Планета Лятунак

      Прошел уже почти год, как я потерял работу. И месяца три с тех пор, как я перестал искать новую. Все равно ничего стоящего не найдешь, не то сейчас время. Кое-какие сбережения остались, на них и живу. Экономлю на всем, ем не чаще, чем раз в сутки,  только самую простую пищу, каши какие-нибудь, да овощи иногда, чтоб цингой не заболеть. Впрочем, сбережения тоже уже заканчиваются. Вещей у меня почти никаких нет, так чтоб что-то можно было продать. Квартира – одна комнатушка. Скоро придется выходить на какую-нибудь совсем уж плохую работу, только чтоб с голода не подохнуть. А тут, как назло, одна страсть у меня появилась – ну, не то чтоб совсем страсть - увлечение. Игровые автоматы. Да, как это ни смешно.  Не азартные, не те, где на деньги играешь, а стрелялки. Никогда в них не играл, когда нормальной жизнью жил, то есть когда работа была, а тут вечером пошел прогуляться, и на обратном пути подвернулся зал игровых автоматов - загляну, думаю, торопиться некуда. Бросил монетку пострелять во всяких монстров. В общем, мне понравилось, втянулся. Стал захаживать туда почти каждый второй вечер. В принципе, это не так и дорого. В один из вечеров хозяин зала подошел: если стрелялки, говорит, любите, лучше в другой наш зал сходите – там чуть подороже, но игры – игры гораздо лучше, а здесь так, баловство... И дал мне адрес.
      Это оказалось не очень  далеко, в подвале, скромная вывеска. Я как-то раньше не замечал его. Они не очень этот зал афишируют. А дело в том, что игры-стрелялки в нем - нелегальные. Если в том первом, зале, стреляешь во всяких монстров, бандитов и террористов, то здесь твоими мишенями становятся обычные люди, не обязательно какие-то явные злодеи. А законом это запрещено. Но хозяин, как я понял, отчисляет кому надо, так что «контролирующие органы» на это как бы закрывают глаза. Договорились только, что он особо не афиширует. Не ахти уж какое преступление на самом деле, не наркотики, не подпольный бордель...
      Да и в качестве мишеней, – я сказал, «обычные люди», но это тоже не совсем так. Скромная домохозяйка или обычный клерк там не могут служить мишенями. Это было б действительно негуманно. Жертв игрок формирует сам из имеющихся игровых заготовок. Это может быть политик, высокопоставленный чиновник, какой-то крупный влиятельный бизнесмен, священнослужитель, крупный адвокат... В общем, тот, кого ты особенно ненавидишь и кого с удовольствием бы пристрелил. Не какое-то конкретное лицо, конечно, да мне это и не нужно. Я особенно люблю политиков и священнослужителей.  Если выбираешь, например, политика, далее можно выбрать его направление, его типаж. Это может быть консерватор, сторонник всяких традиционных ценностей, блюститель нравственности и морали. А может быть наоборот, например, левый либерал, провозглашающий толерантность, открытость и ценность любых свобод, какие только могут прийти на ум. У меня, кстати, нет предпочтений, какого политика выбрать жертвой. Все они твари. И я с удовольствием устраивал охоту как на либерала, так и на консерватора. Также и со всякими религиозными деятелями – можно сконструировать кретина-ортодокса или нового проповедника в деловом костюме, несущего со сцены всякую ахинею. Внешность жертвы, пол, психологический тип (спокойный/импульсивный, благонамеренный/агрессивный и т.п.) тоже можно определять самому. Сценарии «охоты» тоже разнообразны... Правда, при любом сценарии большого ума не требуется – главное, быстрота, скорость реакции и меткость, но захватывает на все сто. Динамика и графика на высочайшем уровне!.. И главное, что можно самому выбирать жертв – таких гнусных типов, которых действительно ненавидишь. Это гораздо интереснее, чем стрелять во всяких шаблонных монстров и злодеев. Иногда жертва может уйти, или тебя могут убить, он сам или его телохранители. Может поймать полиция. Тогда ты естественно проиграл. Постепенно, набив руку, я научился избегать подобных ситуаций и почти всегда оказывался победителем.
      В общем, не буду вдаваться в детали. Игры отвлекали меня от тяжелых мыслей. Будущее не сулило мне ничего хорошего. Как только закончатся деньги, я выйду на какую-нибудь низкооплачиваемую работу, ибо других вариантов нет, и буду тянуть лямку изо дня в день. Работать за еду и крышу над головой, оплачивать счета. Довольствоваться самым малым, и так за годом год, пока не кончится здоровье, и я сдохну, от болезней или от ранней старости. А ведь еще недавно я был молодым, все было впереди. Так казалось, еще недавно... Ладно, не буду продолжать.
      Интерьер зала – довольно-таки приятный. Приглушенный свет, красивые светильники, шкаф-автомат, где можно взять напитки и что-нибудь перекусить, столик со всякими игровыми журналами, у которого можно подождать, если все автоматы заняты. В общем, приятный такой минимализм, ничего лишнего. Плюс хорошая музыка - какой-нибудь жесткий, под стать играм, инструментальный рок. Впрочем, если играешь в наушниках, музыки все равно не слышно. Парень – работник всегда все подскажет. И мне нравилось, что он большей частью сидит в своей «каморке», а не стоит над душой, не смотрит, что ты делаешь. Я приобрел клубную карту, с хорошей скидкой, как частый клиент.
      Посетители в основном молодняк, значительно меня младше – приходят группами, я с ними почти не общаюсь, хотя они меня уже узнают, и я их тоже, - лишь иногда обмениваемся репликами. Бывает, спрашивают у меня что-нибудь по играм, консультируются, так сказать, - мне это немного льстит. Из лиц примерно моего возраста часто приходит только один – даже старше меня, и такой же видимо неприкаянный, но вероятно еще и тронутый. Я люблю, когда его нет. Он всегда очень бурно комментирует ход игры, особенно финалы. Что-нибудь типа: «Ну что, мразь, толстосум сраный. Грязный нувориш. Ты думал, ты хозяин жизни? Сука. Думал, все продается, да? Теперь ты валяешься у меня в ногах. Просишь о пощаде. Не думал, что так будет, да? Какая же ты мразь! Получи!.. Получи!» - с этими словами он приканчивает «мразь», выпуская всю обойму. Все это на полном серьезе. Усугубляется все тем, что если он играет в наушниках, то очевидно не понимает, как громко и горячечно он все комментирует. Иногда даже парень-работник подходит к нему и просит говорить немножечко потише – «а то даже снаружи могут услышать и подумать...». И он соглашается, но ненадолго. Вскоре он снова исходит злобой. Но за пределами игры он абсолютно не агрессивен. Парни – молодежь, из постоянных посетителей, уже тоже его знают, и бывает, когда он здесь, даже сами не играют, а садятся за столик и, отпивая колу, наблюдают за ним, потешаются. Иногда довольно едко. «Целься лучше, лузер! А то его бодигарды утопят тебя в толчке!». Он в основном, не обращает внимания, или просто не замечает, так погружен в игру. Редко когда он отвечает им, и всегда беззлобно, без тени раздражения. Удивительный контраст. Играть он может очень долго, но бывает, вдруг резко, без какой-либо видимой причины, даже не доиграв, оторвется от автомата и быстро, ничего не сказав, уходит. Явно что-то с ним не так. Нет, надо заканчивать с этим играми. А то и я таким же стану...
      Надо заканчивать с этими играми – так я думал в очередной раз, стоя у автомата и настраивая игру. Других посетителей в тот вечер не было. Вернее, не было у автоматов, а за столиком сидел один какой-то мужчина, я его в первый раз здесь видел, нормального вполне вида, он пил колу и листал журналы. Может, просто ждёт кого-то?.. Начав играть, я заметил краем глаза, что он на меня то и дело смотрит, причем даже не особенно скрывая, - можно сказать, разглядывает. Мне это мешало сосредоточиться и вообще начало раздражать. Что-то ему от меня надо?.. Дождавшись, пока мы остались одни (парень-работник вышел в свою «каморку»), я снял наушники и повернулся к нему. Он сразу отозвался:
      - Простите, а не хотели бы вы вот также кого-нибудь прикончить, но только по-настоящему?
      О!.. Еще один, этот зал притягивает ненормальных, подумал я разочарованно, и ответил:
      - Нет, - и вновь повернулся к экрану автомата.
      - Отчего же? – спросил мужчина.
      - Наказания боюсь.
      - Меня зовут Мрчиин-Йок.
      - Как-как? – переспросил я, не отвлекаясь больше от игры.
      - Мрчиин-тире-Йок, - отчеканил он.
      - Странно имя...
      - Да. Но видите ли...
      Я вспомнил, что не надел наушники, и надел их. Что он дальше сказал, я не слышал, сосредоточившись на игре. Больше я не замечал, чтобы он на меня смотрел (сам я украдкой на него поглядывал). Все то время, пока я играл, он продолжал сидеть за столиком, явно делая вид, что погружен в чтение журнала. Когда к нему подошел работник, он лишь отрицательно мотнул головой. Меня его присутствие по-прежнему раздражало, в итоге я проиграл: меня забили насмерть битами бритые наголо «молодчики»  в черных куртках, нанятые политиком правого толка.  Что разозлило меня еще больше...
      Как только я снял наушники, мужчина встал из-за столика и подошел ко мне:
      - Простите, если невольно испортил вам игру, - он участливо тронул меня за плечо.
      - У вас какой-то вопрос ко мне?
      - Да... С вашего позволения. Вы не торопитесь?.. Не хотите ли поужинать вместе? Здесь рядом есть кафе, там замечательное пиво и очень вкусно жарят колбаски, - проговорил он все это быстро.
      Последние слова подействовали на меня магически. Пиво и колбаски. Жареные, горячие, жирные. Я был голоден. С тех пор как я пристрастился к стрелялкам, денег на еду у меня оставалось еще меньше. Я и до этого питался плохо, а сейчас совсем... Пиво и колбаски. Я почувствовал приступ слюноотделения, мне даже пришлось сглотнуть. К моему стыду, мой собеседник явно это заметил. Он мягко улыбнулся:
      - Я угощаю вас, разумеется.
      Отказаться я был не в силах.
      В кафе мы сели за столик в углу, подальше от остальных посетителей. Мой новый знакомый не спешил переходить к делу, очевидно, желая, чтоб я сначала утолил голод. Он говорил о том, о сем. Я односложно отвечал. Колбаски, жареная картошка, кетчуп – все было потрясающе вкусно. И всего было много. Но разделываясь с пищей, я обратил внимание - вернее, меня даже это просто поразило - удивительно живая мимика его лица. Когда он что-то говорил, все черты его лица как-то странно двигались. Двигался нос, двигались уши, кажется, даже волосы... Странный человек...
      - Так что у вас ко мне за вопрос? – спросил, наконец, я с полным ртом, - Хотите меня нанять кого-нибудь прикончить? Должен вас разочаровать. Я в киллеры не гожусь совершенно. Во-первых, вживую кого-то убивать, сами понимаете. Человек – не компьютерный персонаж. Да и наказания действительно боюсь.
      Сказал я это все скорей в шутку, хмель очень быстро на меня подействовал. Мне и в голову всерьез не могло прийти, что меня действительно хотят нанять киллером. Настоящую винтовку я держал в руках, ну может, пару раз в жизни, лет пятнадцать назад. Ну, еще ходил в тир, стрелял из пистолета, некоторое время, когда учился в школе.
      - Не компьютерный – это правда, – ответил мой собеседник, сделав глоток пива, и слегка задумавшись, - А что если бы мы гарантировали вам отсутствие наказания?..
      Я слегка опешил. Он что, и впрямь хочет, чтоб я кого-то убил?..
      - Мы – это кто?..
      - Мы... Наше агентство...
      - Какое агентство?
      - Впрочем, ладно... Не имеет смысла это скрывать. Мы – это, по-вашему, инопланетяне.
      Я весело рассмеялся. Или невесело?.. Да, доигрался я таки. Доигрался. Впрочем, игры, в которые я играл, вроде бы, были без пришельцев. Нет, со мной все нормально. Это этот человек – сумасшедший. Ну, хоть сосисками угостил... Я тупо на него уставился, совершенно не находя, что сказать.
      - Не смотрите на меня так. Ничего странного в этом нет. Я действительно житель другой планеты. Планеты Лятунак. Это очень далеко от Земли. Много световых лет. А зовут меня Мрчиин-Йок...
      - Да-да, вы говорили.
      Что ж, иноплатетянин так инопланетянин. Йок так Йок. Ужинать я еще не закончил. Пока все не съем, не уйду. Разговор надо поддержать...
      - Не сильно вы похожи на инопланетянина.
      - Внешне несомненно я выгляжу как землянин. Во всяком случае, очень похожим. Результат конвергенции...
      - Конвергенции?..
      - Да, схождение признаков, свойств организма в результате идентичных адаптаций. Земной науке хорошо известно о таких вещах. На примере земных организмов, естественно.
      - Ну да, помню. Как плавники у рыб и дельфинов, например.
      - Именно... Так вот в нашем случае конвергенция носит почти абсолютный характер, хотя во внутренней анатомии есть некоторые отличия. Кстати, такое возможно только для организмов с разных планет, между которыми не было сосуществования и конкуренции... Насколько я сам это понимаю.
      - Странно. Все же, планеты-то разные. Инопланетян я по-другому представляю.
      Ужин был съеден. Надо было уходить. Подальше от этого сумасшедшего, пока он чего не учудил. Но чувство легкого голода оставалось... Я давно не ел так сытно, и мне хотелось еще.
