
   - Синего, — проговорила дочь, указывая ручкой на одну из стен.
   - Это стена, Алекно, - проговорил Алекс, — там нет комнаты и дядей там тоже нет.
   - Синий дядя, большой, там, — упрямо повторила девочка и бросив руку отца, побежала к серой стене с голубыми вкраплениями какого-то минерала.
   Никто не успел ее остановить, маленькие ручки запорхали по ярко сверкавшим голубым крапинкам, творя какой-то замысловатый узор. Еще мгновение и стена поползла куда-то наискосок вверх, открывая перед нами огромное по высоте и ширине помещение, в котором стояло два больших кресла, похожих на анабиозные, в одном из которых сидело большое синее существо.
   - Синий дядя, — с гордостью указала на него Алекно.
   -Офигеть, — пробормотал Алекс, нажимая на своем коммуникаторе все кнопки подряд.
   Я и Дик стояли рядом молча открыв рты. Он от увиденного за стеной. Я от того, что сотворила Алекно. Как такое может быть?

***
   Слухи, слухи…  Ходили разные слухи. Я тогда буквально силой увела упирающуюся Алекно домой, подальше от сделанного ей открытия. Я не знала, что об этом думать и признаться, боялась. Дочка вытворяла то, что не только не положено делать трех летнему человечку, не положено делать человеку вообще. Я отгородилась от всего мира в своем домике и лишь Нгапс, был его частым гостем, да Алекс, приносивший сведения о том, что происходит в недрах корабля.
После моего, по возможности подробного, рассказа Нгапс, подумав, одобрил мое решение пока отгородится от окружающего, понаблюдать за Алекно, самой успокоиться. Слишком уж стремительно стали развиваться события. Потом он исчез на несколько дней, а когда появился, был весь осунувшийся и какой-то потрепанный.
   - Донна, я тут кое-кого привел, может быть он прольет свет в твою тревожную душу.
   Нгапс осторожно, поддерживая под руки, ввел в дом хора, с головы до ног укутанного в плащ.
   - Это Окнерга — самый старый хор из ныне живущих. Это покажется невозможным, но он прилетел еще с Форолоса и живет под землей. Он хранитель наших древних знаний. Не сочти его речь за бредни.
   Нгапс усадил гостя на диванчик и осторожно сдвинул с лица капюшон. Это был очень-очень старый хор, совсем лысый и с кожей, истонченной и натянутой настолько, что она казалась прозрачной. Глаз он не открывал и Нгапс сделал мне знак, указывая на то, что он не видит.
   - Здравствуйте, — тихо проговорила я.
   - Окнерга, — так же тихо обратился к нему Нгапс, казалось более громкие звуки просто рассыпят это бренное тело, — это Донна, мать девочки о которой я вам рассказывал.
   Закрытие веки слегка затрепетали и с губ старого хора слетел свистящий шепот:
   - Где девочка?
   Я вышла и привела Алекно, которая играла с Диком в его комнатке на втором этаже.
   Дочка молча уставилась на старика, а он протянул к ней свои трясущиеся руки, ощупал голову, ладони. Алекно не шевелилась, внимательно вглядываясь в его лицо.
   - Да, да… — зашелестели его губы. — Так и есть. Ты был прав. Кристалл вновь возродился. Он укажет нам путь на Родину. Он вернет хорам былое.  Дом…
   Окнерга отпустил дочку и пошарив в складках плаща, извлек маленький голубой кристаллик на затертой веревочке, протянул его Алекно. Камешек буквально перепрыгнул с его ладони в маленькую ручку девочки.
   - Придет время, ты откроешь его. Познаешь все его тайны. Как я когда-то познал… - губы старика растянулись в улыбке. — Теперь и на покой можно уйти...

