Ляля чёрная

                Ляля Чёрная
Глава  1.                Жили мы в театре весело, но бедно. В день зарплаты длиннющая   очередь от   окошечка"  касса" медленно текла, не прерываясь, до двери, на которой висела будоражащая воображение табличка, с надписью :"буфет". В этом буфете, назабвенная   наша тётя Зина кормила нас "на запись". Как по сообщающимся сосудам, денежки  беспрепятственно просачивались в большую картонную коробку, перевязанную розовой ленточкой, которую припасла наша изобретательная кормилица - тётя Зиночка... И так всегда: "круговорот природы". От открытия сезона и до самого отпуска, которого мы ждали, как ждут школьники летних каникул. Отдых у нас был весьма своеобразным: любимый наш дядя Серёжа(Сергей Сергеевич Золотарёв - замечательный артист, которому были подвластны все амплуа - от романтических героев-любовников до острохарактерных и даже комедийных) сколачивал концертную бригаду, и мы уезжали, куда-нибудь в Сибирь на "халтуру", где играли, под час, более ста концертов за месяц. Мы сразу становились богатенькими Буратинками  и могли приобрести, наконец,   снившееся по ночам пианино "Лирика"и взгромоздить  на стену(предел желаний!) ковёр "Русская красавица".
Состав концертной бригады держался в тайне до последней минуты и я, признаться, был приятно удивлён( да просто шокирован!), главная солистка - Ляля Чёрная! Та самая- легендарная! Надежда Сергеевна Хмелёва, наша Ляля, и я буду стоять рядом с ней, на одних подмостках! Мне разрешили аккомпанировать Ляле Чёрной на гитаре. Представляете, я играю на гитаре в компании Вавы   Полякова(Валериана Егоровича), Рома Лебедева(Ивана Ивановича)и Ромы(Ромуальда Феликсовича)Мелешко - об этом можно было только мечтать!
На репетиции Надежда Сергеевна, чуть капризничая, обращалась к Валериану Егоровичу:   "Вава,  что ты мне играешь? Мне это с утра высоко". Поляков, со всегда присутствующим в нём, каким-то искромётным юмором, лукаво щуря маленькие глазки, начинал играть свои" пассажи", переходя из тональности в тональность, якобы подбирая более удобную, а затем, приходил в тот же "ре-мажор"и вопрошал:-"Ну, как теперь?"-:"Теперь, другое дело!" Все смеялись, а Ляля , удивлённо поднимая бровь, вочала:-"Дылынэ!"Завтракали в гостиничном буфете мы всегда вместе, за одним столиком - Надежда Сергеевна, Роза и я.-:"Сынок",- обращалась ко мне Ляля,-:"Что-то нам чай никак не несут?  Сходи, принеси нам чайку", говорила она , лукаво подмигивая, и я шёл к буфетной стойке, возвращаясь с маленьким заварным чайником, в котором был, конечно..., коньячок.  Озорничая, Надежда Сергеевна, как бы, обжигая пальцы, наливала содержимое в блюдце и аккуратно дуя, чтобы не обжечься, пила "чай", причмокивая и приговаривая-:"Хорошо-то как, сынок!.."
Кто в   70-е годы ездил на гастроли, тот , конечно же знает, что такое автобус, который артисты любовно называли "Фурцваген", в честь министра   культуры, при которой этот вид транспорта стал необычайно "модным". Огромная труба в салоне, наполненная чем-то горячим и на которую каждый из нас стремился   поскорее пристроить озябшие ноги помогала не окочуриться в лютый мороз. Летом в автобусе было не пыльно, так как окна не открывались, а стало быть, не было и сквозняка.
Наш "фурцваген" медленно катился по оренбургской степи, вздымая клубы пыли. Артисты дремали, и только Надежда Сергеевна, сидя рядом с водителем, развлекала его байками. Встречного движения не было, поэтому очень из далека мы увидели облако пыли, движущееся нам навстречу.  Это были телеги, запряжённые " тощими, голодными и жалкими на вид" лошадками.-:"Цыгане! Останови, пожалуйста!"- попросила водителя Надежда Сергеевна, и мы все выскочили  из автобуса. Это, действительно, была цыганская семья - табор. Ещё не старый, довольно статный, бородатый цыган, его жена в широченной цветастой юбке и мужском, коричневого цвета, пиджаке. Туго заплетённые косы, тяжело повисли из под косынки, по краям обшитой золотыми монистами, а на ногах - красные сапожки. На другой телеге сидели и лежали дети-" мал мала меньше". Неподалёку виляла хвостом огромная старая дворняга-
( просто  жанровая  сценка   с картины   художника   Бессонова). 