      - Позвольте, я еще закажу вам порцию?.. Нет-нет, для меня это пустяк, поверьте.
      Я сдался.
      - Так вот, ничего в общем-то странного. Когда ученые-земляне раскроют механизм происхождения жизни, вам станет понятно, что для этого необходимо очень тонкое сочетание условий – тонкое и, в общем, маловероятное. Такие условия могут возникнуть только в системах, почти в точности таких же, как система Солнце – Земля.  На планетах, очень похожих на вашу Землю. В дальнейшем эволюция может протекать по-разному, но она приводит к появлению более-менее сходных жизненных форм. Причем чем выше они организованы, то есть чем более, так сказать, эволюционно продвинуты, тем больше между ними сходства...
      - Почему? – поинтересовался я. То, что он говорил, мне показалось не лишенным логики. Во всяком случае, не похоже на бред сумасшедшего.
      Мрчиин-Йок отпил пива.
      - По мере развития организмов, усложняются их задачи, которые они решают для своего выживания. Соответственно сужается круг инструментария, то бишь адаптаций, подходящих для их решения. Для аналогии – скажем, забить гвоздь, можно чем угодно, от простого камня до автозабивателя. Закрутить шуруп уже сложнее, камень уже не подойдет, нужен инструмент с определенным наконечником – лучше отвертка, как минимум. Чем специфичнее задачи, тем меньше инструментов, подходящих для их решения и тем более они будут конструктивно сходны между собой. Классический пример – колесо, как приспособление для движения по земле, имеющее везде идеальную форму круга. Что у телеги, что у суперкара колеса абсолютно круглые... И их, четыре, верно?..
      Его тарелка была уже почти пустой. Когда мне принесли еду, я отложил ему одну колбаску и немного картошки.
      - О, спасибо. Так вот, иными словами, чем в более сложные формы преобразовывается жизнь на той или иной планете, тем с большей вероятностью у данных организмов находятся двойники в других частях Вселенной. Эти планеты могут быть удалены друг от друга на сотни тысяч световых лет, могут находиться в разных галактиках, но это не имеет значения. Имеет значение то, что жизнь возникла и развивалась там в идентичных условиях. Разумная жизнь везде появляется достаточно поздно – ее эволюционная ниша на самом деле узка, специфична и связана с весьма характерными и специфическими адаптациями. С двуногостью, например. Со строением гортани, необходимой для членораздельной речи. И так далее. В силу этого разумные формы жизни, такие как люди здесь на Земле, очень сильно похожи на всех планетах, где разумная жизнь вообще существует, – во всяком случае, везде, где нам известно. Степень сходства, разумеется, может отличаться. Но между землянами и лятунакцами оно просто поразительно!.. Именно поэтому наше агентство предпочитает работать с землянами.
      Мрчиин-Йок сделал паузу, разрезая колбаску ножом и вилкой, и многозначительно на меня глядя. Я молчал, пытаясь сам догадаться, к чему он клонит, и чего все-таки он от меня хочет. 
      - Еще по пиву?.. Да, кстати, - продолжил он, - Еще любопытно, что сходство обеспечивается везде совершенно разными генетическими кодами. Поэтому, например, невозможен плодотворный брак между лятунакцем и землянкой, или наоборот. Совместное потомство невозможно. Во всяком случае, без прибегания к генной инженерии. Генетически между нами пропасть.
      - Очень интересно. Но я честно говоря, все равно не верю, что вы инопланетянин, - сказал я, глядя прямо ему в глаза, пытаясь разглядеть в них сумасшедшинку, - Как бы вы попали на Землю?..
      - Как обычно. Точно так же, как мы попадаем на все другие планеты.
      - Вы сказали между Землей и вашей планетой – много световых лет.
      - Да, хотя в принципе не так много – чуть более 50 тысяч. Мы на другой стороне Галактики.
      - То есть даже если лететь со скоростью света, потребуется не менее 50 тысяч лет. Никакой жизни не хватит...
      - Ну, в принципе, какой-нибудь хватит, но...
      - А скорость выше скорости света, насколько я знаю, невозможна.
      - Невозможна. Но скорость есть характеристика движения. А перемещение в пространстве возможно отнюдь не только посредством движения. На самом деле, это самый архаичный и несовершенный из всех известных нам способов перемещения...
      - А какой самый совершенный?
      - Боюсь, что это не ко мне вопрос, - ответил он извиняющимся тоном, - Я в этом сам не сильно разбираюсь. Я всего лишь агент службы девитации. В нашем агентстве несколько инфраструнных переместителей, но как они устроены...
      - Какой службы, вы сказали?
      - Девитации, т.е. лишения жизни.
      Кусок колбасы чуть не застрял у меня в горле. Служба девитации!.. Все-таки он сумасшедший.
      - Не смотрите на меня так. Все это совершенно законно.
      - Чем занимается ваше агентство? Ищет наемных убийц по Галактике?..
      - Начну по порядку. Наша цивилизация намного старше земной. Старше где-то на полтора миллиона лет. Учитывая, что на Земле цивилизация существует всего около 6-7 тысяч лет, вы можете себе представить, какой это большой срок и чего можно достичь за это время. Цивилизация на Лятунаке достигла очень многого. Но к нашему с вами делу напрямую относится только то, что мы достигли бессмертия.
      - Неплохо.
      - Да. Все население Лятунака – потенциально бессмертно. Говорю потенциально, потому что, как вы понимаете, в принципе всякое может случиться. Но за последние... за последние десятки тысяч лет случаев недобровольных смертей не зарегистрировано, - Мрчиин-Йок многозначительно посмотрел на меня, отпивая пиво.
      - Не совсем понимаю. А добровольных? Были те, кто сам расставался с жизнью?
      - Именно! И таких немало. Для них и существуют агентства, подобные нашему.
      - Странно. Мне кажется, если ты бессмертен, жизнь имеет особо высокую ценность. То есть потерять ее, зная, что мог бы жить вечно, как-то особенно обидно. А уж расставаться добровольно...
      - Да, это действительно странно, я согласен. Я бы сказал, феноменально. Наши ученые исследуют этот феномен. Но пока не совсем понимают его корни и ничего не могут с этим поделать. В идеале конечно человек должен хотеть жить нескончаемо долго. Тем более что лятунакцы не стареют и практически не болеют. Тем не менее, очень многие, дожив до определенного возраста... Им просто надоедает жить. Препятствовать им расстаться с жизнью никто не имеет права. Что касается нашего агентства, то оно, напротив, им в этом помогает в соответствии с их желаниями. Это может не вполне соответствовать моральным нормам, принятым на Земле. Но на Лятунаке препятствовать человеку – будем, кстати, лятунакцев тоже называть людьми – препятствовать уйти из жизни добровольно выбранным им способом рассматривается как насилие. А насилие у нас совершенно неприемлемо. Более того, у нас считается долгом общества помочь этому человеку в реализации его желания. Несмотря на то, что выглядит оно странным и даже противоестественным. Но это его право. Когда-нибудь и вы до этого дойдете...
      - Только явно не при моей жизни...
      - Многим нужна просто смертельная инъекция. Другие выбирают более изощренные варианты. Например, кто-то хочет разбиться в горах. И мы выбираем ему такой маршрут, где он гарантировано сорвется вниз и убьется. Кто-то хочет утонуть в океане, причем непременно в шторм  – наша задача забросить его подальше от берега и оставить на волю волн.
      - Вы это делаете? Какой ужас...
      - С точки зрения землянина – да. Но у лятунакцев иной на это взгляд. Повторюсь, у нас считается безнравственным препятствовать или даже просто не помогать человеку в реализации того или иного его желания расстаться с жизнью. Единственное условие – это не должно наносить  ущерб другим людям, не должно представлять опасность для них.
      - Хоть это хорошо...
      - Представьте, вам было бы сейчас сто десять тысяч лет. Возможно, у вас тоже был бы совсем иной взгляд на это.
      - Ладно. Насколько я понимаю, вы хотите, чтоб я кого-то убил. Кого-то из ваших клиентов, кто решил, что жизнь ему больше не мила.
      - Да, совершенно верно. Дело в том, что законами Лятунака убийство одних лятунакцев другими строжайше запрещено. Но даже если б не законы, не нашлось бы лятунакца, который согласился бы убить себе подобного...
      - Замечательно вы устроились!
      - Да, - согласился Мрчиин-Йок, не заметив (или сделав вид) моего сарказма, - Ну, а когда в роли убийцы житель другой планеты – это вообще завлекательная экзотика. Поэтому службы, подобные нашей, ищут исполнителей на других планетах. В частности, повторюсь, наше агентство предпочитает работать с землянами. У нас есть соответствующая лицензия.
      - Ну, а почему именно я?.. У меня нет такого опыта. Я всего лишь люблю стрелялки. Это несерьезно.
      - Нам наоборот не нужен профессионал. Это было бы неинтересно нашему клиенту, - Мрчиин-Йок улыбнулся, - Но необходимый инструктаж мы обеспечим.
      - Все же, непонятно, почему именно я.
      - Ну, как вам сказать... Во-первых, я ищу исполнителей по игровым клубам. Человек должен быть в принципе небезразличен к таким вещам... Вы производите впечатление здравого человека, что тоже немаловажно. Кроме того, вы ведь находитесь, так сказать, в затруднительном материальном положении, не так ли?.. Извините, что я так напрямую...
      Я промолчал.
      - Ну, просто это как бы видно. Мне, во всяком случае...
      - Ну да, вы наверно в этом профи...
      - Лятунакцы стараются помогать нуждающимся. Для нас это важно.
      - О, вы так любезны... И сколько вы были бы готовы заплатить?
      Снизив голос, Мрчиин-Йок назвал сумму. Она оказалась очень внушительной. То есть для меня это целое состояние.
      - Серьезно?..
      Мрчиин-Йок кивнул. Не похоже было, что он шутит.
      - Звучит заманчиво... А этот ваш клиент - он твердо решил, что ему это надо?
      - Он, или вернее, она решила это совершенно твердо.
      - Это женщина? – я почему-то очень удивился.
      - Да, хотя на внешний вид скорей девушка. Молодая женщина, скажем так. А по годам – глубокая старушка. По земным меркам конечно. По лятунакским она еще действительно достаточно молода, ей около девяти тысяч лет.
      - И она твердо решила умереть?
      - Да. Надо сказать, когда клиент обращается к нам с такой просьбой, мы далеко не сразу идем ему навстречу. Во-первых, дается достаточно времени, чтоб человек мог передумать. Как минимум, три года. С ним, или с ней, проводит серию консультаций независимый психолог, пытается разубедить его. На самом деле, человек проходит целый курс – так сказать, курс жизнелюбия, в течение которого ему пытаются вернуть тягу к жизни. Таковы требования закона. Только если человек по-прежнему остается при своем решении, мы заключаем с ним контракт. Так что поверьте, наш клиент решила всё окончательно. У вас будет возможность встретиться с ней по прибытию на Лятунак и убедиться в этом самому. Кстати, вот с ней фотоальбом, можете посмотреть... Ее зовут Пинейк.
      Мрчиин-Йок вытащил из сумки планшет, включил и протянул мне. Я ожидал увидеть лицо с выражением уныния и печали – как еще может выглядеть человек, решивший умереть? Но с экранчика на меня смотрела улыбающаяся молодая девушка, без тени тоски во взгляде. Короткая стрижка, вздернутые брови, большой курносый нос, косметики незаметно... Красивой я бы ее не назвал. Но она была, несомненно, по-своему обаятельна. И ее лицо излучало открытость и жизнерадостность. Я стал пролистывать фотографии... На фоне разных пейзажей, архитектуры – везде счастливое улыбающееся лицо.
      - Она выглядит вполне... Вполне счастливой и довольной своей жизнью. Почему она решила?..
      - Не знаю. Думаю, что и она не знает. Но она, повторюсь, решила твердо. Повторюсь, у вас будет возможность непосредственно на Лятунаке встретиться с ней и убедиться в этом лично. Не стоит, кстати, думать, что если вы откажетесь, это сохранит ей жизнь, - Мрчиин-Йок деликатно кашлянул, - Как вы понимаете, предложенная сумма по земным меркам достаточно велика. То есть если вы откажетесь, всегда найдется кто-то другой. Лично я за то, чтоб это были вы...
      Я продолжил листать альбом.
      - Интересно, - оторвав взгляд от экранчика, я взглянул на него, - Здесь много узнаваемых видов, на фоне которых она снималась...
      - О да, она любит бывать на Земле. Земля – прекрасное место, лятунакцы любят у вас гостить. Инкогнито, разумеется, - Мрчиин-Йок рассмеялся. Все-таки, у него удивительно, почти нереально живая мимика.
      - Допустим, я соглашусь. Но я ведь даже не знаю, смогу ли я убить кого-то...
      - А почему не сможете? Перед охотой – назовем это так, хотя это слово не очень мне нравится – так вот, перед охотой вы пройдете инструктаж, у вас будет подходящее оружие.
      - Нет, я о другом. В принципе, убить. В решающий момент. Тем более женщину...
      - Рука не поднимется? – он удивленно вздернул брови, - Тогда мы просто обеспечим вам возвращение домой, на Землю. Заплатить не сможем естественно. Вы останетесь при своих. Только и всего. Но что-то подсказывает мне, что вы справитесь, - он чуть снисходительно улыбнулся, - Я не первый год в этом бизнесе...
      - А если она меня убьет?