***
   Спать я не ложилась, ожидая Нгапса. Честно говоря, я ничего не поняла из обрывочных слов Окнерга, но то что Алекно сразу надела кристаллик на шею и ни в какую не хотела с ним расставаться меня тревожило. Поздняя ночь, дети спали, а я ходила, меряя шагами расстояние вокруг стола в прихожей и мысли, роившиеся в голове, были одна невероятней другой. Ну где же Нгапс, уж он то точно мне все разъяснит.
   Дверь тихонечко открылась и на пороге показался усталый и совсем вымотанный хор. Он без сил опустился на диван, а я бросилась метать на стол поздний ужин, одновременно горя желанием расспросить его обо всем и страшась этого. Когда Нгапс поужинал, он поудобнее устроился на диване для долгого разговора и промолвил:
   - Спрашивай.
   - Я ничего не поняла из слов Окнерга, совсем ничего. Только то, что возродился какой-то кристалл, но какое отношение к нему имеет моя дочь.
Нгапс немного помолчал, собираясь с мыслями и начал издалека.
   - Знаешь, еще когда ты мне рассказала об исцелении Алекса, я сразу же полетел к старцу. Мне это не легко далось, поверхность Рюделя высасывает из меня слишком много энергии и бороться с негативом не всегда в моих силах. Если бы не Окнерга, я может быть, так и кидался, безумный, на ее поверхность... Но, как видишь, мне удалось с ним поговорить и  даже привести его сюда.
Нгапс взял мои руки в свои и продолжил:
   - Начать всю эту историю надо вообще с немыслимого далека. О том времени у нас ходят легенды, никакого документального подтверждения этому нет, мы передаем это наследие в старых сказках и только Знающие помнят истину...
   Форолос, так же как и Рюдель не был настоящим домом хоров. Когда-то, очень-очень давно, мы населяли большую и прекрасную планету, имя ее стерлось за много веков, а если бы и нет, то для живущих здесь и сейчас утратило свой первоначальный смысл. Сердцем планеты был большой голубой энергетический кристалл, который дал жизнь первым хорам, его частички циркулируют в нашей крови и по сей день. У кого-то их больше, у кого-то меньше, поэтому хоры обладают неравной энергетической силой. И лишь один хор в поколении может обладать значительным энергетическим потенциалом. Этот хор общался с планетой, координировал совместные энергетические потоки и уходил на покой лишь тогда, когда на смену ему рождался новый Знающий. Тогда и сами хоры были иными, нам не страшен был негатив, мы строили города, управляли машинами.
   Так продолжалось много тысяч лет, пока разумные существа не начали выходить в открытый космос. Не знаю, кто обнаружил первым, что энергетическая сила кристалла может служить отличным двигателем для кораблей. Несмотря на протесты Знающего, хоры начали добычу кристаллов из недр планеты для полетов в космос. Чем глубже хоры врывались в поверхность, тем сильнее энергетически становились добытые оттуда кристаллы.  А когда наши технологии попали в руки к другим разумным существам, на наш дом напали. Но силы были неравны и хоры потерпели поражение. Лишь небольшой горсточке удалось покинуть планету живыми и отправиться в поисках нового дома. Так мы очутились на Форолосе и начали все заново, с одной неприятной особенностью, вдали от материнского кристалла мы стали остро ощущать негатив. Вот такое предание.
   - Окнерг — он Знающий? - спросила я.
   Нгапс кивнул.
   - Но почему на него не действует негатив Рюделя? Ты же говорил он под землей живет.
   - Он утверждает, что сердцем этого корабля является материнский кристалл из самого сердца нашей родной планеты. Ее ведь всю растащили по кусочкам. Вот он и тянется к нему, стараясь быть поближе. Но теперь он может уйти, преемник родился, знания переданы.
   - Алекно?
   -Да. Алекно новый Знающий. Тот кристалл, что передал ей Окнерг, это база памяти обо всем, что происходило с хорами с момента их возникновения. Алекно должна носить его при себе, настанет час и это знание вольется в нее естественно, как воздух, которым она дышит.
   - Ей тоже придется уйти под землю? - обреченно спросила я.