Надежда Сергеевна подошла к телеге очень близко. Несколько минут они беседовали   по- цыгански, а затем  Ляля  потащила  нас в  автобус.
-:"Дай денег", обратилась она к администратору.                -:"Только выручка".
-:"Давай!",-прозвучал короткий ответ, затем её команда: "В  ресторан!"  Телеги   развернулись,    и   вся   кавалькада   двинулась  в  город, который уже   угадывался    вдалеке. В ресторане   наших  гостей   усадили   на почётные места.  Мы  ели, пили, они рассказывали   о   своём    житье- бытье, мы рассказывали   им о театре "Ромэн", о нашей жизни...Детям Надежда Сергеевна   раздавала   пряники   и   шоколадные   конфеты.
Провожая гостей, мы пожелали им счастья и здоровья. Телеги тронулись. Я не удержался, подбежал к первой телеге:-"Вы хоть знаете, кто Вас сегодня привечал?"- спросил я у цыгана.-:"Хорошая цыганка, красивая!" -:"Эту красивую цыганку зовут - Ляля Чёрная! Скажи детям , пусть запомнят!", крикнул я и побежал в автобус.   
                Глава 2.
Я учился в студии при нашем театре вместе с сыном Надежды Сергеевны  Алёшкой. Высокий, статный, такой, русский  богатырь, очень похожий на отца-Николая Павловича Хмелёва. Жили они рядом с театром  на Козицком,  и поэтому я частенько бывал у них в доме. Ляля любила молодёжь и была  гостеприимной  хозяйкой. Надежду Сергеевну к этому времени благополучно проводили, чуть было не сказал, "выпроводили",  на пенсию и жила она несколько замкнуто и, видимо,  бедно. Я это понял, когда в очередной приход, поздоровавшись,
,несколько игриво, как бы, вторя хозяйке, я  спросил :    
 " Ну что, попьём чайку?"               
"Да попили бы, да, что-то "чай-жидок"- "хозяин- русский", да и сахарку не    
                припасла", шутила  Ляля, проходя в гостиную.
Я, как бы невзначай, шагнул на кухню-холодильник был, увы, пуст. Мы попили чайку.               
 "А теперь и  "говнецом" закусить  можно!",-
и Ляля достала помятую пачку  "Беломора". Папироса в пачке была одна, и я вызвался сбегать к "Елесееву", поскольку этот чудо-гастроном  находился  напротив её дома. Все деньги,  которые у меня были, а мы в этот день получили стипендию, я потратил на какие-то продукты, и, вернувшись в дом, незаметно попрятал в холодильник ( если бы Ляля это увидела, мне бы точно не поздоровилось!).Я был удручён и дома рассказал эту историю Розе.  Несколько минут понадобилось Розе, чтобы принять решение. Она, вдруг, встала, решительно надела на себя хорьковую шубу(наше богатство) и решительно сказала:                "Пойдём!"               
"Куда?"               
 "К министру!"               
"Кто нас туда пустит?"               
 "А куда они денутся?"
Роза никак не могла справиться с очень тяжёлой, скорее всего, дубовой  дверью  министерства. Я толкнул дверь плечом- и перед нами вырос, сверкая   золотом  на солнце, красавец швейцар:       
  -"Вы к кому, молодые люди?"
"Здравствуй, мой генерал! Здравствуй, мой  ласковый! А мы к министру",- сверкая всеми тридцатью двумя жемчужинками, улыбнулась Роза и стремительно двинулась к лифту. Я за ней, а "генерал", совершенно обалдевший, смотрел нам вслед.  Мы поднялись на шестой этаж и очутились перед дверью с табличкой: "Министр культуры С.С.С.Р.- Демичев Пётр Нилович".
Женщина, видимо референт министра, посмотрела на нас через очки в золотой оправе взглядом, не предвещавшим ничего хорошего :               
 "Вы по какому вопросу?"               
 - "Нам, моя золотая, к министру  очень надо, срочно!",-выступила вперед Роза.               
"К министру нельзя!  Существует определённый порядок.  Вы должны...               

-"Как это нельзя, хасиям!  Ходоки к Ленину ходили, а мне нельзя?"                Видимо, на наше счастье,  дверь кабинета приоткрылась и  вышел  высокий, стройный, седовласый мужчина. Он какое-то время с любопытством смотрел на Розу, и  улыбнувшись  спросил :- "Вы кто?"               