      - О, вот это исключено. Законами Лятунака строжайше запрещено наносить ущерб людям с других планет. Тем более такой ущерб, который влечет за собой гибель. Вам будет обеспечена должная защита. Да и не один лятунакец... Ни у одного из них рука не поднимется, как вы говорите. Тем более у Пинейк. Вы будете в полной безопасности.
      Я задумался... Ко мне вновь вернулось ощущение нереальности всего происходящего. Нет, меня определенно дурят. Разыгрывают странным образом. Зачем только, непонятно.
      - Нда... А вы меня заговорили. Я почти поверил в то, что вы инопланетянин. И во все прочее...
      Мрчиин-Йок рассмеялся. После пива он был явно навеселе. Я тоже чувствовал себя подвыпившим.
      - Непосредственно на Лятунаке вы сразу же убедитесь в этом!..
      - А до этого никак?..
      - Пойду-ка я отлить, – Мрчиин-Йок встал из-за стола. Я последовал его примеру.
      В уборной больше никого не было, мы встали у соседних писсуаров. Мрчиин-Йок заговорил:
      - В анатомии, как я сказал, у нас есть некоторые отличия. В частности, в женской анатомии. С чем связаны и различия в строении мужских, так сказать, половых... Вот, посмотрите...
      Он вполоборота ко мне обернулся, держа в руке свой член... Он оказался совершенно не таким – не таким, как у людей! - столь причудливой формы пениса я бы даже вообразить не мог...
      - Теперь вы убедились, что я как минимум существо иного вида?.. К сожалению, время от времени мне приходится доказывать свое инопланетное происхождение именно таким образом. Зато доказательство всегда с собой, - Мрчиин-Йок рассмеялся, застегивая ремень, - И действует безотказно.   
      Я был слегка ошарашен. Даже не знал, что теперь и думать. Мы молча вернулись к столику.
      - Как же вы так хорошо знаете наш язык? – спросил я.
      - Современные технологии позволяют выучить язык за три вечера. Но мне нравится учить языки по старинке. Так что мне в свое время понадобилось два месяца. Мне нравится ваш язык. Не сочтите за хвастовство, но думаю, я знаю его даже лучше вас.
      Он заказал десерт с чаем и заодно расплатился.
      - Ну так что? По рукам? – он улыбнулся, глядя прямо мне в глаза.
      Я кивнул, почти машинально, не выходя из близкого к шоку состояния.
      ...
      Аппарат для перемещения в пространстве оказался на краю города, на территории полуразрушенного стекольного завода. Мйорк достал из внутреннего кармана пульт, нажал на кнопку – за одной из обвалившихся стен, посреди бурьяна, материализовался конусообразный, отливающий металлом объект размером с увеличенную раза в три театральную тумбу.
      - Мы называем это «плот». У него тоже нет двигателя, как такового... Вот руль, тот есть, - аналог. Милости прошу.
      Открылся люк, я нерешительно шагнул, мы втиснулись – пространства внутри оказалось мало. Люк за нами закрылся. Внутри оказалось совсем темно. Мне впервые стало страшно. Помещение сразу залил мягкий слегка мерцающий синий свет. Мы сели в кресла. Впереди, чуть справа на панели загорелся небольшой зеленый выпуклый овал. Такой же загорелся и напротив Мрчиин-Йока.
      - Сюда надо приложить ладони, - сказал он, - Мы ненадолго погрузимся в сон. Проснемся уже на Лятунаке…
      Аппарат завибрировал. Я на мгновение ощутил легкое головокружение.
      - Вы спросите, а как же перенаселение, - продолжил Мрчиин-Йок, - Дело в том, что дети на Лятунаке сейчас рождаются очень редко. Это каждый раз, можно сказать, целое событие для всего лятунакского сообщества. Но перенаселенность все же имеет место, и мы потихоньку колонизуем другие планеты в соседних системах, и даже создаем новые. А сам Лятунак почти весь изрыт как термитник. Мы живем на разных глубинах. Транспорт связывает...
      Я не дослушал, погрузившись в сон...
      ...
      Мы прибыли. Я проснулся, с трудом продирая глаза. Лятунак действительно оказался очень похожим на Землю. Такое же синее небо, очень похожие растения, птицы... Только здания совсем другие. И транспорт. Впрочем, мне никто не стал устраивать экскурсию. На бесколесном «мотоцикле» Мрчиин-Йок очень быстро доставил меня, как он сам сказал, «на базу».
      - Отдохните пока, - сказал он, оставляя меня одного в небольшом зале у стола с разными фруктами, - Угощайтесь, все это съедобно... Вам предстоит встреча с Пинейк.
      Фрукты оказались очень сочными и разнообразно-вкусными: от вкуса яблок до вкуса манго и апельсинов. Выглядели они почти как их земные аналоги, но со своими особенностями. (Шкурки,  например, счищались очень легко – неправдоподобно, как будто сами, как только фрукт оказывался в руках.) Разглядывая их, я откинулся в кресле, и незаметно задремал. Разбудил меня легкий стук в дверь. Я очнулся, не сразу вспомнив, где нахожусь...
      Пинейк оказалась, в общем, такой, какой я и ожидал ее увидеть: улыбчивой, обаятельной, «страшненькой». И еще глаза немного навыкате, как будто она с удивлением на вас смотрит. Мы поздоровались, пожав руки. Она села за стол напротив меня, Мрчиин-Йок – он тоже вошел – сел с нами рядом («если не возражаете»), переводя радушный взгляд то на меня, то на нее. Пинейк взяла яблоко - т.е. фрукт, похожий на яблоко, - и откусила, хрустнув.
      - Я думаю, Мрчиин-Йок уже в целом вас во всё посвятил. Я хочу расстаться с жизнью, но так чтоб это было действительно волнующе. Чтоб была острота. Острота ощущений. Надеюсь, вы мне в этом поможете, - она улыбнулась.
      Все-таки было  в ней что-то жесткое, это как-то ощущалось, - что-то, что держит на расстоянии. На фотографиях она выглядела как-то проще, мягче. Я подумал, что если б вдруг захотел приударить за ней, это было б отнюдь не просто.
      - Вам нужно будет догнать меня и убить. Сразу оговорюсь, однако, что секс в данном случае мне не интересен. Никакого сексуального насилия, пожалуйста, иначе игра будет остановлена, и вы вернетесь ни с чем. Для вас я должна быть существом исключительно бесполым. Не вызывать ни влечения, ни жалости, ни сочувствия.
      Она пристально на меня посмотрела, как будто ожидая вопросов. Но я не нашел, что сказать или спросить. Мне было интересно рассматривать ее лицо. Я отметил про себя живость ее мимики, столь же присущую ей, как Мрчиин-Йоку.
      - Я думаю, все должно закончиться в пределах одного-полутора часов, - продолжила она.
      - А что если в процессе этой, как вы сказали, игры вы передумаете? Ну, такое бывает, как известно, что в последний момент, у последней черты человек...
      - Я ожидала этот вопрос, - перебила она меня, - Да, наверно я могу передумать. Мы, в общем... как и люди, мы слабые существа. Так что в принципе это вполне вероятно.
      - И что тогда?..
      - А ничего. Просто примите это как часть игры, вы должны будете завершить начатое.
      Она доела яблоко, не оставив от него ни косточки.
      - Я буду иметь право передумать только перед стартом. Дальше нет. Таковы условия моего контракта. Если я передумаю перед стартом, хотя я точно знаю, что не передумаю, все отменится. Кроме той предоплаты в полном размере, которую я уже сделала агентству. Вы тоже, соответственно, получите свои деньги. Если же я передумаю у последней, как вы говорите, черты, это не будет ничего значить - вам все равно надо будет закончить. В противном случае вы деньги не получите. Таковы будут условия вашего контракта.
      - Да, первый вариант – перед стартом – идеальный.
      - Только его не будет, точно.
      - Мда... Но почему такие условия? Почему вы не можете передумать в последний момент? В чем разница? Верней, можете, но...
      - Но это уже не будет считаться. Потому что в последний момент ты уже как бы... как бы сам не свой, как у вас говорят. Если решение принято, то принято – приступ паники в последний момент не должен на него влиять.
      - Ну, вообще, - впервые вмешался Мрчиин-Йок, - Для некоторых клиентов у нас предусмотрена возможность... В общем, есть специальные кнопки, сигналы, они могут нажать и все отменить, но без гарантии, так как, знаете, находясь в азарте, сам «охотник» может просто не остановиться, а мы можем не успеть. Но в любом случае Пинейк отказалась от такой возможности.
      Я пристально посмотрел на нее.
      - Все же, я не понимаю. Вы красивая молодая женщина...
      - Спасибо! – Пинейк весело рассмеялась. Мне показалось, ей это действительно польстило.
      - Какие могут быть причины...
      - Да нет никаких особых причин, - она задумалась, - Понимаете, вы, земляне – по нашим меркам, ваш срок жизни просто смехотворно короткий. Вы почти и не живете. Да-да. Т.е. вам просто не понять... Если лятунакец решает прекратить жить, его мотивации совершенно не сходны... – она снова задумалась, - В общем, это не похоже на то, что бывает у землян – я имею в виду, самоубийства. Я не могу это объяснить... Ничего мрачного в этом нет. Это похоже на легкую хандру... Да, наверно на хандру. Просто действительно надоедает жить, и все. Ну, это как если б вы решили бросить все и, например... уйти в горы навсегда, или уехать жить в деревню. 
      Я не стал возражать. Пожалуй, навсегда покинуть город с его удобствами для меня действительно было бы смерти подобно.
      Мне казалось, я что-то упускаю, какой-то важный вопрос, но я не мог понять какой именно.
      - Вы что-то хотите спросить? – Пинейк поняла, что я чем-то озадачен.
      - Нет, пожалуй... Хотя, - я всмотрелся в ее лицо. Она подняла брови.
      - Да, один момент меня, пожалуй, беспокоит... Как я могу быть уверен, что это будете действительно вы?
      - То есть?..
      - Ну, то есть что мне предстоит расправиться именно с вами – с той, с кем я сейчас разговариваю. И что это не будет, например, ваша сестра-двойняшка, которую вы ненавидите по какой-либо причине, - например, из-за того, что она увела у вас мужа или возлюбленного, не знаю...
      Пинейк вытаращилась на меня, и смотрела так довольно долго. Потом прыснула со смеху.
      - Боже, как это по-землянски!.. Увела мужа!.. – она звонко хохотала, - На Лятунаке уже с незапамятных времен никто не женится и не выходит замуж! Это как если б я вам сказала, что ваш брат украл у вас священного истуканчика. Нет, мужья, жены – все это в прошлом, уже давно... А что касается сути, да, это точно буду я, не сомневайтесь. Могу дать отпечатки пальцев. Как известно, они даже у близнецов не совсем сходятся...
      - Ладно, я вам верю.
      Мы оба замолчали. Я смотрел на нее, стараясь, чтоб она это не заметила. Веселье исчезло с ее лица.
      - Что если я все-таки не смогу?
      - А вы смогите, - ответила Пинейк, - Это в наших общих интересах.
      - По вашему желанию, - добавил Мрчиин-Йок, - мы может перед стартом сделать вам небольшую инъекцию, повышающую агрессивность, типа допинга, ничего страшного...
      Я промолчал, задумавшись. Нет, я должен справиться… Мои собеседники тоже замолчали. На несколько минут воцарилась тишина. Я продолжал украдкой рассматривать Пинейк, её лицо. Мои первые впечатления несколько изменились. Она уже не казалась мне столь жизнерадостной. Какая-то тень набежала на нее, в чертах лица проступила грусть. Ее глаза вдруг с силой зажмурились, как если б она испытала боль, или ее посетило какое-то неприятное переживание. Она провела по лицу ладонью, и оно вновь выглядело спокойным, только еще более грустным. Она выглядела отрешенной. Мне предстояло ее убить. Возможно ли, что жизнь ей действительно опостылела?..
      - Как-то вы не рады, - сказала она, глянув на меня, и едва заметно усмехнувшись, - А ведь вам крупно повезло. Мой вам совет: отбросьте сомнения. У меня их нет, у вас тоже быть не должно.
      - Кстати, я извиняюсь, - сказал Мрчиин-Йок, - что мы не показываем вам Лятунак. Планета у нас красивая. Как и ваша Земля. Но вам сейчас, поверьте, не нужны лишние впечатления. Вы должны спокойно сосредоточиться на том, что вам предстоит сделать. У меня уже готов небольшой контракт.
      Он протянул его мне. Я проверил сумму, выделенную жирным шрифтом, бегло просмотрел условия...
      - Моя подпись там уже, как видите, стоит. Никаких подводных камней, поверьте. Вы на Лятунаке.
      Я в ответ только хмыкнул и поставил свою подпись.
      - Есть еще что-нибудь, что вы хотели бы выяснить? – спросил Мрчиин-Йок, - До начала охоты – о, ненавижу это слово, - у вас больше не будет возможности поговорить с Пинейк.
      - Нет, пожалуй... Вопросов на данный момент больше нет.
      - Тогда у вас есть время немного отдохнуть. А потом – инструктаж.
      Мы встали. Лицо Пинейк оживилось, - она немного кокетливо, как мне показалось, протянула мне руку – «Удачи!». Я пожал ее и она вышла. Мы остались вдвоем с Мрчиин-Йоком.
      - Она славная девушка, - сказал он, - Но разубедить ее так и не удалось... 
      Он проводил меня в мою комнату, в которой, как он сказал, я буду жить во время моего пребывания на Лятунаке.