   - Не обязательно, — ответил Нгапс.  - Есть еще старое пророчество, которое было сделано последним Знающим, покинувшим Дом: «Наступит время, когда хоры, неприкаянно носящиеся по космосу, породят настолько сильного Знающего, который будет способен собрать воедино то, что было так бездарно утрачено. Который сможет вернуть хорам Дом.»
   Нгапс внимательно посмотрел мне в глаза:
   - Возможно, это Алекно, — сказал он. — А быть может и нет.

***
   Я не стала рассказывать об этом разговоре Алексу. Почему-то мне казалось, надо смолчать и никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминать о встречи с Окнергом, о разговоре с Нгапсом. Мне казалось, так будет безопаснее не только для Алекно, для всех.
   Между тем, новости из недр корабля, которые передавал Алекс, были не менее удивительными, чем старое предание и более насущными. Владельца корабля удалось пробудить от анабиозного сна и установить с ним прочный контакт. Алекс с увлечением рассказывал нам, сидящим вечерами в гостиной за ужином, как Огойо — так именовали очнувшегося пилота, показывал им архивы о своем доме, рассказывал о приключившимся с ним много тысячелетий назад, до погружения в анабиоз.
   Ох, что-то в последнее время слишком много историй тысячелетней давности. Но рассказать ее вкратце, пожалуй, необходимо. Не знаю, что за времена были тогда, как ни коснешься, сплошные войны. На планету Огойо было совершено нападение с целью захвата богатых ископаемыми территорий. Он — пилот корабля ковчега — эвакуировал с планеты мирное население, перевозя женщин и детей на одну из необитаемых планет. Ковчег не оборудован оружием, лишь две маломощные лазерные пушки по полюсам для внештатных ситуаций с астероидами, поэтому взлетать с планеты приходилось под прикрытием истребителей, а дальше в одиночку точечными прыжками. Это когда, не набирая скорости, корабль мгновенно исчезает в одном месте и материализуется в другой заданной точке — так мне Дик объяснил. Кораблик был маломощный и вместо одного прыжка, приходилось делать серию из мелких, чем больше он был нагружен, тем чаще приходилось прыгать. Огойо сделал два рейса и возвращался за третьей партией людей, когда при очередном прыжке в корабль угодил метеорит, образовав на его поверхности трещину (наше ущелье) и частично разгерметизировав корабль. Маломощный для такой громады корабля кристалл, находящийся в основе двигателя, не мог сдвинуть поврежденный корабль с места. Тогда Огойо включил сигнал бедствия и погрузил себя в анабиозное состояние, надеясь на помощь. Помощь пришла в виде маленьких букашек людей, спустя несколько тысяч лет. Да и можно ли это помощью назвать? Корабль люди так и не смогли починить.
   Я видела Огойо, когда он выбрался на поверхность в легком зеленоватом скафандре чтобы, как утверждает Алекс, познакомится с хорами. Он удивленно разглядывал наши поседения на деревьях, держал на ладони несколько хоров. Показательным было то, что они на него не бросались. Значит не все так плохо и Огойо можно доверять. Да и ремонт корабля пошел гораздо веселее под чутким руководством его хозяина.

***
   Несколько месяцев прошло с момента пробуждения Огойо и он уже не вызывал удивления, все постепенно улеглось, к тому же, он не часто показывался на поверхности. Мне иногда кажется, не показывайся он вообще, о нем бы благополучно забыли. Не работники ущелья, конечно, а мы, простые жители, со своими примитивными запросами и желаниями. Но с того дня как Алекно вернула Алекса к жизни, события закружились стремительно и небольшое затишье было лишь прелюдией к новому ее повороту.
   - Донна, — влетел в комнату Алекс, — срочно собирай детей и в ущелье!
   - Что случилось? - спросила я не спеша бросать не оконченный салат и куда-то бежать.
   - Корабли разведчики засекли приближающиеся к нам Земные истребители, это наводчики, за ними придут корабли потяжелей. Быстрее бери все самое необходимое, все люди эвакуируются.