 -"Я тебя знаю, ты-министр, а ты меня не знаешь?  А я - твоя артистка! Цыганка я - Роза Джелакаева.,
Министр, мой Золотой, должен знать своих артистов!  Что же мы на пороге? - В ногах правды нету?".                Петру Ниловичу не оставалось ничего  другого,  как распахнуть дверь, жестом приглашая нас в кабинет (всё это время я стоял «столбом», хлопая ресницами, не проронив ни слова, даже не предполагая, чем всё это может закончится).
Роза заговорила очень громко и быстро, не давая никому и слова сказать.               
 "Ты Лялю Чёрную знаешь? Она цыганка, она красавица! Поёт, танцует. Кино "Последний табор" видел? Ей же равных нету! Она на "пензии"  с голоду " пухнет"! Мы её с собой на концерты берём- так у неё нету этой... как её?...   " ТАРИФИКЦИИ"...Не заслужила!  5  рублей заплатили...Золотой мой, в церковь  пойду- свечку за твоё здоровье поставлю... Помоги, красавчик! От всех цыган прошу! ",- и Роза разрыдалась, тушь растеклась  по ресницам, оставляя чёрные струйки на щеках. Перед нами стояла героиня спектакля "Девчонка из табора", которую с блеском играла Роза Джелакаева в театре " Ромэн".В этот же день заслуженная артистка республики Ляля Чёрная получила самую высокую разовую концертную ставку-38 рублей( для сравнения: Л.Г. Зыкина и И.Д. Кобзон имели ставку-25)
С этого и до самого своего последнего дня, Ляля Чёрная выступала в наших концертах. Я подъезжал за ней на Козицкий на своей жёлтенькой " копеечке", а она, как правило, уже ждала возле чугунных ворот своего дома- маленькая, забавная, с жёлтым чемоданчиком(он хранится у меня до сих пор) и, обязательно, с папироской во рту. К моему великому огорчению, я познакомился с Надеждой Сергеевной, "Когда Весна её уж миновала..."и  мог судить об  её умопомрачительной красоте, лишь по изумительным портретам  выдающихся  мастеров кисти, да тем "виршам", которые посвящали ей поэты:  "Как цыганка поёт - передать невозможно, да и есть-ли на свете такие слова! То с надрывной тоской, то легко, то тревожно, то с отчаяньем, вдруг,  так что с плеч голова!"  Ляля Черная, которая одним взглядом колдовских, лукавых, чёрных глаз приговаривала мужчин к страданиям и мукам, к страсти и блаженству! Красавица Ляля, которой судьба позволила выбирать между Н.П. Хмелёвым и М.М. Яншиным, который даже после развода, нянчил сына Хмелёва  и Ляли Чёрной, видимо, чтобы  просто иметь возможность видеть свою  возлюбленную. Наша Ляля - Надежда Сергеевна и сегодня была хороша! При разговоре - бровь  изгибались дугой, а глаза блестели жарким, знойным маревом:-                " Замахал ты своими  концертами",- ворчала  Ляля,
- "У меня голова болит, мне на свалку пора,    а ты на концерт!"               
-:" Надежда сергеевна, народ ждёт!"                -:" Ничего, подождёт!"               

" Там Демечев будет                -:" А он меня знает?"
:" Тебя весь Мир знает!"
Какой-то подобный диалог присутствовал  всегда, перед каждым концертом. Наши коллеги- артисты поговаривали, видимо по доброте душевной, что Петя с Розой сами уже ничего не могут, поэтому и таскают с собой бабушку Лялю.                " Собака лает-ветер уносит",-незлобно  парировала Роза. Она понимала, что такая артистка, как Ляля, не может жить и дышать без сцены.
"Улыбки "Эрмитажа"- так назывался уникальный  спектакль, который несколько сезонов мы играли в "Зеркальном театре" сада" Эрмитаж". Это представление было уникальным прежде всего по составу:Л.О. Утёсов,  К.И. Шульженко, А.И.Райкин, З.Фёдорова, Русланова, Мартинсон и.т.д.
Зритель, буквально, ломился на концерты, чтобы успеть насладиться  своими  кумирами. Почему успеть? В новом сезоне не стало Утёсова, затем  ушла  Зоя Фёдорова...Зрители штурмовали "Эрмитаж"
Н.Н. Рыкунин - постановщик спектакля обратился ко мне с предложением придумать "номер", в котором будут выступать Р. Джелакаева, П.Деметр  и Ляля Чёрная.               
"У меня руки не доходят, а ты придумай и покажи мне".