      ...
      Инструктаж занял несколько дней. Инструктором был рослый рыжеватый лятунакец, на вид очень добродушный, он относился ко мне с явным любопытством. По его словам, ему было около четырехсот пятидесяти лет, то есть по лятунакским меркам он был совсем молод. Его звали Арчелаус, во всяком случае, он так представился. Он подробно рассказывал, как пользоваться оружием, причем сам демонстрировал к нему явный интерес. Мимика у него была столь же живая как у Пинейк и Мрчиин-Йока. Как я понял, подобная мимика – вообще характерная черта лятунакцев. У землянина она могла бы сойти за какое-нибудь нервическое расстройство, но у них выглядела вполне органично.
      - Я люблю огнестрельное оружие  земных образцов. Оно столь замечательно в своем наивном несовершенстве. Такое старинное, архаичное... – он нежно поглаживал винтовку, - Вам специально подобрали такое. Так будет зрелищней, так сказать, и вам привычней. 
      На мой же взгляд, оружие вовсе не выглядело старинным, - совсем наоборот: всё имело вид очень современный. Мне придавалась винтовка с укороченным стволом, т.е. карабин, с магазином, вмещающим пять патронов. Внешне он был похож на те ружья, что были у автоматов, на которых я так любил играть. Еще придавался пистолет, семизарядный, большой, но не тяжелый, и нож в пластиковых ножнах, похожий на нож Боуи, но поменьше.
      По ходу инструктажа Арчелаус задавал много «посторонних» вопросов, ему было интересно всё, что связано с жизнью на Земле. Сам он Землю еще никогда не посещал, и его сведения о ней у него были весьма отрывочны.
      - А правда, что земляне до сих пор выращивают и размножают настоящих живых животных для пропитания?.. 
      - Да, копытных. А что?..
      - Это так славно... Если бы я жил на Земле, мне кажется, это как раз то, чем бы я хотел заниматься. 
      В свою очередь я спросил у него, существуют ли на Лятунаке религии. По его словам, в силу того, что лятунакцы бессмертны, религия у них почти исчезла. Тем не менее, продолжают маргинальное существование различные ее формы, чем-то, по его мнению, похожие на земной буддизм, о котором он кое-что читал.
      - Знаете, многие ведь бывают склонны ко всему такому не только потому, что боятся смерти. И даже вовсе не поэтому. У многих просто есть ощущение присутствия... чего-то божественного в этом мире. Чего-то сакрального. И они никак не могут, или не хотят, избавиться от этого ощущения... Слава богу, они не агрессивны.
      Его очень удивило, что у землян до сих пор нет никаких контактов с жителями других планет. 
      - Как, в  самом деле?.. Совсем?..
      - Да. Более того, если вы будете утверждать, что видели инопланетян, или общались с ними, вас скорее всего сочтут за сумасшедшего. И скорее всего, будут правы...
      Эта информация, по всей видимости, настолько ошеломила его, что он больше ничего особенно не выспрашивал.
      Я достаточно быстро освоил навыки владения оружием. Как ни странно, мой опыт игр в игровые автоматы действительно мне помог. В меткости стрельбы я быстро прогрессировал. Научился стрелять стоя, с колена, попадать в движущиеся мишени...  Арчелаус хвалил меня за хорошие результаты. Я также много бегал и занимался на тренажерах, чтоб хотя бы немного улучшить физическую форму. Арчелаус сказал, что Пинейк в отличной форме и очень вынослива, и мне тоже нужно хорошо подготовиться. Однажды во время перерыва я осторожно спросил, не испытывает ли он, скажем так, некоторой неловкости от того, что, по сути, готовит убийцу.
      - Мы с Пинейк достаточно хорошо знакомы, - сказал он, - Я разговаривал с ней. Это она попросила меня инструктировать вас. Я пытался отговорить ее. Но она неумолима, это ее выбор. Я стараюсь обучить вас так, чтоб вы все закончили быстро.
      Наконец, настал день, когда всё должно было произойти. Я был отлично экипирован. Помимо собственно оружия - винтовки, пистолета, ножа - на мне был бронежилет. В ответ на мое удивление Арчелаус сказал, что это просто «для шарма», чтоб круче выглядеть, и потом добавил, рассмеявшись:
      - Хотя, если честно, на самом деле, это просто чтоб вам было тяжелее догонять ее. Здесь нет подвоха, не переживайте.
      На мне также была легкая куртка (поверх бронежилета) с обилием карманов, брюки из парусины, на ремне рация для связи с Арчелаусом, через плечо – удобная сумка с запасными патронами и заряженными обоймами для пистолета, фляжкой с водой и биноклем. На голове – кепка, похожая на военную. На ногах - очень прочные и массивные на вид берцы, оказавшиеся удивительно легкими и удобными.
      День был жаркий и яркий с самого утра. Пинейк была одета очень легко, по-спортивному: шорты, оранжевая футболка, бейсболка, кроссовки. Никакого оружия у нее не было. Она медленно, старательно разминалась. Она была очень бледной, но в ней ощущался решительный настрой. Я хотел хотя бы переглянуться с ней, обменяться взглядами, но она упорно не смотрела в мою сторону.
      Перед нами была сосновая роща, деревья росли не часто, не плотно, чуть в глубине просматривалась старая беседка, какой-то сарайчик, кустарник кое-где... В общем, обычный пригородный лесок.
      Мы вышли на старт. Пинейк, наконец, взглянула на меня. Но ее взгляд, кажется, не выражал ничего, кроме нетерпения поскорей начать. Она побежала первая, скрылась за деревьями.
      Арчелаус подошел ко мне.
      - Запомни еще раз. Доведи дело до конца. Не остановись в решающий момент, что бы там ни было. Это очень важно. Иначе все будет испорчено. Ты понял?.. И постарайся сделать все быстрее.
      Я кивнул. «Ты сможешь», - сказал он. Минут через пятнадцать за ней побежал я.
      Пинейк сначала нигде не было видно. Я бежал, озираясь по сторонам и всматриваясь вперед. В руке я держал пистолет, снятый с предохранителя. Наконец, я заметил, как она прячется за одной из толстых сосен – я увидел край ее футболки. Я стал медленно подходить, но она бросилась бежать. Я выстрелил два раза из пистолета, но промахнулся. Рука с пистолетом плохо меня слушалась, была как будто не своя, на тренировках такого не было, - я сильно волновался. Я остановился и постарался успокоиться, сделав несколько глубоких вдохов. Пошел дальше, переходя на бег. Среди деревьев стал появляться кустарник, лес становился менее опрятным. Впереди, как мне показалось, промелькнула Пинейк. Я направился туда осторожно, держа пистолет наготове. Она, скорее всего, пряталась где-то в кустарнике, но я не знал, где именно, - он был большой, разросшийся. Когда я уже был близи, она выскочила откуда-то сбоку, - из-за какой-то коряги, на которую я почему-то не обратил внимания, буквально в нескольких метрах от меня, - я выстрелил в нее, но снова промахнулся. Пока она не отбежала слишком далеко, я всунул пистолет в карман, вскинул винтовку из-за спины, прицелился и снова выстрелил. Выстрелить из карабина показалось мне надежней. Она бежала в моем поле зрения - я точно видел в прицел ее спину, целился ровно между лопаток, тем не менее, пуля прошла мимо. Пинейк снова ушла. Я тщательно прицелился в ствол молодого деревца, стоявшего чуть поодаль, выстрелил, потом еще раз, но оба раза промахнулся. Я вызвал по рации Арчелауса.
      - Я не могу попасть, - сказал я, - По-моему, у меня сбит прицел.
      - Да. Прицел был немного сдвинут. Специально, чтоб издали попасть было труднее.
      - Специально?!
      - Да, меня попросили. Нужно брать немного влево. Или вправо, уже не помню...
      - Черт бы вас побрал! – я был крайне взволнован и раздражен, и с силой бросил рацию о ствол ближайшей сосны. Тут я заметил, что на многих деревьях установлены камеры и они реагируют на мое движение, - для меня это стало неожиданностью, но я решил не думать об этом. Немного отдышавшись и снова придя в себя, я пошел дальше, прибавляя шаг. Я решил все-таки больше полагаться на пистолет, хотя и был уверен, что прицел на нем тоже сбит. Но пристреливаться мне было некогда. Я снова перешел на бег. Пинейк нигде не было. Я не понимал, как мне надо ее искать. Лес не заканчивался. Было очень тихо... Вдруг я услышал шорох, резко обернулся, - Пинейк из-за дерева в стороне бросила в меня куском земли и побежала. Я вновь вовремя не заметил ее!.. Будь она вооружена, мне бы точно пришел конец. Я не успел выстрелить - земля попала мне в лицо – и бросился за ней, пытаясь ее нагнать, но она достаточно быстро удалялась. Она бежала быстрее меня, проворно огибая деревья, я старался не упускать ее из виду. Лес становился реже. В какой-то момент мне показалось, что расстояние между нами стало сокращаться, но потом я начал отставать снова. (Бежать с карабином за спиной было достаточно тяжело, хоть я и тренировался, но хуже всего было на бегу держать в руке пистолет.) Тогда я остановился и, припав на колено, выстрелил два раза, сначала взяв чуть вправо, потом чуть влево. Похоже, пуля задела ее, т.к. она взвизгнула. Но не остановилась. Видимо, рана была незначительной. Я выстрелил еще раз, скорее просто наудачу. Безрезультатно… Дальше я пошел шагом. Как я мог вовремя не заметить ее?.. Ведь оранжевая футболка, скорее всего, была на ней как раз, чтоб сделать ее более заметной. Я задумался на мгновение. Она как-то умела прятаться. Но отвлекаться на раздумья было некогда. Следов крови нигде не оказалось. Возможно, пуля ее даже не задела, а просто просвистела рядом, и она испугалась. Дальше я шел довольно долго, минут десять. Наконец, лес начал расступаться, впереди появился просвет. За ним оказалась большая строительная площадка с недостроенным большим бетонным зданием. Вернее, здания как такового не было, достроен был только один этаж площадью где-то с две трети футбольного поля. Вокруг было чисто, никакого строительного мусора. Меня это удивило сначала, потом я догадался: это скорее всего для того, чтоб нечем было кинуть в меня или ударить. Я остановился, всматриваясь в темные оконные проемы, ожидая, что в них возможно промелькнет Пинейк. Почему-то я был уверен, что она там. Не ускоряясь, ровным шагом, я пошел к недостроенному зданию. Я вошел внутрь, всё было тихо. На голых стенах кое-где, где не хватало дневного света, горели светильники. Камеры, также на стенах, двигались, следя за мной. Мне хотелось поскорей все завершить.
      - Пинейк, - позвал я, - Пинейк!.. Где вы?.. Отзовитесь!..
      Она не отзывалась.
      - Пинейк! Давайте поскорей покончим со всем этим!.. Вы слышите меня?.. Нет смысла продлевать всё это!..
      Мой голос разносился по пустым темным коридорам. Но в ответ все было также тихо. Может, ее здесь нет?.. Нет, должна быть, неспроста здесь это строение. Я двинулся дальше, сжимая пистолет. То и дело останавливался и прислушивался, - ни звука. Заглядывал во все помещения. У меня это отняло довольно много времени. Пинейк нигде не было. Я нашел вход в подвал и спустился туда. Там было темнее, чем наверху, светильников было больше, а помещения были просторнее, целые залы. На полу также не было никаких камней, осколков, кусков арматуры – ничего, что можно было бы применить против меня. Я прошел один зал, другой... В следующем я увидел Пинейк. Она стояла в противоположном конце зала спиной к стене. Не двигаясь дальше, я стал молча поднимать руку с пистолетом. Пинейк, казалось, застыла на полсекунды, но рванулась в сторону как раз перед тем, как я выстрелил. Пуля попала в стену за ней, выбив кусок бетона. Я снова нажал на спусковой крючок, но пистолет лишь щелкнул – кончились патроны. Пока я лихорадочно перезаряжал обойму, Пинейк выбежала в дверной проем в боковой стене. Я сел на корточки, прислонясь к стене, меня пробирала дрожь. Мне нужно было время, чтобы успокоиться...
      Придя наконец в себя, я поднялся, прошел в тот же проем, что Пинейк, прошел последовательно все остальные подвальные помещения, но нигде ее больше не обнаружил. Я поднялся из подвала снова на этаж, но там искать не стал, а прошел дальше наверх, на «крышу». Стройка возвышалась метра на три над землей. Я осмотрелся вокруг. Пинейк видно не было. По ту сторону стройки тоже шел лес. Я достал бинокль и внимательно всмотрелся. В глубине, дальше за деревьями, вновь просматривалось какое-то заброшенное строительство - я разглядел какие-то столбы, вбитые сваи... Я решил, что Пинейк где-то там, достал фляжку, отпил немного, спустился и пошел в том направлении.
      Эта стройка оказалась более крупной по площади, но здания там никакого не было, просто стояли стены, плиты с проходами между ними, и столбы... Это было бы похоже на лабиринт, если бы не слишком много пустого просматриваемого пространства. И дальше снова начинался лес. Я догадывался, что она где-то за одной из этих стен, и осторожно обходил одну стену за другой, - ее нигде не было. Пистолет я держал наготове... Она выскочила сбоку из-за полузаваленной плиты и рванулась в сторону леса – я выстрелил, она вскрикнула и побежала, сильно прихрамывая.  Я ранил её. Бежала она все равно довольно-таки быстро, но теперь она не могла от меня далеко уйти. Я пошел за ней, сбавив шаг. На этот раз я заметил на земле следы крови, правда немного...