   Я, глядя в встревоженное лицо Алекса и сама сильно испугалась, забегав бессмысленно по комнате, хватая какие-то вещи, куда-то запихивая.
   - Дик, Дик на улице! — внезапно вспомнила я.
Алекс метнулся за порог, через мгновение вернулся с Диком, подхватил на руки Алекно.
   - Женщины и дети укроются в ущелье, мужчины будут отражать атаку в космосе — рассказывал он по пути. - Попробуем отбиться... Хотя шансов нет… — добавил он уже совсем тихо.
   - Хоры! — вдруг воскликнула я, уронив сумку. — Как же хоры?
   Алекс отвел глаза.
   - Они тоже будут стараться.
   Нгапс, Нгапс! — билось в виске, пока Алекс, чуть ли не силой, запихивал меня с детьми в мобиль, жал на пуск, уносился, оставляя за плечами мой уютный домик, заботливо выращенный любовью Нгпаса. Нгапса, которого я сейчас предавала, убегая, прячась там, куда ему не было доступа...

***
   Огромное по ширине и высоте помещение, в котором раньше Огойо эвакуировал своих соплеменников, теперь было набито маленькими людьми, которые испуганно жались к стенам, ища в них защиты. Я не сидела в помещении, а таскалась хвостом за Алексом, крепко держа за руку Дика. Почему? Потому что Алекно намертво уцепилась за шею отца и не хотела отпускать. Маленькая девочка внимательно прислушивалась к разговорам взрослых и иногда тянула ручку к голубому кристаллу, подаренному Окнергом. Она беспокойно вертела головой по сторонам будто кого-то искала.
   - Но там Тарос, мой муж! – услышала я чей-то  рыдающий голос. Что будет с ним, он же хор…
   Я оглянулась, маленькая светловолосая женщина беспомощно цеплялась за рукав человека в форме.
   -Успокойтесь, – говорил он, пытаясь отцепить ее от себя, – они смогут укрыться в коконе.
   - Что за кокон? – спросила я, волнуясь не меньше той женщины,  Алекса.
   - Из листьев, – ответил он. – Эта стратегия давно прорабатывалась. Сообща хоры смогут сплотить все листья на манер черепицы и уплотнить их структуру. Какое-то время продержаться. Большинство наших мужчин уже на истребителях курсируют на орбите вокруг планеты. Попробуем бороться. Ни как овцы на заклание же идти.
   Я бессознательно охватила голову руками, понимая и не понимая до конца весь ужас происходящего.
   - Неужели никакого шанса… – шепнула я больше себе.
   - Если бы был на ходу корабль, мы могли бы улететь, но он достаточно сильно поврежден, мощности кристалла не хватает, что бы сдвинуть корабль с места. Мы уже тысячу раз с Огойо это обсуждали.
   - Синий дядя, синий дядя! – вдруг пронзительно заверещала Алекно. – Хочу к синему дяде!
   Люди испуганно оборачивались на крики дочери, я попыталась было ее взять у Алекса и успокоить, итак все вокруг на взводе. Но он не дал мне дочь, отстранив:
   - Погоди-ка, – проговорил он, задумчиво глядя на кричащую Алекно.
   - Тебе нужно к синему дяде? – спокойно спросил Алекс.
   - Да! – очень твердо и громко выкрикнула девочка.
   - Пошли.
   Алекс стремительно ринулся сквозь толпу, я едва поспевала за ним, крепко держа Дика за руку чтобы не потеряться в огромной массе людей. Преодолев несколько лестничных пролетов, мы попали в хорошо знакомое помещение со стенами, испещренными голубыми кристаллами. Алекс махнул кому-то рукой, спрашивать где Огойо не приходилось, он был настолько огромен, что не заметить его было трудно.
   - Синий дядя! – пронзительно крикнула дочь и Огойо оглянулся.
   - Вот, хочет к тебе, – проговорил Алекс и разжал руки.