Это была - моя, первая в жизни, режиссёрская проба. Рыкунин дал задание: передача "эстафеты"- смена поколений. Я воспринял всё  буквально. Задал себе вопрос: «Чем, прежде всего, знаменита Ляля?- К/Ф." Последний табор", значит должна прозвучать её песня "Бродяга" из этого фильма.  Какая самая значительная роль Надежды Сергеевны на театре? - Грушенька (по Лескову). Это надо использовать! Я позволю себе предложить Вашему вниманию этот           " номер":

Музыканты начинали за кулисами очень популярную в то время песню из к/ф "Последний табор" "Бродяга". В зале под шквал аплодисментов появлялась легендарная Ляля Чёрная. Она шла по центральному проходу зрительного зала и пела:"Ой, расскажи, расскажи, бродяга..."                Зрительный  зал ревел от восторга и, буквально, забрасывал  её цветами. Ляля поднималась на сцену ,а я, до того, скромно стоя в кулисе, накидывал ей на плечи шаль и обращался со словами Голована- (героя "Очарованного странника"): -"Всё-то у тебя есть, красавица, и красные "косачи",(указывая на красные цветы у неё в руках) и синие "утицы(подаренный кем-то букет "незабудок"), а вот "белых лебедей-то " и нету, и я преподносил Ляле-Грушеньке букет белых хризантем. "Не ты-ли землю и небо сотворила?! Краса, природы совершенство! Пройдись, лебёдушка..."
И Ляля  медленно начинала танцевать "цыганскую венгерку".
На сцене стояла старая, круглая афишная тумба(москвичи помнят такие), на которой, меняя друг друга, появлялись афиши- плакаты выступающих на сцене артистов.  Ляля, постепенно набирая темп, дотанцовывала до этой тумбы.  Музыка продолжала набирать темп, и из-за тумбы в танце выбегала Роза, успев воткнуть в волосы Лялин цветочек и, накинув на плечи Лялину шаль, которая только что была в руках у цыганской "легенды".  Потом мы вместе пели цыганские песни, а Роза танцевала "Сарэ патря". Вот таким "номером" несколько летних сезонов мы работали в этом уникальном шоу.  Свой последний в жизни концерт Ляля Чёрная вместе с нами играла в "Эрмитаже".Ей стало плохо.  Она задыхалась  и постоянно принимала свой "тэофедрин".Я вызвал "скорую" -  её увезли в больницу, где она вскорости и умерла.  Мы с Розой были в это время на гастролях. Позвонила Женя Якулова(жена нашего "Паганини"-А. Якулова), которая тогда работала референтом замминистра  культуры Флярковского:                -"Петя, умерла Ляля. Театр "Ромэн" на гастролях, театр"Ермоловой", где много лет работал Н.П. Хмелёв , на гастролях, "МХАТ", где работал М.М. Яншин, на гастролях, сына Лёшку, найти не можем .Вобщем,  хоронить некому". Мы рванули в Москву. Хоронить, по всему, надо было на "Ново-девичьем", но статус не дозволял -Ляля Чёрная была, всего лишь, заслуженной артисткой, а не народной. Мы с Женей не смогли пробить эту брешь. Надо было что-то думать, и я, на свой страх и риск, принимаю решение о кремации и временном захоронении праха, до приезда Всех, в " Донском" колумбарии (думаю, что взял грех на душу - цыгане так никогда не поступали). Жене всё  же удалось в одной из газет напечатать некролог, в министерстве дали на похороны 80 руб. Отпели Надежду Сергеевну в "Хомовниках", и я повёз её в театр "Ромэн"- попрощаться со сценой. В театре шёл дневной спектакль еврейского театра, арендовавшего помещение на время наших гастролей, и нас в театр не пустили. Кто бывал в "Ромэне",помнит, наверное, что рядом с главным входом, есть дивная приступочка из красного мрамора-вот туда мы и водрузили гроб. Страшно было подумать, что легендарная ЛЯЛЯ  ЧЁРНАЯ вот так тихо и незаметно уйдёт в последний путь. Мы открыли крышку гроба - стали подходить люди, останавливались на Ленинградке автомашины:                "Кого хоронят?                "Цыганку"                "Артистку"               

"ЛЯЛЮ  ЧЁРНУЮ"
Мы подняли гроб и понесли по Ленинградке на руках, до Белорусского моста. Кавалькада  машин с зажжёными фарами и постоянно сигналя, медленно двигалась за гробом... Такая артистка не должна была уйти из жизни незаметно! Огромная толпа провожала своего кумира в последний путь. ЛЯЛЯ ЧЁРНАЯ навсегда осталась в наших сердцах и памяти, как воистину  НАРОДНАЯ. - залуженная артистка России.