      Сейчас, когда Пинейк была ранена, мне показалось, что будет как бы – как бы честным немного замедлиться, чтоб не пользоваться ее ранением. Хоть это и было странно. Я подумал, что меня должен был бы охватить азарт охотника, но ничего подобного я не испытывал. Мне просто хотелось все поскорей закончить, но пользоваться для этого тем, что она ранена, мне казалось неправильным. Некрасивым, что ли. Я положил пистолет в кабуру и достал из-за спины карабин – мне почему-то захотелось все закончить именно с помощью карабина. Я добавил в магазин патронов. Тропы как таковой не было, но по примятой траве (и по следам крови кое-где) я мог определить, куда бежала Пинейк. Немного углубившись в лес, я разглядел впереди еще один просвет. Когда я до него дошел, то увидел, что лес закончился. Передо мной была очередная заброшенная стройка, но за ней деревьев уже не было, - пространство было перегорожено высоким бетонным забором. Каких-либо камней или обломков на земле здесь тоже не было. Но перспектива снова искать Пинейк среди стен и бетонных блоков угнетала меня. Я не знал, что делать. Попробовал позвать ее снова:
      - Пинейк, черт возьми, сколько можно прятаться? Я здесь, выходите наконец!.. – я постарался прокричать уверенным и спокойным тоном, но голос у меня дрогнул и прозвучал фальшиво и жалко.
      Она не отозвалась. Я присел на лежащую рядом сваю, положив карабин на колени. Мне ничего не оставалось, как идти дальше, искать её. Набравшись внутренне решимости, и даже постаравшись как следует обозлиться, я поднялся и пошел.
      К моему удивлению, Пинейк обнаружилась очень быстро. Она стояла около одной из стен, прикрывая ладонью рану на бедре, вниз по ноге тянулся след засыхающей крови. У нее был вид затравленной собаки, - испуганная, уставшая. Футболка на ней была вся мокрая от пота, а губы наоборот пересохли (воды у нее с собой не было). Она смотрела прямо мне в глаза. У меня и раньше было подозрение, но сейчас я окончательно понял: она передумала. Она больше не хочет умирать. Это было по ней видно. Подойдя к ней метров на двадцать, я поднял карабин. Пинейк выставила вперед обе руки, как бы защищаясь. Она мотала головой.
      - Не надо, пожалуйста. Я не могу больше убегать...
      Я молча на нее смотрел, в каком-то странном отупении, не опуская ствол, но и не нажимая на спусковой крючок.
      - Все не так, понимаете, - продолжала она, - Я... Я не хотела на самом деле... Поймите. Всё ведь... Всё совсем по-другому. Это было как наваждение. Наваждение, глупая прихоть. Я хочу жить...
      Я не мог ничего сказать в ответ. Я совершенно не сомневался в том, что это вовсе не часть игры, - в искренности ее слов я нисколько не сомневался. Но я был полон решимости завершить начатое. Как мы и договаривались.
      - Пожалуйста. Не делайте этого. Пощадите меня. Вы не простите себе потом...
      Я хотел что-то ответить ей, - упрекнуть ее в малодушии или, скорей, в непоследовательности, но не смог вымолвить ни слова, - в ее глазах было столько мольбы, страха, столько желания убедить меня. Я перевел взгляд на стену за ней, только чтобы не видеть этих ее глаз. Она была полностью в моей власти. На несколько мгновений моя решительность пошатнулась. Я был в одном шаге от того, чтобы стать убийцей. Всё еще можно изменить. Может, черт с ними, с деньгами?.. Эти её глаза - я невольно начал опускать ствол.
      - Прошу вас, еще не поздно... - В её голосе послышалась надежда. Или мне только так показалось. Мне показалось, она даже немного улыбнулась, - Давайте остановимся. 
      Нет. Нет-нет! Я внутренне встряхнулся. Дело не в деньгах. Я просто проявляю слабину. Всё же заранее было ясно. Было ясно, что так и будет, но я на это пошел. Значит, надо закончить начатое. Но я не мог нажать на крючок. Что-то удерживало меня. Я не мог просто так ее расстрелять. Это было бы слишком... Я поднял ствол и сделал один выстрел в воздух. Пинейк вся съежилась и зажмурилась. Не сводя с нее глаз, я разрядил оставшиеся патроны и отбросил карабин в сторону. И вынул из ножен нож. Она вся застыла, словно превратившись в свою восковую копию, - но всего на мгновение. Ее лицо дрогнуло, - волна какой-то странной – неземной! - лятунакской мимики пробежала по нему. Она взглянула на меня с грустью и сожалением. Затем опустила взгляд. Она ничего больше не говорила. И не думала защищаться, когда я вплотную к ней подошел. Она закрыла лицо руками, ссутулившись. Я ударил ее ножом в верх живота, всадил лезвие с силой по самую рукоять. Она ахнула от боли – я отступил на шаг назад, – она упала, сначала на колени, потом завалилась набок, изо рта у нее пошла кровь. Напряженный взгляд был устремлен куда-то, она слабо постанывала и хрипела, лицо все скривилось, она давилась и выплевывала кровь. Я был в какой-то страшной растерянности, то на нее смотрел, то озирался, как убийца – никто это не видел? – я и был убийцей. Заметил камеры – хищные зрачки. Она умирала... Глаза ее закрылись. Она шумно, с трудом дышала. Я сел на колени рядом с ней. Дождался ее последнего вздоха. Её тело в одно мгновение как-то все напряглось и обмякло. Лужа крови дошла до моих колен, запах ударил в нос. Господи, что я сделал?.. Я вскочил на ноги. Что я сделал?! Все вдруг поплыло у меня перед глазами, - бетонные стены, сваи, земля - нож выпал из рук, ноги стали подкашиваться. Я почувствовал, что теряю сознание... Последнее, что я запомнил, – слабый звук наводящейся камеры, откуда-то сбоку...
      ...
      Я оказался в забытьи, но оно не было абсолютным. Мое потерянное сознание перенеслось назад, в тот момент, когда я, согнувшись, входил в «плот» на территории заброшенного стеклозавода. Но, войдя, я оказался в игровом зале. Вдоль стены стояли игровые автоматы. Около одного из них стоял тот полусумасшедший, который частенько захаживал в наш зал, - он был очень вовлечен в игру, целился в прицел игровой винтовки, стрелял, дергался и громко ругался. Сначала он не обратил внимания, как я вошел, но потом стал то и дело оборачиваться ко мне, комментируя свои действия. Я стоял и молча наблюдал за ним, не слушая, что он говорит. Мне не было интересно, я просто не знал, что делать, и как будто чего-то ждал. Я уже хотел уходить, но когда в следующий раз этот тип повернулся ко мне, у него было не свое лицо, а лицо Мрчиин-Йока.
      - Хотите колбасок? – спросил он спокойным голосом, не отрываясь от винтовки, - Вкусных жареных колбасок?..
      Я промолчал, но вместе с тем почувствовал приступ голода.
      - Ну?.. – переспросил он, и в его руке, как у заправского официанта, образовалась тарелка с картошкой и колбасками.
      - Да, - проглотив слюну, сказал я тихо и сдавленно.
      Мрчиин-Йок, отведя от меня подальше руку с тарелкой, указал мне на экран в автомате – я подошел, там, в глубине была Пинейк. Она сидела на большом камне и смотрела куда-то в сторону. Я понял, что, чтоб получить колбаски, мне надо ее убить. Он кивнул, как будто прочитав мою мысль, и уступил мне винтовку. Она оказалась почти как настоящая, такая же тяжелая. Я почему-то решил, что экран помешает выстрелу и разбил его прикладом. За ним оказалось пустое черное пространство. Пинейк там не было. Мрчиин-Йок засмеялся, но когда я на него взглянул, передо мной был уже не он, а снова тот самый сумасшедший, – он стоял и уплетал одну колбаску за другой, неправдоподобно быстро. Я отошел на пару шагов и навел на него винтовку. Он закрыл лицо тарелкой, а когда открыл, передо мной был уже я сам, – мое собственное лицо. Я стоял и улыбался, рот у меня был измазан кетчупом. Мне сделалось дурно, закружилась голова. Закружились вокруг меня мерцающим хороводом, издавая свои характерные звуки, игровые автоматы. Я сел на пол, чтоб не упасть от головокружения, закрыл глаза, чтобы не видеть, и сразу же вокруг меня стало светло, - я был где-то снаружи, под открытым небом, но где именно – не сразу понял. Теперь я сам двигался по кругу, сидя в чем-то, держа руки на каких-то бортиках. Осмотревшись, я понял - вспомнил, что это аттракцион, в парке развлечений, - карусель «Сатурн», бардового цвета. В центре его был большой шар, или полушарие, а я сидел в кольце, которое и вращалось. Я был ребенком. Одновременно с оборотами аттракцион поднимался вверх. Я услышал, как кто-то внизу выкрикивает чье-то имя, и не сразу вспомнил, что имя это - моё. Я посмотрел туда – там был мой отец с фотоаппаратом, он махал мне рукой. Но во время следующего оборота на месте отца был уже Мрчиин-Йок. Потом снова отец, потом снова Мрчиин-Йок. Карусель вращалась довольно долго, мне это даже надоело; но вот она опустилась, остановилась, я сошел с лесенки на землю. К счастью, так совпало, что меня ожидал отец, он повел меня куда-то, но когда я оглянулся, за нами шел Мрчиин-Йок. Мы шли к какому-то отдельно стоящему небольшому зданию. Судя по вывеске и раскраске, это был игровой павильон. Но когда я зашел туда (дверь за мной сразу закрылась), никаких игровых автоматов внутри не оказалось. Приглушенно горел свет. Черные пустые стены. Я осматриваюсь, вдруг вижу мертвую Пинейк, лежащую в одном из углов, в луже крови. Чувствую руку на своем плече, оглядываюсь – Мрчиин-Йок – он смотрит на её труп, его лицо выражает скорбь. Всё это бред – понимаю я, - бред и больше ничего. Я отошел от него, стен больше не было, ничего не было, только тьма кругом, одна тьма, и я иду в нее, - иду и иду... Потом меня что-то подхватило и понесло, и я окончательно потерял сознание...
      ...
      Я очнулся в лежачем положении, на чем-то мягком, - в полной темноте. Но темнота понемногу рассеивалась, свет медленно заполнял пространство. Я приподнялся, протер глаза. На мне была моя обычная одежда, не экипировка. Появлялись очертания предметов, - стол с графином и стаканами рядом со мной, кресла... Я выпрямился, сел. Как долго я был без сознания?.. Мне это трудно было определить. Тихо открылась дверь в углу. Вошли два человека, остановились, развернувшись в мою сторону. Я видел лишь их темные фигуры. Наконец, стало достаточно светло, и я смог их различить, как следует. Один из них оказался Мрчиин-Йок, во второй я узнал Пинейк. Свет, не слишком яркий, но достаточный, чтоб не напрягать зрение, полностью заполнил помещение. На стене впереди, немного в отдалении, был белый большой экран.
      Мрчиин-Йок и Пинейк подошли ко мне. Я был не в силах произнести ни слова, как будто попал под анестезию, но весь мой вид, наверно, вопрошал лучше всяких слов. Пинейк улыбнулась.
      - Всё в порядке. Не волнуйтесь, - сказала она успокаивающим тоном.
      Мрчиин-Йок тоже ободряюще улыбнулся.
      Они сели в кресла рядом, около столика, по обе стороны от меня.
      - И что все это значит?.. – смог я наконец спросить, рассматривая Пинейк снизу доверху.
      - Всё хорошо... Я жива, как видите.
      - Что это значит?.. Вы не были убиты? - я всмотрелся в ее лицо.
      - Вы жалеете об этом?.. Ах да, ваши деньги!.. Вы их несомненно получите, – она многозначительно кивнула головой, - В полном размере. Не переживайте...
      Заметно было, что она ехидничает.
      - Я не об этом, - мысль о деньгах в тот момент у меня действительно даже не возникла.
      Её лицо - оно выглядело точно так же, как раньше, но только было посвежевшим, даже помолодевшим, как если б она вернулась из хорошего отпуска. Но это была Пинейк несомненно, по крайней мере, внешне.
      Мрчиин-Йок деликатно кашлянул.
      - Прежде всего, поздравляю вас, вы успешно справились с вашей миссией. Результатом мы все довольны. И вам это не приснилось, как вы могли бы сейчас подумать, - он добродушно хмыкнул, - Позвольте, я внесу некоторые пояснения в произошедшее. Сразу оговорюсь еще раз, что вы все сделали правильно. Как мы и ожидали... Всё дело в том, что мы изначально...  - он снова кашлянул, - В общем, все несколько не так, как мы вас во всё посвятили. В наших общих интересах...
      Он сделал паузу, видимо, будучи не совсем уверен, как ему продолжить. Пинейк достала из кармана пульт, нажала. Экран зажегся. Она сделала перемотку... Человек с оружием, то есть я, бежал посреди деревьев, слышно его частое дыхание. Вот я остановился - мое лицо крупным планом, напряженный ищущий взгляд... Пинейк снова перемотала вперед. Заброшенная стройплощадка. Я вхожу внутрь недостроя, прохожу, озираясь по коридору, освещенный тусклым светом... Пистолет наготове. Она снова перемотала. Последние кадры. Затравленная Пинейк у стены. Ее лицо крупным планом, -выражение паники, растерянности, отчаяния. Потом в кадре я - приближаюсь к ней, останавливаюсь... Отбрасываю винтовку. В глазах (крупным планом) безумная, сумасшедшая - нет, не решимость, - напротив, отрешенность. Вот я вытаскиваю нож, делаю шаг...