   Алекно легонько спрыгнула на пол, совершенно не страшась подошла к Огойо, двумя маленькими ручонками взяла его за палец на руке, казалось, она обнимет среднего размера дерево и повлекла его к небольшому прозрачному отсеку. Бедному Огойо приходилось двигаться чуть ли не на четвереньках, чтобы не стряхнуть с себя руки крошки.
   - Куда она его ведет? – спросила я Алекса.
   - К реактору с кристаллом, – ответил он.
   Девочка между тем добралась до отсека, внутри которого вращалась полупрозрачная хрустальная сфера, в ее сердцевине светилось что-то синее. Кристалл! – осенила меня мысль – материнский кристалл! Без всяких дополнительных вопросов, в полной тишине Огойо открыл отсек, Алекно вошла внутрь и затащила туда его руку. Что-то нажав на панели, Огойо остановил движение сферы и она оказалась не сплошной, а замысловато-ажурной. Пространство между двух узорных витков вполне позволяло просунуть к кристаллу руку взрослого человека. Не долго думая, Алекно коснулась сферы и находящийся в ней кристалл завибрировал, потянулся к ней. В то же время по потолку корабля зажглось бесчисленное количество лампочек и раздался размеренно уверенный гул.
   - Пожалуй, мы теперь сможем прыгнуть. И, вероятно, достичь цели в один прыжок, – изумленно проговорил Огойо.
   - Надо правильно рассчитать координаты, – распорядился кто-то. Народ забегал, засуетился.
   - А как же хоры! – крикнула я, понимая, что прыжок корабля может для них пройти небезопасно – Там же дети!
   - Прыжок займет всего лишь мгновение, – ответил на мой крик Огойо. - Кокон должен защитить.
   Я окинула всех невидящим взглядом. Все правильно. Мы должны прыгнуть, спасти людей, детей, женщин, мужчин укрывшихся в недрах корабля. Мы ничем не можем помочь хорам, оставшимся на поверхности, только надеяться на краткость прыжка и силу самих хоров, которые своей энергией будут строить и держать кокон. Я вычленила из толпы лицо Алекса, вложила в его ладонь руку Дика:
   - Береги детей.
   И не оглядываясь, бросилась проч. Я бежала вверх по ступеням не замечая ничего вокруг, забралась в кем-то оставленный мобиль и резко тронувшись с места, на полной скорости понеслась к нашему поселению. Я буду с ним, я его не брошу. Дети в надежных руках, а он совсем один. Я знаю, где его искать. Бросив мобиль у подножия дерева,  заметила, что листва приобрела стальной цвет и тщательно, участок за участком наложилась друг на друга, на манер рыбьей чешуи, уплотнилась, став единой массой. Проскользнув в небольшое, оставшееся незакрытым отверстие и изрядно ободрав об острый и твердый край листа плече, я оказалась внутри кокона. Листья за моей спиной мгновенно сомкнулись. Мне было не до этого, я, срывая дыхание, взлетела на ветвь где знала, найду Нгапса. Ветвь, где он надеялся обрести счастье.
   Внутри дерева было просто огромное количество хоров, я столько, пожалуй, и не видела разом, но взгляд сразу выделил знакомые черты.
   - Нгапс! – позвала я, мчась к нему со всех ног по ветви-улице, стоящие рядом хоры недоуменно оглядывались.
   - Донна, зачем? – с болью в голосе проговорил он.
   - Мы полетим, - быстро заговорила я, и соседние хоры прислушивались, передавая дальше мои слова. – Прыжок должен занять несколько мгновений. Вы должны выдержать! – обратилась я уже ко всем. – Должны выдержать и мы спасемся!
  - Донна..
  - Ничего не говори. Я буду с тобой, потому что не смогу без тебя. Выдержи. Буду твоей.
   Нгапс улыбнулся, зажигая в своих глазах сиреневые искры. И в этот момент я поняла, что счастлива. Здесь и сейчас.