      - А эффектно выглядит! Вы бы могли сниматься в кино, у себя на Земле.
      - Пинейк, давайте, вы потом это посмотрите, - одернул ее Мрчиин-Йок.
      - Может, он тоже хочет посмотреть! – парировала она, тем не менее, выключила.
      - Видите ли, - продолжил Мрчиин-Йок, - На самом деле, никто не собирался расставаться с жизнью. Просто я, вернее мы, вам все так, так сказать, обрисовали, чтоб вы вели себя так... ну как если б вы и впрямь намеревались её убить, как настоящий убийца.
      - Не понимаю... В чем смысл?
      - В общем, наверно, стоит начать с самого начала. Лятунакцы действительно достигли бессмертия, это правда...
      Он замолчал, как будто позволяя мне осмыслить сказанное. Я тоже молчал.
      - Вы знаете, когда мы беседовали с вами, я ожидал, что вы зададите один вопрос... Ведь мы, как вы сами видите, вполне телесные существа. А с телом всегда может что-то произойти. Несчастный случай какой-нибудь. С лятунакцами это бывает крайне редко – наша жизнь уже с давних пор практически полностью безопасна. И все же время от времени что-нибудь да случается. Вопрос решается путем создания РЛК – резервных личностных копий. О подобных вещах, кстати, даже писали ваши фантасты. В общем, сам принцип достаточно простой. С людей периодически считывается вся информация и в случае чего организм может быть воссоздан, такой же как прежде, с прежним сознанием, все то же, та же память – в общем, прежний индивид, за исключением каких-нибудь чисто физических мелочей. И, разумеется, тех изменений, которые могли произойти с человеком за период после создания РЛК. То есть накопленный опыт за это время и все, что с этим связано, конечно теряются. Поэтому РЛК лучше делать чаще. Иногда, по желанию индивида, снятие копии заодно позволяет улучшить его самочувствие, устранить какие-то проблемы со здоровьем, – в этом случае делается улучшенная или, как мы ее называем, стабилизированная копия (СК). Как вы понимаете, после снятия СК дальнейшее существование прежнего организма теряет смысл – зачем, если новое тело обеспечивает лучшее самочувствие.
      Мрчиин-Йок отпил воды из стакана.
      - И как вы наверно уже догадались, Пинейк, которую вы... ээ... дезактивировали, так сказать, как раз и представляла собой тот самый организм, с которого была снята стабилизированная копия. Дальнейшее его существование не имело никакого смысла...
      Я смотрел на Пинейк. Все сказанное Мрчиин-Йоком не укладывалось у меня в голове.
      - Но почему именно так?.. Почему нельзя было просто... Я не знаю, усыпить например.
      - Как собаку? – засмеялась Пинейк.
      Я промолчал.
      - А как же это? – она снова нажала на кнопку пульта. На экране вновь пошли те же кадры: сжав в руке нож, я делаю шаг...
      - Пинейк, выключите пожалуйста! – снова одернул ее Мрчиин-Йок. Пинейк подчинилась.
      - Не понимаю, - сказал я.
      - Ну как?.. Мы же сняли фильм! Это же круто.
      Она снова нажала на кнопку пульта, одновременно отмотав вперед. Вот я, на экране, стою и озираюсь, уже после совершенного. Какое отвратительное белое лицо. Боже, как стыдно...
      Мрчиин-Йок без слов выхватил пульт из руки Пинейк, нажал на кнопку, экран погас.
      - Всё это было просто для того, - сказал я внезапно севшим голосом, - Для того, чтоб просто это заснять?..
      - Конечно! Получился же фильм. Теперь можно его смотреть. Одному или с друзьями. А так бы просто, извините, издох бы организм безо всякой пользы, усыпленный какой-нибудь гадкой пилюлей, как вы предлагали.
      Я посмотрел на Мрчиин-Йока – не шутят ли надо мной?..
      - Пинейк хотела, чтоб получился фильм, - подтвердил Мрчиин-Йок, - Остросюжетный.
      - Только и всего?
      - Да. Не забывайте, что вы на Лятунаке, - сказала Пинейк, - Здесь много что может показаться вам немного странным. Побыли бы здесь подольше, вас бы многое еще удивило.
      - И то, что вы говорили – о том, что многие лятунакцы в какой-то момент хотят покончить с жизнью – это не так...
      - Нет, - сказал Мрчиин-Йок, - Нет. Таких случаев не бывает. Все хотят жить и рады, что можно жить сколько хочешь. Как я уже сказал, мы целенаправленно ввели вас в заблуждение. Извиняемся за это.
      Я рассеянно кивнул. Что-то смутно меня беспокоило, что-то не сходилось в уме. Хотя ум мой работал ясно.
      - Я вас не убивал. Не вас. Это была другая девушка. Другой человек.
      - Это был мой – мой!  – обреченный организм. Обреченный – потому что в любом случае он не должен был оставаться жить.
      Что-то не сходилось... Я не мог избавиться от ощущения, что убил кого-то другого, не ту Пинейк, которая сейчас сидела передо мной.
      - Вас что-то смущает? – спросил Мрчиин-Йок.
      - Всё было так... так по-настоящему. Та Пинейк боялась. Она не хотела умирать. Почему?.. Ведь она знала, что возродится.
      Я заметил, как Пинейк и Мрчиин-Йок переглянулись.
      - Мы предполагали, что вы это спросите. Да, организм испытывал совершенно реальный страх и нежелание умирать. Ей была сделана небольшая инъекция, повышающая чувство тревоги и опасности. Для повышения реалистичности...
      - Инъекция?.. Не может быть, чтоб дело было только в этом. Вы опять лукавите.
      - Понимаете, дело конечно не только в инъекции. В таких случаях как бы просыпается древний, первобытный страх. Страх перед смертью.
      - Вы снова что-то умалчиваете.
      - Ничего, - сказала Пинейк и добавила, подумав, - Действительно, не совсем понятно, почему организм так боится умирать. Если знает, что будет восстановлен.
      - Возможно, он – организм - понимает, что восстановлен будет уже не совсем он. 
      - То есть?..
      - В нем же не будет всех тех, как вы говорите, изменений, которые имели место с момента снятия копии.
      - Это очень немного времени, - сказал Мрчиин-Йок.
      - Вы же понимаете, что дело не только в этом.
      Мои собеседники молчали.
      - Бессмертному человеку видимо не понять. Время для вас размыто наверно. Но даже считанные мгновения жизни могут иметь значение. Человек может измениться и за час, и за полчаса. Может что-то понять, переосмыслить... Стать другим.
      - Что ж, возможно, - сказала Пинейк, немного подумав, - Но что это меняет? Организм все равно был обречен. Как только с него была снята стабилизированная копия, он больше был не нужен, как старое латаное пальто.
      - Можно было просто не устраивать всего этого.
      - О, господи, напомню, это был мой организм, и таково было мое добровольное решение.
      - Вы просто ненормальные. Если все это было затеяно только ради того, чтобы снять фильм, вы просто ненормальные.
      - Не землянину судить б этом, уж извините.
      - Да уж куда уж нам. Кстати, а если копия материализуется, когда оригинал еще жив?
      - Создание подобных двойников строжайше запрещено законом, - ответил Мрчиин-Йок.
      - Да? Почему?..
      Он вздохнул.
      - Как вам сказать. Рассуждая философски, бессмертие возможно самое противоестественное достижение цивилизации. Мы стремимся свести к минимуму эту противоестественность. Если встречаются двойники, это мягко говоря, ненормально. Это было понятно с самого начала. Поэтому мы юридически исключили это.
      - Но не физически! Что если это произойдет?
      - Реальных таких случаев не зафиксировано. Цивилизация на Лятунаке очень законопослушна. К тому времени, когда было достигнуто бессмертие, лятунакцы научились уважать закон. Почему вы усмехаетесь?
      - Да просто... Просто это были бы два разных - или скажем так, отдельных - человека, не так ли? А не один.
      - Я понимаю, к чему вы клоните. Да, были бы два отдельных. Но это если бы они были. А пока этот человек - один,  у него нет ни двойника, ни преемника. Резервная копия – всего лишь средство регенерации личности, не больше, не меньше. Вы убили Пинейк, она была воссоздана. Та же самая Пинейк. Вот и всё, не стоит это усложнять.
      - Не та же самая, потому что та Пинейк - она слишком многое пережила. Как вы не понимаете? Слишком большое потрясение, чтоб остаться той же!
      Пинейк усмехнулась, но промолчала.
      - Послушайте, но ведь человек – землянин, я имею в виду – тоже может, ну например, напиться и в силу этого у него вылетят из головы какие-то важные... скажем так, моменты, происшествия. Не так ли?.. Что мешает вам считать, что с Пинейк просто произошла частичная амнезия. Во всем остальном без последствий.
      Что мешает?.. Мешает то, что я видел ее лицо перед тем, как всадить ей нож. Мешает ее голос – тот, которым она меня умоляла не убивать ее. Мешают её те глаза, её последний взгляд... Это были глаза другой Пинейк. Не той, которая сейчас сидит со мной рядом и ухмыляется. Но я этого ничего сказал. Мы молчали некоторое время. Пинейк с довольно скучающим видом крутила в руках пустой стакан. Ей наверно не терпелось вернуться к фильму.
      - У меня к вам предложение, - сказал Мрчиин Йок, - Мы понимаем, что вам, в общем, нелегко – нелегко, так сказать, переварить всё это. Отрефлексировать. Это естественно для землянина. Так просто забыть всё это у вас не получится. Напротив, скорее всего, вам будет ещё  тяжелей... Возможно, вы будете сожалеть о том, что приняли, так сказать, участие во всём этом. Даже не сможете разумно воспользоваться деньгами. Поэтому мы бы хотели вам помочь, если вы не против... Просто стереть из вашей памяти все произошедшее.
      - То есть как это?
      - Технически это очень просто. Другие аспекты вашей памяти, равно как все личностные характеристики, сохранятся в абсолютной целости и неприкосновенности. Мы называем это мнемотической коррекцией.
      - Нет, я не согласен.
      - Не скрою, наш интерес тоже тут присутствует. Нам бы очень не хотелось, чтоб вернувшись на Землю, вы рассказывали... Во-первых, вам все равно не поверят. Возможно, даже подвергнут сомнению ваш рассудок. Во-вторых, даже если поверят... Нам, лятунакцам, не нужно, чтоб на Земле знали о нашем существовании. Земляне не готовы к контакту. И будут готовы очень нескоро. Так что это не нужно не вам, не нам.
      - Не переживайте, я никому ничего не скажу.
      - Да, но нам бы хотелось, чтобы это было точно гарантировано.
      - Даю вам слово. Да мне никто и не поверил бы действительно.
      - Все будет произведено, повторюсь, с минимальным вмешательством. Абсолютно, можно сказать, косметически с точки зрения влияния на ваше сознание, - продолжил Мрчиин-Йок, как будто совершенно игнорируя мой отказ, - Несмотря на то, что вы всё забудете, ваши деньги, разумеется, вы получите в полном объеме.
      - По-моему, вы меня не слышите. Я уже сказал, что не согласен.
      - Гм, мне очень жаль это говорить, действительно очень жаль, но боюсь, что у вас нет выбора. Собственно, повторюсь, это в ваших...
      - То есть как это нет выбора? И что вы сделаете? Подвергнете меня операции насильно? И как это согласуется с законодательством Лятунака? – выпалил я. Мне вдруг сделалось страшно.
      Пинейк одарила меня каким-то сочувствующе-насмешливым взглядом.
      - Да, какое-либо насилие в отношении инопланетян строжайше запрещено. Но может быть мы, все-таки, сможем как-то договориться? Например, мы могли бы увеличить сумму. Скажем, в полтора раза...
      В полтора раза. И без того очень большую сумму. Но я решил не сдаваться.
      - Нет.
      - Почему? – спросила Пинейк.
      - Не хочу, чтоб пропадали важные воспоминания. Переживания.
      - И только лишь?.. А если они будут вас терзать? Не давать вам покоя – что тогда?
      Мы одновременно взглянули друг на друга. Какая-то тень пробежала в ее взгляде. Я снова вспомнил глаза той Пинейк... И она видимо это заметила.
      - Вы не сделали ничего плохого, - сказала она, смягчившись, как будто пытаясь меня успокоить, - Просто вы землянин, и многое воспринимаете по-другому. Не так, как мы. Совершенно не так. Судя по тому, что нам известно о землянах, и о вас конкретно, вас может ожидать жестокая фрустрация.
      Я не ответил. Из уст Пинейк это звучало почему-то более убедительно. Мы сидели молча.
      - Что же вы все-таки сделаете, если я откажусь?
      - Мы постараемся убедить вас.
      - А если не получится?
      Мрчиин-Йок снова ответил не сразу.
      - Ну... Вы будете оставаться здесь, пока не согласитесь.
      - Т.е. вы будете меня удерживать? Разве это не насилие в отношении меня, как инопланетянина?
      - Нет. У нас нет формального обязательства доставить вас обратно на Землю.
      - Как?.. Разве в договоре это не прописано?
      - Нет...
      - Вот оно что. А говорили, никаких подвохов.
      Я остро пожалел, что подписал договор, практически не прочитав его.
      - Ну, это не подвох...
      - Тогда я останусь жить на Лятунаке. Не так-то здесь и плохо, как я понимаю.
      - Можете остаться, да. Только, во-первых, сумма вашего вознаграждения здесь ничего не значит. Вы, разумеется, сможете обменять ее на лятунакскую валюту, но она просто очень мала по нашим меркам. Кроме того, вы здесь не сможете свободно жить. Для вас это было бы просто опасно. Собственно, это то же самое, что скажем дикому олененку оказаться в центре земного мегаполиса. Причем адаптироваться вам в вашем возрасте, увы, уже не получится. Разумеется, мы могли бы вам помочь, так сказать, хирургическими средствами. Опять-таки. Но это приведет к слишком глубокому изменению вашей личности. То есть, по сути, к ее утрате. Причем вы все равно останетесь чужаком. Не думаю, что вам это надо. Останется одно - ради вашего же блага мы будем вынуждены вас изолировать... Кстати, бессмертие вам даровать все равно не получится – это тоже запрещено законом в отношении инопланетян.
      - Хорошая перспектива. Всё это вы мне изначально не говорили. Это что, нормально?
      - Просто об этом не заходила речь. И повторюсь, то, что мы предлагаем, - ради вашего же блага...
      - Мне нужно подумать...
      Я не мог смириться с мыслью, что целый кусок жизни, пусть непродолжительный, но крайне насыщенный и важный, может просто выпасть – навсегда! – из моего сознания. Я не хотел этого. Более того, меня это пугало. Но меня пугало и то, о чем сказала Пинейк, - жить с сознанием, что я совершил убийство. Похоже, выхода в любом случае не было. Я в их власти. Да и получить в полтора раза больше и без того очень большой суммы было очень заманчиво. Я однако не хотел так просто уступать. Меня крайне раздражало, что я не был предупрежден обо всем этом заранее. 
      - Хорошо, я согласен. Но только если сумма будет увеличена в два раза.
      Мрчиин-Йок скептически улыбнулся.
      - Боюсь, что это тоже невозможно. Размер вознаграждений строго регламентирован. Вам наверно представляется, что мы можем выплатить вообще любую сумму. Поверьте, это не так.
      - А мне, честно говоря, всё равно, что у вас там регламентировано. На меньшую сумму я не согласен. Можете меня оперировать насильно, сажать в одиночную камеру. Морить голодом. Делайте, что хотите.
      - Хм... – Мрчиин-Йок сконфузился.
      - За то, что вы от меня хотите, мне нужна сумма в два раза больше.
      - Поймите, у нас просто нет такой возможности. Предложенная вам сумма и так очень большая.
      Я на это не стал ничего отвечать. Я твердо решил стоять на своем, и он видимо это почувствовал. Помолчав какое-то время, он добавил:
      - Что ж, вопрос, к сожалению, вышел за рамки моей компетенции. Мне надо проконсультироваться с руководством, - Мрчиин-Йок поднялся, - Я буду через какое-то время...
      Пинейк взглянула на меня.
      - Зачем вам столько денег?
      Я промолчал. Странный вопрос от человека, который вроде бы знаком с жизнью на Земле.
      - Вы сердитесь на нас, обижаетесь.
      - Меня следовало предупредить.
      - Это что-то бы изменило? Вы бы отказались?..
      - Допустим, не отказался бы. А для вас это что бы поменяло?
      - Мы вас не предупредили только о двух вещах. О том, что в итоге я окажусь жива. И о том, что вам в итоге будет предложено стереть все соответствующие воспоминания. В обоих случаях это могло бы поставить под угрозу качество исполнения с вашей стороны. Нам просто не нужно было, чтоб вам мешали лишние мысли.
      Мы всмотрелись друг в друга. Любопытства в ее глазах было, пожалуй, больше, чем чего-либо другого.
      - Вы с таким удивлением смотрите на меня, - заметила она.
      - Я на самом деле рад, что вы остались живы, - сказал я, и хотел добавить «я не хотел вас убивать», но добавил другое, - Если это действительно вы.
      Она улыбнулась, но в этот раз не стала разубеждать меня.
      - Была бы я землянкой, мы бы могли наверно познакомиться поближе.
      - Наверно. Вы привлекательная девушка. Я был бы очень рад.
      - О, не думаю, что я привлекательна по земным стандартам. Да и по лятунакским, честно говоря, тоже, - она засмеялась.
      Смеялась она звонко и очаровательно. Я подумал, что возможно всё остальное мне действительно хотелось бы забыть, но ее в своей памяти я бы хотел оставить. Или хотя бы ее смех.
      - Может, мне и в самом деле остаться на Лятунаке?
      - Нет. Поверьте, это было бы неправильно.
      Я вдруг почувствовал, что очень устал. Какая-то внутренняя взбудораженность, раздражение, вызванное тем, как всё обернулось, прошло. Всё, что мне сейчас хотелось, - это отдохнуть, лучше всего поспать.
      Она продолжала смотреть на меня, как будто даже разглядывая.
      - У вас такой умный взгляд, - отметил я; в глазах ее действительно присутствовал живой ум.
      - Мы на Лятунаке вообще очень умные. Умнее землян значительно. А всё потому, что мы прошли более долгий путь эволюции. И эволюция была в пользу более интеллектуальных индивидов. Вы тоже его проходите. Хотя в данный конкретный период отбор у вас, кажется, не в пользу интеллектуалов. Но если все пойдет нормально, как на Лятунаке, это скоро изменится. Должно измениться, во всяком случае.
      Вернулся Мрчиин-Йок. На лице его была улыбка.
      - Что ж, как это ни удивительно, можно вас поздравить, сумма согласована, хотя и с большим трудом. Мы с вами подпишем дополнение к контракту. Только там будет обозначена не вся сумма, а - как я упоминал - в полтора раза больше первоначальной. Остальное мы вам доплатим неофициально, на свой страх и риск. Вы не возражаете?..
      - Нет, мне без разницы эти формальности, лишь бы получить всю сумму. Но вы же, на Лятунаке, очень законопослушны?
      - Ну, иногда, в некоторых мелочах, и ради общего блага, – Мрчиин-Йок подмигнул, - Да, кстати, Пинейк, я сказал это при вас, - надеюсь, вы об этом не будете распространяться.
      - О, нет, разумеется.
      - Ну, вот и хорошо... Итак, завтра вы пройдете эту процедуру. Она будет максимально деликатной. На Землю вы будете доставлены без сознания и очнетесь уже в своей квартире. Все здесь с вами произошедшее останется в вашей памяти как всего лишь обрывки сна. Что касается денег - сумма будет представлена в вашем сознании как крупный выигрыш в интернет-казино. У вас будет в бумажнике соответствующий чек – выписка с вашего банковского счета. Юридические формальности, налоговые вопросы – пусть вас это не беспокоит, все это будет нами улажено. Сумма будет вашей безо всяких вычетов. Мы также обеспечим в ваших интересах максимальную конфиденциальность «выигрыша».
      - Отлично, - сказал я.
      - Подпишите, пожалуйста... Ага. Прекрасно. Ну, что теперь, когда все уложено, можно пройти к столу!..
      Мы вышли в другое помещение, где уже был накрыт столик. Лятунакская пища показалась мне в этот раз не очень вкусной. Впрочем, наверно, любая пища показалась бы мне сейчас невкусной, хоть я и был голоден. Мрчиин-Йок пытался шутить, но его шутки не казались мне смешными. Пинейк при этом громко смеялась, что меня только злило и раздражало. Оба они видимо почувствовали мое настроение.
      - Ничего, всё уже позади. А скоро и следа не останется.
      - Только обрывки сна, – повторил я слова Мрчиин-Йока.
      - Да. В принципе, можно сделать и так, что и этих обрывков не останется, но это потребует чуть более глубокого вмешательства. Мы же стремимся максимально сохранить ваше Я.
      - Не сомневаюсь в этом. Вы очень добры. Спасибо за угощение. Пожалуй, мне надо отдохнуть.
      - Да. Отдохните, поспите. Завтра прямо с утра будет проведена коррекция. После нее вы очнетесь уже у себя дома, на Земле.
      Я кивнул и поднялся.
      - Не вздыхайте так, - улыбнулся Мрчиин-Йок, - Пойдемте, я провожу вас до вашей комнаты.
      Я взглянул на Пинейк. Она разглядывала разноцветный стакан, в мою сторону даже не посмотрела. Мы вышли...
      ...
      В комнате я сел на край кровати и закрыл глаза... Мне было неспокойно – неспокойно и холодно на душе. Завтра я окажусь дома с кучей денег. Счастливым человеком, которому улыбнулась удача. С такой суммой передо мной будет открыта масса возможностей. Всё, что меня сейчас тяготит, будет забыто. Так почему я чувствую себя как перед казнью?..
      Лицо убитой мною Пинейк, ее глаза, умоляющий взгляд – я вижу их перед собой так явственно. Они не дают мне покоя. Все это будет забыто... Я резко поднялся и заходил по комнате. Внутри меня все вдруг резко закипело. Нет, всё не так. Будет забыто – да! Но пока это не произошло, я и сам могу кое-что изменить. Пусть я буду убийцей, но не наемным, не нанятым. Нет. Наверно, я сделал то, что и без меня сделал бы кто-нибудь другой. Но мне ничего от них не нужно. Никакого выигрыша ни в каком чертовом казино. Пусть просто сотрут всё из моей памяти, если им так хочется, и доставят меня обратно. Я должен сказать им об этом, прямо сейчас. Я взглянул на кнопку около двери. Это кнопка вызова – на случай, если мне что-то экстренно понадобится...
      В дверь постучали.
      Только бы это была Пинейк, – я вдруг понял, как сильно хочу ее видеть. Еще раз постучали...
      - Войдите, - отозвался я.
      Дверь открылась, - Пинейк. Оглядевшись вокруг немного, она села в кресло (я тоже сел) и стала рассматривать свои ногти... Я ждал.
      - Я знаю, что вы испытываете, - она первая прервала молчание.
      - Потому что знаете, что я прав. Это были не вы, Пинейк. Не вы. Вы бессмертны. А она была смертной, стала смертной. Обычной, нормальной, - какой была бы любая земная девушка! И это...
      - Мы уже говорили об этом...
      - Она хотела жить.
      - Хватит. Возможно, вы действительно понимаете (в кавычках), или чувствуете что-то, что мы перестали чувствовать. Причем уже давно. Прогресс имеет свою цену, что-то уходит. Я не буду с вами спорить. Я просто пришла вас попросить - не отказывайтесь от денег.
      Она, вероятно, уловила, как сильно я удивился.
      - Мне кажется, эта мысль должна была к вам прийти. Хотя даром телепатии я не обладаю, как вы могли бы подумать, - она усмехнулась, - Просто знаю землян немного. Вы не очень рациональны.
      - Признаться, я действительно хотел...
      - Нет, это было бы неразумно. Ведь в итоге вы даже не сможете вспомнить этот ваш самоотверженный  (она отчеканила это слово) поступок.
      - Ну, я еще могу отказаться от этой вашей...
      - Мнеморрекции?.. Нет. Сейчас уже точно нет, - она многозначительно на меня взглянула, - Ваша подпись стоит на дополнении к договору. Но все будет так, как сказал Мрчиин-Йок, - вмешательство будет минимально. Так что если вы думали отказаться от денег, оставьте эту мысль. Этим уже ничего не изменишь.
      Мы вновь погрузились в молчание. Лицо Пинейк хранило неподвижность, столь контрастирующую с ее неземной мимикой. Она не отрываясь смотрела в угол комнаты, как бы всем своим видом давая понять, что не отступится.
      - Что ж, возможно, вы правы, - сказал я, наконец, и спросил, как-то даже неожиданно для себя:
      - Каково это, быть бессмертным?..
      Она оживилась, черты ее лица снова заиграли.
      - Ну, это... – она развела руками, - Это когда вся жизнь впереди. И так всегда.
      - Помню, в детстве – мне было наверно, лет пять - я спросил отца. Можно ли что-то такое сделать, чтоб никогда не умереть. Нет, ответил он. И даже если никогда не болеть?.. Все равно умрешь, ответил отец. И даже если закаляться? И заниматься спортом?.. Нет, настаивал отец. Ну, а если заниматься все время? – не отставал от него я. Ну, тогда, - сказал он, отвлекшись от меня на что-то более важное, - Тогда, может, и не умрешь... Просто чтоб я отстал от него. И тогда я сразу в тот же момент начал делать приседания. То есть сразу же занялся физкультурой. Лишь бы не умереть...
      - Забавно.
      - Да. Мне было наверно лет пять. У смертного человека есть одно преимущество  - это опыт прощания с жизнью. Правда он и уходит тут же, вместе с жизнью...
      Пинейк, взглянув на меня, улыбнулась как-то грустно, и в то же время немного лукаво.
      - Что?.. – спросил я, - Чему вы улыбаетесь?
      - Должна вам еще кое-что рассказать... Вы правильно отметили, что я – или, как вы сказали, та Пинейк, но на самом деле я, – очень боялась и не хотела умирать. Однако дело ни в какой не в инъекции, о которой говорил Мрчиин-Йок, и не в проснувшемся якобы древнем страхе. Просто я – я действительно думала, что это всё. Что это конец. Тогда я была уверена в этом... Изначально, помните, мы вам говорили, что мне якобы надоело жить. Собственно, отчасти так оно и было...
      - Так, я уже совсем ничего не понимаю. Почему?..
      - Я говорила - помните? - что это похоже на легкую хандру. На самом деле у меня была самая настоящая депрессия. Жизнь мне была не в радость, не знаю почему. Перестало хотеться жить, - она пожала плечами с недоумением. – Но у лятунакцев все несколько по-другому, чем у землян. У нас это сравнительно легко корректируется. У лятунакцев эмоции никогда не берут верх над разумом. Поэтому самоубийств у нас действительно не бывает. Собственно, такие состояния, как депрессия – у нас это один из признаков того, что пора стабилизироваться, переносить сознание в новый организм, с улучшенной биохимией. Что и было сделано в моем случае. Но с одним дополнением, по моей просьбе, - и за отдельную плату естественно, - вместе со снятием с меня стабилизированной копии, то есть сразу после этого, я (оставшийся оригинал) прошла психокоррекцию – небольшую операцию на сознании. Было сделано так, чтоб эмоции у меня таки взяли верх. Понимаете, о чём речь?.. И вместе с тем, знание о том, что у меня есть копия, было удалено из моего сознания. Понимаете, что это значит?.. Я решила умереть и не знала, что воскресну. Попросту забыла об этом. Осталась один на один со своим решением. И с вами...
      Я покачал головой:
      - Та Пинейк не хотела умирать, я видел ее глаза...
      - Я не хотела умирать. Почему - вы предвидели сами. Одно дело – решить это сделать... Уже перед самым началом я стала испытывать сомнения. А когда ты уже у последней черты... – она замолчала, побледнев.
      - Мне было очень страшно. Я боялась боли. Я не хотела...
      - Как вы можете судить об этом?.. Вы ведь не можете знать. Откуда? Ведь вы...
      Пинейк просунула руку в карман брюк и вытащила оттуда шарик величиной с большую горошину, покрытый маленькими пупырышками. Протянула его мне.
      Шарик был светло-оранжевым, полупрозрачным, немного мягким.
      - Можете мять его как угодно, даже попробовать на зуб. Он уже не действует. Это ретранслятор - «узелок», как мы его называем. Весьма дорогостоящая вещица. Он был встроен в мой мозг во время операции, во время коррекции. Через него передавалось все, что со мной происходило – все, что я видела, слышала, чувства, эмоции... Всё мое отчаяние. Страх, боль, вкус крови во рту... Все ретранслировалось в мое другое тело, через специальный нейродекодер, в сознание моей стабилизованной копии. Оно, сознание, в то время не было активно, - тем не менее, вбирало в себя всё – абсолютно всё, что со мной происходило, снаружи и внутри моего того, обреченного организма. Чтоб потом, при активации, всё это вновь ожило...
      - Так вы всё помните...
      - Да, как если бы это было вчера. Впрочем, вчера это и было. Всё это было со мной, поймите, не с кем-то с другим... Я помню свое бессилие. Как я была загнана. Как мне хотелось вырваться, выжить. И у меня не было, не было никаких средств к спасению. На мгновение мне тогда показалось, что вы как-то... как будто заколебались. Что у меня появился шанс. Какой-то проблеск чего-то человеческого, мне казалось, я уловила в вас... Вы отбросили винтовку... И вынули нож. Я поняла, что ошиблась. Я помню ваши глаза – в них было столько... Столько безумия.
      Я не мог всё это слышать. Страшный стыд разбирал меня. По всему телу проступил пот. Мне захотелось разорваться на мелкие частицы, просто исчезнуть, испариться.
      - Простите меня, - только и мог я сказать, - Простите...
      - Вы двинулись на меня. Я поняла, что это всё... Я не могу передать отчаяние.
      - Вы не знали тогда, что у вас есть копия...
      - Нет, я думала, это всё. – Пинейк задумалась, - Помню, как я убегала, пыталась спастись. Сначала просто потому что так надо, таков сценарий, ведь я сама этого захотела. Потом мне вдруг стало страшно. Не знаю даже в какой момент... Меня вдруг пронзило понимание, что это не игра. Это последние минуты моей жизни. Моей, черт возьми, драгоценной жизни!.. У меня начался приступ паники. И тогда, как ни странно, первым моим порывом было просто принять смерть. Остановиться и просто принять. Я ведь знала, что шансов нет. Но страх заставлял меня убегать. На мне была одежда-хамелеон – шорты, футболка; и специальный крем на открытых частях тела. И то, и другое по соответствующему сигналу мгновенно маскируются под окружающую среду. Поэтому вы меня не заметили, ни в первый, ни во второй раз. Но маскировка была возможна только два раза, просто чтоб продлить преследование. Дальше это не работало. Я знала, что мне конец. Так или иначе. Но мое желание жить отказывалось смириться... Не знаю, на что я надеялась. Может, все-таки на то, что вы решите остановиться. Все вокруг меня стало мне невообразимо дорого. И не только вокруг, внутри – каждый свой вздох я ощущала по-другому... Прямо набегу, - она горько усмехнулась.
      - Так я и знал...
      - Вы оказались прозорливы.
      - Вы всё помните...
      - Помню, как уже в самом конце вы двинулись на меня. Ваше лицо. Боль от вонзенного в меня лезвия. Боль, когда оно вышло. Вы отступили назад, я упала. Кровь подступила к горлу, в рот, я сглатывала ее, давилась. В животе было очень больно. Помню, как мир расплывался вокруг, а я всё смотрела, не закрывая глаз - как будто цепляясь... А потом я вдруг смирилась, и поняла, что так и должно быть. И по-другому быть не могло. Приступ страха прошел. И тогда я закрыла глаза, и уже их не открывала. Мне становилось холодно. Жизнь покидала меня. Всё было кончено.
      Слёзы проступили на её глазах. Она заплакала, закрыв лицо руками, как та Пинейк, у стены. Я вдруг впервые поверил, что это она и есть...
      - Простите меня, - едва смог я произнести.
      Она покачала головой.
      - Вы несчастные, несчастные существа...
      Пинейк плакала, я не знал, куда себя деть...
      - Ваш голос, когда вы меня звали, там на стройке – вы действительно думали, что я могу откликнуться? – спросила она сквозь слёзы, - Что я выйду и скажу, вот она я, убейте меня?.. А я вся была как зверек, только тогда и хотела, что жить...
      Я не сразу догадался налить ей воды, - она сделала несколько больших глотков. Глубоко вздохнула и прекратила плакать, хотя лицо ее по-прежнему выглядело невесело. Я тоже немного успокоился и постарался собраться с мыслями.
      - Почему вы сразу мне об этом не сказали? После того как я пришел в сознание.
      - Мрчиин-Йоку было нужно, чтоб вы согласились на мнемокоррекцию. Он решил сгустить краски, чтоб все выглядело, насколько возможно, как реальное убийство. От воспоминаний о котором вы согласитесь избавиться. Он очень хорошо знает людей, землян...
      - Я согласился только из-за денег.
      - Думаю, не только. Я ему просто подыграла, это входило в нашу с ним предварительную договоренность. Да и в любом случае, я тоже полагаю, для вас так будет лучше.
      Я мысленно выругался.
      - А Арчелаус знал изначально, что вас... что вы не насовсем будете убиты? 
      - Знал, конечно. Очень за вас переживал. Все знали, кроме меня и вас. Вернее, я сначала знала, но в тот день уже нет.
      Мне было обидно. Я почувствовал себя совершенно одураченным. Мог ли я сразу догадаться?.. Почему я так быстро поверил, что лятунакцам рано или поздно надоедает жить?.. Не в отношении Пинейк (в ее-то отношении я как раз сомневался), а вообще. Почему я так легко согласился поверить в это? Я задумался, но мысли ушли в другом направлении. Мне вдруг стало любопытно:
      - Интересно, как вам все это вспоминается?.. Признайтесь, всё-таки, всё было как будто даже не с вами?
      Пинейк, вздохнув и шмыгнув носом, вопросительно на меня взглянула. Глаза ее были красными, лицо как-то заострилось. Она вытерла пальцами остатки слез.
      - Вы не знали, что есть резервная копия. Как это сейчас вами воспринимается? Это незнание... Как наваждение? Ваш тогдашний ужас, отчаяние. Всё это должно восприниматься вами сейчас - сейчас - как нечто ошибочное, ненастоящее. Это как если бы... Как если б, например, я думал, что неизлечимо болен, а потом диагноз не подтвердился бы. Также пробуждаешься после кошмарного сна – страшно было во сне, но проснувшись, понимаешь, что то был сон всего лишь, всё было не по-настоящему...
      Пинейк медленно покачала головой.
      - Это была жизнь в жизни, совсем короткая. Какое-то самозабвение. Как будто какой-то новый росток пробился сквозь меня, потянулся и был отрублен. В чем-то вы наверно правы, действительно, другая Пинейк... То есть я была другой в то время. Но и вы тоже были другим... Мы оба были одержимы. Я хотела умереть, сначала по крайней мере. Вы...
      - Мне очень жаль, - сказал я, чтоб перебить ее.
      - Это был мой выбор. Даже не знаю, поступила ли бы я сейчас также.
      - А затеяли вы все это, изначально, еще до психокоррекции, - для того, чтоб узнать, каково это... 
      Пинейк кивнула.
      - Да, каково это – расставаться с жизнью. Ощущать беспомощность, когда тебя убивают. Только для этого. Чтоб обрести такой опыт. Уж заодно. Мы странные, лятунакцы, да?..
      Она немного оживилась, бледность ее прошла. Она встала и прошлась по комнате.
      - Когда я была ревитализована... А это как пробуждение после очень глубокого сна. Сначала я ощутила резкую боль в области живота. Там, где в меня вошел нож. Я потрогала, но не обнаружила никакой раны. Это была фантомная боль. И легкий привкус крови во рту – тоже фантомный. Я все моментально вспомнила. Это было, как вам сказать… Полнейшее замешательство. Ведь я же уже тогда смирилась, окончательно, бесповоротно. Странные, смешанные ощущения... Ты как будто выплываешь на поверхность из глубины в пять тысяч метров. Пытаешься понять... И тут вдруг я всё вспомнила! Вспомнила про копию. На меня снизошло настоящее счастье!.. Я смотрела на себя, на свои руки, на ноги, двигала ими, трогала живот. Вертела головой. Я ожила, воскресла! Это было ни с чем, ни с чем несравнимо.
      - Депрессию, я так полагаю, у вас как рукой сняло.
      -Да! То есть нет, – Пинейк засмеялась, передо мной была та самая, счастливая Пинейк, какой я ее впервые увидел на фотографиях, - Одно к другому не имеет отношения. В новом организме депрессия и так исчезает, как и прочие недуги. Нет, я испытала самую что ни на есть настоящую ни с чем не сравнимую эйфорию!.. Я прыгала, танцевала, пела, потом съела огромный завтрак... Мне было так хорошо. А потом мне вдруг стало грустно. Не то чтобы совсем грустно. Но часть меня, как это ни банально звучит, все-таки... все-таки так и осталась там. Что-то, что уже не вернется... Но, по крайней мере, мне теперь есть что вспомнить!..
      Она взяла яблоко, откусила, захрумкала сочно и аппетитно...
      - Я благодарна вам. За то, что вы тогда не остановились. Не отказывайтесь от денег, - она испытующе на меня взглянула, - Мы ведь договорились, не так ли? 
      Не сразу ответив, я сделал вид, что еще не до конца решил...
      - Ладно. Что уж теперь действительно. Так вот... Я вам рассказывал. Я тогда начал делать приседания. Было мне лет наверное пять... Потом ушел в другую комнату, закрыл дверь, чтоб никто не видел, и там продолжил. Когда совсем выбился из сил и запыхался, я упал на кровать и заснул. А когда проснулся, мои мысли были уже заняты другим. Хотя какие могли быть мысли у пятилетнего мальчика?.. Ноги, помню, потом болели, мышцы. О бессмертии с тех пор я перестал мечтать. Отец был прав, всё равно помрёшь. И вы тоже, на Лятунаке, не вечны.
      Пинейк снова засмеялась.
      - Какой вы забавный человек. Да, жаль, жаль, что мы с разных планет... – она вздохнула, - Ну, мне пожалуй, пора. Теперь вы знаете действительно всё. Всё как было.
      Она встала с кресла. Я тоже поднялся.
      - Да, кстати, вот что у меня от вас на память остается, - она подняла футболку. На животе был шрам.
      - Как так получилось? – спросил я.
      - Это фантомный шрам. Он сам образовался от пережитой боли. Останется на память.
      Я положил ладонь ей на живот и ощутил прилив тепла, от нее и откуда-то изнутри. Она, кажется, немного смутилась. Я поднял взгляд на ее лицо.
      - Фантом, - усмехнулся я, - Ну хоть фантом от меня останется. Может, я и сам фантом?
      Пинейк рассмеялась и крепко обняла меня:
      - Все-таки вы забавный. Человек... Удачи вам.
      Я хотел поцеловать ее на прощанье в губы, но она увернулась, подставив щеку. Мы распрощались.
      Вот и всё. Я снова один. Хочу отбросить все мысли и спать. Завтра я проснусь, мне сделают операцию. Очнусь я уже в своей квартире. Куча денег будет ожидать меня на моем счету в банке. Распоряжусь я ими как надо, нисколько в этом не сомневаюсь. Я смогу начать новую жизнь. Своя семья, свой дом, возможно, я открою собственное дело, - какой-нибудь уютный ресторанчик, где подают, в числе прочих блюд, жареные колбаски – такие сочные и аппетитные. Я буду счастлив наверняка. Только буду ли это уже я, – не знаю...

______________________________________________________               
г. Иркутск 2015 г. tabatin@mail.ru